Черная магнолия

      Проблема отцов и детей стара, как мир.       Единственный сын Дона Игнила Драгнила был послушным и примерным мальчиком — счастье для любого отца, еще и одиночки. Пока ему не стукнуло восемнадцать. Ту злополучную летнюю ночь Дон Драгнил не в силах когда-либо забыть: Нацу должен был быть на вечеринке до утра в честь двадцатилетия своей девушки, но неожиданно явился домой за час до полуночи с руками по локоть в крови, окутанный гарью, болью и ненавистью. В тот момент он резко повзрослел и кардинально изменился. И как бы ни были они близки, Нацу до сих пор не рассказал о своем первом убийстве.       — Игнил?       Рассматривая одну из фотографий, Дон слишком глубоко погрузился в воспоминания, отвлекшись от разговора со старым другом.       — Извини, задумался… — Поставив фотографию в деревянной рамке обратно на каминную полку, он еще некоторое время предавался ностальгии. — Какие же сюрпризы нам иногда преподносят дети…       — Приятных бы сюрпризов побольше.       — Значит, Люси даже тебе не сказала о своих планах?       Мистер Хартфилия устало потер переносицу, печально вздохнул, а после взглянул в окно. Царствующий унылый октябрь грозил длительной меланхолией любому, кто позволит себе хотя бы минутную грусть. Так велик соблазн сдаться легко и без боя, без сопротивления, пуская все на самотек за чашкой ароматного горячего чая. Но, положив руки на стол, Джуд Хартфилия почувствовал под одной из них стопку бумаг. На хандру просто не было времени.       — Этого хотела Лейла, а Люси всегда прислушивалась к своей мудрой матери.       — Ты бы хоть немного порадовался. В конце концов, дочка, с которой не было возможности часто видеться, теперь будет всегда рядом.       Мистер Хартфилия мгновенно нахмурился.       — Забыл уже, почему я развелся и вынудил их уехать?       — Джуд, прошло двадцать пять лет. — Дон Драгнил покачал головой. Названная цифра уголок его сознания заставила почувствовать себя ужасно старым, а удобное кресло напротив стола, обитое пудровым жаккардом, настойчиво манило, чему он безоговорочно поддался. — Много воды утекло с тех пор, да и наши дети давно выросли. Мы с тобой приложили немало усилий, чтобы Магнолия изменилась, и, по-моему, вполне успешно.       — Не все изменилось, не все.       Спор двух упрямцев в данной ситуации определенно ни к чему бы не привел, поэтому Дон Драгнил плавно перевел беседу в рабочее русло.       Во второй половине дня Люси уже освободилась от всех дел в прокуратуре, в том числе, с журналистами. Мистер Дреяр настоял, чтобы она несколько дней провела дома, обустроила недавно купленную квартиру и с понедельника официально выходила на работу в качестве его заместителя. Хоть она и отказывалась, закрыв за собой дверь и ужаснувшись несвойственному ей беспорядку, поняла, как мистер Дреяр все-таки был прав.       Обогнув несколько запечатанных коробок, Люси прошла в будущую гостиную, остановилась и осмотрелась. Однозначно радовали покрашенные вчера в оксфордский зеленый цвет стены и уложенный светлый паркет с приятным хвойным запахом, но в остальном… здесь правил хаос, так и норовивший пробраться в душу, просочиться через самую крохотную щель сомнений или сожалений и обосноваться в молчаливо тоскующем по маме сердце.       Убеждая саму себя в очередной раз, что все в полном порядке, она, на секунду чуть поджав губы, быстро нашла в списке контактов ненавистный, но необходимый номер, и уже звонила.       — Мисс Хартфилия, добрый день. Какой приятный сюрприз, — мужской голос на том конце почти замурлыкал.       — Продвижения по делу есть?       — Как всегда, приветлива и доброжелательна… — Хоть настроение Нацу и рухнуло в мгновение ока, он не сдавался и продолжал в своей манере иронизировать и шутить, надеясь на чудо — улыбку Люси.       — Есть или нет?       — А где «Привет», «Как поживаешь?», «Давно не виделись»? Это моветон с твоей стороны, знаешь ли.       Тяжелый вздох красноречиво продемонстрировал, насколько ей все это интересно.       — Я кладу трубку.       — Погоди-погоди! — затараторил Нацу, смирившись, что чуда все же не произойдет и придется перейти к делу. — Есть кое-что.       — Минут через двадцать-тридцать буду у тебя.       И слава богу, что Люси не сразу сбросила вызов, как это часто бывало.       — Эй, командирша, я вообще-то не дома. Хоть бы спросила.       От такой наглости Драгнил бы уже давно рассвирепел, но с ней готов был проявить чуточку больше терпения. Все же она — Хартфилия, а это уже о многом говорило.       Толика неловкости и смущения проскользнула внутри нее, но уже во второй раз посчитав подобные эмоции ненужными, она небрежно отбросила их в темный и укромный уголок подсознания. Что же произойдет, если они накопятся? Отец часто повторял, что проблемы надо решать по мере их поступления, а сейчас определенно были дела поважнее.       По повисшей в телефоне странной тишине Нацу никак не мог понять: то ли маленький конфуз лишил Люси дара речи, то ли она борется с раздражением и ждет от него продолжения реплики. Более вероятным казался второй вариант, поэтому, коротко вздохнув, он продолжил:       — Я не дома, но рядом, в кофейне. Пару минут назад мне сообщила подруга, которая несколько дней билась над дырой в системе охраны, что появился прогресс. Я собирался к ней, можешь присоединиться, сама все послушаешь. Она спец.       — Скинь адрес в смс.       — Ок.       Похоже, ремонту и уборке действительно придется подождать.       Полученный в сообщении пункт назначения Люси скопировала в приложение навигатора. Время в пути составляло около получаса, но прежде чем ехать, стоило сменить классический брючный костюм на что-то более повседневное.       Успела она уже раздеться наполовину, как телефон снова зазвонил. Знает же Драгнил, что такое «вовремя». Пару раз цыкнув в процессе поиска трезвонящего мобильника в объемной сумке и, наконец, найдя его, обнаружила другое имя на экране.       Сердце заныло, в который раз уговаривая рассудительный мозг быть благосклоннее к тому, чьи вызовы она не могла ни принять, ни сбросить.       Жестоко просить время на раздумья, когда решение давно принято. Но что поделать, если озвучить его не хватает смелости?       Слегка прикусив нижнюю губу, Люси зажмурилась и нажала кнопку блокировки экрана. Еще немного. Отчаянно хотелось потянуть торопливое время еще совсем немного.       С шумным тяжелым выдохом Люси отправила эту нерешенную проблему в долгий ящик.       Чуть больше чем через полчаса к многоэтажному дому в современном стиле подъехал белый двухдверный мерседес С-класса. Разговаривая по телефону и покручивая в свободной руке ключи, Нацу наблюдал за тем, как этот отполированный красавец изящно припарковался напротив его черного Porsche. Водителя он не рассмотрел, но сразу понял, что это женщина. Ею оказалась Люси, которая, заметив его, сразу нахмурилась, а после усмешки в ответ и вовсе едва не скривилась.       Поспешное завершение разговора с Греем позволило глазам сполна насладиться женской элегантностью и красотой. Пока она не подошла ближе и не испортила все своей черствостью.       Забрав с крыши машины большой стакан, судя по надписи, из кофейни «Twinkle», Драгнил первым направился к зданию. Люси шла следом, мысленно отмахиваясь от кофейного шлейфа.       — Должен тебя предупредить, моя подруга немного… эксцентрична. — Закончив мелкую перебранку по пути, Нацу решил подготовить Люси к тому, что ей предстоит увидеть. И едва успел, поскольку они уже почти пришли. — У меня не было времени сказать ей, что буду с тобой, поэтому она наверняка… предстанет во всей… красе.       Эти слова определенно дались ему с трудом, поэтому Люси стало даже немого любопытно: по какой такой фантастической причине самому Нацу Драгнилу может быть неловко?       После пяти настойчивых звонков в дверь никто так и не вышел, чему он совершенно не удивился.       — Вот же эта малявка… — прошипел Нацу, уверенно взялся за ручку и повернул ее, словно знал, что будет открыто. Напрашивался очевидный вопрос: зачем тогда звонил столько раз? — Это будет сложно, но постарайся ничего не раздавить, иначе она закатит истерику.       Оказавшись в прихожей, все непонятные эмоции и слова Драгнила стали для Люси предельно ясны. Еще бы ему не стесняться. Она немного помедлила, но все же пошла следом за ним, внимательно смотря под ноги.       Большая двухкомнатная квартира-студия представляла собой почти непроходимое минное поле — повсюду валялись аниме-фигурки, большие мягкие игрушки, какие-то геймпады, не меньше десятка игровых приставок, как современных, так и явно устаревших, манга минимум на пяти языках и еще куча всякой ерунды. И это только то, что Люси видела в гостиной и по пути к ней, которая оказалась странно поделена на две зоны: в одной был такой же кавардак с аниме-атрибутикой, а в другой — стеллаж на всю стену с книгами, несколько стоящих рядом друг с другом компьютеров, ноутбуков, планшетов и идеальный порядок. Было немного прохладно, почти как на улице, пахло новой бумагой и конфетами.       — Леви! Твою ж… Как так можно жить? — ругался Нацу, при этом осторожно поднимал с пола все, что мешало ему свободно ходить, складируя вещи на стеклянный журнальный столик у огромного телевизора, где ранее поставил стакан. — И почему опять дверь не заперта?       — Заткнись.       В большом компьютерном кресле, скрестив ноги, сидела маленькая на вид девочка с голубыми волосами до плеч и что-то печатала на клавиатуре со скоростью света. Появление гостей, казалось, ее совсем не волновало, поскольку не отвлеклась она ни на секунду. Драгнил плюхнулся на диван, откинув голову назад, и жестом пригласил Люси присоединиться. Очевидно, придется подождать.       — Вот вам, ламеры*! — минут через пять неожиданный вскрик, словно скальпелем, разрезал гробовую тишину, из-за чего расслабившийся Нацу едва ли не подпрыгнул. Приложив усилия и отвернувшись, Люси подавила смешок. — Какой убогий фаервол**. Позорище.       Хихикая, Леви небрежно бросила крупные круглые очки на стол, потянулась, немного покрутилась в кресле, а когда заметила сидящего на диване недовольного Драгнила, причем, не одного, резко остановилась.       — Уверен, ты знаешь, но все же представлю: Леви, это — Люси Хартфилия. Люси, это моя подруга-хакер — Леви МакГарден, — без особого энтузиазма, поскольку явно сердился, познакомил он их.       Красивые карие глаза откровенно вцепились в нежданную гостью.       — Привести ко мне ту, от которой слезно умалял спасти, поскольку она ежовыми перчатками нагло держит тебя за яйца — верх мазохизма, знаешь ли.       Еще несколько секунд Люси демонстрировала завидную стойкость, но любопытство, подкрепленное уже нафантазированными красочными сценами унижающегося сынка мафиозного Дона, все нарастало, и она медленно повернула голову к Нацу.       — Что? — как-то обиженно спросил он. — Думаешь, я бы правда так сказал?       — Надеюсь. — Один уголок малиновых губ припрыгнул в ухмылке. Нечаянно получилось так заразительно, что Нацу не удержался и повторил за ней, хоть ничего смешного для него абсолютно не было.       — Помимо того, что без конца за помощью бегает, так теперь еще и флиртовать у меня дома вздумал, — запричитала Леви, разрушив непонятную атмосферу, и снова принялась крутиться в кресле. И пока вспоминала, сколько раз уже «спасала его задницу», Нацу на ближайший к ней край столика демонстративно громко поставил стакан кофе, который совершенно не было видно за горой собранного с пола хлама. За мгновение ворчунья преобразилась в счастливого ребенка. — Нацу-у, спасибочки. Обращайся сколько угодно.       Схватив двумя руками напиток, эта чрезвычайно странная девушка с широкой улыбкой вмиг оказалась у Драгнила под боком.       Как мало кому-то надо для счастья! Люси вдруг осознала, что для ее счастья с недавних пор нужно много, даже слишком много, в том числе, совсем недостижимого.       Тихой ноющей болью сердце вновь напомнило о себе.       Мама просила совсем не об этом.       — Я знаю, как доказать твою невиновность. — Слушая вполуха пустую болтовню, Люси выудила важные слова, произнесенные, наконец, по делу. Немного раздражало, что очередной человек почему-то ни на секунду даже не задумался о том, что Нацу Драгнил может быть убийцей ее матери, но все же она сосредоточилась.       — Я в тебе не сомневался.       — Домофон не подключал к общей системе видеонаблюдения кто-нибудь другой? — Сделав несколько глотков через толстую соломинку, которые явно доставили неописуемое наслаждение, она немного помешала ей содержимое. Послышался легкий перезвон кубиков льда.       — Издеваешься?! — Кажется, его возмущению не было предела. — Я тебя еще три недели назад просил закончить с ним, просил трижды, а ты…       — Да-да, — перебила она, отмахнувшись рукой. — Видишь ли, я этот домофон для тебя выбрала не случайно. Кое-чего ты о нем не знаешь. — Удивление словно получило пожизненную прописку на лице Нацу, а другие эмоции просто впускало ненадолго погостить. Леви раскрыла одну ладонь, то сгибала, то разгибала пальцы, как будто объясняла элементарную таблицу умножения взрослому оболтусу. Она не стесняясь, очевидно, считала Драгнила глупее себя, чем вызывала симпатию Люси. — Помимо неподключенной камеры в подъезде, есть еще одна, скрытая, прямо с обратной стороны двери. И она работает со дня установки. Запись ведется беспрерывно, хранится на индивидуальном жестком диске. Вход в систему возможен только непосредственно из твоей квартиры. Даже я отсюда ее не взломаю. Значит…       — Значит, поехали, — предложение вдруг закончила Люси.       — Верно.       Складно договорившись, девушки почти синхронно встали. Леви попросила пару минут на сборы и сказала, что они могут пока спускаться. Нацу с трудом переваривал увиденное, о чем наглядно свидетельствовала заторможенная реакция.       — И что это было? — Догнал Люси он уже у лифта.       — Она считает тебя идиотом, — твердо выдала Хартфилия, и, чуть помедлив, с неким подобием улыбки добавила: — Она мне нравится.       Оказавшись на улице, Люси остановилась и зажмурилась от неприятно слепящего солнца, которое грело совсем не по сезону. Оно словно забыло о наступившем ноябре, забыло, как ему положено уступать пронизывающему холоду и раздражающей слякоти. Забыло, либо намеренно игнорировало и боролось. И все же, проигрыш неизбежен. Правда, после такой долгой и упорной борьбы, он хотя бы не будет таким печальным.       Пришлось отвернуться, чтобы не дать глазам заслезиться, и тогда в поле зрения оказался стоящий рядом Нацу. Щурясь, он спокойно смотрел куда-то вдаль. И было в его взгляде что-то такое… что-то, что никак не вязалось с образом богатенького наследника мафиози, а потому нужное слово, повертевшись на кончике языка, ускользнуло.       Люси даже не заметила, как начала всматриваться в это красивое мужское лицо. Да, он действительно красив. Глупо отрицать. И женских сердец наверняка разбил столько, что трудно сосчитать. Нарушал закон, крал, убивал и припеваючи с этим жил.       Предубеждения и стереотипы бежали вперед нее, расстилая красную дорожку ошибкам.       Поразительно, как меняют людей утраты.       Сколько времени они стояли, молча глядя друг другу в глаза, знал только один человек — Леви, которая давно спустилась и тихонько попивала фраппе за их спинами. Рано или поздно, это должно было случиться — ее кофе закончился, в соломинку попал воздух, и нечаянно громкий звук вернул всех в реальность. Люси мгновенно отвернулась, поправила и без того удобно перекинутую через ее плечо сумочку и под усмешку Нацу стремительно направилась к своей машине.       — Сбежать вздумала? — выдал он такую нелепицу, что она опешила и ответила не сразу.       — Чтобы потом не возвращаться, я поеду на своей.       — Мне все равно нужно будет привезти Леви обратно. Почему бы не…       Хлопок двери говорил сам за себя.       — Забавно, — поравнявшись с Нацу, Леви разочаровано потрясла стакан, в котором остался только лед. — Похоже, она презирает тебя.       — Еще не вечер.       Добравшись до дома, прежде чем открыть дверь, он вдруг как вкопанный остановился и начал ее пристально рассматривать, но того, что искал, так и не обнаружил.       — И где тут камера?       — На то она и скрытая. Не за чем тебе знать, — довольная своими непревзойденными техническими навыками и мозгами, Леви гордо сложила руки на груди.       — Очевидно же.       Едва слышная реплика Люси разверзлась громом в тишине пустого коридора. Она указала рукой на дверной глазок. Нацу от этого понятнее не стало, а вот Леви, приятно удивленная ее смекалкой, предложила дружеский обмен телефонными номерами и получила одобрительный кивок.       Нетрудно было догадаться, что квартира наследника мафиозного Дона будет, мягко говоря, внушительной, и Люси готовилась сполна одарить его неприязнью, если не на словах, то, по крайней мере, красноречивым выражением лица. Однако она не смогла.       Огромный двухэтажный пентхаус, судя по всему, занимал половину этажа, а стиль лофт полностью совпадал с кофейней. Просторное помещение свободно дышало за счет больших окон и высоких потолков; простоватый вид коричневых кирпичных стен разбавляли раскидистые пальмы, крупные декоративные деревья, многометровые извилистые плющи и десятки других сочно-зеленых растений; неброская бежевая мебель и несколько однотонных ковров намеренно не выделялись, чтобы не отвлекать от главного — потрясающей панорамы города с высоты девятнадцатого этажа. Хотя Люси видела лишь ее часть, сдерживаясь и не подходя ближе.       С самого порога пахло свежестью кипариса, кофе и совсем немного сухими листьями, аромат которых перестал щекотать нос после закрытия входной двери. Наверное, всему виной кратковременный сквозняк из-за приоткрытого где-то окна. Не было ни намека на сигареты.       Могла ли такая домашняя обстановка наглядно рассказать об истинной натуре владельца? Могла ли она побудить по-другому к нему относиться и не делать поспешных выводов, зная лишь его имя и видя привлекательную внешность? Могла. Но Люси предпочла сосредоточиться на закрытых дверях из темного дерева.       Немного повозившись с домофоном, Леви вскоре предоставила железное алиби Драгнила. Медленно вечерело, и причин задерживаться не было. Однако Нацу видел определенно положительную реакцию гостьи на его жилье и хотел еще больше закрепить первое впечатление.       Убедив, что это совсем ненадолго, он вывел ее на балкон, длина которого составляла всю ширину квартиры. Люси медленно опустила руку на прохладное блестящее металлическое ограждение и затаила дыхание. Нацу улыбнулся.       На полминуты в этом мире остались только тихий оранжевый закат и они вдвоем. На полминуты Нацу, который любовался этим видом каждый день, почему-то забыл о совершенных преступлениях, забыл об обязательствах и долге единственного наследника, забыл о клубе, кофейне, татуировках на плече и висящем в спальне портрете.       Всего полминуты, длинной в целую вечность.       И когда через полминуты он вновь посмотрел на Люси, все закончилось. Ее мягкое выражение лица исказило презрение. Снова. Это начинало не на шутку раздражать. Да будь она хоть трижды Хартфилия, никакого золотого терпения на нее не хватит, если сейчас же с этим не разобраться.       Люси резко одернула руку от перил, словно обжегшись, бегло взглянула на Нацу и явно собралась ретироваться. Но не успела. Ее намерение было так же быстро замечено, и крепкая мужская рука ухватила тонкое запястье.       — Отпусти! — Беспричинное повышение голоса подливало масло в огонь.       — Ты меня не знаешь! Совсем не знаешь. Объясни, чем я заслужил твое презрение?       Люси снова отвернулась и, кажется, отвечать не собиралась.       — Хочешь сказать, потому что я Драгнил? Потому что я из мафии? — Одним быстрым движением она высвободилась из его несильной хватки, но как бы ни хотелось уйти, Люси чувствовала, что не сможет. Безуспешно немного подождав, он продолжил монолог: — Ты переживаешь горе, и будешь переживать его еще долго. Доказательство, что это был не я, уже получила. Может прекратишь вести себя так, словно я повинен во всех преступлениях мира?       Нахмурившись, она сжала кулаки. Аккуратные коричневые ноготки впились в ладони, как и впивались острые, по ее мнению, слова в открытые сердечные раны.       — Да, ты не стрелял, но виноват не меньше. Убийца мог притвориться кем угодно, но выбрал именно тебя. Задумывался, почему? И попробуй теперь сказать, что твоей вины в ее смерти нет!       — Я не выбирал в какой семье и с какой фамилией родиться. Кроме того, у меня тоже нет матери. Я могу тебя понять, но…       — Можешь меня понять? — перебила Люси, изумленно вскинув бровями. Черта пройдена. За дальнейшие слова мозг уже не отвечал. — Она умерла, когда тебе было четыре. Вряд ли ты ее помнишь достаточно хорошо, чтобы сравнивать нашу боль.       — Верно, — голос Нацу внезапно опустился почти до шепота, — мне было четыре. Вот только мама погибла не в автокатастрофе, как указано в официальном отчете, который ты, судя по всему, изучила. Ее застрелили, когда она защищала меня.       Противопоставить этому Люси было нечего, оставалось только бежать, однако, приоткрытая стеклянная дверь снова закрылась под давлением руки Нацу.       — Послушай, Люси, нас могут связывать какие угодно отношения, но знай: мы не имеем права быть врагами. Наши отцы слишком много сил вложили в Магнолию. Уважай это. — Отпустив дверь, он едва слышно добавил: — Уходи.       Прекрасный вид на оранжевый закат безвозвратно и навсегда испорчен.       Вскоре Нацу позвонил лучшему другу и изъявил желание заняться отложенными прежде делами. Время уже близилось к полуночи, и старый гараж на почти безлюдной улице, с его тяжелыми запахами масла, бензина и железа, успешно прогнал остатки мрачных мыслей.       — Жестоко, — заключил Грей после рассказа о недавней ссоре. Поправив закатанные почти до локтя рукава черной кожаной куртки, он провел рукой по волосам, убирая длинную челку назад. Пара прядей снова упали на лоб, но уже хотя бы не мешали. Наблюдая за тем, как Нацу вытащил из пачки очередную сигарету, он потянулся за своими. — Что-то ты зачастил сегодня, это уже четвертая за вечер. А все кричал, что нет зависимости.       — Кто бы говорил, — с усмешкой ответил Драгнил, блаженно делая первую затяжку. — Тебя же Джу заставляет бросить.       — Ага, — с не меньшим удовольствием сделал то же самое. После небольшой паузы, преодолев некоторые сомнения, он решил высказать бродившую в голове мысль: — Хартфилия, конечно, не права, но знаешь, Нацу, не тебе учить справляться с горем. Ты свое уже восемь лет не можешь отпустить.       Местами поржавевшая металлическая дверца противно скрипнула за их спинами, прерывая диалог. Вышедший из гаража приятель, издав тяжелый вздох, отряхнул уставшие руки, снял лоскуты толстой ткани с кулаков и удрученно сообщил об отсутствии нужной информации. Нацу цыкнул, поскольку оставшуюся половину сигареты спокойно докурить не получится, свободной рукой достал что-то из кармана и зашел внутрь вместо него.       В конце гаража мужчина в черном костюме и измазанной кровью белой рубашке уже лежал без сознания, но второй еще кое-как держался. При появлении Драгнила он попытался отпрянуть назад, но уперся в стенку. Развернутый прямо перед его лицом небольшой листок с фотографией переменил испуг в откровенный ужас.       — Либо она присоединится к тебе, либо будет жить долго и счастливо, — оглушающе тихо прозвучал ультиматум, возымев моментальный эффект.       — Он не называл имени, — раздался хриплый голос, словно его владелец уже находился в могиле. — Были только инструкции в сообщениях. Ему тоже, — кивнул он в сторону.       — Ну вот сразу бы так.       Оставшийся в гараже член мафии одним быстрым ударом вырубил мужчину, усадил его около грязно-коричневой машины и, поправив свой свитер, поспешно вышел. Окинув взглядом напоследок всю обстановку, Нацу бросил горящий окурок в лужицу разлитого бензина.       Вспыхнуло пламя, скрипучая дверца закрылась. * Ла́мер (англ. lame — «увечный», «хромой») — на компьютерном сленге так называют человека, плохо умеющего обращаться с компьютером, неспособного или принципиально не желающего хорошо освоить работу на компьютере. ** Фаервол (англ. firewall — «огненная стена») — программный механизм защиты компьютера, локальной сети или отдельных узлов от внешних атак, вредоносного программного обеспечения, фильтрация входящих и исходящих пакетов данных, обеспечение дополнительной безопасности при работе в сети.