***
— Да ладно, чувак, всё путём! — Том был уже немного подвыпивший и на слове «чувак» он чуть ли не разбил себе нос, споткнувшись о ровный асфальт. — Напишешь ты этот свой роман, — в конце закончив слишком изящным «реверансом», прокрутив несколько раз запястьем. — Я не знаю почему у тебя в голове такой странный набор ассоциаций. Роман и «реверанс», где связь. Ты меня пугаешь, — Томас смотрел на меня с расплывчатой улыбкой и мне казалось давным-давно потерял связь с реальностью. — Вот буду писать «роман», придумаю персонажа, ну например, чокнутый 17-летний подросток, британец, постоянно пьющий чай, по праздникам мешая его с бренди, — продолжал я, смотря на ночное небо, пытаясь отыскать пару звёзд. — Ты опоздал, Дилан. Я уже существую, это будет считаться плагиатом. А как же авторские права Дил-Дил? — на полном серьёзе, но всё же немного пританцовывая, говорил Томас. — Что за чушь, ты добавил что-то ещё в свой «супер-напиток»? — я чуть не поперхнулся собственной слюной от высказываний друга, уж очень насмешили его мысли и уникальная, в тот вечер, дикция. — Нет, но собираюсь это сделать, — он достал неизвестно от куда термос. Я с пеной у рта готов доказывать, что он частенько рискует, пользуясь заклятием незримого расширения. — Да ты с ума сошёл, Сангстер... — даже с улыбкой прозвучало, на удивление, грустно. Два голоса гулким эхом раздавались по переулку. А недалеко от них, по соседней улице, уже спешили две девушки шестнадцати лет.***
— И это я долго собираюсь? — Кая была возмущена прежними упрёками рыжеволосой. Она спешно, но аккуратно перебирала ногами, боясь испортить Vans-ы. — Ну сломалась она, что я могла сделать? — говорила Белла о плойке. — Ну уж точно не побежать за новой! Как она вообще могла сломаться? — Не бурчи, почти дошли. — С ума меня сведёшь! Не люблю опаздывать... — тоскливо. Девушки вбегают по ступенькам. Пауза. Кая, уже поднявшая руку, останавливается. Проводит тонкими пальцами по трещинкам дубовой двери. Её что-то гложет, она боится. Выдох. Стук. Медленный. Ровный. Лёгкий. — Ну наконец-то! — Эмма широко открыв глаза, а за одно и дверь, смотрела с небольшим призрением на запыхавшихся девушек. Встав «в позу», блондинка ожидала объяснений. В ответ подруги лишь устало взглянули, и Стоун не стала их мучать. — Прошу, — выдохнув и улыбнувшись, сказала девушка. Кая с Беллой весело вбежали в дом, это было наиграно, уже в дверях прихватив напитки. Чуть позже подоспели парни, Томас и Дилан, один — подвыпивший британец, другой — начитанный американец. Спустя 1,5 часа после прихода О'Брайен не выпил ни грамма. В рот не лезли причудливые коктейли одноклассников. Ему слишком сильно мешал расслабится один вопрос — где Бритт. Он уже устал расхаживать по дому в поисках таковой, устал расспрашивать о ней. Скоделарио замечала краем глаза неугомонного Дилана, а на душе будто кошки скребли, но без повода. Казалось. Подвыпившие смотрели на него немного растеряно. «Зачем ему эта Бритт» — парень был обделён женским вниманием. А, кажется, крашенная, блондинка была обычной американкой. Обыкновенные черты лица и, как казалось школьникам, склад ума. Но взгляд брюнета пугал и принуждал прислушиваться. Странный тип. Любимец учителей, но порой так эгоистично плюёт на манеры и прелюдия, раз в месяц, исключительно в серые для парня дни, закуривая на исписанном подоконнике в школьном туалете. Зачастую встречая свежие признания, аккуратным почерком прописанные чуть высохшей пастой. Подоконник умыт слезами юных девиц, к которым Дилан равнодушен. Он любит ночь, свежею вишню, запах никотина и книжных страниц. Странный тип. Возвращаясь к той неприятной ночи... Кареглазый, наконец, выходит из себя. Звонки на её мобильный отзывались автоответчиком. Бритт никто не видел с прихода О'Брайена. Что-то произошло. — Томас, я пошёл за ней, — я говорил серьёзно, но не понимал зачем. Не дождавшись ответа, которого и не стоило ждать, я вышел за мрачную дверь безумного дома в угнетающую сознание ночь.***
Прошло всего минут двадцать, а Беллу уже невыносимо мучила громкая музыка, так не свойственная девушке. Рыжая до глубины своей души любила домашние уютные посиделки, бесконечные пересмотры «Гарри Поттера» и обсуждение уже настолько знакомых сцен, но каждый раз оставляя первичное удивление и энтузиазм. Юная невольно отводит взгляд от лучшей подруги, которая была так сильно поглощена игрой «правда или ложь». Азарт Скоделарио порой немного раздражал, но он же её и выручал. А благодаря чему еще она выполняет все эти бесчисленные разряды, так думала «белочка». Несмотря на бесконечные разговоры об атлетике, Белла так ничего точного и не запомнила. Тёрн замечает Робертсон, которая только вошла и мило беседовала с неизвестным рыжей парнем. Белла лёгкой походкой проходит к двери, периодически обходя уже «перешедших черту» подростков. — Приветик, — неловко пищит. — Какая ты красивая, просто невероятно! Как у тебя дела? Как музыка? Ой, а я поздоровалась? — закидывала вопросами блондинка. — Что-то вроде того, — Белла робко улыбается и заключает подругу в объятия. — Дилан должен скоро прийти, удивительно... Да? — Бритт невольно прерывается на навязчивые мысли о нём. — Точно, удивительно, — фирменная улыбка Тёрн. Она протягивает блондинке руку, и они проходят в гущу веселья, немного распутности и совсем чуть-чуть независимости.***
— Бритт, Бритт, Бритт, где же ты? — Дилан шёл, смотря под ноги и приговаривая шёпотом заветное имя. Он заходит в калитку парка, который, наверное, к счастью, был недалеко от безумного, в кавычках и без, дома. Парень проходит по таким знакомым тропинкам, видит всё те же деревья, что и вчера, и позавчера, и ещё много дней до этого, но только сейчас они кажутся зловещими. Деревянные руки нависали над макушкой, пытаясь ухватиться за шиворот белой, признаюсь, немного мятой футболки. О'Брайен бредёт, пиная вперёд камешек. Казалось, будто он забыл зачем здесь. «Бритт» — мелькает среди сотен мыслей. Брюнет машинально поднимает голову и оглядывается вокруг, будто именно сейчас её заметит и они весело вернутся обратно. Хруст ветки. Слишком громкий. — Бритт? Если это шутка, то ты чёртова... Мы тебя искали, — на тяжёлом выдохе проговаривает последнюю фразу. Но девушка никогда подобного не вытворяла, и он это знает. О'Брайен просто надеялся, что это она. Он идёт на зловещий звук. Всё тело не пойми от чего бросает в дрожь, пот пробивает. Он не трус, не боится за себя. За Робертсон... Заходит за дерево. Ничего. «Как странно» — думает парень и тут же: «Вот ты параноик, старина!». Брюнет собирался уходить, но в траве что-то блеснуло, отражая лунный свет. Я так и знал. Её телефон. Старая шестёрка Бритт Робертсон. Его накрывает страх. Подбирает смартфон, смотрит на время, затем на высветленные СМС. Пару нажатий. Ничего. «Всё это напоминает, старый и тупой, уже никому неинтересный детектив». Руки сжимает и разжимает в кулаки. Выдыхает и прикрывает глаза. Делает ещё пару нажатий. Сообщение от Каи. «Поняла, буду через минут шесть.» — гласило СМС. Куда же тебе идти шесть минут... От безумного шесть минут... О'Брайен невольно включает режим «детектив». «Школа! Адская Старшая Школа!» — мысль. Быстрая. Дилан срывается с места, убирая в карман телефон. Он бежит, совсем забывая дышать и окончательно срывая темп... Десять метров, три, шаг. Лестница. Двери. Толчок. Открыто? Как? Неважно. В зале свет, но не весь. Лишь старая лампа над дверью. Он замечает это ещё при входе в школу. О'Брайен и не понимал зачем так торопиться. Снова дверь. Толчок. А после лишь туман: сначала не понимает, в голове всё не вяжется. Подбегает к центру комнаты. Истёртый логотип школы. На нём... В центре зала старшей школы, на истёртой крашеной эмблеме лежит и смотрит на него пустым взглядом окровавленное тело Бритт Робертсон.