Сказка - ложь...

Дотрагиваться до костлявого тела было страшно, но неожиданно не противно. Кожа, хоть и сухая, местами потрескавшаяся и полопавшаяся, оказалась теплой, живой, лишь руки, скрюченные судорогой пальцы - не сразу отходили во влажном пару. Ясное дело, на верхний полок Иван его запихивать не стал, уложил внизу на скамье. Сидя рядом, иногда смачивал холодной водой губы и у носа, чтобы дышалось легче, а чтобы и время не тратить попусту, - срезал отросшие кривые когти, клочки, что с натяжкой можно было признать за бороду, и попытался расчесать прихваченным гребнем, но в этом внезапно потерпел неудачу. Незначительная, вроде бы, подробность Ваню добила, и он начал хихикать вслух: темный чародей, самый злодейский злодей Кощей – оказался обладателем роскошной густой шевелюры, в которой гребешок просто застрял. Иван сделал еще несколько попыток распутать слежавшиеся намокшие темные волосы, - довольно длинные, во всяком случае уши они закрывали, спускаясь почти до костистых плеч – и плюнул на безнадежное занятие. Возможно, сказывалось нервное напряжение… Вернее так оно и есть, но Иван решил проблему самым оптимальным способом, похохатывая в голос, что по сравнению с тем, что с ним уже случилось, сердиться на своего спасителя за испорченную прическу – со стороны Кощея будет натуральным свинством! Опомнился он от сердитого шепота из-за печки: - В огонь брось!!! Ваня резко пришел в себя, отложил ножницы и гребень. Поблагодарил банника за совет, со стыдом подобрал остриженные пряди и бросил в печь, даже не обратив внимания, что пламя на мгновение поменяло цвет. Поспешно принялся за основную работу. Показалось, что в его подопечном что-то изменилось: лежит более расслабленно, задышал ровнее и глубже… Вот и ладушки! Значит, все-таки не зря их Яга в баньку отправила! Помогает, ведь. Странным образом это даже воодушевило, Ваня вполне спокойно закончил все, что от него требовалось. Вполне, - потому что Кощей там или не Кощей, но такого никто не заслуживает! У него ж запястья действительно до голых костей сбиты, руки почти целиком до плеч - сплошная язъязвленая рана после проклЯтого железа. Часто приходилось промокать выступавшие местами бурую сукровицу или же густую темную кровь… в том числе из узких полос на ребрах и боках, будто по ним в остервенении плетью хлестали. Иссохшая кожа, обтянувшая кости ниже поясницы, бедра - вся черная, в глубоких ссадинах. Иван думал, что ему стыдно будет его между ног, в паху касаться… не стыдно, больно стало! Не должно такого в свете быть!!! На себя – удрученный и замотанный парень не стал тратить времени дольше необходимого, ополоснулся да переоделся, вместо этого споро закончив то, ради чего он на эту помывку и согласился. Матушкин бальзам ушел полностью, и Иван наконец с непередаваемым облегчением вздохнул, заворачивая бессознательного чародея в чистое полотно. К удивлению юноши, тот по-прежнему ни на что не реагировал, даже когда приходилось касаться самых глубоких и отвратительных ран. Но дышал он все так же спокойно и ровно, и утомленный Иван дернул плечом - он же не знахарь и не лекарь, раны обработал, тайну сохранил, а с прочим пусть Яга разбирается. К тому же на подходе к дому Ваню ожидало несколько сюрпризов – приятных: в виде дразнящих ароматов, однозначно указывающих на гостеприимно накрытый стол, и отзвуков разговора внутри. Волк успел вернуться и судя по голосу, куда бы тот не отлучался, однако плохих известий оттуда не принес: - … Лесовичок ее без того не любит, чего не надо - не покажет и сам скроется. Я сильно не мудрил, а то это тоже странно бы выглядело… Так, попутал след немного. Яга согласно кивала, на вошедшего юношу тоже взглянула одобрительно: - Управился? - принюхалась и даже прицокнула. – И из своих запасов зелья не пожалел, и сам все сделал: молодец! - Сразу сподручнее, - отговорился Иван от скользкой темы, тем более, что его куда больше интересовали полные кисельница и кандюшка с квасом на столе. – Я его еще и прибрал немного, правда часть волос состричь пришлось… Я, как банник и сказал, сжег все! Гребешок, вот только, не вымыл, но он и так в сенцах валялся… Ваня осекся. - ГДЕ валялся?! - ЧТО ты сделал?!! У Яги не только брови, но и бородавка с носа, казалось, собрались под платок убежать. - Расчесал и… - Подстриг! - Волк, спрятав лицо в ладонях, как-то совсем не по-волчьи похрюкивал, плечи у него отчетливо вздрагивали. - Да что такого-то?! – раздраженно вскинулся в конец замороченный Иван. – С колтунами было что ли оставлять? Лучше покажите, куда его положить-то теперь? Яга опомнилась первой, но вместо ответа жалостливо поинтересовалась: - Ваня-я, а тебя ничего сейчас не смущает? Иван сердито запламенел щеками, отчего Серый совсем уж мычать начал и сдавленно всхлипывал: - Угу, косу… на руках через порог… теперь в постель уложить… попал Кощей! - он свалился с лавки, оборачиваясь, но и в зверином виде продолжал скулить и повизгивать, прикрыв морду лапами. Глядя на него, Яга с досадой сплюнула, - от половицы, кажись, даже дымок ядовитый пошел. - Цыть, охальник! Одно на уме, да и тот весь давно через задние ворота вытек! - прикрикнула она на Волка и уточнила. – Ванечка, а ты точно царевич? А то, с дураков обычно другой спрос идет, мало ли чего, не приведи Лихо… Иван угрюмо молчал: все, что его смутить могло – он только что своими руками мазью мазал по той самой причине, по которой сейчас Серый непотребно ржет, по полу катаясь. - Тебя избушка моя или же, что человек волком оборачивается - не смущает, спрашиваю? – сжалилась на пояснения Яга. - А должно?! – вызверился доведенный до предела Иван, все-таки осторожно устраивая чародея на подходящей лавке. Волк икнул, Яга вздохнула и пригорюнилась: - Ну, если тебя курячьи лапы у избы не удивляют, то мог бы и дальше подумать, что в таком домике тарелочки там, гребешки всякие - тоже не простые могут быть! Когда до него дошел смысл слов карги, Ваня не устоял на ногах и сел. Хорошо хоть на лавку, а не мимо. - Что я сделал? – опасливым шепотом поинтересовался царевич, переводя тоскливый взор с одного на другую. - Да уж, сделал! – согласилась Яга. – То, что ты его моим гребнем расчесал, это ничего. Может, оно и к лучшему. Кощей - колдун мощный, ему тех чар - как паутинку стряхнуть, не заметит даже. Как силу свою обратно накопит – сам проснется. А пока, зачем же ему лишнего мучиться, пусть спит, боли не чувствует… Но вот то, что волосы ты ему не только расчесал, но и обрезал – вот это уже худо. - Почему? - Потому, Ваня, - ответил наконец совладавший со смехом оборотень, возвращаясь в человеческий облик, - что для чародея волосы это и громоотвод, и копилка на черный день. Сил у него и без того немного в запасе оставалось, еще и ты постарался. Кто ж теперь скажет, КОГДА он проснется! Я, например, - нет.