Я знаю время изнутри Я тот, кто гасит фонари (Злые Куклы — Фонарщик)
Сладковатый запах удивительно гармонировал с приглушенным красным светом, разливающимся по помещению. Казалось, тут всегда так пахло и так пахнуть должно. Эвелин делала свои первые шаги в мире тайны и обмана, а за ней наблюдали — незаметно, исподволь, сзади. Одна комната сменяла другую, коридоры перетекали сами собой, видоизменяясь и чуточку меняя реальность, словно ты находишься в королевстве кривых зеркал, или ты Алиса в норе Кролика. Когда Сирш Нан Рох проводил её сквозь цепь охраны и выдал униформу, в которой тут шмыгали абсолютно все члены клуба, девушка осталась одна. У нее была вся ночь, но к пяти утра девушки быть здесь было не должно. Эти маски, удивительно скрывающие лица до смутных теней, превращали в карнавал весь клуб, саму жизнь, протекающую в нем. Пожалуй, здесь царила атмосфера не Капитолия как такового, а Венеции, знакомой Эвелин по книгам и рассказам Элайджи. Кабинеты братьев нашлись не сразу. Безликие двери плодились и множились, увеличиваясь в геометрической прогрессии, мельтеша перед глазами, сводя с ума и с толка. Красный камень и красное дерево, бордовый, коричневый орнамент. Стоило остановиться и задуматься, но времени у девушки не было. Очередной замок щёлкнул под её отмычкой, и дверь приоткрылась, являя приятный взору кабинет. По сравнению с предыдущими это было уже кое-что. Кабинет был пуст. Аккуратно закрыв изнутри на замок дверь, Эвелин метнулась к столу, ибо именно по документам на нем в большинстве своём можно было сразу определить хозяина кабинета. Однако, её ждало разочарование. Никаких писем в стиле: «Дорогой Элайджа», или «Уважаемый Никлаус» или даже просто «Мистер Майклсон, лично в руки» ни на ни в столе не наблюдалось. Зато обнаружился клочок бумаги, на котором кто-то расписывал ручку, и его почерк сильно напоминал девушке пару писем, некогда полученных и выученных чуть ли не наизусть. Бегло бросая взгляд на часы, Уошинтон методично обшаривала кабинет своего несостоявшегося жениха. Забавно, это происходило в её жизни вторую ночь подряд. Существовала, конечно, вероятность, что папка могла храниться у Никлауса, но следовало сначала проверить этот кабинет, а уж потом совать голову в пасть волку. Нижний ящик выдвинулся с задержкой, как будто ему что-то мешало. Набросанные сверху документы совсем не вписывались в вечно упорядоченный облик Элайджи. Споро просматривая каждый попавшийся ей в руки документ, Эвелин не глядя сунула руку в самую середину, и ойкнула, неприятно зацепившись ногтями за шершавую древесину. Баюкая пострадавшую руку, под ноготь которой она загнала пару заноз, девушка сунулась посмотреть, что же такое причинило ей неудобство, и растянула губы в язвительной ухмылке. Среди прочих бумаг лежала искомая синяя папка, а занозами так некстати расшвыривалась заточенная деревяшка, аккурат сделанная из белого дуба.***
Когда что-то идет не по плану, обычно не по плану идет всё. Это утро не стало исключением. Выдернутый среди ночи стараниями двух охотников за наживой, Элайджа, сам того не желая, определил свою дальнейшую судьбу на пару дней вперед. Освободившись из Ратуши когда солнце уже стояло высоко, а день практически минул середину, древний с тоской покосился на блестящие в солнечном свете крыши домов, вспоминая о том, что времени до собрания директоров осталось ничтожно мало, и заскочить домой поесть и переодеться он явно не успевает. Решив предупредить брата, что он сразу направится в офис вместо оговоренного ранее обеда, Майклсон полез за телефоном в карман пиджака, а достав его раздражённо поморщился — прощально пискнув, разряженный аппарат отключился. Капитолий в полдень — то ещё удовольствие. На улицах полно машин, все куда-то спешат, успеть без заранее распланированого графика просто не представляется возможным. Элайджа оглянулся, пытаясь выцепить взглядом своего водителя, но ни его, ни машины поблизости не было. Проклиная на чем свет стоит нерасторопных слуг, позволяющих себе укатывать куда-то без предупреждения, вампир направился к таксофону, нашаривая в кармане мелочь, чтобы позвонить. В кармане мелочи не оказалось. Карточка была благополучно оставлена в офисе. Проезжавшая мимо машина лихо повернула, обдав древнего облаком не столь древней, но от этого не менее неприятной, пыли. Новый с иголочки костюм окрасился в серый. Солнце выглянуло из-за здания, паля во всю мощь своей атомной энергии, наводя на мысли, что сейчас середина лета, а никак не третья часть года. Общественный транспорт в этой части Капитолия не ходил, вызвать такси было нечем. Раздраженно выдохнув, Элайджа отправился на собрание пешком. До начала оставалось около получаса.***
Это было самонадеянно — устроиться в одном из своих временных убежишь и бездарно тратить время, медитируя, когда дорога каждая секунда, в которую хозяева могли узнать о своей пропаже и преимущество было бы потеряно. Тем не менее излишне спешить тоже было опасно. Боуда — не те заказчики, к которым можно являться только с частью дела, а Майклсоны не те клиенты, с которыми можно допускать ошибки. Эвелин не глядя протянула руку к планшету, по прежнему не выходя из транса. «Нам нужно встретиться». Короткое сообщение ушло по адресу, а девушка, отложив аппарат, вновь свела руки на коленях. Ей требовалась помощь.***
На задворках Капитолия народу бывает немного. Так, прошвырнутся два-три типчика, да прогавкает непонятно откуда взявшаяся собака. Молодой человек с растрепанными светло-каштановыми волосами поморщился, привычной дорогой пробираясь мимо накиданных всякой старьевщиной куч, с годами превратившихся в что-то типа естественного рельефа старого города. Казалось бы, за столько времени ему пора привыкнуть к этим местам, но врождённое чувство прекрасного, вынесенное им чуть ли не из целого ряда предыдущих жизней, вот уже лет десять не давало ему покоя. Очередное полуразрушенное здание осталось позади, открывая взгляду полуготовую постройку версии конца прошлого века. Её не достраивали и не собирались. Преодолев лестничный пролет, на середине которого был провал ровно до следующей площадки, парень взобрался на второй этаж, минуя ряд комнат в сторону той, которая была ему нужна. Здесь, в этом недостроенном небоскрёбе, который взгляд огибал, принимая за часть пейзажа, находилось одно из самых загадочных мест столицы и по совместительству место встречи отдельно взятых личностей. — А что-то кроме заброшенной лаборатории придумать было нельзя? — от стены отделилась тень, сформировавшись в тоненькую девичью фигурку. — Мне нужна была парочка старых реактивов, — парень обворожительно улыбнулся. — Давно не виделись, Эвелин. Блондинка усмехнулась, подаваясь вперёд и сложила руки на груди. — Я думала, ты покончил с этим. — Не всё так легко и просто, моя дорогая, к тому же от выгодных предложений не отказываются. Прогуляемся? Эвелин удивлённо приподняла бровь. — С удовольствием. Маларки Мазумо был одним из таких типов, которых лучше бы обходить стороной, да вот только не всегда получается. С первого взгляда это было незаметно, однако ловкий движения, сноровка и умение себя вести в любой ситуации выдавали в нем человека, побывавшего во многих передрягах. И в отличие от своих противников он все еще оставался жив. — Принципами они не поступятся, тут и думать нечего, — парень закурил, выпуская в небо колечко дыма. — Можно предложить нечто равноценное, типа постоянного влияния, но это приведет к войне. Майклсоны не успокоются, пока не сотрут угрозу в порошок. — Есть кое-что, что может их… заставить задуматься. Начать переговоры. Возможно. — И что ты хочешь от меня? — Было бы замечательно, если бы ты подстраховал меня. — Каким образом? — Мазумо отвел руку с сигарой в сторону, уставившись на девушку. Эвелин ухмыльнулась. — Тебе понравится.***
— И как тебя угораздило попасть к миротворцам? План разыгран был по нотам. — Я, честно, не думал, что она на это пойдет. Почему нет? — Потому что люди не меняются. Происходи всё это еще полгода назад, Эвелин и в голову бы не пришло, что она смеет по своей воле манипулировать судьбами других людей. И все же сейчас она стояла у парапета, ожидая, когда старый знакомый явится на назначенную встречу. Сказать честно, весь этот план был сделкой с дьяволом, и девушка отчаянно трусила, не уверенная в собственных силах и ораторских способностях. И все же, все же… При удачном исходе, спасенными могли остаться не только жизни Древних, но и мир, что гораздо важнее. Да, сохранить установившийся в последние десятилетия мир было бы замечательно. — Не ожидал твоего звонка, — раздалось совсем рядом. Повернувшись, девушка увидела Майклсона, стоявшего засунув руки в карманы пыльных брюк. Пиджак небрежно был зажат под рукой. — Давно не виделись, Элайджа. — Пожалуй. Ты эффектно исчезла прошлый раз, — мужчина с независимым видом оглядел горизонт. В ответ на его замечание Эвелин растянула в улыбке губы и прищурилась. «Не смешно». — У меня есть для тебя предложение, Элайджа, — она остро глянула на него. — Выслушаешь? — Есть область за гранью понимания обычных людей, — продолжила она после утвердительного кивка. — Всегда была. Ты это знаешь. Войны в этой области всегда приводили к катастрофам этого мира. Установившийся порядок стоит поддерживать. — Что ты имеешь ввиду? — Что мир нужно сохранять даже когда с виду все спокойно. На что ты готов пойти, чтобы сохранить свою семью, к примеру? Майклсон изменился в лице. — Что ты имеешь в виду? — повторил он. — Прогуляемся? — Эвелин кивнула вдоль канала. Вампир молча предложил ей руку. Странной парой они смотрелись со стороны. Представительный мужчина — ему бы в спутницы светскую львицу, а рядом девчонка в одежде, какой на улице сотни, вот только невзрачной, не запоминающейся. И явно выглядевшей свежее, чем костюм её спутника. — Понимаешь, иногда определённые люди совершают определенные действия, которые приводят к определенным последствиям. Раньше это было описанием игры. Сейчас это то, что может привести к гибели мира. Или не привести. Что ты выберешь? — Ты говоришь загадками. «Конечно, — хмыкнула про себя Эвелин, сохраняя то же выражение на лице, — а как тут иначе?» — Почему мы остановились? — Ты спрашивал, что я имею в виду? — медленно произнесла девушка, незаметно убеждаясь, что они на месте. — Противостояние вампиров и боуда приведет к катастрофе этого мира. Поэтому я тебя спрашиваю, Элайджа Майклсон, на что ты пойдешь, чтобы спасти свою семью?***
Прокуренная насквозь кальяном комната качалась перед глазами, словно каюта корабля. Богатые кожаные кресла, стол с зеленым сукном, два кия. Элайджа выпрямился в кресле, восстанавливая в памяти последние события. Они дошли до причала, но там… Там было что-то еще. — Где мы? — мутным взглядом мужчина нашарил девичью фигурку, возникшую в дверном проеме с двумя бокалом виски. — В одном из частных клубов. Не помнишь разве? Ты сам меня сюда привел. Майклсон тяжело выдохнул. Воспоминания давались с трудом. — Ты мне что-то подсыпала? — Что ты. Все было исключительно добровольно. Ты помнишь, что это? — Эвелин положила на стол миниатюрный серебряный ключик. — Заклятье обещания, — мельком глянув на вещь определил вампир. Эвелин по-змеиному улыбнулась. — Погоди… Я ведь не… Уошинтон улыбнулась чуть шире. — Вспоминай. Это должно быть поучительно.***
— Почему мы остановились? — Ты не хочешь отвечать или боишься своего ответа? Не стоит бояться, все очень просто. Ты самый разумный из Древних, поэтому я говорю с тобой. Выслушаешь? — Говори. — В результате ваших политических игр на пару с братом, вся ваша семья оказалась под угрозой. Люди, чьи интересы оказались вами попраны, не размениваются на пустые угрозы, впрочем, ты это должен знать. Поэтому я здесь. — Ты что? — Я должна была принести ваши головы, но есть еще один выход, если вы пообещаете не вмешиваться действительно не в свои дела. Каждый имеет право защищать свою территорию. — Чьи интересы ты представляешь? — Элайджа смерил ее тяжелым взглядом. — О, а таких несколько? — протянула Уошинтон. — Какие вы, однако, дипломаты… — Так кто? — А ты как думаешь? — Ананси? Эвелин покачала головой. Это они еще с пауками поссорились? Господи, сколько еще нелюдей скрывает этот с виду благополучный город? — Боуда. — Вот как, — Элайджа помолчал. — И чем же они недовольны? Эвелин иронично подняла бровь. — Ты серьезно? Подумай. У них были на это все причины. Только суть в следующем, — увидя, что мужчина больше не пытается отнекиваться, она продолжила. — Своим вмешательством — разумеется — вы навредили их планам, и они — естественно — не стали этого терпеть. Но войну начинать никто не хочет, они согласны все забыть, если вы пообещаете больше не вмешиваться в их дела. Те из них, которые вас не касаются. — И что, они поверят на слово? — Разумеется нет. Это будет заклятье обещания. — Я все еще не услышал, что будет, если я не соглашусь. — Они просили ваши головы. Есть только одна вещь, способная убить первородного вампира. Та, от которой вы бежали веками. Белый дуб. И он у меня.***
— И ты согласился?! — У меня не было выбора.***
— Ты блефуешь. Дуб давно уничтожен. — Разве? А это тогда что? — Эвелин извлекла буквально из воздуха, а на самом деле из одного из креплений, скрытых одеждой, найденный ранее кол. В глазах вампира отразилось понимание. — Он был больше. — Да, был. Но ведь и первородных трое. — Чем тебя не устраивает один? — Фактом неожиданности. Ты правда думаешь, что я одна? — Но ты показала мне кол, значит факта неожиданности уже нет. — Ты разумный, самый разумный из всех Майклсонов. Подумай, стоит ли упрямство твоего брата жизни вас всех? — Ты мне угрожаешь? — Я прошу подумать и принять решение. Потому что только ты можешь их спасти. — Они вампиры. Они быстрее. И сильнее. — Не буду напоминать обстоятельства смерти твоих братьев. Вспомни их сам. И вспомни, кто убил их. Под этой луной невозможного нет. — Что ты хочешь? — наконец спросил он после долгого молчания. — Чтобы все остались живы, — тихо ответила девушка. — И для этого мне нужно… — Заклятие обещания. — Давай, — Майклсон протянул руку за предметом. — Я все сделаю. Эвелин смотрела, как первородный вампир шепчет слова, связывающие его семью нерушимыми узами обещания, которые он, как старший, имел право плести, и тихонько выдыхала. Получилось. Пусть не сразу и еще не до конца, но получилось. Заметив, что мужчина закончил, и забрав у него ключ, девушка тихонько развеяла круг, удерживающий его на месте, круг, в который он так невнимательно вступил в начале.