Потерянные горные лорды / Peak Lords gone missing

— И это, по-твоему, не розовый, Юэ Цинъюань? Понятно, лопух — дальтоник. — Шиди, это персиковый. Ну охренеть теперь. — Вот еще есть мятный, если шиди не нравится этот цвет, — лопух показал ему второй комплект одежды. — Более отвечает повседневной эстетике шиди, не так ли? — Пожалуйста, ты не мог бы перестать разговаривать, как инфлюэнсер из инстаграмма? — Кто? — Это значит никакого розового персика. — Шиди, эти одежды не розовые, — Юэ Цинъюань покачал головой. — У Ци-гэ есть еще амарантовый комплект, почти что «розовый», однако он не принес его сюда, уважая желание шиди. Прошу, не стоит так недооценивать Ци-гэ. Что? — Если мятный тоже не по нраву шиди, у Ци-гэ также найдутся цвета виридиан и селадон. Что, блядь? — Селадон определенно смотрится лучше, более по-королевски, — похмыкал Юэ Цинъюань, разглядывая одежды. — Нет, шиди прав, мятный — плохой выбор. Этот мастер принесет селадон… — Подожди! — Шэнь Цинцю не сдержал рвущегося изнутри крика. Его головная боль усиливалась. — Да, шиди? — Юэ Цинъюань. — Да? — Зачем тебе…? Все это барахло? — Все это? — Шэнь Цинцю указал на комплекты спальных одежд, которые, очевидно, были слишком малы для Юэ Цинъюаня и слишком попугайские. — Это… были подарки для тебя, чтобы ты мог их… выбросить на следующей неделе. Бляяядь. — Селадон, — выдохнул горный лорд Цинцзин в надежде сменить тему. — Мог бы просто сказать — зеленый. — …селадон — это не просто зеленый, шиди. — Серьезно?! Да что ты говоришь! Тебе хватает мозгов, чтобы различать мятный, виридиан и другие цвета дерьма, но запомнить имя Шэнь Цинцю отчего-то превыше твоих умственных способностей! — Шиди… — Что?! Это не так уж сложно! Шэнь — имя, которое ты мне дал. Цин — часть твоего собственного имени, и вот уже больше половины, и все, что осталось, это проклятое Цю… — Пожалуйста, не произноси его. — Пожалуйста, не затыкай мне рот, — не отступил Шэнь Цинцю. — Это просто Цю. Красный. Не мерло, не махагон, не смородиновый или гранатовый. Просто красный, это совсем просто! — Не просто. Шэнь Цинцю застонал. — Ты просто не можешь вынести, что у меня есть статус и власть. Ты был бы счастлив, если бы я был твоим личным рабом, твоим Сяо Цзю, не правда ли, хозяин Юэ? Вот, он это сказал, он наконец-то, блядь, это сказал. — Шиди ведет себя неразумно. — Нет, если бы у меня не было собственной ци, ты мог бы захватить меня и… Разрушить его. Разорвать его в клочья. Конечность за конечностью. Шэнь Цинцю зашипел, почувствовав чью-то руку на своем запястье. Нет, не смей! Не Ци-гэ! Пожалуйста! — Шиди! — донеслось до него, пока кто-то вливал в него ци. Проверял меридианы. Опять. Твою мать. — Сяо… — Не надо. Не надо что? Он не может думать. Шэнь Цинцю вздрогнул, когда Юэ Цинъюань дотронулся до него. — Болит, шиди? Нет. В том-то и проблема. Нет боли. Ци Ци-гэ была слишком мягкой, как перина, слишком расслабляющей. Это ловушка. Слишком продуманная. Ци Ци-гэ была точь-в-точь такой, как он запомнил. Красивой, сияющей. Как звездный свет. — Прекрати! Прекрати что? Наполнять светом тьму, что является сущностью этого мерзавца. — Шиди, только честно, когда в последний раз Ци-гэ ограничивал свободу передвижения шиди? — Ты думаешь, я — монстр. Мусор. Ты был бы только счастлив запереть меня. Изыди, гребаная, гребаная паранойя. Прекрати! Прекрати молоть чушь! — Ци-гэ такого бы не сделал. — Не лги мне! Юэ Цинъюань покачал головой в неодобрении. — Шиди, нет, — лопух мягко удерживал его запястье. — Шиди просто слишком… легко поддается чужому влиянию. Что?! — Да ни в жизнь, — он опять перешел на шипение. — Шиди, — безэмоциональный голос Юэ Цинъюаня заставил его кровь кипеть. — Для Ци‐гэ важно, что шиди здоров и счастлив… У этого шиди есть все, что ему требуется, и хорошая компания. Не… У Яньцзы. — Я убил выродка давным-давно! — И это было очень мудрое решение для Шэнь-шиди, — Юэ Цинъюань кивнул. — Но шиди должен помнить, что легко поддается влиянию и что ностальгия по свободной бродячей жизни — всего лишь мираж, порожденный его нездоровыми желаниями. О чем ты вообще толкуешь?! — Ты просто хочешь, чтобы я сидел на заднице и не рыпался! — Ци-гэ хочет… чтобы шиди не повторял ошибок У Яньцзы, по возможности. — Я не он! Я не монстр! — Нет, но шиди испытал так много боли. Ци-гэ не может не опасаться… — ЧЕГО?! — Что шиди навсегда сломан. — Я не испорченный товар! — Шиди несчастен. — И что с того?! Думаешь, тебе удастся меня склеить и починить?! — он указал на кучу тряпок всех цветов радуги, разбросанных по комнате. — Почему ты не можешь просто гордиться мной?! Я горный лорд, как ты и хотел. Я знаю живопись, поэзию, игру на музыкальных инструментах и прочую фигню, но тебе этого все еще недостаточно! — …Нет. — НУ ПОЧЕМУ?! — Шиди несчастлив. — ЮЭ ЦИНЪЮАНЬ, ТЫ НЕ МОЖЕШЬ ТРЕБОВАТЬ, ЧТОБЫ Я ВСЕ ВРЕМЯ УЛЫБАЛСЯ! ЭТО БЕЗУМИЕ! ТАК ДЕЛАЮТ РАБЫ! — …Шиди не раб. Да ни хрена. — Шиди… Иногда… иногда хорошо иметь другие средства, помимо голоса, для общения. Этот идиот опять говорит шарадами. — Ци-гэ не хочет, чтобы Сяо Цзю был заперт… Замкнулся… если… однажды… если однажды Сяо Цзю потеряет голос. — Никогда не имел с этим проблем. — Да, Сяо Цзю сегодня громко кричал, и это… хорошо. И они называют безумцем этого злодея. — Что же тут хорошего?! — У шиди красивые и утонченные руки, — бездумно сказал Юэ Цинъюань и осторожно потер пальцем его запястье. — И ухоженные ногти. Не стоит уродовать их, испытывая… ненужную боль… Лучше… иметь красивые руки и говорить, чтобы тебя услышали. Музыкальное образование придется весьма кстати. У Сяо Цзю всегда найдутся слушатели. — Юэ Цинъюань, в твоих речах нет смысла, — Шэнь Цинцю был слишком сбит с толку, чтобы снова сорваться на крик. — Такие красивые руки, шиди должен их поберечь. — Это как-то связано с… кровавыми отпечатками в Линси? — Будь милым, шиди, милым и сдержанным. Ответ был так же уклончив, как и его источник. Шэнь Цинцю хотелось блевать. Из всех способов умереть… человеческая палка! — Ты должен был мне сказать. — Персиковый или мятный, шиди? — козел сменил пластинку. Упрям в своем собственном стиле, не признавая поражения. Шэнь Цинцю изучил взглядом свои безупречные руки и розовые ногти. — Персиковый сойдет. Вполне. Не так уж он и плох.