Coke nails

Чертов дождь льёт как из ведра вот уже третьи сутки и, кажется, кончать с этим дерьмом явно не входит в его планы. Привычно голубое ясное небо затянуло тёмными тучами, по которому раздаются раскаты грома. За окном ни много, ни мало — двадцать минут четвертого, но ощущается как будто уже поздний вечер. Злоебучая погода меняется настолько часто, что я попросту не успеваю к ней адаптироваться. Вдобавок ко всему — к величайшему сожалению, мое настроение полностью и напрямую зависит от погодных условий, оттого сейчас мне пиздецки тоскливо и грустно. Кутаюсь в теплый плед посильнее, ёрзая на кровати, ощущая себя в уютном коконе. Для полной, пускай и банальной картины гнетущей атмосферы, с первого этажа нашего дома доносятся скандальные крики родителей, которые в очередной раз выясняют между собой отношения. Я уничтожаю большим пальцем кнопку громкости на боковом корпусе телефона, пытаясь заглушить раздражающие звуки на фоне, нервно нажимая на неё сотню раз. Прости, кнопочка. Спасибо Создателю за то, что в нашем бренном мире вообще существует музыка, ведь без неё был бы полный отстой. Она вообще на многое способна, например, вернуть в прошлое — в конкретный период времени, а может и вовсе телепортировать туда, где ты никогда и не был, если вы понимаете, о чём я. Родители не дают друг-другу спокойно дышать, постоянно затягивая на шеях узлы потуже, вместо того, чтобы развестись и не трепать нервы себе, да и мне заодно. Устало вздохнув, я лениво покидаю зону комфорта в виде самодельного кокона и поднимаюсь с кровати, преодолевая пятисекундное потемнение в глазах, цепляя на себя первую попавшуюся шмотку, небрежно торчащую из ящика комода и выползаю на первый этаж: две физиономии вмиг замолкают и принимают наигранно невозмутимый вид, натянуто улыбаясь мне. — Здравствуй, солнце! — почти в унисон здороваются они. До чего же гадкое зрелище. Неужели оба всерьез думают, что я ничего не слышу, раз нахожусь на несчастный этаж выше? Более, чем уверена, что будь у меня врожденный порок, связанный с глухотой, врачи обязательно сообщили бы моим родителям, но к несчастью и по правде говоря: стены этого дома не обладают столь желаемой звукоизоляцией, какой хотелось бы. А что насчет напряжения, намертво повисшего в воздухе, которое можно резать тесаком? — Я на улицу, подышать свежим воздухом, здесь слишком душно, — недовольно шиплю и просовываю ноги в массивные черные кроссовки. — Клем, там же дождь! — возмущается мать, подлетая ко мне. — Погода просто отвратительная! Ты заболеешь и мне снова придется тебя лечить! — подойдя максимально близко, она сложила руки под грудью. — Не переживай, тебе не придётся себя так утруждать, у меня иммунитет уже выработался. К тому же, — машинально сдвинув брови, продолжаю: — Дождь не так страшен для моего здоровья, в отличие от ваших злоебучих истерик, — отзеркаливая неискреннюю улыбку, я накидываю на голову капюшон по самые недовольные глаза и покидаю дом, напоследок громко хлопнув дверью. А как же без этого? Я злюсь, не придумав ничего умнее и взрослее, проявляя характер и всю палитру искрящегося недовольства. Быть может так до них дойдет? На мои ведь слова они не реагируют. Каким образом бессильные дети могут достучаться до двух бестолковых людей, которые давным-давно разлюбили, но тщетно пытаются удержать ускользающую, как вода из-под крана, имитацию любви. Склеить трещины, стремительно разрастающиеся на треснувших сердцах. Погода и в самом деле не для прогулок, но что мне остается делать, когда дома она гораздо хуже, нежели на улице? И тут и там я одинаково уязвима. Порывы ветра и мерзопакостные капли летят прямо в мое скорченное от недовольства лицо. Затянув резинку капюшона до максимума, я вмиг перевоплощаюсь в Кенни Маккормика и быстрым шагом топаю в рандомном направлении, в надежде найти хоть какой-нибудь закуток. Вспоминается игра на телефоне, где нужно управлять змейкой, чтобы та не въебалась в стену. Заплутав в неизвестном мне районе, спустя полтора часа прогулки, дождь наконец-то утих: небо местами разъяснилось и где-то в глубине души стало уже не до такой степени гнусно и противно, как прежде, от чего я непроизвольно расслабила плечи и выдохнула, успев заприметить возникшую радугу в небе. Улыбка коснулась моих губ и пальцы расслабили шнурок толстовки. Выползая из-под капюшона, позволяю пронизывающему ветру побаловаться с волосами. Прыгая через лужи в такт какой-то незнакомой мне мелодии, я приметила симпатичный домик, сощурив глаза и по итогу вляпалась в глубокую лужу. Дерьмо. Мне всегда нравилось любоваться чужими домами, представляя людские жизни и искренне надеяться, что у этих семей надежная крыша над головой и прочные стены, и что никакой ураган им не страшен. Этот, что приглянулся мне — выделялся на фоне остальных типичных построек города. На газоне его территории красовалась деревянная табличка «FOR SALE», конечно же означающая, что дом выставлен на продажу. Кинув мимолетно случайный взгляд в его окна, я заметила парня, который сидел на подоконнике у открытого окна и, поджав колено к груди, выпускал густые клубы дыма, задрав голову к верху. Замедлив шаг, я продолжала вглядываться, тщетно пытаясь рассмотреть его лицо, но на нем тоже красовался большой капюшон. Человек мужского пола сбил пепел и двумя пальцами ловко швырнул окурок в сторону прямо из окна, задвинув их створки вниз. Бегло взглянув на меня, он исчез за тканью резко задвинутых штор. Ну, да, а кому приятно, когда в их окна пялятся? Грёбаное любопытство. *** — Как ужин? Я приготовила лазанью по новому рецепту, кажется, вышло неплохо, м? — тараторила Сьюзен, пытаясь разбавить неловкое молчание за столом. Женщина нервно распивала вино из полированного бокала, уделяя ему куда больше внимания, нежели блюду в тарелке. — А какой был старый... Рецепт? — с каких пор она начала готовить? Брови столкнулись в непонимании, ведь я действительно не припоминаю, чтобы мама когда-либо готовила. — Решила порадовать вас с папой, — буднично ответила женщина, пропустив мимо ушей с золотыми серьгами мою реплику. — М, да, безумно вкусно... — ковыряя тарелку вилкой, бормочу, раскладывая кусочки еды. — Клементина, — я без интереса подняла глаза, ожидая вопроса. — Мы с отцом приняли решение... — мое сердце ушло в пятки, неужели они разводятся? Слава Богу! — Переехать, — вмиг отпив вина, женщина подкурила тонкую сигарету, закинув под столом одну изящную ногу на другую. — Чего? — непроизвольно мое лицо нахмурилось, бегая глазами с отца на мать. — Что-то не так? — переспросил отец, вскинув брови и слегка склонил голову набок, нанизывая на вилку еду. — Переезд? Серьезно? — нервно хмыкаю. — Вы правда считаете, что это укрепит ваш союз? Спасет его? Боже! — я вздохнула, выпуская смешки. — А я то подумала, что вы наконец разводитесь и отныне впустите в свои жизни кислород, дадите спокойно вздохнуть друг-другу! Но почему-то вы решили, что гребаная смена места жительства вам чем-то поможет! — иронии в моем голосе не было конца и края, я отчетливо видела как две пары глаз заливаются явным непониманием, переглядываясь между собой. Тишина в ответ на мой полный разочарования монолог сжимает виски, обстановка вроде как накаляется, или мне так кажется, но я точно не желаю слушать всевозможные бессмысленные речи, которые вот-вот породят их рты. — Кстати, лазанья — полное дерьмо! — резко встав из-за стола, со скрипом отодвинув стул, я спешно побежала наверх, получив прилетевший в спину упрек от отца: «Нельзя так обращаться с матерью! Бегом вернись! Клементина! » Мое поведение — результат вашей неземной «любви», так что, нечему удивляться, ребята. Заперевшись в комнате, я уселась за стол, поджав к груди одну ногу и открыла ноутбук, чтобы взглянуть расписание приема психотерапевта на следующей неделе. Мне кажется, что пора бы уже начать терапию, иначе моя крышонка скоро отправится в кругосветку. Доктор Коллинз. Время приема: пятница, 15:30< Устраивает, так что я подтверждаю онлайн-запись и от души надеюсь, что док назначит мне антидепрессанты или нечто, что поможет справиться со всем навалившимся на голову слоем дерьма. По крайней мере, на время возникшего хаоса. *** Куча чемоданов перед домом, грузовики, которые нанял отец для нашего переезда, снующие туда-сюда работяги, таскающие упакованную мебель из дома в фургон. Картина маслом. Мама — как всегда, в роли командира раздает указы, а-ля: «Под каким углом лучше погружать диван, куда ставить большой палец во время поднятия кресел», и тому подобное. — А где папа? — сложив руки на груди, буднично интересуюсь я, наблюдая за происходящим. — На работе, как обычно, — не удосужившись взглянуть в мою сторону, отстраненно ответила Сьюзен и прикрикнула на бедного парня, который в этот момент тащил столик. От неожиданности бедолага дернулся, повредив грёбаную столешницу. Я закатила глаза, подперев пальцами бровь. Повысив тон, мама, стуча каблуками, подбежала к парню, чтобы убедиться в том, что нанесенный ущерб не критичен, конечно же окатив работягу отменной порцией мата. Повторно закатив глаза от творящегося мракобесия, я молча села в мамину машину, ожидая скорого отъезда, коротая время за прослушиванием музыки. Надеюсь, этот переезд последний, потому что все это становится уже невыносимым. Который раз мы переезжаем? Не счесть. *** По дороге на новое место, купаясь в теплых лучах солнца, я задремала, так что путь оказался быстрее положенного и вот, мы уже припарковались около нового дома. В глаза сразу же бросилась пристройка, напоминающая башню замка с конусообразной крышей. Подобно голубю, я выдвинула голову вперёд, открывая окно автомобиля и щуря глаза, всматриваясь в здание. Медленно отводя голову на переднее сиденье, я обратилась к маме: — Это, — помедлив, все же задаю вопрос. — <i>Это наш дом? — вновь взглянув в его сторону, краем уха вслушиваюсь в голос матери на водительском сидении. — Да, Клем, подожди, — она тараторила с кем-то по телефону, прижав его к уху и быстро записывала ручкой данные на листочек. Уголки губ невольно приподнялись, и это означало только то, что я искренне рада сему факту, что новым домом оказался тот самый, что привлек мое внимание на недавней прогулке. Передо мной красовалось двухэтажное здание с прилегающей террасой на втором этаже и видом на небольшой старый бассейн. Плетущийся девичий виноград вдоль стены дома гармонично вписался в его образ. Ухоженный газон с растущими на нем кустарниками, вымощенная дорожка из светлого камня, ведущая к стеклянной входной двери также добавляли ретро эстетики. Задний двор оказался огражден забором из высоких оливковых кустарников — что очень удобно, ведь соседи не спалят, если вдруг надумаешь заниматься непристойными вещами. Винтажные кремовые лежаки в мелкий цветочек у бассейна, вокруг которого виднеется аналогичный светлый бордюрный камень, светились священной подсветкой, зазывая меня прилечь. Ароматные кустарники роз с колючими шипами, источающие запах на весь двор означали, что вскоре мать наймет садовника, поскольку не станет лично возиться с этой красотой, а доверять кропотливую работу мне — опасно. В солнечную погоду — как сейчас — дом выглядит вполне себе уютно, отдавая приторными винтажными нотами. Здесь не хватает Ланы Дель Рей, плавающей в воде, для полной картины. *** Позже, раскладывая вещи в своей новой комнате и одновременно поедая еще не остывшую, восхитительную, вкусную пиццу с курицей, сыром и зеленым перцем, я чувствовала умиротворение. Мистер Отец был на работе, а Миссис Нестабильность уехала по делам, касающихся нашего нового логова. Обожравшись как скотина, я упала звездой на пушистый коврик, сверля дыры в симпатичном потолке. Вдруг, я была не права? Что, если напрасно погорячилась и здесь все действительно начнется сначала и мы заживём, как настоящая семья? Я улыбнулась в ответ своим мыслям, и, приняв решение откиснуть в горячей ванной, зажгла две свечи, добавив в воду капли эфирных масел и включила нейтральную музыку на фон. Отжав бутылку вина из маминых личных запасов, я наполнила бокал и погрузилась в адский котел. Мягкий аромат эфирных масел на пару с полумрачным освещением и крепким игристым вином отодвинули все, как теперь мне казалось, незначительные проблемы в голове - на второй план, постепенно растворяя накопленный негатив. Чувство, когда каждый сантиметр тела, подобно нити, некогда связанной в узел, расплетается, расслабляя спазмированные мышцы. Расширенные сосуды, по которым растекается кипящая кровь, приливающая ко всем конечностям, вскружили голову и стало душно. Полностью размякнув после водно-алкогольных процедур, я надела ночную прохладную сорочку и, укутавшись тёплым пледом, напоследок закинула в рот остатки вина со дна бокала, а после незаметно отключилась в девственной постели.