Кто ты мне?

Шум прибоя и пение райских птиц за приоткрытым окном… Спальня небольшого, уютного бунгало пропитана влажными, соленым тропическим воздухом… Виктор Никифоров с трудом разомкнул тяжелые веки, протянул руку к прикроватной тумбочке и взял работающий в беззвучном режиме смартфон. На экране появилось сообщение от нанятого Виктором частного детектива господина Акито. Детектив сообщает, что у него имеются для Виктора новости, и настоятельно просит связаться с ним в любое время суток, как только появится такая возможность. Осторожно, чтобы не разбудить утомленного бурной ночью любви супруга, Виктор освободился их теплых объятий, набросил на обнаженное тело халат, сунул ноги в пляжные шлепанцы, беззвучно прикрыл за собой дверь бунгало и побрел вдоль линии пляжа. Отойдя от бунгало метров на сто, Никифоров набрал номер господина Акито. Сердцe заныло от тревоги, и, вместе с тем, затрепетало от предчувствия добрых новостей, что их с Юри сын, наверняка, жив. - Доброе утро, господин Никифоров, - поприветствовал знаменитого клиента детектив и сразу перешел к сути, - Я подключил к нашему делу хакера, который взломал компьютерную сеть клиники. Таким образом мне стало известно имя санитара, который работал на утилизации биоотходов в день, когда у вашего супруга случились роды. Разыскать этого санитара не составило труда. Я немного надавил на него, припер его к стенке неопровержимыми фактами, и он раскололся!.. У пятикратного чемпиона мира от волнения перехватило дыхание. Он рефлекторно прикрыл ладонью рот и, впиваясь взглядом в изображение детектива на экране, широко раскрыл глаза, как будто боясь пропустить что-то очень важное. - В тот же самый день, - продолжал господин Акито, - в клинике рожал шестнадцатилетний Рю Камори. Я так полагаю, что Камори – это псевдоним. Семья настолько известная и влиятельная, а дело настолько щекотливое, что высокопоставленный отец распорядился поместить в клинику опозорившего его отпрыска под псевдонимом. Едва Рю Камори родил, и младенца от него унесли, как к нашему санитару подошел какой-то, по его словам, «злой и очень подозрительный человек», и предложил огромные для санитара деньги за то, что тот умертвит ребенка. Но только так, чтобы смерть выглядела естественной. Высокопоставленная «шишка», видимо, настолько боялся, что незаконнорожденный внук ляжет пятном на его репутации, или подрастет, найдет биологическую семью и станет их шантажировать, что нанял для невинного младенца киллера. Алчный санитар не устоял перед искушением. Он уже шел по коридору по направлению к палате младенцев, чтобы совершить свое черное дело, как навстречу ему вышел доктор Накасоне, протянул санитару тельце младенца и распорядился его утилизировать, пояснив, что хоронить ребенка родственники не будут. И тут наш хапуга решил и рыбку съесть, и на лодке покататься! Необходимость убивать отпала, но и от идеи получить деньги от «заказчика» мерзавец не отказался. Он уже положил тело ребенка в печь крематория и сфотографировал для фотоотчета, как младенец пошевелился и слабо пискнул. Санитар, конечно, тот еще негодяй, но на беззащитного новорожденного рука у него не поднялась. Он снова завернул младенца в пеленки, вышел из здания клиники и направился к кладбищу биоотходов. По счастливой случайности там бродил некий Акихито Ходзё, пациент психоневрологического интерната, известный в округе как Акихито-дурачок. У несчастного на днях случились роды, но, поскольку он был недееспособным, ребенка у него изъяли. Вот бедный умалишенный и бродил неприкаянным, плакал и искал потерянного сына. Санитар подозвал беднягу, протянул ему сверток и сказал, что это и есть его сын. Инвалид просиял от счастья и прижал новорожденного к груди. Хотя ребенок был очень слаб, он, всё же, взял грудь омеги и принялся сосать. В тот же самый вечер младенца у недееспособного омеги забрали, после чего тот повесился. Наш же санитар поймал бродячую собаку, засунул ее в печь крематория, сфотографировал для фотоотчета сначала пылающую печь, затем – прах, потом – капсулу, и, наконец, место захоронения. Как пройдохе удалось убедить «заказчика», что указанные в справке «многочисленные врожденные патологии, не совместимые с жизнью», это именно результат его стараний, он ничего внятного не пояснил. Да, судя по всему, «заказчика» это не очень-то и интересовало. Важен результат – ребенок мертв. Нанятый мной хакер проследил путь младенца, изъятого у Акихито Ходзё. Его поместили в приют святого Патрика. Поначалу полиция начала расследование по факту оставления новорожденного в опасности, но, когда дело коснулось громкой фамилии, его трусливо замяли. Решили, что ради сохранения жизни младенцу так будет лучше. Остался ли ребенок в приюте святого Патрика, был ли переведен в другое детское учреждение или же был усыновлен, этого я вам, господин Никифоров, пока сказать не могу. Одно могу сказать практически со стопроцентной уверенностью – ваш с Юри Кацуки сын жив! - Господин Акито… Спасибо! Эта лучшая новость за минувшую неделю! – на глазах Виктора навернулись слезы счастья. В эту минуту он свято верил, что близок тот миг, когда они с Юри обнимут своего сына, расцелуют, прижмут к груди и введут в дом. - До связи, господин Никифоров! Экран смартфона погас. Пританцовывая от невероятной легкости в теле, окрыленный Виктор вернулся в бунгало, бесшумно проник в спальню, разделся и вновь нырнул под теплую руку возлюбленного.

***

- Ви… Виктор… Слетевшее с уст проснувшегося Юри любимое имя было сорвано нежным, и, вместе с тем, страстным поцелуем. - Доброе утро, любимый! А я уже успел по пляжу прогуляться! Хотел встретить этот рассвет с тобой, но жалко было тебя будить. Ласковая рука Виктора проникла Юри под пижаму, огладила соски и спустилась под резинку пижамных брюк. - Дорогой… Ты такой ненасытный!.. – на выдохе простонал Юри, - Дай мне, хотя бы, в туалет сходить…

***

- Как же я рад тебя видеть! - Хирохито обнял дорогого гостя, взял за руку и провел в гостиную, - Я так скучал! Как только мы распрощались, так я тут же начал скучать. Молодые люди крепко обнялись, как в гостиную вошел Тошико. - Познакомься, Тошико, это Харуки – мой друг! При слове «друг» Хирохито слегка покраснел и опустил глаза в пол. - Очень приятно, Харуки, - эконом понимающе улыбнулся. Дескать, ну-ну… Друг-то друг, да не совсем… Подростки посидели на диване в гостиной, беседуя на самые разные темы, затем с аппетитом пообедали шедеврами кулинарного искусства Тошико. - Покажешь мне свою комнату? – Харуки положил ладони на талию омеги и слегка притянул возлюбленного к себе. В знак согласия Хирохито опустил ресницы, взял ладонь Харуки в свою и повел альфу наверх.

***

Войдя в комнату любимого омеги, Харуки огляделся по сторонам и улыбнулся от нахлынувшего душевного тепла и умиления – мягкие игрушки, розовый кукольный домик, постеры музыкальных альфа-групп на стенах и прочая омежья подростковая чепуха… Какой же во всём этом его Хирохито милый, трогательный и неиспорченный! Юный альфа заключил Хирохито в объятия и жадно прильнул ртом к губам омеги. Два языка то сплетались, то проникали друг другу в рты… - Черт… У тебя нет течки, а у меня так голову сносит! Что же во время течки будет! – Харуки разорвал поцелуй и смерил омегу пьяным от возбуждения взглядом. Крупные омежьи соски напряглись и теперь вызывающе торчали под футболкой. - Боже!.. Хирохито… Какой же ты красивый! - Харуки стянул с возлюбленного футболку, затем расстегнул ширинку джинсов, и, освободив маленький омежий член, и медленно опустил юношу на кровать. Доверившись любимым рукам и губам, Хирохито расслабился и закрыл глаза. - Хирохито… Я люблю тебя! —прошептал альфа омеге на ухо и принялся ласкать возбужденные покрасневшие соски. Каждое новое движение ловкого, умелого, ласкового языка, захватывание ареолы губами, нежное ритмичное посасывание и скручивание между пальцами вырывало из уст Хирохито все более громкие, пошлые и похотливые стоны. Юноша закатил глаза, вскрикнул на высокой ноте, его тело несколько раз конвульсивно дернулось, и его аккуратный омежий член выстрелил на живот. - Вау! – немного переведя дух, воскликнул Хирохито, - Что это было?! - Я ласкал твою грудь, и этого оказалось достаточно, чтобы ты кончил, - целуя губы возлюбленного и крепче прижимая его к себе, ответил Харуки. Он был несказанно счастлив тем, что доставил любимому омеге удовольствие, - Ты так прекрасен, любовь моя! И твои соски такие чувствительные! - Харуки, милый… - омега зарылся пальцами в волосах альфы и поцеловал того в губы, - Я тоже очень люблю тебя, но, прости, к большему я пока что не готов… Мне нужно время… Понимаешь?.. - Я тебя прекрасно понимаю, любимый, - ответил поцелуем на поцелуй Харуки, - Я буду ждать столько, сколько понадобится. - Но, это ведь несправедливо, что я кончил, а ты – нет. Надо срочно это исправить! Хирохито приподнялся на локте, игриво улыбнулся, прильнул к губам своего альфы, неловкими, неумелыми движениями расстегнул его ширинку, освободил всё ещё стоявший колом член и обхватил его своими тонкими, изящными пальцами. - Прости… У меня в этом нет никакого опыта… - Ничего страшного! – Харуки положил свою ладонь поверх ладони Хирохито и принялся руководить, подсказывая темп. Юный омега входил во вкус. Его движения становились всё более уверенными, и через несколько минут, протяжно простонав, альфа излился себе на живот. - Хирохито, любимый, ты – чудо! – немного отдышавшись, Харуки расцеловал лицо возлюбленного. Влюбленная пара лежала с испачканными спермой животами, обнимая, зацеловывая и лаская друг друга. - Что такое, мой сладкий? Ты плачешь? Разве я тебя чем-то обидел? – Харуки смахнул со щеки омеги слезинку. - Да это я от счастья! – улыбнулся во весь рот Хирохито и тут же выдохнул, с наслаждением произнося каждое слово – Мой альфа! Мой Харуки! - Мой омега! Мой Хирохито. Пара вновь слилась в страстном поцелуе. - Харуки, ты действовал так умело… Признайся, у тебя уже было с кем-то что-то подобное? – после некоторой паузы спросил Хирохито. - Любимый… Ну зачем это тебе? – с досадой вздохнул альфа. - Просто любопытно… - Ну… Ничего серьезного. Просто помог пару раз омегам пережить течку… Повисла пауза. Хирохито насупился и отстранился. - Ты что, обиделся? – Харуки обнял возлюбленного и вновь притянул к себе, - Ты спросил – я ответил… Видишь ли… В приюте персоналу до воспитанников, по большому счету, нет дела. Сунут упаковку дешевых подавителей – и как знаешь! Что им остается делать? На стены лезть? Вот и спасаются, как могут. Когда – друг с другом, когда с альфами… Хирохито, дорогой… Это ведь всё до знакомства с тобой было! Так что какие могут быть претензии? Всё было честно, никто никому никаких обещаний не давал. С тобой у меня всё по-другому. Тебя я люблю! И я тебе обещаю, что больше ни одного омегу не приласкаю. Теперь я твой и только твой! Ну что, мир? - Угу… Хирохито вновь прижался к своему альфе и примирительно поцеловал.

***

В это время внизу раздался скрип открывающейся двери, шум и приглушенные голоса. - Черт! Совсем забыл! – как ужаленный, подскочил Хирохито, - Родители с острова прилетели! А мы даже душ принять не успели! Хирохито достал из шкафа чистое полотенце, вытер им сперму с живота и протянул Харуки. - На вот, вытри… Вот и познакомишься с моими родителями!

***

В то время, когда влюбленная пара, Харуки и Хирохито, предавалась любовным утехам, семейный автомобиль Никифоровых, за рулем которого сидел их водитель Мацуо, мчал Виктора и Юри из международного аэропорта Ханэда по направлению к их дому. Немолодая пара сидела на заднем сидении, голова омеги покоилась на сильном плече альфы. - Стоило улетать за тридевять земель, чтобы, в итоге, весь уик-энд проваляться в постели, - прыснул со смеху Юри, - С таким же успехом мы и дома могли покувыркаться, благо, стены спальни покрыты звукоизоляцией! - Любимый, что это?.. – Виктор втянул ноздрями воздух, - У тебя что, течка начинается? Целый год ведь не было… - Похоже на то… - вздохнул Юри. Он всё явственнее ощущал неприятное потягивание внизу живота, - В мои 53 года отсутствие течки – это нормально. Но, видимо, смена обстановки, длительное присутствие любимого альфы рядом и интенсивный секс привели к гормональному всплеску в организме, и вот результат… Надо заехать в аптеку за подавителями и завтра проконсультироваться с моим гинекологом. Возможно, потребуется инъекция противозачаточного препарата. Мы ведь с тобой решили, что всё – климакс, и совсем не предохранялись. Сперматозоиды альфы живут в организме омеги три-пять дней, так что я вполне могу забеременеть… - А что? Я буду только рад! – Виктор крепче приобнял любимого и поцеловал в щеку. - Ты это серьезно? - Вполне! - В нашем-то возрасте?! - Почему бы и нет? Что тут такого?

***

- Папа! Отец! С приездом! Как прошел перелет?! Хирохито одновременно, двумя руками, обнял родителей и поочередно поцеловал каждого. - Всё отлично!.. Виктор и Юри прошли в гостиную, и увидели там незнакомого молодого человека. — Вот, познакомьтесь… - Хирохито встал рядом с возлюбленным и взял того за руку, — Это Харуки, мой… Мой альфа! От неожиданности Юри и Виктор замешкались на секунду, но, собравшись, приветливо улыбнулись. - Очень приятно, Харуки, - Виктор пожал протянутую ладонь молодого альфы. - Очень приятно… Хирохито мне уже говорил о вас. Юри наклонился, чтобы приобнять юношу. Харуки тоже подался вперед для объятия, как вдруг резко отпрянул назад. Изо рта молодого альфы вырвался звук, свидетельствующий о подступающей к горлу рвоте. Закрывая рот рукой, юноша таращился на Юри. В его взгляде читалась боль, обида, ненависть и огромное горе. - Хирохито, нет… Только не это… - Из глаз Харуки текли слёзы. Он перевел взгляд с Юри на Хирохито, затем снова на Юри, - Ну здравствуй, папаша! (Лицо молодого человека побагровело, глаза горели гневом и ненавистью.) Столько лет я ждал этой встречи, рисовал в своём воображении, как всё пройдет, но оказался не готов… Как тебе жилось все эти годы, папаша, после того как ты распорядился выкинуть беззащитного младенца на свалку? Вот только почему ты моего братца (Харуки указал глазами на Хирохито) оставил себе, а меня – на помойку? Надеялся, что я сдохну, а я выжил! - Молодой человек! – вмешался Виктор, - По какому праву вы оскорбляете моего мужа и говорите ему «ты»? Извольте объясниться! - А ты, стало быть, мой биологический отец… - Глаза-молнии Харуки с ненавистью стрельнули в Виктора. - Харуки… Вы бредите! Какой я вам папаша?! – наконец обрел дар речи изумленный Юри. И что за сумасшедшая неделя выдалась? То Виктор его обвиняет в измене и в том, что Хирохито – не его сын… То появившийся в их доме незнакомый альфа называет себя его сыном и обвиняет в том, что он, Юри, бросил того в младенчестве… - А почему меня тогда от запаха твоей течки чуть не вывернуло наизнанку? Такое возможно лишь в том, случае, если ты – мой биологический папаша! Сволочи! Твари! Ненавижу вас! Гореть вам в аду! Разрыдавшись, Харуки рванулся к выходу, и пулей вылетел в открытые ворота, которые Мацуо еще не успел закрыть. - Харуки, стой! – Виктор выбежал вслед за парнем, но того уже и след простыл.

***

Виктор вернулся в гостиную. - Дорогой, я позже всё объясню, - Виктор коснулся плеча всё еще ничего не понимающего Юри, - Сейчас мне нужно поговорить с Хирохито. На два слова… - и, схватив за предплечье не менее ошеломленного Хирохито, Виктор повел того в его комнату. - Хирохито, сынок… - сжимая пальцами локти сына, Виктор опустился перед ним на одно колено, - Есть что-то, где бы могла остаться слюна Харуки или его пот?.. Может, вы пили чай и не помыли кружки… Ну? Вспоминай! Ты не представляешь, насколько это важно! Глаза родителя смотрели на юного омегу с мольбой и надеждой. Тут взгляд Виктора упал на смятую постель и лежащее на ней скомканное полотенце. Не может быть! Вот так удача! Виктор взял в руки полотенце, поднес к носу и глубоко, шумно вдохнул. Так и есть! К запаху омеги подмешан резкий, ядреный запах альфачьей спермы! - Отец… Я… Мы… - Хирохито опустил в пол виноватый взгляд и густо залился краской. - Успокойся, Хирохито! Я не стану выпытывать детали того, что тут между вами произошло, читать тебе нотации, и уж, тем более, как-то тебя наказывать! – заметно повеселевший Виктор приобнял сына, поцеловал того в щеку, и, что-то насвистывая себе под нос, вышел из его комнаты, прихватив с собой испачканное спермой полотенце.