После Рождества в Гарнизоне небольшие «каникулы» до Нового года. Многие разъехались по родным и семьям. Кэти копается в старых земных гаджетах, пытаясь объединить их с известными космическими технологиями других рас. Иногда она приходит в ангар и слоняется по нему без цели. Один раз она ездила домой к родителям и Мэтту. Один раз с Лэнсом — к Киту и Акше. За завтраками, обедами и ужинами она иногда оказывается за одним столом с Широ и Кертисом. Кэти подозревает, что это проделки Вероники. Лэнс уже несколько раз мягко давал ей от ворот поворот, и в общем-то, ее это не сильно волновало. Вечером они или смотрели фильм, или играли. Иногда с ними была Вероника. А однажды в комнату Лэнса понабилась целая толпа народу: Кинкейд, Ризави и остальные, Кертис, а потом и Широ.
Откуда взялся алкоголь, никто не знал, но Кэти к нему не притронулась. Надоело опухшее лицо на утро и противный привкус во рту. Кто-то играл в приставку, Кэти выудила с полки Лэнса нарды и соревновалась с Широ в удачливости и тактике. Наверно, он поддавался, а может, она стала играть лучше. Он проиграл дважды. Кертис в качестве утешения несколько раз поцеловал его, хотя Широ был весьма сдержан в ответ на ласки. Кэти морщится — как будто территорию метит. Но в целом, когда вот так много людей, когда можно выбрать, с кем разговаривать, а от кого сбежать, ей комфортно и даже временами хорошо.
Хотя сердце все так же болит, как и три месяца назад, все так же ей неприятно видеть руку Кертиса на талии Широ, и так же раздражает, когда Такаши улыбается мужу.
К Новогодней вечеринке возвращаются Ханк и Шей, неприлично счастливые, осмелевшие в проявлении своих чувств. Впрочем, Кэти за них рада. Шей улетать через две недели, и Ханк будет скучать.
— Почему ты не предложишь ей переехать в Гарнизон? — спрашивает Кэти. Она довольно бесцеремонно вломилась к нему на кухню, мешаясь под ногами, пока шеф пытался руководить большим штатом поваров, которые готовили праздничный ужин.
— Ну… я не знаю, если честно, — мнется Ханк, ловко нарезая овощи.
— Знаешь что? — Кэти кладет свою руку на его и серьезно смотрит на него. — Ты не можешь знать, что будет дальше, просчитать наперед все вообще нельзя, хотя я иногда и пытаюсь. Но это не работает с чувствами. Если ты любишь ее, а она любит тебя, вы просто обязаны быть вместе. И всё.
— Это не так просто, как кажется, — возражает Ханк, возвращаясь к овощам.
— Просто поверь мне. Надо ловить каждый момент с любимым человеком, потому что через полгода может оказаться, что твой любимый человек любит другого, и тогда точно все станет сложно, — она выхватывает из-под ножа кусочек огурца, рискуя остаться без пальцев.
— Кэти? — удивляется Ханк. Не тому, что она сунулась под нож — так она делала часто. Ему показалось, или он и правда уловил что-то личное в этом ее послании. — Ты в порядке?
— Лучше не бывает, — улыбается она, облокачиваясь на стол. — Просто я не хочу, чтобы и ты потом страдал. Вы знаете друг друга не первый год. Тебе не надоели отношения на расстоянии?
— Это утомляет, — признается Ханк, сбрасывая овощи в большой вок для обжарки. — Но…
— Она не откажет, если ты волнуешься об этом.
— Откуда тебе знать? — Ханк помешивает овощи лопаткой. — У нее, между прочим, целая семья на Балмере!
— Они и останутся ее семьей. Никуда не денутся. А вот ты — можешь.
— Никуда и я не денусь! Что за мысли? — ему не нравится, куда свернул разговор, и он задевает вок, едва не роняя его. — Квизнак!
Кэти пожимает плечами.
— Ты не можешь этого гарантировать.
— Пидж, ты сейчас немного не вовремя, — раздражается Ханк. — Давай поговорим на вечеринке?
— Как хочешь. Я просто хотела помочь, — Кэти уходит, оставив друга в глубокой задумчивости.
Вот у кого действительно все прекрасно, так это у Кита и Акши. Они приезжают погостить на пару дней в Гарнизон — как шутит галрийка, «Кит просто не может пропустить возможности покрасоваться». Кэти смеется, потому что Когане кто угодно, но только не любитель шумных тусовок. Но такие вечеринки — это повод встретиться с друзьями, сохранить с ними связь.
Кэти невольно наблюдает за парой. Как брат и сестра, причем близнецы, они, кажется, чувствуют друг друга на расстоянии. Кэти никогда и ни у кого не видела столько спокойствия и уверенности в своем мужчине, как у Акши. Кит всегда прикроет ей спину, как в их первую встречу, так же, как и она — его.
Забавно, Кэти всегда думала, что у них с Широ есть подобная связь. Взаимопонимание на расстоянии. Во всяком случае, он ее часто чувствовал и понимал. Впервые Кэти думает, что наверно, это связано с их разницей в возрасте, а вовсе не с тем, что он любит ее. Но потом она вспоминает те полгода, что он был в командировке, и то, как во время сеансов видеосвязи она часто подхватывала за ним предложения и заканчивала фразы. Это ей точно не причудилось, они были на одной волне, несмотря на разницу в возрасте.
Лэнс, судя по всему, окончательно пришел в себя, потому что Кэти давно не видела его таким веселым, задорным. Он искрился смехом и был повсюду. Его снова было слишком много, слишком громко, так что Пидж вспомнила их первые недели на корабле Аллуры. Именно тогда Кэти по-настоящему сдружилась со всеми ребятами. Она перестала отгораживаться от них, хотя никогда не забывала свою настоящую цель — поиск отца и брата. И Кэти не видит, или не хочет видеть, как взгляд Макклейна периодически останавливается на ней, и там уже нет ни смеха, ни веселья. Если бы Кэти только догадалась, что случайно перетянула Лэнса на сторону безответно влюбленных, она бы прокляла себя. Впрочем, он все еще борется и сопротивляется. Но сложно это делать, когда объект возможной симпатии предлагает тебе поцелуй в полночь на глазах у всех.
Кэти сидит за столом в окружении своих друзей, и она чувствует себя почти счастливой, несмотря на Широ и Кертиса, несмотря на полнейшую неразбериху в отношениях с Лэнсом, несмотря на беспрестанно обнимающихся Ханка и Шей и несмотря на Кита и Акшу, которые хранили одним им ведомый секрет гармоничных отношений.
После праздничного ужина, столы сдвигаются в сторону, свет немного глушится, включается музыка. Шей просто в восторге от этой человеческой традиции — танцевать. Ей чудится в этом что-то первобытное, что объединяет современных людей с их предками. Акша смотрит только на Кита, а он не сводит глаз с нее. Кертис целует Широ, но тот прерывает поцелуй, оглядываясь по сторонам. Кэти отводит глаза до того, как он смотрит на нее.
Близится полночь. Пары, договорившиеся о поцелуях, ждут в центре зала и отсчитывают последние десять секунд.
— С новым годом! — улыбается Кэти, отрываясь от губ Лэнса, но он вдруг снова притягивает ее к себе. Стоявшие поблизости Кинкейд и Ризави улюлюкают и свистят, подбадривая Макклейна. Кэти всем известна как неприступная крепость.
Наконец она со смехом отталкивает его, не осознавая, сколько всего он вложил в этот поцелуй.
Весь следующий месяц Лэнс будет очень осторожен в общении с Кэти. И она не сразу, но заметит это. И ей станет грустно, потому что именно он был тем, кто помогал ей не чувствовать боли. Она снова будет думать, что, наверно, является для него преградой к нормальной жизни. И ей будет даже больнее, потому что она боится потерять еще и Лэнса.
Ближе к концу января Кэти сидит в своей лаборатории, бездумно копаясь в старом бластере. Оружие не совсем ее специальность, но сегодня оно первое попалось ей на глаза. В лаборатории просторно, тут работает много людей. У каждого есть свой стол, у некоторых, например, у Пидж — даже свой отдельный закуток, огороженный от остальных тонкими щитами. Кэти сначала слышит знакомый голос, от которого тут же подскакивает пульс, а потом и видит его обладателя.
Широ подходит к кому-то из лаборантов, о чем-то разговаривает. Кэти поглядывает на него из-под челки, руками пытаясь продолжать работу.
— Здравствуй, Кэти, — Широ подходит к ней. — Как дела?
— Хорошо, — она кивает на разобранный бластер.
— Айверсон просил передать — завтра будет совещание по поводу поездки на Тибелию. Ты там нужна.
— Конечно. Во сколько?
— В десять утра.
— Ты летишь? — спрашивает она, уже зная ответ.
— Я должен.
Кому и что он должен? Он свое отслужил, отвоевал, потерял и снова нашел. Ему совсем не надо туда — Кэти в этом уверена. Но Широ был бы не Широ, если бы не отправился в очередную экспедицию.
— Знаешь, Кэти… Ты бы нам там очень пригодилась.
Она смотрит на него во все глаза, теряясь в догадках.
— В прошлый раз приходилось много раз отвлекать тебя сеансами видеосвязи, — продолжает Широ. — Но если ты отправишься с нами, то сильно облегчишь нам задачу.
Кэти молчит, отводя взгляд. Она долго и безрезультатно ковыряется отверткой в разобранном оружии. Ей хочется спросить, полетит ли Кертис. И если полетит, то как отнесется к ее присутствию. Ей и Широ придется много и тесно работать бок о бок. А если Кертис не полетит, то это… это даже еще страшнее. Тогда Кэти за себя просто не отвечает.
— Я не знаю. Если Айверсон прикажет… Вообще, я не планировала.
Широ молчит, не зная, как сказать то, что есть на уме, и не выглядеть при этом двуличным. Наконец он осторожно произносит.
— Жаль, что тебя не было в прошлой поездке…
Кэти замирает, она смотрит в его глаза. Он сейчас имеет в виду работу или что-то другое? Но разве по Широ поймешь, если он не хочет показать истинных чувств? Никогда. Он слишком хорошо умеет владеть собой. И это проклятье Кэти. Она все время неверно его истолковывает. Вот как сейчас. Он ведь не намекает, что если бы она там была, то их история сложилась бы по-другому?
— Ну ладно, не буду отвлекать тебя от работы, — Такаши поднимается и кладет руку ей на плечо. — Увидимся, Кэти.
— Пока, — прощается она, но вернуться к работе не может. Слишком много мыслей в голове.
«Ты все опять не так понимаешь. Ты нужна была в поездке как ученый, техник, а не как… И все же, чего он добивается?»
***
Кэти не знает как, но она чувствует, что их с Лэнсом отношения снова терпят изменения. Он появляется в ее комнате все реже. А когда она приходит к нему, то он какой-то странный. И Кэти связывает это с Анной. Она знает, что у них что-то вроде романа на расстоянии. Наверно, ей теперь надо отпустить Макклейна на волю, но Кэти пока не чувствует в себе сил.
Когда она видит счастливые гарнизонные пары, или когда они вместе ужинают с Китом и Акшей, Кэти как никогда хочется чувствовать себя любимой. И пусть Лэнс — всего лишь сублимация, она не против. И все же она чувствует, что Лэнс то ли отгораживается от нее, то ли… она не понимает. Теперь инициатором близости выступает всегда она. И он почему-то соглашается с каким-то мученическим выражением лица, как будто она его пытает. Но когда Кэти задает ему прямой вопрос, он врет — она видит, что врет, — что все хорошо.
— Лэнс! Я возьму твою футболку? — кричит она ему, пока он в душе.
— Верхний ящик! — отвечает он ей.
Кэти и так знает, сколько раз она уже туда залезала. В комнате Лэнса не осталось ни одного потайного уголка. Она достает первую попавшуюся на глаза футболку — и вдруг замечает краешек какого-то конверта. Рыться в чужих вещах плохо — она с детства это знает. Но любопытство берет верх.
Кэти открывает конверт и вместе с фотографией оттуда выпадает небольшая записка. Но Холт смотрит только на снимок. На нем они с Лэнсом целуются на пляже Кубы. Он нависает над ней, а она левой рукой притягивает его к себе. Его метки слегка мерцают, а на лице блаженство, которое бывает только у влюбленных, которые обладают счастьем быть рядом с теми, кого любят. «Так вот как мы выглядели со стороны? — думает Кэти. — Это Анна сделала? Наверно, да, кто ж еще. Странно, что она вообще согласилась пойти с ним куда-нибудь. Черт, да мы тут как молодожены в медовый месяц!»
Кэти смотрит сквозь фотографию, вспоминая Кубу. Тогда она не особо задумывалась о том, что они делают и как выглядят. Какая разница? Там они были вдали от всех знакомых. Семья Лэнса к ним цеплялась только в шутку и только дома. Анна — за близкую подругу не сойдет. А Широ и Кертиса они встретили случайно и лишь однажды. Так что и Кэти, и Лэнс в одинаковой мере наслаждались отпуском и свободой.
Но на этой фотографии перед ней не два несчастных человека, потерявших своих любимых, а двое влюбленных. Но Кэти знала свои чувства. Она знала, кого любит на самом деле. Поцелуи поцелуями, но Лэнс не Широ и никогда им не станет. А ее сердце всегда будет привязано к Такаши. Квизнак, неужели Лэнс?..
— Нашла все-таки, — за спиной Кэти раздается голос Макклейна.
— Что это? — тихо спрашивает она.
— Небольшой сувенир с Кубы, — спокойно отвечает он, но Кэти видит, как дрогнули его брови, нахмурившись.
— Лэнс… ты… это… — она не знает, как спросить. — Мы тут…
— Да, я знаю, — он выхватывает фотографию у Кэти из рук и убирает на место вместе с выпавшей запиской.
— Зачем ты ее хранишь?
— Напоминает о хорошем, — Лэнс захлопывает ящик.
Кэти смотрит на него. Он мокрый после душа, на его бедрах полотенце, и к своему стыду Кэти понимает, что знает каждую черточку его обнаженного тела лишком хорошо. Как не должны знать друзья. Она отступает.
— Ты скажешь мне правду? — спрашивает Кэти.
— Какую?
— Зачем ты хранишь эту фотографию? — и зачем она спрашивает, и так все ясно.
— Нравится. Как нравишься ты. Как нравится наш отпуск на Кубе.
— Когда ты говоришь, что я «нравлюсь» тебе, то ты имеешь в виду…
— Что я влюбляюсь в тебя.
— Нет…
— Ты хотела правду. Вот она. Я влюбляюсь в тебя. Я не хочу этого, это неправильно. Но сложно противиться, когда ты приходишь сюда, как к себе домой, когда ты переодеваешься при мне и спишь со мной в обнимку. Я не хочу этого, но это происходит.
— Но ведь это была твоя идея! Дружба по особым правилам. Разве туда входит любовь?
— Нет. Но дерьмо случается…
— Нет, Лэнс. Пожалуйста, скажи, что ты шутишь, — она почти умоляет его об этом.
Он долго смотрит на нее, а потом улыбается и обнимает ее за плечи.
— Ну конечно, шучу, глупенькая. Ты ведь мой друг.
Она делает вид, что верит. Он одевается, и они смотрят глупую и совершенно несмешную комедию. Кэти даже боится смотреть в сторону Лэнса. И ничего уже не будет как прежде. Неужели она потеряла еще одного друга?
***
Проходит мучительно долгая неделя, когда Кэти и Лэнс пытаются делать вид, что ничего не произошло. Но, видимо, не очень удачно, потому что Вероника все замечает. Она никогда не переставала за ними следить, ожидая чего-то подобного.
Приближается отвратительный праздник — День всех влюбленных. Гарнизон украшается Купидончиками и сердечками. По случаю праздника Ханк и его команда готовят специальное меню, тошнотворно розового цвета. Кэти дурно. Она прячется после обеда в своей комнате. Перебирает разбросанные на столе инструменты и замечает ключи. Они от мотоцикла, который они с Лэнсом починили и на котором не катались уже пару месяцев.
Кэти задумчиво крутит их в руках. Середина февраля в их краях — уже весна. Солнце все теплее, дожди все реже. Снега нет и в помине. Кэти закрывает глаза и представляет, как несется навстречу ветру, на губах появляется улыбка. Она решительно встает и надевает куртку.
В ангаре никого нет. Она находит зачехленный мотоцикл, снимает брезент, проводит рукой по красному корпусу и начинает выкатывать его на улицу. Он тяжелый. На мгновение в ее голове поселяется сомнение, справится ли она с управлением, но она откидывает ее — совладала же она с инопланетным Зеленым львом.
Кэти надевает шлем, садится, заводит мотоцикл, проверяет его исправность и наличие бензина. Она выжимает сцепление, и трогает с места. Сначала медленно, но все быстрее она удаляется от ангара по облюбованной ими с Лэнсом старой взлетной полосе. С каждой секундой она чувствует себя уверенней и раскованней. И ничего сложного!
Она выжимает газ, ускоряясь. Еще и еще. Стрелка спидометра растет. У Кэти захватывает дух. Она смеется от восторга. И не нужен ей никакой Лэнс, чтобы кататься. И не нужен ей никакой Широ, чтобы жить полной жизнью. Ей вообще никто и ничто больше не нужно.
Теперь Кэти смеется в голос, потому что не в силах сдержать рвущуюся из груди радость. Ветер вышибает ненужные мысли из головы. Она счастлива, потому что почти находится в свободном полете. Кэти зажмуривается на долю секунды. Но этого достаточно, чтобы руль вдруг неровно дернулся. Она инстинктивно пытается выправить его в другую сторону, но от этого мотоцикл дергает сильнее. «Нет…» — единственное, что успевает пронестись в голове. Какое-то время она еще борется с судьбой, отчаянно нажимая на тормоз, но мотоцикл уже занесло, и она падает на бок вместе с железной машиной. Ее выбивает из седла, и она катится, катится прямиком в темноту.
