***
Ей нестерпимо жарко, и она ворочается из стороны в сторону, пытаясь выбраться из жаркого кокона. Во рту пересохло, словно она в пустыне, и она хочет пить, но её всё никак не отпускает сон. Нет, не кошмар. Это намного хуже кошмара. Ей снится, что она идёт, идёт и идёт, не в силах остановиться. А дорога простирается всё дальше и дальше, уходя далеко за горизонт. Эта дорога нескончаема, и она никогда не сможет остановиться. Как и дойти до финиша. Поэтому Рей продолжает идти, и она уже не чувствует ноги, но они сами идут за неё. И она ускоряется, а затем и вовсе начинает бежать, но дорога словно вырастает по мере её приближения. И она наконец останавливается посреди пути. И что-то неистово толкает её в спину, а затем яркий белый свет слепит глаза. Рей просыпается и резко жмурится от яркого солнца. Видимо шторы не закрыты. Она переворачивается на бок, отворачиваясь от слепящих лучей, и скидывает с себя тёплый плед, которым её заботливо укрыли. Когда она подходит к окну и открывает его, то Соло там нет. На едва держащих ногах, Рей спускается на кухню и наливает себе воду в стакан, а затем жадно выпивает, ловя языком последние капли. Слёз не было, как и сил тоже. В душе поселилась непривычная опустошенность, давящая на неё. Как просто оказывается осознать истинные чувства к человеку, которые ты раньше осознать не мог, когда этот человек вдруг уходит из жизни. И нет больше возможности сказать ему, передать и объясниться. Потому что больше некому. Некому говорить об этом, не перед кем извиняться за все ошибки, некого прощать... Конечно, она, как и все люди на земле, знает о смерти, которая может постигнуть каждого, которая не даст тебе лишнего времени, не сжалится над тобой и не послушает твои мольбы. Она жестока настолько, что не всегда даёт попрощаться. Смерть для неё была чем-то призрачным, тем, что её никогда не коснётся. Но, видимо, она захотела преподать один из своих жесточайших уроков, заодно напомнить о своём существовании, и о беспомощности Рей перед ней. Напоминает ей, а забирает его... Смерть справедлива, но по-своему, хотя иногда кажется, будто совсем наоборот. Словно она не знает такого благородного слова, как справедливость. Если она решила забрать её отца, значит так было нужно. В любом случае, спорить со смертью бесполезно, ещё никто не смог её переспорить. И она не сможет. Вернувшись в комнату, Рей обессиленно валится ничком на кровать, зарываясь лицом в мягкие подушки. И обычно после этого, главные героини романтических фильмов горько плачут в подушку, размазывая по ней всю тушь, пока та не намокнет. Но... она не главная героиня, и её жизнь вовсе не фильм. Стоит ли говорить о том, что сегодня с Роуз она никуда не пошла.***
Прошла неделя. Долгая и мрачная, покрытая глубокими переживаниями и бесконечной опустошённостью в груди. Ничто не могло поднять настроение, или окончательно его испортить. Ведь настроения просто... не было. Такое бывает, когда тебе ни хорошо, ни плохо. А просто никак. И плевать на всё вокруг. Даже если на Земле вдруг начнётся апокалипсис и весь мир заполонят зомби, она ни на дюйм не сдвинется. В школе она тоже не была. И Роуз даже пару раз спрашивала как она. А у Рей ближайшее время ответом на все вопросы служило «нормально». Ведь всё не настолько ужасно, и она не собирается что-то делать с собой. Она просто... вымоталась. Ей всего-то нужно отдохнуть, посидеть в тишине и обдумать всё. Пережить и идти дальше. Можно окунуться в фантазии и представить, что отец всего-лишь вновь их бросил и уехал в новый город, как это было тогда. Но, это же будет не правильно, так ведь? Но она каждое утро упорно продолжала бегать вместе с Чуи. И с Соло. Он каждый раз составлял ей компанию, словно теперь он поджидал, когда она выйдет. И молчаливые пробежки с ним перестали быть неудобными и давящими. Наоборот, Рей становилось спокойно, словно груз на душе решает покинуть её на этот час, даёт ей отдохнуть хоть немного. Они всё так же не говорят ни слова, даже вместо приветствия появились обычные кивки. Но им большего не надо. Иногда ей казалось, что он чувствует тоже. Ту же безграничную пустоту в душе. Сегодня понедельник, и ей нужно начать ходить на занятия, но пока на часах ещё семи нет, она собирается, по привычке надевая спортивный костюм и делая высокий хвост. На этот раз они бегут не по привычному маршруту, который Рей уже наизусть выучила. Они сошли с пути уже пару десяток минут назад, но она всё ещё молчит, не желая нарушать привычную тишину. Ей снова спокойно, и совсем не хочется напрягать голосовые связки, поэтому она думает, что любопытство может подождать. В любом случае, рано или поздно она узнает, куда они бегут. Вскоре они выходят из леса на песчаный берег, и Рей морщится, когда песок забивается в кроссовки. Солнце взошло совсем недавно, и небо ещё не успело потерять свои жёлто-янтарные краски, отражающиеся в озере. Оно, словно зеркало, чистое, и лишь волны тревожат небо, спустившееся на воду. Рей заслушалась этими прекрасными звуками и не сразу заметила, как Чуи радостно побежал в воду, плескаясь. — Вернись! — крикнула Рей, но пёс её уже не слышал, — Вода холодная, замёрзнешь же! Чуи! Ей придётся теперь его феном сушить, если он по дороге не высохнет. А с его шерстью, это вряд ли. — У нас вода всегда тёплая, — когда профессор Соло видит её непонимающий взгляд, поясняет, — термальный источник. — Почему пара нет? — она оборачивается, и их взгляды встречаются. — На улице ещё тепло. Он всё ещё продолжает удерживать её взгляд, и на этот раз Соло смотрит не с сочувствием или интересом, а просто спокойно. Словно между ними нет никакой неловкости или напряжения, когда они заговаривают. Словно ей не за чем перед ним стыдиться. Рей сдаётся первая и отворачивается, вновь смотря на водную гладь. — Почему вы бегаете со мной? — спрашивает Рей, когда они возвращаются, — Разве вам можно иметь что-то личное с учениками? Он продолжает бежать дальше, словно не слышал её вовсе, и она думает не повторить ли ей вопрос. — В компании бегать интересней, — отвечает Соло, после минутной задержки, — Да, и это же всего-лишь пробежка? Вряд ли это что-то личное. — Другие учителя бы так не считали. — Про учителей вопроса не было, — они замедляют шаг, когда выходят из леса, и останавливаются, переводя дыхание, — Или вы задались целью рассказать кому-то об этом? — Нет! Что вы! — она с силой прикусывает нижнюю губу, потому что выпалила это слишком резко и громко, а затем тихо лепечет, — Я имела в виду... — Я так и понял, — обрывает её он, — До встречи на уроках.***
В полицейском участке жизнь уже вовсю кипела, когда капитан Соло явился на работу. По кабинетам слонялись оперативники, что-то бурно обсуждая и перебирая документы. Соло и подумать не мог, что когда-то они будут расследовать что-то интереснее, чем угон мопеда или мелкая кража. По сути, городу полицейские почти что не были нужны. До этого момента. Более десяти лет у них ничего масштабного не происходило. С другой стороны, если майора Сейджа всё же загрызли волки, что являлось основной версией, то они и ещё с десяток лет так проживут. — Капитан Соло, — лейтенат Хакс даже не потрудился постучаться, он был вежливым с кем угодно, но не с Соло, — мои детективы выяснили, что майор Сейдж встречался с женщиной в мотеле в Гоазоне. — Какой ещё женщиной? — Мы над этим работаем. Администратор мотеля не хочет ничего рассказывать. — Ну так расколите! — срывается он, а затем раздражённо вздыхает, успокаиваясь, — Ты не первый год здесь работаешь, не мне тебя учить. Привези его сюда, в конце-то концов.***
— У Роуз завтра день рождения?! — Возмущённо воскликнула Рей, отрываясь от учебника, — Вы не могли это ещё позже сказать? Целый день она практически не вылезала из учебников, чтобы не видеть сочувствующие взгляды. Как бы все вокруг не притворялись, сколько бы масок на себя не надевали, она знает, что всём всё равно. Никому нет дела до её скорби. Да, об этом поговорят пару недель, максимум месяц, а затем забудут, у всех сотрётся это из памяти, словно и не было лучше. Тогда зачем ей слушать ложные слова соболезнования и терпеть взгляды. Она просто притворится, что занята, и все отстанут. — А ты не могла это ещё громче сказать?! — возмущённо шикнула на неё Джанна. — Успокойся, мы про подарок ещё ни слова не сказали, — угомонил её Финн. — Какой подарок? — спросила Рей уже тише. — Мы хотим закатить грандиозную вечеринку, — пояснил Финн, — Ей же восемнадцать как-никак. — Кстати, — вмешался По, — Зори говорит, что предки разрешили нам воспользоваться их домиком в лесу. — Ого, По, я уже расцеловать её готов! — Идите с Роуз обжимайтесь, а Зори моя. — А она сама-то об этом знает? — Иди нахрен. Дальше Рей уже не слушала. Ей нужно ещё купить подарок. Но для начала стоит его хотя бы придумать. Точно не духи, ведь это самое банальное, что можно придумать, да и лучше оставить эту идею парням. — Джанна, — Рей легонько дёрнула её за рукав клетчатого пиджака, — а что любит Роуз?***
— У нас есть труп майора Сейджа, с многочисленными рваными ранами, — капитан Соло прицепил фото к доске на стене, — возможно, его загрызли волки, или же охотничьи собаки. — Но не могут же собаки, или волки голову ему отрубить, — вмешалась Пейдж Тико, служащая детективом. — Естественно, не могут, — Соло прицепил бумажку со знаком вопроса на середину доски, — а это значит, что есть ещё и убийца, который добил майора или же спустил на него собак. — А ещё у нас есть женщина, с которой встречался майор в мотеле «Эргела», в Гоазоне за несколько часов до своей смерти. Поэтому ждём, когда старший лейтенант Хакс привезёт нам администратора мотеля, и составим фоторобот этой женщины. Ближе к вечеру ворчливого и упорно молчащего администратора мотеля на окраине города всё же удалось разговорить. Тот начал отвечать хотя бы на какие-то вопросы, не сразу правда. Но вскоре его уговорили и на фоторобот. — Так какой у неё нос? — в очередной раз спросил майор Калриссиан. — Да я, что, помню что-ли вам?! — вновь возмутился старик, — Ну сколько же повторять: я не смотрю на лица своих клиентов! — А ещё полчаса назад вы сказали, что можете попробовать. — Ну так я попробовал. И ничего вспомнить не могу! — он всё пытался отвязаться от полицейских, — Если я её в живую увижу, то сразу узнаю! — Боже, — устало выдохнул Соло, роняя лицо в ладони. Зато Хакс, сидящий рядом, вовсе не показывал своей усталости. Наоборот, судя по выражению его лица, можно было предположить, что он здесь развлекается. — Доложишь потом, — бросил ему Соло перед тем, как выйти из кабинета.***
— Серьёзно? Неужели нельзя просто взять и доставить сюда? Рей выбирала два часа подарок в интернет магазине не для того, чтобы узнать, что в такую глушь, как Джакку они не доставляют заказы. А она ведь могла уже давно купить подарок, если бы поехала сама. Сидела бы сейчас себе спокойно и приклеивала бы обёртку с бантиком. Так. Ну, там написано, что доставка бесплатная, поэтому если она заплатит, то может ей всё же привезут его? Она могла бы поступить в сотню раз легче, если бы напросилась помогать с вечеринкой. Но она же лёгких путей никогда и не ищет. Поэтому придётся разбираться с пресловутой доставкой. Вернее с не доставкой. Подарок то уже куплен, оплачен и лежит на складе, потому что он в наличии. Но по-привычке Рей даже не смотрела на адреса доставки. Ведь в Корусанте доставляли буквально за пятнадцать минут что угодно и когда угодно. — Что делаешь? — Рей вздрогнула от голоса мамы, неожиданно появившейся в проёме комнаты. Ей что-то от неё нужно? Или она проверяет, не убила ли ещё себя её единственная дочка? — Подарок заказываю, — Рей надеется, что такой короткий ответ её устроит. — Кому, если не секрет? Ей точно от неё что-то нужно. — Однокурснице, у неё завтра день рождения. Только сюда ни один магазин не доставляет. Мама прошла в комнату, прикрывая дверь и присела к ней на кровать. — Хочешь, я отвезу тебя куда нужно, и ты заберёшь подарок? — Да, да, спасибо. — Ну, собирайся тогда, чего сидишь? — она щёлкнула Рей по носу. Комнату пронзает громкий треск, а затем гаснет свет во всём доме. — Наверное с щитком что-то, — говорит мама после минутного молчания и встаёт. Она дёргает за ручку двери раз, затем другой, и на третий тоже ничего не получается. — Нас заперли? — Да нет, наверное просто замок заклинил, — мама пытается её успокоить. Но её не нужно успокаивать. Она не трусиха и в истерике биться из-за того, что их закрыли не будет. Мама подходит к окну и открывает его нараспашку, затем садится на подоконник, просовывая ноги в окно. — Что ты делаешь? — Нужно же как-то выбираться. Жди меня здесь, — и полностью вылезает. Ага, куда же она денется. У Рей появляется резкое желание полезть за ней. Не только потому, что она тоже хочет выбраться. А просто... это интересно, она ни разу через окно не сбегала. Но вместо этого она вздыхает и ищет, чем можно подцепить замок. Она ещё раз дёргает дверную ручку, и дверь с тихим шорохом открывается.***
Они всё ещё сидят, состовляя фоторобот с ворчливым администратором. Конечно, все мужчины после сорока обзаводятся привычкой ворчать, но администратор мотеля переплюнул их всех. За полчаса оперативники успели узнать, что кресло у них неудобное, и никакой уважающий себя человек не будет ничего говорить, сидя на этом кресле. И сотрудники не правильно одеты, видете ли, галстуки не у всех есть. А ещё программа для фоторобота у них плохая, и брови там все страшные. И как вишенка на торте: «Фотороботы могут составить только роботы». В общем, натерпелись все сотрудники местной полиции. — Ну вы поймите, не могу я вспомнить, какие у неё глаза. Не смотрю я в глаза! — Нам осталось совсем немного. — Стой, кажется, она кого-то мне напоминает, — Хакс вытащил телефон из кармана и стал что-то искать там. Через пару минут он подошёл к администратору и показал фотографию светловолосой женщины на экране. — Не эта ли женщина приходила в мотель? — Да, да, — старик быстро закивал, — да, это она! — Фазма?! — Лэндо заглянул в телефон Хакса, — Жена Соло?***
Рей осторожно вышла из комнаты, оглядываясь по-сторонам. Но разве можно увидеть что-то в темноте, когда глаза ещё не привыкли. Теперь Рей ещё больше не нравится, что в коридоре нет окон. Надо было взять телефон, чтобы подсветить себе путь, думает Рей, но когда она оборачивается, свет включается, заставляя её испуганно вздрогнуть. Она спокойно выдыхает и спускается вниз. На последней ступеньке она встречается взглядами с мамой и профессором Соло, стоящим вместе с ней в дверях. Почему они всегда вместе? — А где... коробка? — Мам, какая коробка? — На журнальном столике стояла чёрная коробка с отцовскими фотографиями и документами внутри. В ней была ещё одна маленькая коробочка из-под духов. — Миссис Сейдж, — Соло всё же вошёл в дом, — вы думаете, что приходили за коробкой? В ней что-то важное? — Наверное, раз её забрали.