***
Проходя к дверям школы, я замечаю в окнах спортзала Каю. На ней её любимые серые спортивные штаны с потёртым логотипом «Naik» и чёрная измученная майка. Останавливаюсь, а Кая, как и каждый вторник недели, отвечает мне робкой улыбкой, после корча рожицу и показывая язык. Слегка смеюсь и в приподнятом настроении забегаю по ступенькам в школу. К своему удивлению замечаю чересчур обильный шёпот нежели обычно. Бегу по излюбленному маршруту: слишком протёртые ступени (можно невооруженным взглядом заметить несколько слоев разных цветов краски, указывающих на несколько поколений отучившихся здесь детей), ведущие на второй этаж, странное расположение окон и самые обыкновенные шкафчики. Меня уже поджидает Сангстер. — Зануда-писатель, идёшь на вечеринку? — Дилан совсем не удивляется данному «приветствию» блондина. Он стоял, облокотившись предплечьем об соседний шкафчик, постукивая конверсами, издавая тем самым известную только ему мелодию. — Это ещё модно? — в ответ Томас вскидывает бровь. — Устраивать вечеринки, — немного погодя добавляю, кидая быстрый взгляд на друга и продолжаю копаться в своём шкафчике. — Точно зануда. — Я планировал пойти в парк и... — Тебе 16, а не 62, бабушка Ди. — Да пошёл ты, — я слегка ухмыляюсь, показывая улыбку, выдержав паузу, продолжаю. — Хрен с тобой. — Я не буду тебя целовать, но чертовски готов, О’Брайен. — Иногда мне кажется, что ты моя девушка. — Это предложение? Голоса парней становились всё дальше, уходя к началу коридора и оставляя после себя яркий след крепкой дружбы.***
— Кая? — Прости, сейчас выхожу, — девушка уже 20 минут выкрикивала из ванной Беллы одну и ту же фразу. — Слушай, если совсем не получается мы можем не пойти, посмотрим фильм..., монополия? — слишком неуверенно, но с долей надежды бормочет кареглазая. — Слушай, я КМС-ница*. Наверное, и со стрелками справлюсь, — психует. — Ну да. — К черту! — в раковину громко падает чёрный карандаш для глаз. — Вечеринку или... — рыжеволосая, запинаясь проговаривала слова. Дверь резко открылась, одаряя Беллу видом голубоглазой. На ней было «маленькое чёрное платьице» без рукавов и совсем ещё новые Vans-ы. Сразу бросались неаккуратно и слишком ярко подведённые небесно-голубые глаза девушки, но данный факт её совсем не портил. Белла смотрела, понимая, что в Скоделарио даже спустя два часа толком ничего не поменялось. Сколько бы она не затрачивала времени на свой внешний вид, всегда оставалась такой же в меру бойкой, раскрепощенной и невероятно по-своему красивой. Но как не прискорбно, нарисовать стрелки — не выполнить КМС. — Так плохо? — Кая смотрела в пол и ей было не по себе, хотя они с Тёрн проводили данное занятие пред каждой вечеринкой. — Всё хорошо, а теперь уступи. Мне ещё с волосами что-то сделать нужно. И улыбнувшись, хлопнула дверью. — А где Дилан? — вскрикнула Скоделарио, садясь на прохладный пол перед дверью. — Ушёл к Бритт, — в ответ девушка меняется в лице и сжимает губы в тонкую полоску. Ей становится неприятно, хотя она даже не знает почему. О’Брайен только друг. Но она понимает, что ей не нравится, когда брюнет проводит время с Робертсон, теперь уже бывшей подругой.***
Брюнет сжимает кулаки, раскрывая вид на пелену выступающих вен. Он толком не знает зачем пришел к Бритт, но ему как будто что-то нужно. Не знает: смотреть на неё чем-то заинтересованную, слушать её, совершенно не умолкающую, или рассказать о новых придурковатых идеях. — Тебе не кажется, что сотая вечеринка Стоун должна чем-то отличаться? — Сотая? — в недоумении спрашивает парень, садясь на кровать. — Да! — девушка отрывается от зеркала и подходит к настенному календарю. — Смотри, я отмечала каждую посиделку с седьмого класса, — блондинка заинтересованно разглядывает и перелистывает листы. Плакаты за года весели один над другим, создавая «настенную стопочку». — Кажется, я всё же что-то пропустила… — Просто поверить не могу! Ты невероятная... — наконец заливается смехом парень и падает на кровать. — П-ф-ф-ф, на себя посмотри, писатель-мечтатель! — Робертсон причудливо корчит рожицу и закатывает изумрудные глаза. Пара заливается смехом и каждый по-своему, но именно сейчас понимает, что этот человек — его человек.