***
Холодная зима окутывала его щеки и нос, заставляя прятать их в объемный шарф. Все радовались наступающему Новому году, веселились, покупали и дарили друг другу подарки. Только Мэл взволнованно шёл по площади и думал, как порадовать любимого в этот праздник. Новый год вот-вот наступит, а он до сих под скитался по магазинам в поисках подарка. Ничего не приходило на ум и Костя, взяв килограмм мандаринов, отправился к Никите.***
Алексеев же весь день готовился, накрывал на стол и готовил себя для ночи с Бочаровым. Всё было готово, когда в дверь парня позвонил его возлюбленный. — Привет, Кость, проходи! Никита сразу встретил его с порога в своём практически голом виде и Мэл почувствовал, как в штанах становится всё уже. — Привет, Никит, отлично выглядишь. Но вместо ответа Алексеев накинулся на возлюбленного с жарким поцелуем, стягивая одежду. Страсть сразу окутала их с головой, и они не могли освободиться из этого омута, всё больше наслаждаясь пылом друг друга. Никита навис сверху Мэла, оставляя поцелуи от губ к соскам, посасывая их. Бутоны-сосочки сразу затвердели под горячим язычком шатена, а тот теребил их, чуть покусывая. К: Мх! Ах, Никита… Алексеев спускался всё ниже, оставляя нежные поцелуи по всему торсу и добрался до эрекции певца. Он посмотрел на возлюбленного невинными глазками и обхватил губами головку, надавливая на неё языком. — Мммм… Боже… Ааа… Певец протолкнулся чуть дальше и Костя положил свою ладонь ему на затылок, двигая дальше. Он начал двигать бедрами и буквально трахать его в рот, надавливая на затылок. Никита не был готов к такому, но быстро поддался и высунул язык, проходя им по всей длине, облизывая каждую венку. — М… Мх… Костя рывком высунул свой член из ротика Никиты и впился в него с мокрым горячим поцелуем, притягивая его к себе. Черноволосый извращенец перевернул его так, что Никита оказался снизу, и Мэл впился в его губы вновь и в процессе приковал любовника к кровати наручниками. — Ах! Холодный металл неприятно соприкосался с кожей, но все это было неважно, когда младший засунул в его узкое кольцо мышц один палец. Небольшая дрожь пробежалась по телу Алексеева и он почувствовал, как пустота внутри него заполняется ещё больше. — Кос… тя… Да, мммм… Ещё, мх… Два пальца пианиста растягивали анальное отверстие Никиты, пока тот извивался и громко стонал, кусая губы. Черноволосый целовал плотную грудь любимого, терзал губы и ставил множественные засосы. — Не… Т-томи… Войди в меня… Певец слушается Никиту, пошло ухмыляясь и растирая естественную смазку по члену. Сначала в горячее тело входит только головка, а после орган проталкивается дальше, задевая все нервные окончания внутри. У Алексеева даже не было никакого дискомфорта, только удовольствие, только его любимый Костя, который сейчас в нём. — Ах… Да… — М! О, да! Костя… Шатен судорожно сжимает кулаки и срывается на крик, когда Бочаров задевает ту самую точку внутри. Он попадал прямо в простату. Мурашки пробежались по телам обоих, становилось невыносимо жарко. Фрикции стали резкими, быстрыми и грубыми. — Я… Сей… Он не успел закончить фразу и кончил на живот себе, после чего и Мэл вышел и тела кареглазого и излился на животы. Черноволосый, не снимая наручников с Алексеева, улёгся рядом и достал мандарины. — Мандарины в сперме, дорогой? Он почистил один, уставшим взглядом смотря на прикованного любовника. Одна долька фрукта была уже окутана белой тягучей жижей и была направлена прямиком в рот Никите. — Нравится? — Мммм… Оффень! Так они и встретили Новый Год: Алексеев был с набитым ртом прикован наручниками, Мэл лежал рядом и окунал в сперму мандарины, сам жуя дольки. Как говорится: «Как Новый Год встретишь, так его и проведешь».