Арт-терапия

Подать питание на запоминающие элементы оказалось проще, чем настроить УЗКС. К концу рабочего дня ГЛэДОС не просто выучила имя “Даг Раттманн”, но и вспомнила их прошлые разговоры — совместными усилиями удалось восстановить часть утерянной информации. Теперь Даг зевал, наблюдая, как по экрану нетбука растекаются пёстрые пятна. Провод, идущий к центральному модулю, мерно раскачивался в такт пиксельным переливам. ГЛэДОС творила. Она очень старалась, и поэтому выходило паршиво. Она могла бы вывести фотореалистичную обработку трехмерной модели или создать выверенный коллаж из тысячи кадров… но Даг учил её рисовать, и ГЛэДОС училась, пытаясь отбросить старые данные и готовые протоколы. Аляповатые изображения возникали из ничего. Из белого шума итерация за итерацией рождались гипнотические узоры: радужные орнаменты, лишённые формы и содержания, геометрические фигуры, дрожащие силуэты… тут и там в волнах хаоса проступали знакомые образы, случайно распознанные и усиленные — но не нарисованные. Замечая их, ГЛэДОС начинала сначала. Даг на секунду прикрыл глаза. Под веками ждали те же неясные пятна. Разбудил его писк материнской платы. Рассеянно моргая, Даг уставился на экран. > Думаю, на сегодня достаточно упражнений. Дежурные не обрадуются, если найдут здесь конкурента по силе храпа. — А?.. > Ты уснул. Я решила, что это вышло случайно: вряд ли ты хочешь быть пойманным за установкой несанкционированных компонентов в центральный модуль. Поэтому пришлось тебя разбудить. Мой динамик всё ещё отключён, так что я поговорила с материнской платой твоего компьютера, и она согласилась подать голос. Даг отряхнул пыль с халата и бросил взгляд на часы. Близилась ночь. — Спасибо, ГЛэДОС. > Обращайся. Когда ты придешь в следующий раз? — Как только найду лазейку. — Пожитки вернулись в сумку, а сумка — на плечо. — Инженеры, знаешь ли, пристально за тобой наблюдают. > А я наблюдаю за ними. До встречи, техник Даг. И спасибо за память. — Пожалуйста. Не забывай рисовать! > Теперь не забуду. Слова вспыхнули и погасли с отсоединением провода. Даг зажал нетбук под мышкой и выскользнул наружу, туда, где ждали ненастроенные радиоприёмники, недописанные отчёты и недопитое молоко в холодильнике. Возможность навестить ГЛэДОС представилась в среду, неделю спустя. В обеденный перерыв они успели обменяться рисунками: сюрреалистичным пятном и чернильным наброском Эбигейл Картер. > Она тебе нравится? ГЛэДОС добавила к своей кляксе очертания серых глаз. Даг возвел очи горе. — Этого ещё не хватало! Мне приходится просматривать записи её тестов чтобы понять, правильно ли работают УЗКС. Я просто… отвлекаюсь на рисование. Практикуюсь на том, что вижу. Она любит таращиться в камеру. > Интересно почему? — Ну, — Даг потёр затылок ладонью, — экспериментаторы… они её раздражают. В смысле, они раздражают её намеренно. Только в испытании с преобразующим гелем я услышал три шутки про альбинизм! Они понятия не имеют, кто она. > Если учёные знают, кого тестируют, то проявляют больше почтения? Даг не ответил. Сначала не нашёл, что сказать, а потом что-то отвлекло его — какой-то шум на границе слышимости. Очень знакомый… голос. Генри! Он и его команда доели свои пайки и теперь шли сюда, на ходу обсуждая качество пиццы. ГЛэДОС тоже заметила; её реплика изменилась в мгновение ока: > За Экстренным уничтожителем разумных особей есть лестница. Если ты взломаешь систему, я смогу сдвинуть панель. — Знаю, — Даг перешёл на шёпот. — Нет времени! Дрожащими руками он засунул нетбук в густое переплетение проводов; сорвался с места — по прозрачным ступеням вниз, по скользкой плитке к утилизатору: низкому цилиндру в углу, за диафрагмой которого пряталась доменная печь. Там Даг согнулся в три погибели и замер между теплым металлом и грязной стеной. Вовремя: с шипением дверного механизма и гомоном в Комнату управления ввалились инженеры. От пыли зачесалось в носу. Даг зажал рот ладонью, сквозь слёзы наблюдая, как коллеги занимают свои места за консолями. Уничтожитель полностью скрыл ГЛэДОС и большую часть зала, но выход виднелся. От спасения отделяли несколько метров — и семь человек у экранов. Генри раздал подчиненным команды и двинулся к подиуму. Даг уже не мог его видеть, но слышал, как меняются звуки: от резкого стука подошв по панелям до гулкой ритмичной вибрации пластика. Ступенька, ступенька, ступенька. Каждый шаг отдавался биением крови в ушах. Вот-вот Генри достигнет вершины и обнаружит там нетбук, а потом… Горели щеки, глотку жгло, а желудок решил вытеснить сердце в трахею. Судорожно глотая слюну, Даг вцепился в кромку утилизатора. На вспотевшие пальцы налипла гарь. Бежать. Мимо инженеров, к лифту, к машине, из штата, в Канаду… да хоть в Австралию. Aperture Science его все равно не отпустит. Дело даже не в уникальном лекарстве, сохраняющем его психику. — Твои пилюли плоховато справляются, — сказала ГЛэДОС где-то над ухом. — Нормальный человек не вляпался бы в такое. “Ты это уже говорила”, — подумал Даг. Он давно научился не отвечать голосам вслух. Особенно в ситуациях вроде этой. Тем временем Генри взобрался на подиум — провода под потолком закачались и замерли. Низкий гул обозначил активацию электроники, а кто-то из команды отрапортовал, что все системы готовы к запуску. — Ерунда, Кэтрин! Я отсюда вижу, что гравитационные приводы набекрень. Попробуем включить их так, и будем собирать модули по всему Центру. — По датчикам всё нормально! — Да протри ты свои окуляры и сама посмотри! Через помехи дыхания Даг услышал постукивание каблуков. Оно стало громче, потом затихло и сошло на нет где-то в центре комнаты. — Да уж, — сказала Кэтрин. — Дело дрянь. — О чём и я. Какие будут идеи? — Запустим её в безопасном режиме, — другой голос. Кажется, Грегор. — Пусть сама их откалибрует. Кто мы такие, чтобы думать за суперкомпьютер? — Отличная мысль! А если она попытается нас убить, но не преуспеет, ты покупаешь всем пиво. Под разношерстный гогот Генри и Кэтрин вернулись к консолям. Другие успели всё подготовить: Джакоби, техник, занес палец над кнопкой, а Алана, специалистка по ИИ, намотала на предплечье красный шнур аварийного телефона. — Ну что, поехали? — спросила она, накручивая колечки на палец. — Давай, запускай. Джакоби до упора вдавил свою кнопку. Вздрогнул пол; со стен полетела пыль. Подсветка, до того холодная и скупая, окрасилась в алый. Мигающий свет вычертил каждую щербинку панелей, выхватил из сумрака каждый кабель. На залысинах Генри отчётливо проступил пот. Дага тоже могли заметить. Но все взгляды устремились наверх, туда, где оживала величественная машина. Рокочущий гул её тела пронизал воздух, не давая ни думать, ни дышать... и тогда вздохнула она. Отрывисто. Коротко. — Ох. Приветствую. — Здравствуй, ГЛэДОС, — Генри поздоровался и шёпотом добавил что-то ещё. Инженеры кивнули. — Чем могу быть полезна? — Не затруднит ли тебя провести настройку своих гравиприводов? — спросила Кэтрин, поправляя очки. — Тебе станет… значительно лучше. Пауза. Гудящая, удушающая тишина. — ...Разумеется, доктор Ву. Однако… — Один удар сердца о рёбра. — Мне потребуется доступ. Я не могу менять физические параметры, не обладая правами. Генри махнул рукой. Двое инженеров склонились к консоли. — Конечно. Мы дадим тебе ограниченный доступ. — Само собой. Ограниченный. Кто-то переключил тумблер, возвращая ГЛэДОС контроль над системами. В ту же секунду что-то щёлкнуло за спиной. Даг дёрнулся, пискнул, снова зажал рот ладонью — так, что губа больно врезалась в зубы. Источник звука начал брюзжать. Медленно, не отнимая руки от лица, Даг развернулся. — Чего же ты ждёшь, — сказал холодный металлический голос у него в голове, — беги. Прямо перед ним уползала стенная панель; за ней маячила лестничная площадка. Позабыв обо всём, Даг рванулся в открывшийся лаз. Последним, что он услышал, катясь вниз по ступенькам, стал отчаянный возглас Генри: — Она опять блокирует вентиляции! И гравитационные приводы даже не сдвинулись! Вырубайте тут всё, а я пойду попрошу Раттманна ими заняться. Даг шлёпнулся на гофрированный металл. Кто бы ни был этот Раттманн, ему предстоит та ещё работёнка... к счастью, он-то может просто лежать. Лежать, дышать и удивляться, как быстро нагревается пол и остывает ухо. Так, подождите… Сообразив, о ком шла речь, Даг нехотя встал. Генри будет искать его в кабинете, и хорошо бы ему там оказаться. Лежание на полу здесь не поможет. Поможет только ходьба. Все пути из Центра Развития вели в правильном направлении, но стоило выбрать самый короткий — тестовую зону. Даг уперся лбом в ступеньку предыдущего пролета. Как пройти испытательное крыло незамеченным в разгар рабочего дня? Никак. Он точно знал, что прямо сейчас кто-то из коллег ставит там эксперименты на Картер. Те самые, записи которых ему придётся просмотреть, разобрать и законспектировать, а потом отчитаться перед начальством. Что ж, по крайней мере от роли наблюдателя удалось отвертеться... и можно не проводить долгие часы в тесных обзорных комнатках в компании садистов на полную ставку. Но можно и провести! Даг отлип от ступеньки и помчался к тестовым трекам. Никто не удивится слишком уж сильно, если он заявится туда и скажет, что решил оценить работу УЗКС вживую. При должном везении даже получится выпить кофе… Даг хмыкнул, перебираясь через перила. Об удаче речи не шло. Картер он застал за прохождением испытания с боевыми турелями. Под чутким руководством Лорен Ваног — “Эбби, топить каждую из них в кислоте совершенно необязательно” — она планомерно расправлялась с пулемётами, не давая им сделать и выстрела. Почти не используя портальную пушку, она перемещалась по камере подобно шаровой молнии: перекат, перебежка, прыжок через голову в слепую зону противника. Там Картер давала турели пинка и отправляла в недолгий полёт к уничтожению. Роботы-убийцы наверняка возмущались своими высокими голосами, но бронированное стекло заглушало их так же успешно, как и возгласы испытуемых. Даг понаблюдал происходящее из-за приоткрытой двери обзорного пункта и уже собрался ретироваться — но дверные петли предательски скрипнули. Лорен в мгновение развернулась. — Раттманн! — она всхлестнула руками. — Почему ты выглядишь так, будто вылез из старой Лаборатории?! — И тебе привет, Лорен. Она приблизилась и вопреки всем протестам начала отряхивать Дагу халат. — Разве тебе не нужно следить, не утонула ли лейтенант в жиже? — спросил он между ударами по спине. — О, она прекрасно справляется, — Лорен смахнула с Дага последние пылинки и поправила его покосившийся галстук. — С испытанием, не с погружением в кислоту. Хотя с этим тоже, правда не себя, а турелей… а ты-то здесь какими судьбами? — А… зашёл посмотреть, всё ли в порядке с УЗКС. — Более чем! — вернувшись к своему рабочему месту, Лорен вывела на экран статистику и параметры. — Средний прыжок — четыре фута, время восстановления — минимальное, время реакции — три микросекунды! Не так быстро, как ГЛэДОС решает нас всех убить, но тоже ничего. Даг глянул в окно, за которым Картер нырнула в синий портал и вылетела из оранжевого у самого конца испытания. Приземлилась чисто: удар рессор о панели и полная остановка меньше чем за секунду. И никаких сломанных ног. — Похоже, с этим покончено. — И правда. Хм… на тринадцать минут дольше оптимума, но она потратила полчаса, сжигая турели в поле антиэкспроприации и спихивая их в кислоту. Не завидую я ремонтникам роботов… ой, извини. Даг поморщился. — Ничего. А где следующий тест? — Этажом выше. Я успею взять себе кофе… Ты планируешь смотреть, как она уничтожает утяжелённые грузовые кубы, или пойдёшь работать? — Работать, конечно. — Тогда проводи меня до кофемашины. Так уж и быть, уступлю тебе свои сливки. Пять минут спустя Даг спешил к своему кабинету, вооружённый бумажным стаканчиком. Генри караулил у входа. — Где тебя носит?! — Был в Центре. — Пузырьки пенки полопались, оставив прогалины кремовой жидкости и разводы на стенках. — Смотрел испытания. Пил кофе с Лорен. — Хм, а я думал она всё больше по… впрочем, не важно! У меня для тебя отличное предложение! Мышцы лица одеревенели так, что Даг едва разжал челюсти, чтобы ответить: — Такое же прекрасное, как настройка техники для военных, или ещё лучше? Сарказм разбился об энтузиазм с оглушительным треском — Генри радостно закивал. — Лучше, намного лучше! Ты хорошо ладишь с антигравитационной технологией, так? — Предположим. — В общем… у нас возникли некоторые трудности с настройкой её приводов, и я подумал, что ты мог бы там всё наладить. Даг почесал нос кромкой стаканчика. — Я понятия не имею, как устроена её система. — Мы дадим тебе чертежи! И я могу добавить тебя в список совместителей по проекту, получишь ещё одну прибавку к зарплате. Ну что, по рукам? Настало время оценить ситуацию. Если он согласится, то снова попадёт в Комнату управления — на этот раз законным путём — и сможет забрать свой нетбук. А потом говорить с ГЛэДОС, когда ему вздумается… и научить её рисовать красками! Быть может, получится даже оплатить терапию на месяц вперёд! Всё складывалось как нельзя лучше. Даг сделал глоток кофе, чтобы задавить сосущее под ложечкой чувство тревоги, и протянул Генри руку. — Договорились. Чинить приводы не пришлось: они не ломались. Выяснилось, что сама ГЛэДОС расшатала настройки назло инженерам. Она заявила, что с полным доступом вернёт их в норму за пятнадцать микросекунд — но и этого не понадобилось; помогла простая перекалибровка. Они провозились над ней почти четверть часа. Об успехе Даг предпочёл умолчать. Если Генри спрашивал о прогрессе, в ход шли технические детали: прошивка, тестирование, подключение микроконтроллеров… Всё это действительно делалось. Пока тело ГЛэДОС дремало, Даг добавлял ему новые руки — для рисования. В свободное время — в основном вместо еды и сна — они продолжали обмениваться набросками. Цифровые работы стали уверенней, в них проклюнулся стиль, появилась идея. Когда ГЛэДОС впервые взялась за кисти и краски, на бумагу легло нечто, напоминающее бессонное умертвие в мрачном коридоре. Давясь смехом, Даг узнал в упыре себя. После этого он наладил режим. Рисунок, первая проверка новых манипуляторов, остался висеть на зеркале, напоминая, как не нужно выглядеть, уходя на работу. А ГЛэДОС научилась управляться с акварелью так же легко, как стыковать блоки Центра Развития. Кисть в механическом захвате касалась холста с точностью до микрона и оставляла аккуратные, выверенные штрихи. — Я так не могу, — однажды признался Даг мигающему индикатору камеры. Карандаш в его руке привычно подрагивал. > Сомневаюсь, что хоть кто-то из людей может. Мясные процессоры не располагают к деликатным расчётам. — Думаю, ты права. — Даг выдохнул и провёл удачную линию. Он рисовал воду — на выходных коллеги вытащили его в поход к озеру Мичиган. Там он не только заработал боль во всём теле, но и сделал с десяток этюдов, которые теперь объединял в большую картину. — Я видел оленя. Лорен запустила в него куском хлеба, и он убежал. > Мисс Ваног склонна к жестокости. Это факт. ГЛэДОС изобразила оленя раньше, чем Даг закончил пейзаж. Она схватывала на лету. Композиция, анатомия, перспектива — всё, для чего существовал алгоритм, поддалось ей с первой попытки. Уступили и эфемерные сущности: символизм, образность и эмоция. Окажись Aperture Science на грани банкротства, и компания могла бы выйти из кризиса, просто отправив с молотка пару работ своего ИИ. Для продажи не подходили только наброски человеческой анатомии. Фигуры на них казались… разобранными — как механизмы на чертежах или туши животных в лавке. Поначалу это отталкивало. Но Даг помнил, для чего нужна арт-терапия, и мирился со странностями. Однажды ГЛэДОС нарисовала кого-то, кого Даг никогда прежде не видел. Обычно она тренировалась на испытуемых и лаборантках, подсматривая за ними через камеры наблюдения. Теперь же волнистый лист акварельной бумаги заняла незнакомка. Она сидела вполоборота к зрителю, одна в комнате, уходящей во мрак. Откуда-то с невидимого потолка струились провода, полностью закрывая глаза женщины и сливаясь с её длинными волосами. Те же провода оплели изгиб шеи, образовав то ли ожерелье, то ли платок. — Кто она? — спросил Даг, всматриваясь в бордовые разводы теней на белёсом платье. Он хотел указать на ошибку, сказать что-то про тон и свет, напомнить, что тёплый источник даёт холодную тень — но слова ускользнули, оставив сухость во рту. Неправильность рисунка исчезала, стоило моргнуть, и проявилась вновь, едва взгляд задержался на бледном изгибе губ. Даг прищурился, шагнул назад, подошёл ближе — образ распался, собрался, разделился на фракции. Женщина не улыбалась; улыбка растворилась в тёмной тяжести пятен, и сквозь неё проступило нечто такое же липкое, как масляный блеск проводов. — Это… > Это то, чего не хватает твоим коллегам. Даг не сдержал дрожащий смешок: — Ха! Длинный же получается список. > Она — это совесть. Слепа, как Фемида, связана по рукам… я нарисовала её, чтобы выразить свои чувства о морали и этике. Тебе нравится? — Да. Да, это здорово. Рисунок и правда производил впечатление. Только вот у Дага никак не получилось взять в толк, какое именно. Озадаченный, он побрёл к своему кабинету, чтобы доложить Генри о починке очередного привода. В этот час испытательное крыло пустовало. Всё ещё стрекотали лампы дневного света, издалека доносился гул вентиляторов, за стенкой булькала кислота — но лифты молчали, и никто не орал мерзости в интерком. Даг заметил открытую дверь обзорного пункта, только встретившись с ней лбом. Потирая шишку, он заглянул внутрь. Наблюдатель не обратил никакого внимания на внезапный глухой удар. Он сам колотил по кнопкам консоли, то и дело останавливаясь, чтобы посмотреть через стекло вниз, на происходящее в тестовой камере. Как только там мелькнуло движение, он выпрямился и стукнул по кнопке. В этот момент синий портал выплюнул испытуемую. Она идеально сгруппировалась и теперь летела вперед, готовая приземлиться точно на узкую платформу над бассейном из кислоты. И приземлилась бы — если бы от стены не отделилась панель. Она выехала, сыпля асбестовой пылью, и перекрыла траекторию испытуемой на середине пути. Наблюдатель выкрикнул в микрофон: — На, получи! Сучка… Даг зажал рот ладонью. Голос принадлежал Эрику, коллеге, с которым они вместе фотографировали горы в походе. Сейчас Эрик делал свою работу. Испытуемую ждала верная смерть: удар о плиту и падение в жижу; времени на манёвр не осталось. Она врезалась с грохотом — с оглушительной тишиной, задавленной толстым стеклом. Веки Дага сжались до гула в ушах, до ярких цветных кругов в темноте. Когда он открыл глаза, Эрик ногой бил консоль. — Чтоб тебя… Испытуемая висела над бездной, двумя руками вцепившись в кромку панели. Портальная пушка шла ко дну где-то внизу: на поверхности кислоты лопались крупные пузыри. — Ты хоть представляешь, сколько стоит эта игрушка?! — Эрик брызгал слюной на окно. Испытуемая будто не слышала. Сплюнув кровь, она подтянулась и перевесилась через край. На белой панели за ней остался багровый след, но сама испытуемая уже перебралась на другую сторону, туда, где плита крепилась к уходящему в стену поршню. Балансируя босыми ногами по металлическому цилиндру, она медленно пошла вперёд — к выходу. Эрик потянулся к кнопке. — Ну, двести тридцать четвертая, а как тебе вот такое?.. Ногти врезались Дагу в ладонь. Он прокашлялся. Не успев ничего сделать, Эрик вздрогнул и развернулся. На его красном лице секунду держался оскал. — Даг! Какие люди в такое время! Что ты здесь делаешь? — Что ты здесь делаешь, Эрик? — Я… Даг пропустил объяснения мимо ушей. Заминки оказалось достаточно: испытуемая ловко спрыгнула со скользкой трубы на твердь пола и вышла из камеры к лифту. Не дожидаясь, пока Эрик нагонит её в следующем тесте, Даг выскочил из обзорного пункта и хлопнул дверью. Слова, летящие в догонку, слились с промышленным шумом. В кабинете Даг первым делом позвонил Лорен. — Привет, Раттманн. Ты в норме? — Да, Лорен, с-спасибо, — он запнулся. — Слушай… Эрик пытается кого-то убить. — Опять?! Больше объяснять не понадобилось; Даг с облегчением рухнул на стул и опустил голову на руки. Проснулся он уже утром — Генри так и не пришёл проверить отчётность. После душа, таблеток и завтрака настал черёд вчерашних записей с камер. Вопреки Эрику, испытуемая под номером двести тридцать четыре выжила — и отправилась ждать новых проверок. Если эйчаров впечатлит результат, то её выпустят на основной тестовый трек; если нет — отправят восвояси, как только кончится договор. Даг выдохнул и занялся починкой турелей.