Близкие люди

      Утро накануне Рождества Кэти встречает в своей комнате. Лэнса уже нет. И это странно. Обычно он до последнего оставался в кровати. Она одевается не в гарнизонную форму. Сегодня выходной день, как и завтра. Многие разъезжаются по своим семьям. Например, Ханк, не забыв прихватить с собой Шей. Кэти выуживает из своего гардероба джинсы, которые обтягивают ее ноги и округляют ягодицы, натягивает топ, а сверху зелёную толстовку. Плевать, что Лэнс будет ругаться. Ей нравится, что она такая большая и в ней можно утонуть. На вечер, так и быть, она выберет что-нибудь наряднее.       Перед завтраком она проверяет подарки, которые приготовила для друзей и семьи. Она прижимает к груди пакет, который приготовила для Широ. Они всегда поздравляли друг друга с праздниками, и его супружество — не повод отменять традицию. Хорошо, может, Широ прав, и ей надо принять Кертиса. Но и Блэйку придется принять друзей Такаши. Так что Кэти с каким-то злобным удовлетворением с любовью разглаживает складки праздничной упаковки, предвкушая радость Широ.       Лэнса нигде нет, и это беспокоит Кэти. Но Вероника, с которой они делят стол в резко опустевшей столовой, не показывает никакого волнения. Они обсуждают будущую экспедицию на планету Тебилия в системе Сол-8. Пока толком ничего не известно, кроме того, что это очень важная миссия. Планета Тебилия пострадала очень сильно в ходе войны с Империей. Местное население почти полностью погибло. А то, что осталось, не в состоянии справиться с разрушениями. Самое страшное, что связь с ней была какое-то время утрачена, и Тебилия считалась погибшей, пока Кэти не засекла странный сигнал. Представители «Клинков» во главе с Кролией уже бывали на планете и доложили, в каком она находится печальном состоянии. С Земли вскоре должна будет отправиться большая группа ученых, медиков и других специалистов, чтобы помочь населению возродить планету.       — Попахивает очередной командировкой на год, — говорит Вероника.       Сердце у Кэти сжимается, она почему-то уверена, что Широ будет там, как обычно в числе первых, всегда на передовой, всегда готовый помочь тем, кто пострадал от правления Заркона. Неужели она снова потеряет его на целый год? Запоздало приходит мысль о Кертисе. Поедет ли и он туда? Или останется здесь? И как переживет их брак такую разлуку?..       — Пидж? — Вероника отвлекает ее от размышлений.       — А? Ты что сказала?       — Я спрашиваю, во сколько ужин у твоих родителей?       — Поедем к пяти часам. А где Лэнс? — Кэти странно, что его нигде нет.       — Хорошо. Лэнс… — Вероника запинается, — не знаю, хотела спросить у тебя.       — Верон, давай не будем…       — Не будем. Я все понимаю. Свободное общество, свободные нравы. Вы большие уже детки, так что развлекайтесь, — она говорит беззаботно, но Кэти знает, что старшая сестра волнуется за Лэнса. — Он влюбчивый, — вдруг говорит она.       Кэти качает головой.       — Ты не очень хорошо его знаешь для старшей сестры. Он только делает вид, что такой. А на самом деле он очень даже однолюб, иначе не страдал бы из-за Аллуры столько лет.       — Ага, — отзывается Вероника, — значит, ты тоже это понимаешь, да? Что он влюбляется раз и надолго?       Кэти, кажется, загнали только что в угол. Но ведь Лэнс не может ее любить? Нет ведь? Это все испортит. Все сломает.       — Мы просто друзья, — твердо говорит она. Это ее мантра. Спасительная соломинка, за которую она хватается. Меньше всего на свете ей хочется стать причиной новой боли для Лэнса. И разве он сам не говорил, что для него все это ничего не значит? И потом, она наверняка знает, что Лэнс поддерживает связь с Анной. Да, между ними тысячи километров. Но разве бы он стал ждать звонка посреди ночи, если бы она ему не нравилась?       — Повторяй это себе почаще, — бурчит Вероника. Она никогда не одобрит. И Кэти ее не осуждает. Лэнс совершенно случайно оказался в странной мясорубке под названием «Невзаимная любовь». Кэти сломана, и единственный, кто может ее собрать обратно, это Широ. Но ему, кажется, нет до этого дела.       Легок на помине, Такаши проходит через автоматические двери, почти сразу замечает Кэти и улыбается ей. А потом поворачивает голову назад, за ним по пятам идет Кертис. Кэти отворачивается, раздраженно поведя плечами. Вероника не может не заметить странного поведения подруги.       — Что с тобой? Вы с Такаши в ссоре?       — С чего ты взяла? — удивляется Кэти.       — Мне кажется, вы стали меньше общаться.       — Он замужем. Женат. Черт, не знаю, как это у них правильно.       — Не суть, — смеется Вероника над досадой Кэти. — Разве это отменяет тот факт, что вы близкие друзья?       — Нет… но Кертис…       — Тебе не нравится Кертис? — удивляется Вероника. Ее брови ползут вверх, и она смотрит на офицера, с которым всегда была в хороших отношениях. Потому что он умный, вежливый, спокойный, и вообще весьма подходит не менее умному, вежливому и спокойному Широ.       — Да нет, — фальшиво смеется Кэти, — ну что ты! Он мне… очень даже нравится, — выдавливает она из себя кое-как.       — Ты сама в это не веришь и думаешь, что поверю я? — Вероника составляет на поднос пустую посуду, готовясь уходить. — В любом случае, не думаю, что твои тараканы по поводу Кертиса должны мешать твоей дружбе с Широ.       «Легко тебе говорить», — мысленно вздыхает Кэти. Она задумчиво болтает ложкой в чашке с чаем, позабыв, что уже давно не пьет его с сахаром.       После обеда, когда она валяется в своей комнате, пытаясь читать, раздается стук в дверь, и в ответ на ее «Открыто» на пороге оказывается Широ. Кэти несколько обескуражена видеть его здесь. В руках он держит небольшой сверток.       — Привет, Кэти.       — Привет, — отвечает она, оправляя толстовку и приглаживая растрепавшиеся во время лежания волосы.       — Мы с Кертисом скоро уезжаем к Киту, так что мы вряд ли сможем еще встретиться… Поэтому я решил воспользоваться возможностью и поздравить тебя с наступающим Рождеством.       Широ протягивает ей сверток, темно-серые глаза ласково смотрят на нее.       — Спасибо, — она по инерции делает шаг навстречу, чтобы обнять его, но не знает, насколько это уместно. Тогда Широ сам раскрывает руки, приглашая ее, и она с радостью ныряет в это кольцо и прижимается совершенно по-детски щекой к его свитеру. От Широ приятно пахнет одеколоном и чем-то свежим, бодрящим и родным. Кэти не чувствует, как Широ вдыхает едва уловимый запах ее духов и шампуня, который оставил на волосах аромат ванили. Но она чувствует, как его руки крепче прижимают ее. И она закрывает глаза, позволяя себе не думать ни о чем, а просто быть рядом с ним.       Широ отстраняется, потому что дружеское объятие несколько затянулось. Кэти поднимает на него глаза.       — У меня для тебя тоже подарок, — говорит она, потом роется в шкафу, в котором царит вечный хаос, понятный только ей. Впрочем, сверток для Такаши лежит на самом виду, она просто тянет время, чтобы он мог получше ее рассмотреть (лекции Лэнса о женственности прочно засели у Кэти в голове), зря она, что ли, надевала, эти жутко неудобные обтягивающие, как вторая кожа, джинсы?       — Вот, — она поворачивается стремительно, пытаясь заметить, разглядывал он ее или нет. Его глаза тут же встречаются с ее, и Кэти никак не может понять, удалась ли ей ее хитрость, наверно, для этого ей нужен наметанный глаз Лэнса. «Квизнак, я без него как без рук стала».       Широ принимает от Кэти небольшой плоский сверток.       — Можно я здесь открою? — спрашивает он.       — Хм, конечно, — Кэти смущается. Она так долго думала, что подарить ему, но выбрала, наверно, самый наивный подарок из всех возможных.       Широ осторожно разворачивает сверток, упаковочная бумага рвется под длинными пальцами, а потом он смотрит на простую, но со вкусом выполненную рамку, в которую вставлена фотография. И он вдруг начинает тихо смеяться. Кэти не понимает, что его так развеселило. Она выглядит настолько глупо, даря ему фото, сделанное сотню лет назад, там, в Замке Львов? Наверно, не стоило. Вдруг ему не нравится? Или Шпала запретит хранить фотографию на видном месте. Сначала Кэти выбрала фотографию, где они только вдвоем, но потом решила, что это неправильно. И тогда она нашла другую, где вся их команда собралась в одном месте. Они все смеются и обнимаются. Но для нее имеет больше значение, что Широ обнимает ее в первую очередь, а потом уже кольца рук других паладинов оборачиваются вокруг них двоих.       Кэти отчаянно краснеет. Ей неприятно и непонятно, из-за чего Широ смеется.       — Прости, Кэти, просто… — он указывает на стол, куда она положила подарок от него. — Открой.       Кэти сердито рвет бумагу, вымещая на ней свою злость. И у нее в руках оказывается почти такая же фотография, только кадр немного другой, наверно, снятый вслед за тем, что на подарке для Широ. Она улыбается. Лэнс бы сказал, что у дураков мысли сходятся, но к Широ слово «дурак» не очень подходит. Скорее это она дурочка.       — Помнишь? — спрашивает Широ. Конечно, она помнила. И этот день и их глупую фотосессию, когда Коран напортил множество кадров, пытаясь разобраться в земном цифровом фотоаппарате. Кэти и Лэнс нашли его в одной из тайных вылазок в космический торговый центр — ее не отпускало желание подключить консоль для видеоигры. Но в тот раз им подвернулся только «старый хлам с неизвестной планетки», как окрестил фотоаппарат продавец. Пидж починила его, и команда, дурачась, наделала кучу снимков. Коран был в восторге от возможности опробовать земные технологии, хоть и считал их несколько отсталыми.       Широ и Кэти смеются, вспоминая то время, пока вдруг не раздается стук в дверь.       — Открыто! — хохоча отвечает Кэти, дверь распахивается, и на пороге Кертис, он хмурится, глядя на веселье людей в комнате. У Пидж тут же пропадает улыбка с лица. Она злится, что он пришел сюда. Эта комната — только ее место, только для нее и тех, кто ей дорог. А Кертис к этим людям не относится. Здесь могут быть Широ, Лэнс или Вероника. Иногда — Ханк. Совсем редко — Кит. Но не Кертис.       — О, — Широ спохватывается, — нам уже пора?       — Да, — сухо отвечает Кертис. — Ты опаздываешь.       Кэти мысленно засчитывает очко в свою пользу.       — Еще раз с наступающим, — улыбается Широ Кэти. И она, движимая вредностью, ревностью и еще какими-то плохими чувствами, обнимает его крепко-крепко, не сводя глаз с Кертиса.       После того как супруги уходят, Кэти плюхается на кровать в полнейшем опустошении. Ну вот, она так старательно залечивала свои раны, но стоило Широ появиться на горизонте, как весь ее покой как ветром сдуло. Когда она видит их вместе с Кертисом, то сердце ее останавливается, и она едва сдерживается, чтобы не нагрубить офицеру. Все ее заявления о том, что она будет жить дальше, тают, как снег по весне, едва только она заглядывает в глаза Широ.       Кэти набирает номер Лэнса. Он не отвечает. Она отправляет ему короткое «Ты где?» Но ответа так и не дожидается. Ее это тревожит.       «И где его носит, когда он мне так нужен?» Кэти смотрит на часы, через пару часов им надо быть у ее родителей. Она вздыхает и подходит к столу, достает из ящика небольшую коробочку с проводами и микросхемами, включает лампу и под лупой разбирает потихоньку нечто, что когда-то было записывающим устройством, которое она нашла в лаборатории при инвентаризации. Работа с техникой ее всегда успокаивала. Поэтому Кэти решает направить негативную энергию в мирное русло.       Кажется, она сильно увлеклась, потому что внезапно на пороге оказывается Вероника, она уже готова идти.       — Пидж! Ты еще не одета! — возмущается она. — Лэнс ждет в такси. Марш собираться!       Кэти чертыхается, выключает лампу и торопливо одевается. Хорошо, что она, вопреки привычкам, подготовила все заранее. Все-таки влияние Лэнса на ее жизнь даже больше, чем можно было ожидать. Кэти схватила тушь с зеркала.       — Ох, дорогая, на это сейчас нет времени, — протестует Вероника. — В такси приведешь себя в порядок.       Кэти хватает охапку подарков для семьи и друзей, и они вместе с Вероникой торопятся к выходу. Лэнс сидит в машине. На нем брюки и расстегнутое пальто, под которым видна голубая рубашка. Водитель помогает Кэти спрятать все ее свертки в багажник, и она плюхается, не слушая протесты Вероники, на заднее сиденье к Лэнсу.       — Где ты пропадал, Макклейн? Никогда тебя нет, когда надо! — напускается она на него.       — Кэти-Кэт, я не твоя собственность, у меня были дела.       Она напряженно вглядывается в его лицо. Ей не нравится его ответ, она боится, что что-то происходит. Может, что-то дома случилось? Но Вероника бодра и весела. Но тут Лэнс поворачивается к Кэти и обнимает ее за плечи. И перед ней снова ее друг.       — Мне жаль, но я правда был занят. Так что случилось?       Кэти бросает настороженный взгляд на Веронику, но та смотрит в окно и не слушает их.       — Широ, — одними губами шепчет Кэти.       Лэнс кивает и крепче сжимает ее плечо. Ей не нужно, чтобы он что-то говорил, она понимает и без слов его «Все будет хорошо, Кэти-Кэт. Поговорим позже».       В доме у Холтов снова тепло и уютно, все скромно и по-семейному. Коллин искренне рада видеть друзей Кэти в гостях. Она обнимает Лэнса (бедный мальчик) и Вероника (чудесная девушка), и свою дочь (малышка Кэти).       Кэти снова расслабляется в домашней обстановке, она ест до отвала, смеется над Мэттом и Вероникой, которые слегка флиртуют, подвыпив, и улыбается маме с папой — даже спустя столько лет они идеальная пара. Большая пушистая елка стоит возле электрического камина, на ней радостно мигают огни, и Кэти старается запомнить каждую секунду этого вечера, такого доброго и семейного.       В какой-то момент Кэти улучает минутку, чтобы перекинуться парой слов с Лэнсом. Он спрашивает, что случилось, но она отрицательно машет головой, она не хочет сейчас говорить ни о Широ, ни о Кертисе.       — Так где ты пропадал? — спрашивает Пидж.       Лэнс не знает, как ей сказать, что на самом деле он был у себя, просто старательно избегал ее, потому что, кажется, запутался в ощущениях. Он не знает, как сказать, что им надо немного отстраниться друг от друга, потому что становится больно просыпаться с ней в обнимку и вдыхать запах ее рыжих волос. Если у Кэти получается отделить мух от котлет, то у Лэнса это выходит плохо. Может, он сам виноват, что зашел в тупик, но как выбраться из него, пока не знает. Отталкивать Кэти он не хочет. Но и быть рядом становится болезненно.       И потом, где-то там, далеко, на родной и бесконечно любимой Кубе, есть очаровательная Анна, с которой ему так нравится разговаривать вечерами. Сердце радостно подпрыгивает каждый раз, как приходит сообщение. Иногда они вообще ничего не значат. Например, быстрое фото на телефон и подпись «Океан сегодня особенно прекрасен». Или «Отчаянные ребята-серферы, вчера был шторм». Лэнс все больше узнает ее, и она все больше интересует его. Но с другой стороны, Кэти все еще тут, рядом, и он все еще нужен ей.       — Да так, надо было завершить кое-какие дела. Ничего важного, правда. Надо было предупредить тебя, — извиняется Лэнс, и Кэти верит ему, потому что… просто верит и все, кому еще осталось верить, если не ему?       Настает время разворачивать подарки, которые были сложены аккуратными стопками под елью. Кэти с удовольствием рассматривает новый свитер от мамы, несколько видеоигр от Мэтта, безделушки от Вероники и набор инструментов от папы. Потом она открывает небольшую коробочку от Лэнса и замирает. В ней небольшой кулон в виде львицы с зелеными глазами. И у нее нет слов, потому что это так в духе Лэнса — подарить что-то, что будет напоминать о важном.       — Спасибо! — восхищенно говорит она, обнимая его. — Я-то тебе всего лишь туалетную воду купила.       Лэнс смеется в ответ и говорит, что «за ней должок».       Остальная компания дружно шуршит обертками, показывая друг другу разные милые вещички, которые получили в подарок.       Потом Коллин подает чай и рождественский кекс.       Ближе к полуночи Кэти, Лэнс и Вероника уезжают обратно в Гарнизон, хотя чета Холтов просит их остаться. Но Макклейны не хотят стеснять хозяев, а Кэти неудобно бросать друзей в праздничную ночь.       Когда они возвращаются в Гарнизон, то застают все еще продолжающуюся вечеринку для тех, кто не разъехался по родным и близким. Их троица подсаживается к Ине, Джеймсу и остальным, а вскоре появляются и Широ с Кертисом. Наверно, сегодня волшебная ночь, потому что вся компания дружно над чем-то смеется, танцует и пьет. Кэти время от времени поглядывает на Широ и Кертиса, иногда ловит взгляд графитовых глаз, и где-то в глубине души зарождается мысль, что он выглядит счастливым. Даже Кертис ей больше не кажется вселенским злом во плоти.       Наверно, мама подмешивает в рождественский кекс сыворотку всепрощения, потому что в какой-то момент Кэти оказывается плечом к плечу за столом к Блэйку, и они даже смеются над незадачливым Кинкейдом, который безуспешно пытался пригласить на танец женщину-офицера старше по званию да и возрасту тоже.       Вечеринка затягивается до поздней ночи, и впервые с возвращения в Гарнизон из отпуска Кэти чувствует себя в своей тарелке, дома, в кругу друзей. Наверно, таким и должно быть Рождество.