The Lion Guard: Запутанная история

      Кровь впитывалась в шерсть, пробиралась своим угрожающим холодом под кожу, своим едким солоноватым запахом забивала ноздри. Кровь была красной, липкой и холодной. Она не похожа на красную воду. Она почти застыла, стала похожа на торф. Только пахнущий смертью. Черное тело, с синим отливом лежало посреди этой вязкой лужи. В мглистом, пасмурном рассвете оно было еще более жутким и холодным. А около него лежало второе, только бурое, постоянно содрогающееся от горьких и долгих рыданий и совсем-совсем живое. Всхлипы заглушали шум битвы внизу. — Прости, прости меня, умоляю… Прости, прошу… — повторяла львица возле окоченевшего трупа, лихорадочно скребя когтями землю, словно не могла втянуть их назад в подушечки.       Она с трудом открыла глаза цвета чистого янтаря. Каждое движение давалось с огромным усилием. Голосовые связки напряглись, чтобы издать звуки. Хрипкие слова, на подсознательном уровне складывающиеся в нечто, лишь отдаленной нотой напоминавшие песню:  — Видела я тьму, Она светлей… Это лёд В сердце пусто Рвётся нить… Свет остался в прошлом, Настала ночь… Глядя в бездну, готова уступить.       С тяжёлым выдохом, ей удалось перевернуться на бок. Невидящим взором, самка уставилась на мглистый, сиреневый рассвет. Небо было затянуто свинцовыми тучами. — Шла за тобой всегда, шла до конца… Но сейчас, не пойму, Как дальше жить… Нет чувств! Лишь отчаянье, и я одна… Но слышу голос, в глубине души: «Хватит слез, все пройдет… Пусть судьба, ведёт… И делай, что должна…»       Теперь получилось что-то похожее на песню. Королева попыталась сесть. Лапы не гнулись, мышцы остыли и затвердели, раны продолжали кровоточить. Сгорбившись от невидимого груза, Фераха продолжала вести свою песнь: — Сможет ли заря Развеять мрак? Я иду наугад в темноту. Мне не найти дороги во тьме ночной, Ведь потеряла я свою звезду! Когда нет сил и слов, Как я смогу подняться вновь? И сделать, что должна.       Львица подняла глаза к небу. Звезд не было. Неужели сами предки отвернулись от своего дитя? Самка облокотилась на камень и поднялась на лапы. Опасливо отойдя от своей опоры она аккуратно шагнула вперед. — Первый шаг, шаг второй, Всё равно ты со мной! Так в путь, И делай, что должна!       Она стала подниматься в единственное место, где ей станет хорошо. На вершину горы. Подъем туда правда был сложным, ведь узкая тропа была почти отвесной. — Вдаль смотреть не стану я. Знаю, буду тосковать… Еще один глубокий вздох, Поворот, верный шаг, И лап не опускать!       Дорогу преградила яма. Ее вполне можно было перепрыгнуть, если бы лапы могли согнуться. Собрав те жалобные остатки сил, королева перелетела на другую сторону, и продолжила подъём. — Я пройду через ночь, Буду гнать все мысли прочь, И делать, что должна! Придет восход, ну, а с ним Этот мир навеки станет для меня совсем другим!       Эти слова она просто прокричала, вложила в них всю боль, что хранила внутри себя. По голове дочери Рани забарабанили капли дождя. — Но к себе вернусь, Сквозь тень и грусть… Начну, делать, что должна…       Львица посмотрела вдаль. Она собиралась с силами. Она чувствовала, что должна идти вниз и драться. Драться с Ючави. Казалось, что она родилась именно для этого, что в этом суть ее существования в целом. Шумно вдохнув, она развернулась и побежала. Летела, неслась, с непривычной лёгкостью в голове и лапах. Все стало ясно, все было понятно, все стало правильно. Из этой битвы живой выйдет только она. Либо же погибнут обе.

***

      Бурая бежала вперед. Она была на поляне и видела как под камнем дерутся львенок и скелет. Бронзовый малыш отскакивал в сторону, наносил удары лапами и вёл себя необычайно храбро, несмотря на укус на шее. Со всего размаху, королева врезалась в костлявого противника и сломав его кости. Красногривый принц кивнул ей, и завалился на бок: — Пока, сестрёнка… До встречи… — прошептал он, закрывая оранжевые глаза. Дочь Рани подошла к телу своего брата и коснулась раны носом: — До встречи, брат… — произнесла она, благословляя его на безопасный путь.       Подняв голову, самка посмотрела прямо перед собой. В тени Камня Собраний стояла чёрная львица. Красные и без того глаза горели безумной яростью, с морды капала кровь.       Осталось двое… Волшебница и королева… Дьявол и львица… Дочь зла и дочь света… Ючави и Фераха…       — Я хочу задать тебе один вопрос: зачем ты портишь мне жизнь? — рявкнула королева свербя дьяволицу глазами. — А как по другому? — усмехнулась Ючави. — Если не можешь получить власть, забери ее силой. Сначала я смогла загипнотизировать сестру, потом испугать тебя. Осталось только убить королеву и все. — Кровь ничего не решает! — рявкнула Фераха. — О, нет… — засмеялась сестра Шетани. — Кровь решает все! — черная львица рванулась вперед и повалила на землю бурую противницу. Обе львицы покатились по земле, разрывая друг друга зубами и стараясь добраться до горла. Кровь лилась на траву, а враги рвали тела друг друга до мяса и сухожилий. Вырывали когти и прокусывали лапы.       Янтарноглазая скинула с себя дьяволицу и тяжело дыша поднялась на лапы. Из ее разодранного тела текла кровь. Черный шрам на боку словно горел огнем, а к горлу подкатывала сильнейшая энергия. На бурой сзади красовался огромный порез, который с каждой каплей крови все больше забирал у неё силы. Ярость, злость катилась по горлу, заставляла разинуть пасть и зарычать, но было понятно, что из-за этого она потеряет остатки своих сил и приблизит и без того скорую смерть. Однако держать это в себе было невозможно и громкий рык раздался над застывшей горой.       В глазах Ючави промелькнул страх, когда ее соперница разинула пасть и зарычала. Так громко, что барабанные перепонки готовы были лопнуть, разорваться на сотню кусочков и оглушить свою хозяйку. Звуковая волна попала в сердце дьяволицы. Светлые трещины пошли по черной шерсти, разрывали плоть дьявола. А в миг раздался громкий взрыв и вместе с дождем на землю полетели ошметки черной шерсти.       Заклятие победило заклинателя.       Пасть самки захлопнулась сама собой, когда она почувствовала как что-то противное опустилось на спину. Слабо повернув отяжелевшую голову Фераха увидела кусок черной шерсти. Ючави больше не существовало.       Дочь Рани продолжала стоять на слабеющих лапах, до тех пор, пока ее тело не шлёпнулось наземь. Острая боль ножом пронзила все тело, от чего львица тоненько пискнула, не в силах произнести больше. Она так давно не ощущала боль… На миг в затуманенном разуме появилась мысль доползти до палатки Макини и вытащить пару маковых семян, но посмотрев на тела трех целителей, это решение мигом ушло из ее головы. Вдохнув в последний раз, королева закрыла глаза и уронила тряпкой грациозную голову на запекшийся слой крови. В этой битве погибли обе.