Coke nails

Пятница 16:00

— Нам нужно заехать в аптеку, мистер Коллинз прописал мне вот эти пилюли, — не глядя отдавая листок с назначениями маме в руки, я продолжила: — Сказал, это поможет мне не сойти с ума, с такими родителями, как вы. — Прямо вот так и сказал? — удивленно спросила женщина, переключив взгляд с листка на меня. Я хмыкнула, улыбнувшись. — Нет, конечно, ма, — я ступила вперед, спустившись по ступенькам клиники и подошла к парковке, открывая дверь заднего сидения серебристого цвета маминой машины. *** — Так и... Какую дозировку он тебе назначил? — стоя в пробке, попутно подкуривая сигарету, без особого энтузиазма поинтересовалась эффектная брюнетка, являющаяся моей матерью по имени Сьюзен. Характер у неё не простой — она по натуре своей лидер и хочет, чтобы все остальные играли по её правилам. Кажется, ей везет, потому что удача на её стороне: отец всегда идет на уступки, терпит все загоны и бзики, коллеги уважают её мнение. Сью вся в делах, и потому до меня ей нет практически никакого дела. Я правда думаю, что трудоголикам не стоит заводить детей, чтобы те были предоставлены сами себе с самого детства. Естественно, она заботится обо мне, но эта поверхностная забота, типа: «Поела? Отлично!» — вызывает рвотный рефлекс. Она считала, что если я сыта, то большего мне от жизни и не надо, что этого достаточно. Но самое приторное для меня — это телесное ощущение той самой неискренности, например, как сейчас, когда мама попросту заполняет фоновую тишину в салоне автомобиля, пока мы маринуемся в гребаной пробке. — Две таблетки трижды в день, — безразлично бросаю в воздух ответ, разглядывая рядом стоящие машины и внутри сидящих пассажиров. — Ясно. Диалог окончен, поджав губы, я вставляю второй наушник в ухо, настраивая громкость на максимум и откидываюсь на спинке сиденья, закрывая глаза. Правда уже спустя несчастных пару минут, когда машина трогается с места, меня кидает в пот, тошнит, и я, резко распахнув на ходу двери, извергаю струю прямо на дорогу. — Бо-о-же, Клем! Это отвратительно! Ну сколько раз говорила: носи с собой пакетики для своей блевотни! — скривилась Сьюзен и, нервно вздохнув, швырнула бычок в окно. Манеры — это у нас семейное. *** «Две таблетки три раза в день» — цитируя в голове назначения доктора Коллинза, я, стоя, перед зеркалом в ванной, закинула указанную дозировку в рот. Выпуская в раковину напор воды из-под крана, я зачерпнула некоторое количество ртом, мысленно настраивая себя на то, что отныне всё будет отлично и я начну вести привычную размеренную подростковую жизнь. Склонив голову к мойке, я замечаю алые капли крови на белоснежной раковине. — Чертовщина! — буркнув, топаю ногой и опускаю голову к низу, умываясь ледяной водой. Кое-как справившись с кровотечением, являющимся следствием извечного низкого количества тромбоцитов в крови, я вернулась в спальню, машинально выключив свет в ванной. Оформляю музыку на виниловом проигрывателе, который мне подарили на Рождество. Что-ж, по всей видимости, дома опять никого нет и это мне только на руку — мои обтянутые мясом кости ликуют в уединении. Завалившись на здоровенную, просторную воздушную постель, я принялась рассматривать белоснежный потолок с висящей на нем люстрой со всякими выкрутасами. Вокруг плетется роскошная лепнина с многочисленными завитушками. Интересно, сколько лет этому дому? Ноги, двигающиеся как маятник, в процессе ожидания действия таблеток пока только ясно дают понять, что эффект не наступил и нихренашеньки не изменилось. Окей, я принялась ждать дальше, сменяя позы, как в слоу-мо, но спустя полчаса, а затем час, полтора, два — всё также ничего не изменилось, кроме цифр на часах. Что-ж, если я повышу дозировку, эффект будет выраженнее? Ведь так или иначе — суточная норма составляет ровно шесть таблеток. Приняв еще три назначенного препарата, я снова принялась ждать уже в ванной. Дабы скоротать и без того утекающее в пустоту время и занять себя хоть чем-то, я вновь включила ту же музыку и побрела в ванную. Открыв окно, достала сигареты из потайного ящика под раковиной — раз уж никого нет, я спокойно могу подымить и ни один человек в мире ничего не узнает! Раскинув кости на широком деревянном подоконнике, я уперлась спиной и облегченно вздохнула. Как это дерьмо работает? Ты впускаешь табачный дым в лёгкие и тебя тут же расслабляет, не то, что гребаные таблетки, которые при том еще стоят хуеву тучу бумажных. Можно затариться на эту сумму сигаретами и в хуй не дуть, прости Господи. Спустя пару минут возле дома паркуется чёрная машина, симпатично переливаясь в выглядывающих из-за облаков солнечных лучах заката. Хм, кто-то из родителей купил новую тачку? Из салона вылезает высокий, очень высокий, парень, предсказуемо стукнувшись головой, на которой торчат в разные стороны светлого цвета волосы. Парнишка заразительно и громко смеётся, потирая место ушиба, прощаясь жестом руки с водителем. Развернувшись, он направляется в сторону нашей распрекрасной входной двери, еще раз коснувшись головы и поморщившись. Застыв с тлеющей сигаретой у рта, я попыталась внимательно рассмотреть неспешно приближающийся объект. Стоп, дак это ж тот самый хрен, который точно как я сейчас - сидел и курил пару дней назад! По всей видимости, это хозяин, или сын хозяев, которые продали дом моим предкам. Он до жути неуклюже шагает вразвалку по дорожке, залипая в телефон, не обращая на мой пристальный взгляд внимания, да и на окружающий мир, в принципе. Донельзя спущенные фиолетовые штаны и оранжевая толстовка выедали мне глаза. Откуда он сбежал? Слишком ярко для меня! Потушив труп сигареты, я швырнула бычок в унитаз и смыла. Быстро спустившись вниз по лестнице, я почему-то спешила открыть дверь пестрому пареньку, заранее убедившись в отражении круглого зеркала в том, что выгляжу я всё равно паршиво — впрочем, как всегда, и открыла дверь по звонку через три, два... Один. — Здрасте, — начав диалог первой, я сложила руки на груди, с интересом разглядывая стоящего напротив парня. Наконец-то вблизи. Приветствие прозвучало больше как вопрос. Видимо, до него долго доходит информация, раз уж он только спустя полминуты вылез из своего телефона и таки поднял на меня глаза, приоткрыв рот, а затем ослепительно улыбнулся во все зубы. О… Черт... Его глаза. Они большие и такие.. Красивые? Боги! Клем, угомони свои таланты. — Привет, я Гас. Э-эм? — он неуверенно махнул рукой в знак приветствия и затем тут же поправил ею светлые волосы, смешно торчащие в стороны и облизнул губы, глупо засмеявшись, от чего его глаза сверкнули и стали еще красивее. Мне захотелось улыбнуться в ответ, но я принципиально стиснула челюсть, дабы сохранить невозмутимое выражение лица, а мое сердце предательски кувыркнулось. — Ладно.. Гас, — выделив его имя, я продолжила, чуть откашлявшись. — Вам что-нибудь нужно? Вы, наверное, бывший хозяин, или... Немного помедлив, он все же ответил. — Эм, да, хозяин, — улыбнувшись во все тридцать два, весело ответил он, почесав нахмуренный лоб и зажмурил один глаз, отведя второй в сторону. Этот идиот может не улыбаться? Потому что мне тоже хочется, но я же не могу лыбиться незнакомому человеку. Кто знает, почему он улыбается? Может быть это я идиотка? Неловко откашлявшись, Гас все же нарушил тишину, повисшую между нами, пока я в упор пялилась на его лицо и витала в мысленных облаках. — Кхм, ээм... В общем-то, я пришел чтобы передать вот эти документы вашим родителям, — вручив мне папку с бумажками, ступив одной ногой вперед, он снова улыбнулся. — Это важно, так что не потеряй-те, — его глаза, подобно черной дыре, затягивали в свои габариты, а я, кажется, залилась багровым цветом, осознав то, что пялюсь на него уже порядка пяти минут, на протяжении всей его речи, проскочившей, если честно, мимо моих ушей. Почти вырвав, нервно забираю бумаги из его рук, и тут же вежливо интересуюсь, не нужно ли ему что-то еще или это всё. Делая максимально серьезный и отстраненный вид, стараюсь не смотреть в те сверхмассивные черные дыры aka его глаза, изучая напечатанный текст на бумагах (по правде говоря, смотря сквозь него). Подловив себя на том, что опять не дышу, сосредоточившись на непробиваемом выражении своего тупого лица, ощущаю себя затупком. — Точно не всё, — со смешком отвечает Гас и, подмигнув, скрывается прочь, уходя вдаль. Я ещё некоторое время пялюсь ему вслед, пытаясь понять, что же он имел в виду, залипая на неуклюжую походку вместе со смешными волосами. — Агрх, серьезно Клем?! — закатив глаза, я хлопнула дверью, задрав голову к великолепному потолку. Оставив бумаги на тумбе у входной двери, чтобы по возвращению домой их заметили, я заранее накатала записку:

«Документы от прошлого хозяина, я ушла. Буду, как буду. Клем»

Предварительно переодевшись наверху в комнате, подтанцовывая в ритм музыки на фоне, мне поступило предложение прогуляться. Сарра Йо, восап пройдемся? погодка блеск!

Клем погнали как раз дома делать нечего собиралась выскочить

Сарра Через 15 минут буду возле твоего дома успеешь нарядиться? Она угорает, я точно знаю, и она знает меня — я никогда не выряжаюсь. Нацепив кеды, я убедилась в том, что телефон, к сожалению, заряжен и, скорее всего мне как всегда никто не позвонит — покинула милый дом. Наслаждаясь мирной погодой, параллельно обсуждая предстоящее начало учебного года с Саррой, мы не заметили, как прошли несколько кварталов. — Походу там туса какая-то, — кивнув головой в сторону дома, заметила подруга. Район с виду походил на элитный, по типу таких, где живут люди с охуевшим достатком. У которых дома из дорогого камня, гаражи на несколько мест, до тошноты пиздатые газоны и камеры наблюдения во всех щелях, чтобы ни один комар не залетел на их драгоценную территорию. Куча разноцветных тачек, припаркованных возле двухэтажного коттеджа, пьяные, по всей видимости, компании шумных людей и заливистый девичий смех, перебивающийся музыкой и басами — гудели на весь район, от чего ступни моих ног вибрировали. Удивительно, как Земля не треснула на этом месте от их паршивого музла. Мы убавили шаг, разглагольствуя о том, стоит ли нам пойти назад или незаметно проскользнуть мимо этой тусовки. Решив, что разворачиваться и уходить будет глупо — пускай никто нас все равно и не заметит — мы все же шагнули вперед. Опустив глаза вниз, я шла максимально незаметно, стараясь не привлекать внимания. Чьего? Хер знает, моих знакомых здесь нет уж точно. Главный девиз по жизни: «Если я никого не вижу, то и меня никто не видит» — увы, на этот раз не сработал. Почти что удачно миновав дом с вечеринкой, меня безжалостно сбивают с ног, но я все же успеваю словиться и устоять на месте. Передо мной вывалилось два тела, а Сарра стояла в стороне, взглядом как бы умоляя: «Может, пойдем нахуй отсюда, подруга?» Она ведь действительно это имела ввиду? — Какого хрена! — вау, Клем, растешь! Дерзить так незнакомцам. Я недоумевающе окинула взглядом трех недоумков, по ходу дела, пьяных. — О-оу, детка, мне так жаль! — пошатнувшись, виноватый подошел ко мне. — Я просто обязан угостить теперь тебя выпивкой. Это все, что я могу сделать, чтобы искупить свою вину! — пьяным, поддельно виноватым голосом, выпалил невысокий парень с голубой копной слипшихся волос. Он театрально прижал ладонь к груди, скорчив якобы сочувствующую гримасу. Я хмыкнула, закатив глаза. Второго узнала не сразу: он стоял поодаль от двух своих друганов — на тротуаре, наблюдая за спектаклем со стороны. Это тот самый хозяин, точнее бывший хозяин, нашего уже дома. Боже. Он стоял, расплывшись в улыбке, засунув одну руку в карман своих клоунских ярких штанов, а во второй держал сигарету, то и дело затягиваясь. Кажется, он так высоко летает сейчас, это заметно по его прибитому стеклянному взгляду, виднеющемуся из под расслабленных век. У него что, гребаное обезвоживание? Дайте ему воды! Какого лешего он постоянно облизывает свои губы? Третий же из них просто угорал с первого, держась за живот и, кажется, им было нереально весело, в отличие от меня и стоящей недалеко Сарры. Я замерла, так и не сумев вымолвить хоть слово. Гас взаимно приковал свой взгляд ко мне, наивно улыбаясь, и похер, что глаз у него нет. Убитый напрочь. Кажется, его губы произнесли немое «Извини». Но, может мне показалось. — Так вы нас зовете на тусу? — с большим энтузиазмом влезла в разговор Сарра, и Гас взглянул на нее. О нет. «Блять, нет, не вздумай!» — я предупредительно стрельнула взглядом в девушку, как бы намекая, чтобы она даже не мылилась соглашаться или напрашиваться. — Ну коне-йеч-но, девочки! — язык у виновника аварии заплетался, но мне все же удалось разобрать его слова. — Окей, Клементина не против, чтобы вы трое загладили свою вину, правда? — клянусь, я убью эту суку. — Вот и супер-пупер! Порешали, пам-пам-пам! — продолжив веселиться, они двинулись в сторону дома, люто угорая с нихера и дурачась по пути. — Слыхал? — пнув друга в бок. — Клементина! — официально повторил мое имя темнокожий парень, после чего они бегло оглянулись на нас. Я ткнула им средний палец, недовольно скривив губы. Гас очаровательно подмигнул, сдерживая рвущуюся наружу улыбку и быстро отвернулся, склоняясь к друзьям, так как его рост был высотой с небоскреб. Сарра подошла ко мне, схватив под локоть и пожала плечами, прошептав абсолютно неискреннее: «Прости». Да что вы тут все извиняетесь! — Но хоть раз то можем развеяться? — вновь невинно пожала плечами подруга и улыбнулась. — Я убью тебя, — шикнув в ответ, мы прошли вслед за веселой компанией. — Какой бред, с каких пор бухлом заглаживают вину? — фыркаю, нахмурив брови. — Смотрю, ты часто бываешь на вечеринках в таких домах, да? К тому же с халявным дорогущим алко, — довольно улыбнулась девушка и мы проникли внутрь за компанией обкуренных недоумков. Бог мой, я не думала, что её вот так просто можно подкупить! Алкашкой, Карл! Отвратительно громкий шум, исходящий из глубин дома давил на черепную коробку, а крепучий алкоголь обжигал пищевод. Незнакомые мелькающие лица вокруг, смех и звон стеклянных бутылок — типичная картина маслом, классика банальных вечеринок, уже комом застрявшая в горле. Я сидела на ступеньках лестницы, ведущей на второй этаж, скользя безразлично-брезгливым взглядом по дому с кишащими в нем людьми, то и дело вскидывая брови. Мимо меня бесконечно пробегали парочки, поднимаясь наверх. Нужно найти запивку, иначе я сожгу нахер все внутренности. На фоне музыка сменилась на более приятную для восприятия и голос показался до одури знакомым. Сарра тусовалась с виновником торжества — его звали Бекси, или типа того. Не знаю, кто из них кого подцепил, но его рука теперь уже свободно покоилась на её джинсовом бедре. Теперь всё ясно. Пройдя чуть дальше, музыка стала ощутимо позвонче, а розовый свет приглушили. Постукивая ногтями по хрустальному стакану в руке, я увидела на небольшой возвышенной сцене Гаса, который бродил туда-сюда и, склонив вниз голову, мямлил, держа микрофон близко к губам: «Lights out, baby, it's on I'm 'bout to make a stain on your Louis Vuitton If you fucking with a lame then this be the your song I wrote up your name on the tip of my tongue» Не знала, что он умеет бормотать так красиво! Это можно назвать музыкой и я даже слушала бы такое на репите. Находясь на сцене, он казался до жути скромным и стеснительным. Свободная белая футболка телепалась на нем, туловище просто утопало в ее габаритах. Моя бабуля с радостью бы отвела его на свою ароматную кухню. Окей, я выпила, позволив «искупить» таким образом вину этому неуклюжему существу, которое украло мою подругу как цыган золото. Что дальше? Душный ком в горле начал перекрывать дыхание и я в спешке удалилась на улицу через двустворчатые стеклянные двери, ведущие на задний двор. Слишком громко. Слишком душно. Слишком людно и вычурно. Здесь мне не место. Нужно проветриться. На удивление, на заднем дворе обитала тишина и абсолютная пустота. Пользуясь случаем, размещаю свой зад возле бассейна, поджав ноги, и достаю сигарету из пачки своей кожаной сумки, которую мне подарила Сьюзи на восемнадцатилетие со словами: «Ты в самом расцвете сил и должна блистать, как настоящая женщина. А женщина без аксессуаров, как секс без любви». Странное сравнение, но это же Сью. В зеркальном отражении бассейна виднелось вечернее небо приятных теплых пастельных оттенков: розового, оранжевого и местами голубого. На улице стоял полный штиль и лишь приглушенный, еле слышный шум вечеринки из дома нарушал природную идиллию. Пурпурно-малиновый свет падал на окна, в которых отражалось ускользающее из виду солнце. Безумно красиво. Такого я давно не наблюдала. — Бу, — две горячие ладони коснулись моих плеч, и их хозяин, тяжело дыша, присел рядом. Я незаметно вздрогнула. — Не испугалась даже? — повернув голову, увидела Гаса, который тут же принялся крутить самокрутку. Куда ж еще? — Кто так пугает? — фыркнула я. — Дети если только, — режим безразличной сучки on, хотя в глубине души я безмерно рада, что он оказался здесь. Или я оказалась. Почему-то сейчас мне совсем не хочется отправлять его в кругосветное нахер. — Окей, я и не хотел тебя пугать, по правде говоря, — Густав умело маневрировал с бумагой для самокруток и веселой ароматной смесью. — Да уж, спасибо... — усмехнувшись, я уставилась на него в упор, бегло, с интересом разглядывая профиль его лица. Заметив мой пристальный взгляд, он улыбнулся и спросил, хочу ли я его. — Что, прости? — от удивления я вскинула брови. — Эээ, ну типа, курить будешь? — Гас растерялся, пожав плечами и приподнял татуированную изящную руку с готовым косяком, угощая меня. Его руки — настоящее произведение искусства, наверняка касание этих пальцев до жути приятно ощущать на своей коже. Черт, я снова туплю и совершенно не о том думаю. Хочу ли я скурить убийственный косяк, плотно набитый дурью вместе с привлекательным человеком, покрытым прикольными рисунками и очаровательным тембром голоса? Даже не знаю... Он кажется мне неземным, а мое нутро порхает, словно бабочка. — Была не была! — махнула я рукой, набравшись смелости. Почему-то рядом с Гасом мне казалось, что покурить чего угодно — совершенно не страшно и даже безопасно. С ним казалось безопасно. — Раз уж Сарра тусуется с твоим друганом, пожалуй, я тоже немного развеюсь... — пересев поудобнее, я докурила свою сигарету, потушив, и оставила бычок возле себя. — Знаешь, прежде я не курила это дерьмо, так что ты мой первооткрыватель, вроде как, — наконец, улыбка озарила мое лицо и на этот раз искренне. — Окей, просто затягивай это дерьмо в легкие и выдыхай, или... — он неловко откашлялся, подкуривая косяк, и нахмурил густые брови, явно загоревшись идеей. — Или-и-и? Или что? — нетерпеливо переспросила я, игриво толкнув его в плечо. — Можем сделать по другому, — Гас взглянул мне в глаза, словно выстрелил из револьвера и улыбнулся краешком сомкнутых пухлых губ, выпуская через них едкий, но очень вкусно пахнущий дым. Этот жест выглядел невероятно сексуально. Контраст скромности и нетрезвой уверенности в своих действиях. Он профи в плане объябоса, так что точно знал, что делает и я доверилась. Доверила ему свои легкие и всю себя. Чертовски привлекательный профиль лица с небрежно торчащими в разные стороны светлыми волосами, сочный косяк у розоватых губ и привлекательный парфюм, смешанный с травкой — кажется, мир вокруг начал медленно исчезать, словно текстуры, и во всем этом остались только парень, выдыхающий яд и я, завороженно смотрящая на происходящее. Откашливаясь в изгиб локтя, Гас вновь затянул горький дым в прокуренные легкие и рукой подозвал меня к себе. Я невнятно пожала плечами, и задала немой вопрос: «А что мне делать?» Он прильнул горячими губами к моим, аккуратно и нежно раздвинув их пальцами, выдохнул дым между них, а я уже инстинктивно поняла, что мне нужно глубоко втянуть. Гас рассмеялся, задыхаясь в кашле, и я — словно его отражение, повторила те же действия. — Неумело, но прикольно, — прохрипел он, продирая горло, опустив смеющиеся глаза. — Так что, будешь сама дальше или как? — веки Густава заметно осели и припухли, появился блеск карих глаз, дополнительно светящихся от заката, обновляя подвыветрившееся состояние. Кажется, я зависла на нём как компьютерная игра, и непроизвольно облизнула пересохшие губы. Так вот в чём дело! Веки потяжелели и концентрация ослабилась. Густав ухмыльнулся и вновь принялся курить, увлекаясь процессом, позволяя мне пялиться на него, отслеживая каждое движение костлявых рук, будто боясь упустить малейшую деталь. Щетина татуированного лица, милая горбинка на носу, пышные темные ресницы, которые время от времени обгорали от зажигалки, которую Гас близко подносил, подкуривая сигарету или косяк — это всё он... И он настоящий, а не я улетела в свой выдуманный мир. Остатки сладости исчезали у меня на глазах. Стук сердца отдавал в ушах, вызывая необъяснимую тревогу и беспокойство. — Хэй! Оставь и мне, пожалуйста, — наигранно обидевшись, пискнула я, и Гас из своих рук позволил мне глубоко затянуться. Треск, раздающийся от тлеющего, приятно горьковатого на вкус косяка, напоминал звук костра. Гас внимательно следил за мной — теперь мы поменялись местами. Добив остатки и скурив их дотла, я справилась с этой несчастной бумажкой, забитой дерьмом, и мое восприятие заметно поменялось. Я залипла на блики воды, на шум листвы, на текстуру деревьев и на голос Густава, который на фоне рассказывал мне какие-то незамысловатые истории с вечеринки. — Ты поёшь? — перебила я, часто, но медленно моргая, тем самым пытаясь увлажнить пересохшую слизистую собственных зелено-янтарных глаз. — Ну, типа, да... — Гас издал смешок, выдавая свое волнение или неуверенность. — Я люблю сочинить что-то, выскоблить изнутри все свое дерьмо и перенести его в заметки, редактируя с каждым новым приходом от нового вещества и потом вместе с друзьями записать. Я пишу о том, что меня волнует или происходит в данный момент, сечешь? Могу написать про что угодно, и я не один такой. Ну знаешь, одному так стремно, а тут, вроде бы, сплоченный коллектив, и все такое... Понимаешь? — он пожимал плечами каждый раз, делясь со мной информацией в процессе разговора, а я машинально кивала в знак понимания. — А потом мы выступаем на собственно устроенных тусовках и людям, вроде как, заходит это. — Мне зашло, так что поздравляю. — Вау, большая честь, спасибо, малышка, — мы хихикнули, встретившись взглядами, и улыбка плавно сползла с моего лица. Понятие времени исчезло, заметно стало лишь то, что свет солнца давно сменился на искусственное освещение уличных фонарей. Я резко разорвала зрительный контакт и достала телефон, чтобы уточнить время и разрядить обстановку, внезапно образовавшуюся между нами в этот момент. — Уже уходишь? — с хрипотцой спросил Гас, облокотившись одним локтем об землю, прочищая горло, прибито отслеживая мои движения. — Не знаю, с одной стороны, мне уже пора, а с другой... — вздохнув, я замолчала, проглотив то, что хотелось бы озвучить: «А с другой стороны мне пиздецки нравится твоя странная, но уютная компания и я бы сидела здесь - у гребаного бассейна в чужом доме до самого рассвета, болтала бы с тобой обо всем на свете, а потом нас бы начало лепить. Мы бы набросились как дикие голодные звери на оставшуюся еду с вечеринки и лениво завалились на диван, пережевывая куски невкусной деревянной пиццы». Я повторно вздохнула с отчаянием, вернувшись в суровую реальность. — А с другой, ты хочешь побыть еще, верно? Тусовка в самом разгаре, обычно самое интересное начинается после полуночи, когда все уже в усмерть, — он разглядывал нечто в небе, щуря глаза. Я лишь хмыкнула и покачала головой, но мне уже действительно нужно было идти домой. А для начала найти бы Сарру. — Хотеть не вредно, знаешь ли. Так что, мне пора. Только найду подругу. Я медленно встаю, принимая в помощь руку Гаса, шустро подскочившего с места, и, захватив свою сумку, достаю оттуда крепкую сигарету, подкуривая. Тепло, разливающееся по ногам, словно после горячего чая, поднималось выше и кажется я бы хотела сейчас поцеловать этого обкуренного идиота в смешных штанах, которые больше не казались мне дурацкими. Я так расчувствовалась и мне ужасно хотелось проявить необъяснимые чувства хоть в какой-то их форме. Это так глупо. Густав, поднявшись с земли, стал почти на две головы выше: мы стояли так с минуту, просто разглядывая друг-друга, и я напрочь забыла про тлеющую в руке сигарету, пока она не обожгла мне пальцы. Клянусь, в этот момент мне показалось, что нечто, вроде искры, как в гребаных романтических фильмах, где двое влюбляются с первого взгляда, проскочило между нами. Звук сверчков на фоне нарушал наше безмолвие. — Тогда, пока... — Гас почти было склонился к моей щеке, как я подумала, для поцелуя, но он быстро улыбнулся, щелкнув ногтем по висящей серьге в моем ухе, легонько щекотнул мои ребра напоследок и после чего ушел в дом. А я осталась в ступоре и одиночестве, покрытая мурашками. Швырнув бычок в сторону, тот успешно приземлился возле урны, а я, в свою очередь, приложив слегка обоженный палец к губам, дабы смочить его, отправилась на поиски подруги, запропастившейся среди всей этой алкоты. Пробираясь сквозь скопление людей, я все же нашла девушку — предсказуемо нетрезвую и веселую. Она убедила меня, точнее попыталась убедить в том, что Бекси — любовь всей её жизни и попросила не переживать о ней, отправив меня домой на такси. О, она даже щедро предложила оплатить его, но я отказалась. Гас расслабленно сидел на диване в конце зала — широко раздвинув ноги и залипая в телефон, накинув поверх футболки толстовку, тем самым спрятав лицо под плотной тканью капюшона, скрываясь ото всех. Он находился в полной прострации, судя по виду. Махнув на все рукой, я отправилась домой, решив, раз уж мы попрощались, то подходить еще раз попросту нет смысла. *** — Клементина. Вайт. Роуз. Где тебя черти носят? — поджидая меня за столиком у входа в дом, с паузами проговаривала Сьюзен, потушив бычок в пепельнице. Свет фонаря, висящего над столиком, освещал эстетический силуэт матери. — И тебе привет, мам! — я помахала ей и направилась внутрь, быстро ретируясь с места, почти что игнорируя её слова. — Нет уж! Постой! Я с тобой разговариваю! — догоняя, она строго кричала вслед. Сменив шаг на бег, я ловко поднялась наверх и замкнула дверь. Это показалось мне весёлым и я прислонилась спиной к двери, посмеиваясь с возникшей ситуации. — Я хочу спать! Не сегодня! Прошу... — устало протянула я, завершив диалог и скрылась уже в ванной. Эта комната — просто отдушина во всем доме, как кладовка, где тебя никто не достанет. Личная Нарния. Спустя час, убедившись в том, что Сьюзен успокоилась (для этого мне пришлось спуститься вниз и застать её спящей на диване, возле которого на стеклянном столике стояла полупустая бутылка вина и бокал с остатками того же изделия на дне). Возмутившись увиденным, я забрала бутылку и вернулась обратно к себе, набрав ванную, чтобы окончательно раскиснуть и смыть с себя слой пыли ушедшего дня. Покой и тишину внезапно нарушил легкий стук в окно, который сильно напугал меня, ведь я только привыкла к повисшему в пространстве уединению. К тому же, кто может стучаться в окно второго этажа? Если только ветви деревьев, которых там нет. Замотавшись в полотенце, я всё же выглянула, но ничерта не увидела. Территория дома плохо освещалась, а на улице царила кромешная тьма. Раздраженно вздохнув, я уже хотела было залезть обратно, засунув одну ногу в воду, но стук снова раздался по ту сторону окна. Блять, серьезно?! Сердито подняв ставни вверх, я выглянула во двор и прищурилась, сильно удивившись и непроизвольно вскинула брови. За окном, на газоне — стоял Гас. С розой в руке, как первоклассник на линейке, и глупо улыбался, чуть пошатываясь. Несмотря на еще теплую погоду середины августа, на нем было надето чёрное длинное пальто поверх толстовки. Дурной. — Ты что здесь делаешь? — пытаясь шепотом кричать, я огляделась по непроглядным сторонам. Соседи, должно быть, уже спят. — Я...я... я стою, я смотрю. Стою, просто стою, а что? Нельзя, блин, что ли? — черт, да он вообще объебан, как в последний раз! — Тшшш! — Ладно, погоди... — Густав, шатаясь, утóпал за дом, а мое тело покрылось мурашками от влажных волос, с которых стекали капли воды от прохладного дуновения ветра. Спустя мгновение, Гас вернулся с гребаной стремянкой в руках и розой в зубах. — Что ты... Где ты... Где, блять, ты это нашел? — я опешила, запинаясь, раскрыв рот от удивления. — Я знаю этот дом лучше тебя, — хмыкнув, он процедил эти слова сквозь зубы, пытаясь не выронить цветок, взбираясь по стремянке. Ну все, это точно гребаная сказка. Моя ладонь липнет ко лбу, и только не хватает длинной косы, чтобы скинуть ее вниз, дабы принц Густав спас меня из злоебучей башни старого замка. Вдуплив то, что я стою в одном полотенце, я замешкалась и быстро натянула на себя халат, как нельзя кстати висевший на крючке. — Мисс... Роуз, — театрально начал Густав, поклонившись, и протянул розу мне. — Вы так прелестны, как эта роза, вот только она уже сорвана, а вы еще нет... — он упал лицом в ладонь, качая головой. — Блять, нет, давай заново, я несу бред, — Густав закрыл глаза ладонью и рассмеялся. От него несло жутким ассорти: перегар, травка и легкий запах пота — аромат настоящего мужчины. — Пускай я буду душнилой, но ты видел, сколько время? Моя мать итак чуть голову мне не снесла, пришлось вматывать от нее, как от копов! — Да брось, она же спит, — Гас скривил лицо, присаживаясь на бортик ванной, пробуя рукой воду. — Ты подглядывал? — Не, её просто в окно видно, — он пожал плечами и принялся разглядывать ванную, будто выискивая здесь что-то. — Ах, да, — всучив мне цветок, он улыбнулся. Закатив глаза, я попросила его вести себя тише, приняв подарок, после чего мы прошли в комнату. — Я тут вроде как нежилась в воде, а ты все испортил, — сложив руки на груди, я встала напротив Густава, который завалился на кровать и, телепая ногами, стучал друг о друга коленями, напевая под нос песню. — Алло, прием? Глухих не привозили? Гас, какого черта ты пришел? — я легонько пнула его ногой в колено, в попытке привлечь внимание. — Иди уже в ванную, я здесь подожду, — по-детски сложив руки на груди, парень закрыл глаза и как бы дал понять, что никуда он не уйдет. Почему бы и да, почему бы не позволить незнакомцу/бывшему домовладельцу остаться в моей постели, пока я буду купаться? А каким будет удивление матери, когда она застанет его в моей спальне, да еще и лежащим в постели? Искренне надеюсь, что ему не придет в голову идея раздеться. Так как после скуренного час тому назад косяка мне вскружило голову и чувства ручьем бились из меня, проверив что дверь в комнату всё таки заперта, я вернулась в ванную и задумалась: хочу ли я чтобы он вошел сюда и застал меня абсолютно голой и поцеловал, или всё-таки замкнуть дверь и просто помыться как и планировала? Учитывая то, что я немного нетрезва, я все же выбираю первый вариант, оставляя легкую щель, приоткрыв дверь в ванную. *** — Гас? — я вернулась в комнату, но здесь было пусто. Уже ушел? Полотенцем обтирая концы волос, я осмотрела комнату на наличие в ней ночного романтичного мотылька, неужели и правда улетел? — Окей, я поняла, у тебя ночь игр? — я усмехнулась. — Выходи, мне не хочется сейчас играться, — тишина. — Либо уходи, либо... — Либо что? — горячее дыхание раздалось позади меня, обжигая шею, а от хриплого шепота Гаса все тело покрылось мурашками. Я автоматически закрыла глаза. Он медленно провел носом от уха до шеи, скользя руками по махровой ткани полотенца, все ниже и ниже, резко остановившись. Аккуратными, плавными движениями татуированных изящных пальцев он подцепил полотенце и оно с глухим звуком свалилось на пол, оставляя мое тело без какого-либо укрытия. Охуеть. Влажные темные волосы холодили спину, щекотя лопатки, пока Гас, перебирая пальцами, нежно считал ребра, обдавая горячим дыханием мою шею. Грудь то вздымалась, то опускалась. Казалось, дыхание замерло, но пульс колотился как бешеный. Горячие губы оставляли на плечах робкие поцелуи, плавно переходящие от мочек ушей к тонкой шее. Заведомо стащив с комода гребешок, Густав принялся расчесывать мои волосы. Бережно и аккуратно, как когда-то в детстве отец расчесывал меня. Закончив ритуал, он запустил пальцы в прямые локоны, собирая их в ладони в хвост и после — сжал в кулак, оттянув мою голову назад, вплотную прижав к себе, тем самым раскрывая зону для поцелуев. На пол стекала вода с волос, образовывая небольшую лужицу вместо меня. Гас прошелся языком по выпирающим пульсирующим венам на шее, оставляя влажные дорожки, слегка надкусывая кожу. Глухой стон, слетевший с моих губ Гас заткнул пальцем, который я на автомате обхватила губами, нежно целуя. Внизу живота разрастался пожар, активно распространяясь пламенем ниже, создавая ощущение, что я горю изнутри. Глаза самостоятельно закрылись и от этого момент казался опьяняющим, мега чувствительным. Влажным пальцем он принялся ласкать мне грудь, не оставляя без внимания и мочки ушей. Ноги подкашивались. Дыхание обоих участилось и я уже чувствовала рычаг, упирающийся мне чуть выше поясницы. Густав будто дразнил и отходил от меня назад, вызывая еще большее возбуждение, в то время как я пыталась подойти ближе, льнула к нему, словно кошка в неком подобие танца. Внезапный стук в дверь прервал блаженство, в до головокружения ускоренном темпе возвращая меня в реальность. Гас осторожно заткнул мне ладонью рот, от чего мне тоже сделалось хорошо где-то в области солнечного сплетения. — Молчи, она подумает, что ты спишь и уйдет, — прошептав слова мне на ухо, он нежно поцеловал кожу за ним, заправляя полувысохший волос. Спустя пару минут послышались удаляющиеся шаги и Густав убрал руку. — Спокойной ночи, Клементина Вайт Роуз, — закрыв глаза и чмокнув мой висок, Гас обошел меня и схватил пальто с кровати, накинув его мне на плечи. — Стой, ты полезешь через окно? — все еще пребывая между мирами, удивленно промямлила я, наблюдая за парнем, нервно перебирая ткань пальто, вдыхая въевшийся в него запах. Его запах. — Как пришел, так и уйду, — он буднично пожал плечами, поджав губы. — Ладно. Спокойной ночи.. Сраный Эдвард Каллен, — я улыбнулась, провожая ночного соблазнителя взглядом. Он засмеялся, салютовал и ловко вылез через окно, исчезая под покровом ночи. «Что за херня только что произошла? Мы оба были под кайфом, но это не значит, что я должна была позволять себе такое...» «Завтра будет стыдно» Плюхнувшись на накрахмаленную постель, я закрыла лицо ладонями. Да уж, спокойной ночи, Клементина… Уснёшь тут.