Coke nails

С момента, как Гас посреди ночи пьяный в стельку залез ко мне в ванную через окно, с сорванной с соседской клумбы розой в зубах —прошло две недели. На какое-то мгновение мне почудилось, что это было всего лишь дурацким сном после осевших в крови веществ, но подаренный им цветок одиночно покоился в стеклянной прозрачной вазе, стоящей на подоконнике спальни. Роза служила доказательством того, что это все происходило наяву, плюс ко всему Сарра — со своим бесконечным потоком фото, где они с Бекси зажимаются, словно гребаная влюбленная парочка, которая мутит уже три года — подтверждала подлинность случившегося. За это время голубки успели дважды расстаться и заново сойтись. Поднимаю бокал. Мне по-прежнему было отвратительно стыдно за происшествие той ночи. Находиться голой перед первым встречным — это совершенно не похоже на меня. Я молила Всевышнего о том, чтобы Густав вновь не объявился сюда, или, что еще хуже — не разболтал о случившемся моим предкам, дабы я не сгорела заживо со стыда или не отхватила знатных пиздюлей. Способен ли он на такое? Наслаждаясь последними деньками лета в преддверии начала учебного года, я потягиваю бокал белого — один за другим, наблюдая за нанятым мамой садовником. Я всячески готовлюсь к школе, опустошая бокалы и засыпая уже к шести вечера без сил, сбагривая всю усталость на побочный эффект от таблеток и жару, в ответ на вопросы от матери: «Какого черта ты такая рассеянная и засыпаешь раньше девяти вечера». Знатное пекло вкупе с алкоголем, разморили меня и я блаженно прикрыла глаза, задрав лицо к солнцу, которое достигло зенита. Жарит не по-детски. Чувствую себя тающим мороженым или знатно подкоптившейся курицей гриль. Запах свежескошенной травы газона, напоминающий мне арбуз, сливаясь с до ужаса навязчивым ароматом кондиционера для стирки (которым несет за километр от висящего на веревке белья) и запахом цветущих роз, за которыми славный парень по имени Стьюи, ухаживает по расписанию трижды в неделю — сводят с ума. Тошнотворный запах. Зачем мама льет столько кондиционера? Кстати, этот садовник всячески пытался подбить свои клинья, заигрывая со мной, но, уверяю, я бы ни за что не впустила его в свой сад, и уж тем более не доверила бы свою розу))))))) К слову о Гасе: номера его у меня естественно не было, а больше он и не объявлялся. Как бы сильно мне не хотелось с ним не пересекаться, в голове его образ тусовался постоянно. Ночами, лежа в постели и глядя на небо, я наблюдала за траекторией движения Луны, за ее сменяющимися циклами. Наверное, ей также одиноко, как и мне. Я с детства вижу на её поверхности лицо женщины, которое за последнее десятилетие стало унылым. Знакомо, подруга. В ночное время суток она совершенно одна на всем небосклоне, среди ярких звезд, находящихся на ебучем от нее расстоянии. Она освещает Землю — своего единственного спутника. *** Я постоянно думала о Гасе, временами даже не могла уснуть, взглядом провожая уже под утро небесное тело, стремительно исчезающее за крышами соседних домов. Порой, мне совсем не хотелось спать. Даже если я вливала в себя несколько литров спиртного. Нет, я не чувствовала тревоги или беспокойства, но что-то противно скреблось внутри, словно кто-то медленно, издеваясь, отдирает корку со свежей раны. Я много думала: размышляла о том, что сейчас Густав тоже где-то сидит и видит аналогичный небесный объект, что и я. Было интересно представлять: о чем он думает в этот момент? Прокручивала в голове всевозможные варианты развития событий и нашей следующей встречи. Не факт, что мы еще увидимся, но здесь уж 50/50. Я пыталась выкинуть его из головы, искренне не понимая почему он так запал мне в душу. Мне было стыдно и одновременно тянуло к этому незнакомцу. Хотелось взглянуть ему в глаза и сказать робкое: «Привет, ну как ты? Из башки не вылазишь, придурок». Где бы мы не находились, нас всех сближает небо. Мы смотрим на него, разглядывая звезды, планеты, кометы. Я любила раньше смотреть на Солнце, сжигая сетчатку глаза, ощущая себя кротом после этого и ловя визуалы, но вскоре прекратила эту деятельность, серьезно намереваясь ослепнуть. Общаясь вечерами с подругой, я как бы невзначай интересовалась, не видала ли она Гаса, пока тусуется в компании с Бексом. Та отвечала, что «Лил» постоянно пропадает и даже его близкие друзья без понятия, где он. Лил… *** Сентябрь обещает быть жарким — впрочем, как и всегда. Стоя неподалеку от здания школы, в тени под деревом, я наблюдаю за кишащими как муравьи толпами учеников, сформировавшихся в большие и не очень группы. Сканируя их всех взглядом, я интуитивно пытаюсь понять, встречу ли я среди них близкого мне по духу человека, либо мне придется терпеть остатки учебных лет, будучи сраной одиночкой? Не заметив, как от своих же размышлений моя гримаса скукожилась словно задница страуса, на Землю меня вернул до боли знакомый мужской голос, от которого я вздрогнула. — Ненавижу этих ублюдков, я бы сжёг к хуям свою старшую школу, — повернув голову влево, реагируя на источник слегка грубоватого голоса, внутри меня запищал радостный ребенок. Он здесь. Под необъятным широченным деревом, возрастом в двести лет, в тени, слева от меня стоял Густав собственной персоной. Я сразу и не узнала его: парень полностью сбрил свои волосы и теперь у него на голове красовался короткий ежик, успевший отрасти за прошедшее время. Лицо подзаросло и выглядел он чуть старше своих лет. Густав стоял, склонив голову набок, затягиваясь табаком и в упор смотрел на меня, тепло улыбаясь глазами и уголками мягких губ. — Привет, — несколько растерянно выпалила я, совершенно сбитая с толку. Я всячески представляла нашу встречу, но прямо сейчас я совершенно не была к ней готова и от того малёхонько растерялась. В ответ он улыбнулся своей фирменной и хихикнул, опустив глаза, пнув ногой воздух. — Клем, я рад видеть тебя, — он виновато поднял глаза. — Слушай, прости, что пропадал — было много дел. Но теперь я здесь и, кажется, ненависть к этому месту нас объединяет, а? — он потер нос, свободной рукой сбивая пепел с сигареты. — Я не знала, что ты школьник, — тупость лилась через край и я вообще не знала, что сказать, все еще загружая мыслительный процесс. Помедлив, он издал смешок но все же ответил: — Вообще-то, я здесь за тобой. — Вау, и зачем? — сука-Клементина возвращается? — Да брось. Мы же корефаны. — С каких пор? — я закатила глаза, но не смогла сдержать глупой улыбки. Гас тут же сделал шаг вперед и крепко заключил меня в объятия, раскачивая в стороны. Вдохнув аромат его одежды, я почувствовала себя дома. Но чтобы не разводить драмы, я похлопала Гаса по спине в знак дружелюбия и отслонила от себя. — Слушай, ты сегодня необычайно радостный, поделись секретом? Как стать такой же жизнерадостной? — я игриво толкнула его в бок. — Наркотики, детка. Все просто, — он кивнул в сторону школы. — Идем, гребаные занятия начинаются. Провожу тебя. Гас вразвалку двигался к зданию, а я неспеша догоняла его, прожигая по всему его силуэту дыры любопытства. — Так и зачем я тебе вдруг понадобилась? — Хотел извиниться за ту ночь, на самом деле, ну и поздороваться заодно, конечно же! — он развернулся ко мне лицом. — Эй, ты чего еле плетешься? Кажись, ты не хочешь идти туда! Нахуй школу! — в припрыжку двигаясь спиной назад, он дурачился и корчил рожицы, громко выкрикивая слова. Схватив меня за руку, не дожидаясь ответа, мы рванули в сторону парковки. — Гас! — на нас смотрели ученики, которые по звонку шли на занятия, в то время как мы двигались в противоположном им направлении. — Куда ты прешь! — я оглядывалась по сторонам, ловя недоумевающие возгласы учеников, пока Густав тащил меня к какой-то тачке. Он закинул на заднее сиденье мой рюкзак и кивнул мне. Густав перепрыгнул через дверцы тачки и сел за руль, ожидая меня. — И что дальше? — я сложила руки на груди, ёрзая на месте. — Готова? Бро, подкинь ключи!— Гас, ловя ладошками ключи своего другана, сидевшего сзади в машине, завел ее. — Что? Ты спятил! Я не поеду! — только я собиралась открыть дверь салона, как Гас вдавил на газ и машина с пылью отлетела с места.

Lil Peep—Drive by

— Не хочется тебя обижать, но, по-моему, ты водить совсем не умеешь! — я вжалась в сиденье, инстинктивно зажмуривая глаза и вспоминая молитву. — Я знаю! — весело выкрикнул Гас, выпучив глаза на дорогу. Он не слышал меня и сильнее давил на газ, не смотря по сторонам. Motorola phone, I ain’t goin’ home I won’t go to work, mama hate me and I know it though (And I know it though) I’m a bad kid with a bad ho With a fast whip, hit the gas, I’m an asshole Drive by at 125 (125) Drive by at 125 (125) Fly by at 125 (125) I’ma die, I ain’t even 25 Drive by at 125 (125) Drive by at 125 (125) Fly by at 125 (125) I’ma die, I ain’t even 25 Мне было чертовски страшно от скорости, мы неслись как сумасшедшие, сломя голову. Ему сигналили мимо проезжающие машины, но он тыкал им средний палец, выкрикивая: «Меня не ебет! Отсосите мой хуй!» — Гас! — я пыталась перекричать музыку, но было бесполезно. Я действительно молилась о том, чтобы мы не въебались в ближайший столб, сильно-сильно зажмурив глаза. Решив, что всё-таки пока не горю желанием погибать вот так глупо, и, набравшись сил, закричала во всё горло: — Гас, останови ебаную машину, блять! Очнись! Да что с тобой! — я ударила его по плечу, возможно зря и так нельзя было делать, но эмоции били через край. Мы слетели с трассы к обочине, где он резко затормозил, приходя в себя. «Слава всем богам, мы живы» — облегченно выдохнув, я съехала вниз по сиденью, стирая рукой проступившие капли пота. Обернувшись, я увидела все это время сидящего чувака позади нас, который оживленно, в открытую ржал, как мудак. — Это было охуенно! — визжал тот от радости, хлопая в ладоши. Брови столкнулись в недоумении и я перевела взгляд на Гаса возле себя. — Извини, — хрипло сказал он, смотря прямо перед собой. — Извини? Ты чуть не убил нас, мудак! — злость вскипятила кровь в венах, и мне хотелось вмазать этому уебку. — Мне так дерьмово, понимаешь? Я ничего не чувствую уже столько времени, я мертв! Мертв, блять! — он бил по рулю, растягивая гласные. — Я делаю различную хуйню каждый раз, чтобы убедиться в том, что жив. Так я чувствую адреналин, ощущаю дерьмовый, но сука такой подлинный вкус жизни. — Ты из ума выжил, нахуй! Это сумасшествие, сукин ты сын, ты напугал меня! До усрачки! Эй, — я схватила его за подбородок, заставляя взглянуть на меня. — Ты что, объебан? Что ты сделал? — я кричала неистово, но мне необходимо выплеснуть эмоции. — Я знаю, знаю, прости. Прости, Клем! Ладно? — он спешно покинул машину, швырнув ключи тому объебку, и, засунув руки в карман, поплелся к обрыву. Я пошла за ним, все еще ощущая колотун по всему телу, но оказавшись рядом, моя ладонь заботливо легла на его предплечье. Я должна была убить его, скинув отсюда вниз к черту, но каким-то образом вся злость и обида бесследно испарились в воздухе всего лишь за одно касание. — Я никогда не думала, что в первый учебный день испытаю жуткий страх смерти. Ты просто пиздец на ножках, Гас. Я тебя ненавижу, — я уткнулась лбом в его плечо, потираясь носом об ткань одежды, издавая нервные смешки, постепенно успокаиваясь. Он положил голову мне на макушку, гладя по моим волосам. — Знаешь, я и правда водить не умею, — признался Густав, чуть успокоившись. — А на кой черт тебе ее доверили? Зачем ты вообще уселся за руль? Придурок! — я вновь пихнула его в плечо. — Тачка моего кореша, он дает мне ее иногда. Я хотел просто прокатиться с тобой, кажется, ты не тупая пизда, м? — он пожал плечами, кинув беглый насмешливый взгляд в мою сторону. — Ну спасибо! А вместо этого довел до спазмов в животе и микроинсульта! Пошел ты! — он щелкнул меня по носу и стал убегать от меня, наворачивая круги вокруг машины. Когда я пыталась угадать, в какую сторону он побежит на этот раз — он, словно читая мысли, бежал в противоположную той, о которой думала я. Кажется, в конце он поддался мне, так что я смогла его поймать и накрутить шаров. Но он заключил меня в крепкие объятия, перекрывая доступ к кислороду. Оставшийся вечер мы провели гуляя по городу и поедая огромное количество бургеров, тако и запивая это дерьмо газированными напитками: я — колой, а Гас — пивом. По итогу мы оказались на крыше одного из невысоких зданий Лос-Анджелеса в Эхо Парке, с многочисленными антеннами и проводами. Мы снимали забавные видео и громко смеялись с них после. Гас дурачился без передыху. Чуть позднее, мы общались на различные темы, делились переживаниями и проблемами, я еще с сотню раз упомянула о том, что он полный мудак, вспоминая школьный прогул и предвкушающий вкус пиздюлей. Провожая Солнце за горизонт и раскурив пару-тройку косяков на двоих, Гас мирно уснул у меня на коленях, лениво растягивая бессмысленные истории. Я не могла пошевелиться, боясь спугнуть его как котенка, плюс ко всему, меня жутко лепило. Размазня. *** — Клементина, просто надень это черное платье и вон те туфли, что я тебе подарила, — указывая рукой на полку с обувью, приказала Сьюзен. — Молю, будь хорошей девочкой и оденься прилично хотя бы на вечер. И да, прекращай уже носить свои балахоны и выглядеть как мешок с картошкой, — парировала она, застегивая у зеркала золотые серьги в ушах, напевая скорее всего несуществующую импровизированную недомелодию. — Чем тебе картошка-то не угодила? — поджав рукой лицо, я листала ленту твиттера, лежа на кровати. — Может, я просто потусуюсь дома одна? — лениво протянула я. — Обещаю, не буду звонить тебе по пустякам и жаловаться на посторонний шум в доме и бояться каждого треска в стене. — Нет, Клем, ты идешь со мной, — докрасив губы, мать сложила в сумочку аксессуары и двинулась в сторону двери. — У тебя 15 минут, я как раз пополню свои запасы энергии, а ты пока переоденешься. И да, — она встала в проходе, — накрась хотя бы мордашку, чтобы тебя можно было разглядеть в толпе, а то задавят, — громко стуча каблуками, она удалилась из комнаты, хлопнув дверью. Недовольно промычав, я нехотя поднялась и, взяв нужное черное платье, висящее на тремпеле, приложила его к себе, рассматривая прикид в зеркало. «Неужели я созрею для такого и буду осознанно надевать платья и туфли? Буду встречаться с мужчиной ради выгоды, а не ради чувств? Упаси Господь» Из приоткрытой двери ванной потянуло табаком, и я, шмыгая носом, пошла на запах словно ищейка. — Гас? — я опешила, этот говнюк сидел на подоконнике и курил косяк, миксованный с табаком. — Чего орешь? Хочешь, чтобы твоя мама пришла? — он недовольно развел руками, морща лицо, будто это я пришла в его дом и обнаглела. — Блять, если она унюхает, то конец и мне, и тебе! Туши это дерьмо сейчас же! — я подскочила к нему, выхватывая эту дрянь. — Да брось, лучше затянись и расслабишься заодно, — его сонные, полуоткрытые глаза, от скуренного количества травы, казалось, вот-вот закроются, а он сидел в непринужденной позе и, протянув мне косяк, ждал реакции. — Ты идиот? Нет, ты точно идиот! — я громко вздохнула, заперев дверь ванной. — Я поставлю решетки на окна, чтобы ты перестал сюда лазить, — я отчитывала его как собственного ребенка, провинившегося за что-то, но он лишь пожал плечами и абсолютно мирно продолжил курить, все больше закрывая глаза, расплываясь в глупой улыбке. — А еще лучше: заведу собаку и она отгрызет твои бесстыжие ноги! — Бесстыжие ноги? — рассмеялся Гас, выдыхая в кашле дым мне в лицо, сидя с уже закрытыми глазами. — Да, бесстыжие ноги! — я махала руками, чтобы поскорее выветрить дым в окно. — Что ты как еврей повторяешь мои слова? — он еле приоткрыл один глаз. — Твои бесстыжие ноги не осмелились заглянуть ко мне все то время, что я торчала здесь. Знаешь, поздороваться например. — Я извинился, хватит кипиша, — он скорчил лицо, откидывая назад голову и тут же по-невдалому ударяясь ею об стену, не рассчитав силы. Как в слоу-мо он потянулся рукой к ушибленному месту, чтобы потереть. Но среди пальцев все ещё красовалась самокрутка и он обжег ею снова то же место, отчего еще больше вскрикнул, наконец разлепив напрочь слипшиеся глаза. Раздраженно вздохнув, я отобрала у него дерьмо и смыла куда полагается — в унитаз. Гас молча смотрел на все это, не моргнув и глазом. Я пыталась вывести его на эмоции, поговорить — но он не реагировал, просто сверлил меня стеклянным, затуманенным взглядом. Никакой реакции, ни на мои слова, действия, ничего. — Ты вообще сечешь, о чем я? Тебе нужно уйти, Гас, пожалуйста, — бегая глазами по его очаровательному, обдолбанному лицу, я пыталась найти хотя бы один намек на реакцию, но все также тщетно. Это начинало раздражать и я нервно прорычала, закатывая глаза. — Клем!? Ты совсем там из ума выжила? С кем говоришь? — послышался голос мамы за дверью. — Дерьмо! — шиплю, улавливая то, что в ванной до сих пор стоит смог из дыма и стойкий запах травы. Я забегала и, первое, что пришло на ум — включить душ, имитируя водные процедуры. Затем я начала маниакально переставлять вещи на полках, создавая иллюзию уборки. Гас вообще не паниковал и сидел как прежде с пустым взглядом, откинув голову к стене, еле заметно улыбаясь и наблюдая за мной. — Эээм, я в душе, скоро выйду! — открыв окно, я отчаянно выгоняла все осевшие запахи. — Давай быстрее, — вздохнула женщина, — иначе я напьюсь раньше времени. Гас улыбнулся, издавая смешок. — Что? — Можно познакомиться с твоей мамой? — Пошел ты, — я закатила глаза, стоя у окна, на подоконнике которого развалился Густав. — Эй, давай завалимся где-нибудь и накуримся, — предложил Гас. — Или накуримся и завалимся на то мероприятие, куда ты собралась с мамой! Посмотрев на него, как на спятившего, я засмеялась, отрицательно качая головой. — Серьезно! Давай! — подобно малышне, он начал упрашивать меня, внезапно подскочив с места. — Тебе уже хватит, по-моему? — улыбка расцвела на моих губах. — Ты всегда совершаешь такие сумасшедшие поступки? Эй, прекрати! — он обнял меня за шею, стягивая с подоконника и повиснув на ней, располагая свое обкуренное лицо прямо перед моим, согнувшись, чтобы быть на одном уровне. — Постоянно. Это же жизнь, и бывает она лишь раз, — всё это время он смотрел на мои губы, и я не могла оторваться, чтобы не пялиться в ответ. Нежно чмокнув меня в висок, он обратил внимание на платье, которое я повесила на крючок за своей спиной. — Думаю, тебе стоит его надеть, — серьезно сказал Гас, спрыгнув с подоконника и снял платье с вешалки, протянув мне. — Выйди. — Да брось, Клем, я же уже видел твои буфера. — Боже, ты просто мудак! — Я помогу. Мы встали напротив зеркала и Густав стянул с меня футболку. — Как, по-твоему мне отмазаться от мамы? — голос дрожал от нежных прикосновений парня. — Скажи, что идешь на свидание, — в полтона, буднично ответил он, целуя мое плечо и наблюдая в зеркале за тем, как я расстегиваю джинсы. — А разве я иду на свидание? — кидаю вещи в корзину для белья, не отрывая взгляда от его в зазеркалье. Гас помогает надеть мне платье, бережно убрав мои вьющиеся на концах волосы вперед, чтобы свободно застегнуть платье сзади и снова поцеловать плечо. — Что происходит? — спросила я, смотря на нас в зеркале. — А что происходит? — Не знаю… Та ночь, поцелуи, твои визиты ко мне. Для чего? — Не усложняй, просто наслаждайся. Так что, идем с твоей мамой или останемся наедине? — Ты что, запал на мою маму? Только не говори, что ты мамкоеб! Боже, — я отпихнула его, корча лицо. Он рассмеялся. За окном раздался сигнал такси, уже ждавшего меня и Сьюзен. — Мы не можем выйти из дома вдвоем, как минимум это будет странно. Откуда я ей скажу ты взялся? За проникновение в дом без ведома хозяев можно и отхватить, сам знаешь чего! — Можем по отдельности. Сначала я, потом ты. — Блять, Гас, прекрати идиотничать! Зачем тогда я нацепила это говно на себя? — По мне так оно отлично тебя стройнит, — я вздохнула и спустилась к маме, сказав ей, что мне неожиданно на голову свалилась гора домашки и жизненно необходимо сидеть готовиться. Включив актерское мастерство, я сделала жалостливый вид, мол: «Мне правда жаль, видишь, я даже платье надела, но школа ведь важнее, да, мам?» Сьюзен не особо поверила, судя по ее взгляду, но все же уехала на такси на светскую тусовку, где все торгуют еблами.

***

Густав и я решили тоже напиться вином и разложиться где-то на Западном побережье Лос-Анджелеса. Мы поехали в магазин, где затарили все необходимое и приехали на пирс Санта-Моника. Народ здесь практически рассосался и мы были почти что одни. Уничтожив две бутылки за час — по каждой на одно лицо, меня знатно вставило и кровь вскипела как на водяной бане. Свобода, открытость и раскрепощённость — вот, за что я люблю алкоголь, но порой на утро бывает стыдно за содеянное и это чувство пожирает изнутри. Под градусом я начинаю видеть в людях исключительно хорошее, говоря всем, что люблю и лезу обниматься. Поэтому сейчас, пока Гас дико ржет с чего-то, попутно рассказывая очередную историю о своих кроссовках, я снимаю с себя неудобное платье, приступая к черным кедам. Пьяно шатаясь из стороны в сторону, подпрыгивая на месте и смеясь с самой себя, я расшнуровываю розовые шнурки. — Что ты делаешь? — сквозь смех спрашивает Густав, вскрывая третью по счету стеклянную, от чего пробка отлетает в сторону. — Не видно что-ли? — пошатнувшись, я наконец справляюсь с обувью и пялюсь на Густава, который тоже залип на мне. Не обронив ни слова, он принялся снимать с себя свою футболку и брюки, оставаясь в одних боксерах. Нет, я туда не смотрю. Только в глаза. Кеды его разлетелись в разные стороны, приземлившись на песок, и парень, подлетев с места, по пути схватил меня, быстро побежав в воду, разливая в движении содержимое бутылки. Я выхватила ее из его рук, чтобы не переводить продукт и отпила большое количество, проливая себе на грудь. Ну, конечно. Густав забегает в воду вместе со мной и дрожь пробегается по телу, но оно быстро адаптируется к теплой сентябрьской воде, которая обволакивает тело как тёплый кисель. Мы допиваем вино уже в воде, разделив на двоих, и Гас швыряет бутылку на берег, чтобы не забыть ее потом убрать. По инерции проведя рукой по голове, он тянет первую букву алфавита. — Я все забываю, что лысый гоняю. — В любом случае, тебе идет, — он смутился и резко нырнул под воду, оставляя только глаза, как хищник, медленно крадясь ко мне. Я начала заливисто хохотать, испытывая некий детский страх внутри в области солнечного сплетения, пытаясь уплыть от него. Но он схватил меня за ногу и притянул к себе. Не очень романтично, но я вмиг отбросила свои сомнения и разбила стеклянные рамки трезвого для себя приличия, просто вцепившись в его солоноватые от воды губы. Он быстро уловил всю суть момента и впился в ответ сильнее, надавливая крупной ладонью на затылок, углубляя и без того настырный поцелуй. Мы были так близки, вода стекала по нашим соприкасающимся телам, которые качались по волнам. Пьяные и счастливые. Молодые и беззаботные. Я залезла к нему на торс, обхватив ногами, сцепив руки за шеей. Было чертовски скользко, я повисла на нем как на лиане, откинув назад голову, устремляя взгляд в манящее небо. Я потянула Гаса на себя, от чего мы плюхнулись полностью в воду и снова рассмеялись, выплевывая её изо рта. — Кому-то вино явно противопоказано, — подметил Гас, снова подплывая ко мне и усаживая к себе на бедра, сжимая в своих ладонях мои ягодицы. — Кстати, ты такая легкая в воде. — В воде? То есть на суше я вешу как слон? — Да, думаю ты весишь примерно столько же, — он задумался, глядя вверх, потирая подбородок и после рассмеялся. — Ах так! Окей! — сделав лицо серьезным, я демонстративно окунулась, и будто в рекламе вышла из воды, немного покрутив задом. Хотелось курить. Усевшись на песок, рыская в сумке, я наткнулась на телефон, разрывающийся от входящего звонка. Боже, это мама. — Я обыскала весь дом, но тебя так и не нашла, объяснишься или мне звонить отцу? — Ох, да брось, — попытка связно говорить, притворяясь трезвой — потерпела фиаско. — Клем, ты свалила из дома чтобы нажраться? Где ты? — Вообще-то, ты сделала тоже самое! — Ты обманула меня, сказала что у тебя гора домашнего задания. Где ты, еще раз спрашиваю? — Я-я-я? Пошла гулять с... — я залипла на Густава, выходящего из океана, по телу которого стекала вода, подчеркивая все что можно и нельзя. Взмахнув головой, он облизнул губы и стряхнул рукой воду с головы. — С кем? — крик мамы вернул меня в реальность. — С друзьями, мам. Шо-ш так орать? В школе появились друзья, представляешь? Давай без криков, окей? Я скоро вернусь, мы празднуем начало учебного года, вспомни себя! Ты ведь тоже была в моем возрасте! — попытавшись свести диалог на нейтральный лад, я закатила глаза, на немой вопрос подходящего ко мне Гаса: «Всё ли в порядке?» — Клем, я жду тебя через полчаса, иначе придется тебя наказать. — Мне восемнадцать! Прекрати меня контролировать! — закричала я, сбросив вызов. — Я верну тебя домой, — упав рядом, Гас протянул мне сигарету и подкурил нам по очереди, накинув на меня свою футболку. — Ах, да не в том проблема. Она опекает меня только в те моменты, когда я вне дома или делаю не то, что бы ей хотелось. Развлекаюсь, к примеру, а такое бывает крайне редко! Так почему когда я с ней, то ей нет до меня дела? Потому мне и нравится напиваться и забываться, чтобы не чувствовать себя ущербным ребёнком. Алкоголь притупляет это чувство одиночества и ненужности. Почему она не может порадоваться за меня, когда счастлива я? — Выстраивать отношения с предками — сложная хуйня. Я в этом деле далеко не профи, так что советов тебе раздавать не буду, просто не воспринимай все в штыки, окей? Я буду вытаскивать тебя периодически на тусовки, пляж, если захочешь, или кафе — можем пойти куда пожелаешь, — мягкими поглаживаниями по спине, Гас успокаивал меня и это работало. Тактильные ощущения не проходят незаметно. — Зачем я тебе? — я выдохнула дым. — В том смысле что... Вокруг столько девчонок, — неуверенно пожимая плечами я спрашивала Густава, цепляясь за него взглядом. — А зачем людям вообще люди? Чтобы вместе было уютно, как дома, например. У меня было не так уж много в жизни друзей, чтобы просто подурачиться или поболтать обо всем и ни о чем. Да даже просто помолчать, не чувствуя при этом напряга, сечешь? Иногда эта херня тоже нужна, потому что в одиночестве классно, но со временем оно ущемляет тебя, давит на голову и в ней зарождаются дерьмовые мысли, которые плодятся как кролики, — он игриво стукнул меня в плечо своим плечом, улыбаясь. — Имею в виду то, что странно, что мы так познакомились, и что все вот так сложилось. — Слушай, я рад что мы познакомились, и буду также рад вытаскивать тебя время от времени на движения, ок? — Так значит, супер кореши? — спросила я. — Конечно, супер-пупер кореши, — парень утвердительно кивнул и улыбнулся, притянув меня одной рукой к себе под крыло. Мы оба молчали, глядя на горизонт, с виднеющейся на небе растущей Луной.