***
…Я накрыла на стол. От Ладимира толку не было, он скорее мешал: ходил по терраске из стороны в сторону, вытягивал шею и прислушивался. Когда я села, он разочаровался в своих стараниях и уселся рядом. – Слишком тихо говорят, – пожаловался он. – Ничего не слышно. – Меня это не удивляет. – Меня, в общем, тоже, но интересно же! О чём могут беседовать убийца и его жертва, которую он на тот свет спровадил? Я пожала плечами. – Вот и я не знаю. Вдобавок видно плохо… – Я о другом беспокоюсь, – помолчав, проговорила я. – Как бы князь Геральта назад не отправил. – Да брось, – махнул рукой Ладимир. – Он не за этим сюда приехал. – Надеюсь… – Да нет, даже не думай об этом. Это я виноват, меня на днях ведьмак выбесил, и я Диву позвонил и, пожалуй, слишком эмоционально с ним разговаривал. И представь теперь: я такой звоню весь на нервах, ору, что ведьмак достал и рвётся в свой мир, Див присылает людей, а Геральт никуда отсюда исчезать не хочет. Я против воли улыбнулась. – Вот он и явился, чтобы самому во всём разобраться. – В общем-то, ты прав, – сказал Див. Мы вместе вздрогнули и посмотрели на соседнюю сторону дивана. Там сидел князь и как ни в чём не бывало пил чай с куском чёрного хлеба. Стол ломился от выпечки, но Диву, вероятно, было неинтересно просто протянуть руку и взять булочку. Нет, пока мы с Ладимиром трепались, не подозревая о его присутствии, ему нужно было найти хлеб, отрезать горбушку (он больше всего любил горбушки, и мне предстояло смириться с тем, что каждая буханка чёрного хлеба неизменно окажется обкромсанной с обеих сторон), стряхнуть крошки с разделочной доски, сполоснуть нож и только после этого приняться за чай. – Я действительно не думал забирать ведьмака. Но он собрался сам. – В смысле? – не понял Ладимир. – В прямом. Он мне заявил, что хочет вернуться немедленно. Боюсь, моя физиономия в этот момент не блистала интеллектом, однако даже у Ладимира выражение лица было глупое. – Это вы так пошутили, что ли? – спросил Лад. – Нет. И он тоже. – Подождите. Он же при мне сказал Серебряному… – Я знаю, что он сказал Серебряному. Мне он сказал прямо противоположное. Я молчала. У меня похолодело внутри, и холод медленно перерождался в пустоту. Всё-таки сон. Всё – сон. Ему просто нужно было видеть Дива. Зачем – меня совсем не интересовало. Наверное, любопытствовал посмотреть на восставшего из мёртвых. Не подозревая, что ещё одного такого «восставшего» он видел изо дня в день с тех пор, как очнулся. Я не слышала, о чём говорили Див и Ладимир. Что ж, пусть уходит. Пусть уходит. Я встала из-за стола и пошла к двери. Как хорошо, когда ни перед кем не нужно извиняться и не нужно ничего объяснять. Они всё знают не хуже меня, если не лучше. Выйдя на улицу, я медленно побрела по деревне к повороту, который вёл в поле. Через огород идти было нельзя, слишком велик был риск наткнуться на ведьмака. Я вышла на дорогу. Солнце недавно село, и на другом берегу пруда тихо догорал ясный оранжево-розовый закат. Ветер улёгся, от леса, с болота, наползал белый, как молоко, туман. Сладковатый запах трав окутывал, словно одеяло. Здесь мне всегда становилось легче, и я медленно побрела по белой от пыли дороге.***
Ладимир сосредоточенно тёр переносицу. – Вы уже позвонили Шиве? – Шива не здесь, – лениво ответил Див. – Отправил к нему Чеглока. – Ага… Ладимир соскользнул с табуретки, на которой он ухитрялся сидеть, подобрав под себя ноги, и помчался в огород. Див не торопясь допил чай и вытащил из нагрудного кармана телефон. – Ты в пути уже? А, в оружейной только. Прихвати мне гражданское что-нибудь… Да, у меня дома, где же ещё? Шива, я не в настроении выслушивать твой сарказм. Скажи Брацлаву, он найдёт.***
Ладимир в запале пронёсся молнией по всему огороду, выругался и тут же обнаружил Геральта на скамейке под анисовкой. Ведьмак и не думал прятаться. Ладимир мигом оказался рядом с ним. Геральт издал глухое недовольное ворчание, скорее по привычке – на Ладимира, если ему что-то было нужно, подобные штуки не действовали. – Как это понимать? – спросил Ладимир. – Ты с дуба рухнул? Геральт не сдержался и взглянул на тоненький молоденький дубочек возле сетки, высотой чуть более метра. Рухнуть с него было, мягко выражаясь, затруднительно. – Метафоры у тебя, как у одного моего знакомого поэта, – буркнул он. – Такие же неудачные. – Меня не интересуют твои знакомые. Что произошло, леший тобой подавись? – Я не раз и не два говорил тебе, что должен вернуться. И даже не три. – Так и вернулся бы с Серебряным и с Шивой! Геральт промолчал. Ладимир сверлил его взглядом, потом отвернулся и тоже стал смотреть в поле. – Никогда не понимал этого стремления портить себе жизнь, – негромко сказал он. – Зачем тебе уходить именно сейчас? Ведь ты же её любишь… – Нет! – резко оборвал его Геральт. – Ведьмаки лишены эмоций. – Мне эти сказки не рассказывай, – отмахнулся от него Ладимир. – За всех ведьмаков не скажу, но это точно не про тебя. Скорее, ты пытаешься себя убедить, что ничего не чувствуешь. И то временами, когда чувства тебе уж очень мешают. Как сейчас, например. – А не пошёл бы ты на хрен со своими задушевными разговорами? – Но это же глупо, – сказал Ладимир. – Я её не люблю. И отвали от меня наконец. – Ну а как же позапрошлая ночь? – тихо и вкрадчиво заговорил Ладимир. – Ты целовал её, называл своей Вилой, своей русалкой… говорил, что любишь её и что только с ней понял, что такое любовь… что твоё сердце всегда будет с ней… – Чёрт тебя побери! – вскочил Геральт. – ТАк ты спал?! Ладимир опасливо от него отодвинулся. – Я спал, – заверил он его. – Но не всю ночь. Ведьмак стих так же неожиданно, как вышел из себя. – Меня удивляет, – сказал он, снова садясь на скамейку, – как ты сохранил в целости свои уши и язык. И нос, пожалуй, тоже. – Со мной не рискуют связываться, – обворожительно улыбнулся Ладимир. – Дорого, знаешь ли, обходится. Они помолчали. – Она тебя просила со мной поговорить? – спросил ведьмак. – Вот ещё. Она попросит, как же. – Где она? – Наверное, в поле пошла. Ты же ей… Геральт пристально смотрел на него. – Тоже не безразличен, – закончил Ладимир. Геральт поднялся, вышел через дальнюю калитку и отправился к дороге.***
Гуляла я около получаса и вернулась домой так же, как ушла, – через поворот. На крыльце, в сгустившихся сумерках, я обнаружила грустного Шиву, который сидел на ступеньках совершенно один. Седло лежало поверх седла Дива, и через него были перекинуты уздечка и подперсье. За огородом чернела громада пасущегося жеребца. Ни Дива, ни Ладимира, ни Геральта нигде не было видно. Давненько он здесь сидит. – Здравствуйте, – сказала я, подходя к крыльцу. Он мрачно взглянул на меня. – Может, на «ты»? – предложил он. – Пожалуйста. Чай будешь? – В этом доме всех принято поить чаем? – Ты же с дороги, – сказала я, – и сидишь здесь давно. Наверняка пить хочешь, да и есть тоже. С чем, с чем, а с едой у нас всё хорошо, – и я бросила взгляд на вьюк с провизией, который аккуратно лежала возле холодильника. Когда я уходила, его там не было. Очередной привет от Брацлава. Ещё один вьюк лежал на крыльце, а рядом с ним стоял, прислонённый к стене, меч в ножнах, похожих на те, что были у Геральта. В мечах я мало понимала, но этот был не из тех, которые использовались Братством – на навершии отсутствовало изображение ворона и луня. Див и Ладимир предусмотрительно не стали убирать со стола выпечку, поэтому мне оставалось только заварить для Шивы чай. Шива покосился на кружку. – Сахару можно? – спросил он. – Конечно, – слегка смутилась я и полезла за сахарницей. Сама я пила несладкий чай, как Ладимир и его знакомые, которых мне доводилось встречать прежде, поэтому у меня даже мысли не возникло предложить князю сахар. Я поставила сахарницу перед гостем и хотела отправиться за маленькой ложечкой, но Шива внезапно схватил мою руку. – Интересное кольцо, – сказал он, медленно и словно нехотя отпуская меня. – Откуда? – Весной купила, – ответила я, посматривая на него с большим подозрением. – На заказ делали. Шива медленно кивнул, положил в чай три ложки сахара с горкой, медленно размешал и отпил из кружки. Так как вёл он себя спокойно и на кольцо больше не посягал, моя тревога улеглась. – Тебе, наверное, надоело ездить туда-сюда? – сочувственно спросил я. Признаться, Шива сначала показался мне очень неприятным типом. Сложно сказать, почему именно: само по себе лицо его не было отталкивающим и обладало правильными чертами. То ли во взгляде его глаз, водянисто-голубых, было что-то мерзкое, то ли в привычке кривить губы… не говоря уж о манере хватать полузнакомых людей за руки. Однако теперь он вызывал скорее сочувствие. Див ни во что не ставил младших князей, за исключением своего брата, Леда Серебряного, и Бересклета, который князем формально не был, но к которому относились, как к князю. Мягкосердечием Див никогда не отличался и обращался с младшими князьями жестоко. Это легко объяснялось – ведь когда-то они его предали и отправили на смерть, – но одно дело – знать об этом, и другое – видеть вживую. Шива, похоже, уловил сочувствие в моём тоне и посмотрел на меня с интересом. – Мне непонятно, почему ему понадобился именно я, – сказал он. – За своими вещами и вещами ведьмака он мог с таким же успехом послать Ладимира. – Может, это как-то связано с возвращением Геральта в его мир, – предположила я. – Вчера утром он от этого отказался. – Так он же передумал. – Передумал? – удивился Шива. – Так Див сказал. Геральту, наверное, нужно было с ним поговорить. – А мне казалось, Див здесь ни при чём, – протянул Шива. – Меч неплохой, – сообщил Див, появившийся из ниоткуда и устроившийся на табуретке между мной и Шивой. – Не шедевр, но для Геральта сойдёт. Я встала и ушла в избу, чтобы не мешать. – Что за история с ведьмаком? – спросил Шива. – Расслабься, – ответил Див. – Не думаю, что тебе сегодня придётся заниматься созданием порталов. – Анна сказала, что он передумал. – Похоже, он передумает обратно… На терраску зашёл Геральт, и первым, кого он увидел, оказался Шива. Див быстро сказал: – Она в доме. Геральт окинул Шиву неприязненным взглядом и прошёл в избу.***
Я сидела на кушетке. За время прогулки моё печально-жалостливое настроение «Меня никто не любит» превратилось в «Убила бы вас всех», так что Геральт выбрал не самый удачный момент для разговора. Когда он сел рядом, я попыталась отодвинуться, но отодвигаться было некуда – рядом лежала подушка и начинался столик. – Я не хочу тебя слушать, – сказала я. – Намылился возвращаться – валяй, но только поскорее. – Я хотел… – Меня не волнует, чего ты хотел, – оборвала его я. – Нас ничего не связывает, и ты волен уйти в любой момент, не вдаваясь в объяснения. – Я… – Ты не понял? У меня нет никакого желания тебя выслушивать. Оставь меня в покое. – Ты правда этого хочешь? – спросил он. – Ты меня обнимаешь, целуешь и считаешь, что мы друг друга слишком долго избегали. На следующий день оказывается, что ты не желаешь здесь оставаться. Как я должна к этому относиться? Лить слёзы в три ручья и изображать «Прощание славянки»? Он слегка сощурился. – Можно просто ответить? Если б я знал, стал бы я тебя спрашивать. Я оторопела. – Какой же ты… – Я грубый, наглый, циничный ведьмак и ни во что не ставлю чувства других. Ты мне не ответила. Я хотела встать, но он обнял меня и усадил обратно. Вырываться не имело смысла. Я дёрнулась пару раз, но для него это было всё равно что трепыхание малиновки. – Ты мне не ответила, – напомнил он. – Если отвечу, отпустишь? Он покачал головой. – Что бы я ни сказала?! – Что бы ты ни сказала. Я смотрела на него, он – на меня. В конце концов, я отвернулась и опустила голову. – Я не хочу… чтобы ты уходил. Он привлёк меня к себе, и я спрятала лицо на его груди. – И всё-таки ты… – буркнула я в его рубашку. – Скотина? – предположил он. Я подняла голову и посмотрела на него: – Тебя так твои женщины называли? – Это самое мягкое из того, как они меня называли, – усмехнулся он. – Острый слух не всегда полезен. – А думать-то при тебе можно? – Можно. В твоём окружении есть чародеи? Обычно при них лучше не думать лишнего. – Да нет. Ладимир просто говорит, что при Диве думать надо с осторожностью, но Див не чародей. – Ты его давно знаешь? – Ладимира? – Дива. – Можно сказать, я его вообще не знаю. Как-то он ко мне на работу заходил вместе с Ладимиром, а потом я только здесь его увидела, когда он тебя лечить приехал. – Он – лекарь? – Да, в том числе. Он лечит наложением рук, только это ему дорого обходится, потому что он использует свои собственные силы. После того, как Див залечил твою руку и бедро, он сам подняться не мог. И, по-моему, то, что у него раны постоянно открываются, с этим же связано. – Зачем ему это было надо, – пробормотал Геральт. – То же самое Ладимир у тебя хотел спросить. Мы подумали, может быть, ты знаешь. Он покачал головой: – Понятнее было бы, если б он меня убил. – Тогда радуйся, что его логика недоступна нашему пониманию. – Не нравится мне это, – проворчал ведьмак. – Ненавижу быть кому-то обязанным. – Тебя больше устроило бы, если б он тебя убил? Он пожал плечами: – По крайней мере, это было бы объяснимо. – Возможно, но ты не смог бы об этом рассуждать. Он ухмыльнулся, прижав меня к себе. Некоторое время я молчала, вслушиваясь в биение его сердца – странно медленное, но уже привычное. – Знаешь, Геральт, – проговорила я, – женщины твои были неправы. Ты чуткий, добрый и заботливый. – Мало кто с тобой бы согласился, – помедлив, отозвался он. – Это неважно. Я тоже… никогда бы не подумала, что ты можешь быть таким. Давай пройдёмся?***
– Ты можешь ехать, – сказал Див. – Явно сегодня ты здесь не понадобишься. Зря я тебя дёрнул, надо было Раване или Мстиславу сказать. Я ещё с ведьмаком не освоился, перестраховался на всякий случай. – Ты извиняешься? – поднял брови Шива. – Размечтался. – А я подумал, это твоя изощрённая месть, – после короткого молчания сказал Шива. Див приподнял бровь. – За то, что я участвовал в заговоре против тебя, – пояснил Шива. – Разве это была не пыль в глаза? – лениво поинтересовался Див. – Это я предложил нанять ведьмака, – негромко сказал Шива, не сводя внимательного взгляда с Ворона. – Я его нашёл и подготовил. Я открывал для него портал. – Всё это я знаю, и дело не в этом. Дело в ведьмаке. Ты мог нанять кого угодно, и в таком случае исход был бы один – меня бы связали и без проволочек доставили в замок Шархат. Но ты выбрал Геральта. – Геральт – лучший ведьмак на всём Континенте. – Не спорю. Геральт умён и привык поступать по справедливости. Заказ не мог не вызвать у него подозрений, и ты был почти уверен, что он позволит мне сбежать на пути к Шархату. – Сплошные предположения. Он мог бы, он позволил бы… Нельзя с полной уверенностью сказать, как человек будет действовать. Такие манипуляции в твоём духе. – Ты не просчитался. – Просчитался, – возразил Шива. – Он ведь тебя убил. Див сделал вид, будто не заметил это маленькое логическое противоречие. – У него не было выхода, – сказал он. – И, если бы не я, до этого дело вообще не дошло бы. На ночёвке он едва не за шкирку меня выкидывал, пытаясь заставить сбежать. – Лучше бы ты позволил ему это сделать, – не выдержал Шива. – Согласен. В этот момент мы вышли на терраску. Геральт обменялся взглядом с Дивом и понял, что ничего не надо объяснять. Он обнял меня за талию и увёл на улицу. – Чёрт побери, а ты прав, похоже, – сказал Шива. – Он и впрямь передумал. Может, мне здесь остаться на случай, если у него утром поменяется настроение? – Если ляжешь на полу, пожалуйста, – пожал плечами Див. – Избушка у Олега маленькая, всего там и есть, что русская печка, лавка и кровать. Так как мы с Ладимиром ночуем там же, для тебя место остаётся лишь на полу. Или на лавке, если Ладимир согласится тебе её уступить. – Что ещё за Олег? – удивился Шива. – Местный леший. Оборотень, довольно любопытный тип. – А здесь кроватей нет? – Шива, ты ведь не дурак, – усмехнулся Див. – Неясно, что ли, что здесь переночевать не получится? Явился Ладимир. – За вами не угонишься, – пожаловался он Диву. – Меньше болтать надо. – Простите, но когда вы вламываетесь в чужой дом к незнакомому человеку, выливаете на него ведро ледяной воды и беззаботно упархиваете милой птичкой, кто-то вынужден объяснить хозяину происходящее. – Тебя никто об этом не просил. – Вы Олега насмерть испугали. – Кто бы говорил. – Ко мне он уже привык! Почти. Ладимир с гордо задранной головой направился в комнату. – Куда это ты? – поинтересовался Див. – Спать. Начало третьего, между прочим. – Интересно. Кто мне сказал на пути к сторожке, что нам ночевать придётся у Олега? – Укуси блоха мой хвост… точно. А где наш образец постоянства? – Там же, где Русалка, где он ещё может быть! – А… А он снова передумал, что ли? Хотя это как раз ожидаемо, непонятно, какая муха его укусила, когда он вдруг собрался возвращаться. Так… на кой ляд мы тогда от Олега ушли? – На кой ляд ты ушёл, не знаю. Меня здесь Шива ждал. – Эх… придётся Олегу потесниться.