В ночь под луной (Заново переписывается)

В этот день после школы дома её ожидал неприятный сюрприз. Поднявшись по лестнице на второй этаж, Рей замечает какую-то грязь на полу. Она подходит к ближайшему пятну на тёмно-синем ковре и присаживается на корточки, чтобы рассмотреть по-лучше. Это вовсе не грязь. Это кровь. В подтверждение её догадки на пальцах остаётся влажный красный след, когда она проводит ими по пятну. Рей неприязненно поморщилась, ощущая как зарождается неприятная тревога в груди. Цепочка кровавых следов ведёт в родительскую комнату и прекращается прямо перед кроватью. Там под одеялом что-то лежит. Рей с силой дёргает край ткани, скидывая её с кровати. — Чуи?!! Она кидается к нему, осматривая со всех сторон, пытаясь найти рану. Но как тут осмотришь, если у него шерсть едва ли не до пола свисает. Не найдя на нём ничего, Рей набирает номер матери. — Мам, там Чуи... он... он весь в крови, — её голос почти что трясётся, когда трубку снимают. Мама обещает приехать через десять минут. Со всей этой школой, Рей совершенно забыла, что Чуи не было дома уже два дня. Как и... не может быть... Когда вчера вечером мама вернулась с работы, Рей не обратила внимание на то, что она сильно нервничала, возможно даже переживала. Только заметила, что отец вновь задерживается на работе. Но...на работе ли... Нет. С ним точно ничего не случилось. Отец ни разу не получал никаких ранений на работе, за что его даже называли Шивом-счастливчиком. Это прозвище ему придумал его лучший друг, его напарник — Лэндо Калриссиан. Он всегда был желанным гостем в их семье, и приглашался почти на все праздники, которые им удавалось проводить. Лэндо часто сидел с Рей, когда она была маленькой. Ведь своей семьи у него не было, поэтому он относился к ней как к собственной дочери. Именно он приучил её к стрельбе, чем она до сих пор занимается, пока мать расследовала своё дело, а отец носился с новым напарником... Точно, того напарника звали Соло, вот почему Рей показалась знакомой фамилия профессора. Неужели её отец работал с профессором Соло? Мама и правда приехала через десять минут, буквально врываясь в дом. Стук её каблуков оглушительно громко разносился по коридору, пока она добиралась до спальни. — О Боже. Он ранен? — Миссис Сейдж перепугалась за Чуи не меньше Рей. Она быстро подбежала к псу, повторно осматривая его. Рей не сразу заметила профессора Соло, стоящего в дверях спальни. Как он смог так тихо подняться? Они почти синхронно кивнули друг другу, и она вновь перевела взгляд на Чуи и суетящуюся вокруг него маму. Рей готова смотреть куда угодно, но не на Соло. Особенно после того, как узнала, что он работал с отцом, когда она ещё в панамочке бегала. А он... неплохо сохранился, думает Рей. Ей физически тяжело не смотреть на него, особенно когда он намного ближе к ней, чем в классе. Рей даже может почувствовать запах его парфюма. Он достаточно сильный и терпкий, но не в коем случае не едкий и от него не слезятся глаза. В нём присутствуют древесные нотки и ещё что-то свежее, чего она разобрать не может. И... этот запах точно ещё пару часов не выветрится. Если только окна открывать настежь. Видимо, профессор тоже решил принять участие, потому что он подошёл ближе к кровати и тоже наклонился к Чуи. И он был близко настолько, что если бы Рей подалась чуть вперёд, то смогла бы спокойно ткнуться носом в его бок. По её подсчётам, он годится ей в отцы, а ещё он её учитель, и ей нельзя не то, что западать, даже думать о нём в таком ключе. Но Рей никак не может выкинуть его из головы, хоть ты её тресни. Поэтому Рей слишком резко вскакивает и быстро, сбивчиво проговаривает, что её замутило от крови и ей нужно на воздух. И выходит из комнаты, затылком ощущая проницательный взгляд тёмных глаз. Ей никогда не приходило в голову, что она когда-нибудь влюбится буквально с первого взгляда. Хотя, нет это вовсе не влюблённость, а симпатия? Ведь он просто впечатлил её своей внешностью, а затем играл с ней в гляделки перед всем классом. А Рей напридумывала себе чёрт знает что. Она сидит на скамейке на крыльце, впиваясь ногтями в прожилки крашенного дерева. И думает о том, что ей срочно нужно отвлечься. От чужой крови на собаке, от давящих стен дома, от переживаний за ненавистного отца... от... от переживаний. Ей нечего отвлекаться от Соло, потому что она им не увлечена — уверяет себя Рей, раз за разом проговаривая это как мантру в голове. Рей хочет прислониться к стене дома, но больно ударяется затылком, потому что делает это слишком резко, и шипит, вскакивая со скамьи. От злости ей хочется разнести всю стену и сравнять дом с землёй. Всё потому, что на неё слишком много навалилось. И она стоит и сжимает кулаки, крепко зажмурившись. Нет, это вовсе не сон, и оно не пройдёт, когда она откроет глаза. Просто так легче представить словно она всё ещё в Корусанте, и она опаздывает на день рождения подруги потому, что разбила вазу, случайно зацепив ту расчёской. И не было никакого переезда. И отец её не пропадал на два дня, ничего не сказав. И она не зависима от своего историка, которого видела всего раз. — Всё в порядке? — доходит до слуха знакомый мужской голос, а на плечо ложится тяжёлая рука поверх её косухи. Прикосновение неожиданное и застаёт её врасплох, поэтому она раскрывает глаза и буквально отпрыгивает от него, лишь бы избавиться от ладони тёплой настолько, что это чувствуется даже сквозь плотную куртку из натуральной кожи. Он смотрит на неё странно, словно она дикое животное, сбежавшее из цирка. Но не говорит ни слова и даже не спрашивает что с ней. Лишь молча, с раздосадованным выражением лица, опускает всё ещё поднятую руку и уходит прочь. Рей остаётся одна посреди крыльца, обдуваемая холодным ветром, и она готова поклясться, что на мгновение она чувствует его запах на своём плече. Но она утверждает себе, что она всего-лишь человек и у неё не развито обоняние как у собаки, а, значит, ей это чудится. Она вновь себе слишком много напридумывала. Отец не появляется и вечером. А Рей начинает ненавидеть себя за то, что подумала позавчера, что он сдохнет на этой работе.

***

Рей вновь просыпается раньше будильника. И на этот раз не на десять минут, а на пару часов. Но она продолжает упорно валяться в надежде уснуть. Но её хватает лишь на пару минут, затем она психует и встаёт, тихо чертыхаясь, чтобы не разбудить мать. Руки сами тянутся к окну, чтобы впустить свежий утренний воздух в комнату. И Рей почти отворачивается от окна, когда видит профессора, выходящего из соседнего дома в спортивной одежде. Он разминается, потягивая мышцы, и Рей заставляет себя отвернуться и уйти от окна подальше. Сев обратно на кровать, она берёт телефон, собираясь написать кому-нибудь из друзей, чтобы отвлечься. Но в следующее мгновение он летит на подушку, а она уже роется в шкафу, присматрия что-то подходящее для утренней пробежки. Нет, она не ищет с ним встречи. Рей даже успевает умыться, а ещё сделать хвост, пока спускается с Чуи. Он не доволен и явно не рад, что его разбудили в такую рань, но другого прикрытия у неё нет, ведь вряд ли капитан полиции поверит в такую чистую случайность, тем более, что вчера он скорее всего видел её комнату с окнами, выходящими на его двор. Ведь тогда она не успела закрыть дверь. Ну или же она просто слишком много думает. Когда Рей выходит из дома, Чуи во всю скачет вокруг неё, и она надеется, что он не сбежит от неё, ведь поводок она не нашла. Но ещё больше она надеется не опоздать. Сердце в груди заходится бешенным стуком, когда Рей видит его, закрывающего калитку. Чуи тоже радуется его появлению, поэтому несётся прямо к нему, едва ли не запрыгивая на руки. И Рей просто не может не подойти. — Чуи, — обращается она к собаке, но тот её не слышит, продолжает прыгать около профессора и лизать ему всё, что попадётся. Профессор Соло не выглядит раздраженным, даже наборот, гладит его по голове, называя хорошим мальчиком, поэтому Рей заканчивает фразу чуть тише, — веди себя прилично. — Доброе утро, — Соло улыбается ей, и Рей думает, что раз он сам поприветствовал её так неформально и без всяких "мисс", значит, и ей можно, не так ли? — Доброе. — Тоже на пробежку? — зачем-то спрашивает он, хотя, разве всё не так уже ясно? — Ага, — Рей кивает и наклоняется, чтобы завязать шнурки. Шнурок на самом деле даже отдалённо не развязан, поэтому она быстро дёргает за край бантика. А затем старательно завязывет новый, делая это так дотошно, словно от этого зависит судьба всего человечества. Рей не знает, зачем это делает. Но когда она выпрямляется, профессор всё так же стоит перед ней, будто ждёт её. Хотя, так и есть. Он не просит её присоединиться или составить ему компанию, просто начинает бежать вместе с Рей, пытаясь сравняться с её темпом, когда она стартует. Какое-то время они молчат, и тишину вокруг нарушают лишь топот ног по тропинке и редкий лай Чуи. С другой стороны, говорить во время бега не так уж и просто. Тут дышать-то тяжело, и Рей уже через пару минут хочет остановиться и пойти назад. Раньше она часто совершала пробежки в парке, когда жила в Корусанте. В какой-то момент Рей решила пропустить одну из-за непогоды, а затем лень победила, и желание заниматься дальше как-то само отпало. Рей за это время успела забыть, как утренние пробежки на свежем воздухе отрезвляют разум. Что сейчас очень даже кстати. Но вскоре относительная тишина, стоящая вокруг них, становится давящей. И Рей хочет заговорить, спросить у него что-нибудь. Да что угодно. Но она упорно молчит, потому что любой вопрос, приходящий ей в голову, кажется глупым и бессмысленным. Словно задав его, она выставит себя наивной дурочкой. С каждой минутой находиться в компании профессора Соло становится всё тяжелее. И Рей очень сильно хочет сбежать. Но не она ли буквально пол часа назад выскочила на улицу, как только увидела его в окне? Он её учитель, а значит ничего личного между ними не должно быть. Даже безобидной совместной пробежки. И Рей продолжает уговаривать себя не искать с ним встречи, не иметь с ним ничего общего. Она чересчур чувствительна и легко сможет влюбиться, а он профессор, капитан полиции. И он безусловно знает закон. Но, ей же восемнадцать, а, значит, его не посадят? Стремительно одергивая себя от этой мысли, которая так навязчиво лезет обратно, Рей не успевает опомниться, как они уже выходят из леса, а совсем неподалёку виднеется её дом. Они возвращаются, всё так же не проронив ни слова, и расходятся по домам. День в школе проходит... обычно. Рей бы даже сказала, спокойно. К ней никто не пристаёт, да и пялиться стали намного меньше. Только Роуз никак от неё не отходит, да и Рей не против. Она интересная, поэтому Рей даже обменялась с ней номерами и никами в соцсетях. Уроков сегодня мало, поэтому к обеду она уже дома. До самаго вечера она переписывается с Роуз, обсуждая всё, что в голову взбредёт. Завтра выходные, и занятий не будет, и они решили встретиться где-нибудь и погулять спокойно. Роуз же обещает показать ей местные достопримечательности. Кто-то громко стучит в дверь, но у Рей нет сил, поэтому встаёт она далеко не сразу, надеясь, что от неё отстанут, как только поймут, что ему здесь не рады. Но стуки всё сильнее и настойчивее, и она всё же подходит к двери, пока её к чертям не вынесли вместе с замком. Профессор Соло стоит с занесённой рукой, когда Рей открывает. — А матери дома нет, — поспешно говорит она, ведь других поводов для внезапного визита в голову не приходит. — Мисс Сейдж, я за вами. — За м-мной? — она же ничего не нарушала. Не крала, не дралась, даже не пила, зачем ему приходить за ней? — Да, мне нужно допросить вас, — терпеливо произносит он. Рей очень хочется спросить, нельзя ли её допросить здесь, но вряд ли у него есть с собой протокол. — Хорошо. Вы можете подождать пару минут? — не пойдёт же она в участок в растянутой футболке и пижамных штанах. Быстро натянув джинсы с новой майкой, Рей незамедлительно спускается, прихватив с собой ключи от дома. Соло всё так же её ждёт, облокачиваясь на перила крыльца. Они выходят за ворота, и Рей едва ли не ахает от удивления, когда видит его машину. Это чёрный, блестящий от чистоты, огромный джипп. — Не слишком ли дорогая машина для полицейского? — вырывается из неё против воли, но Рей просто не может молчать, — Неужели вы хуже, чем я думала, и зарабатываете на взятках от простого народа? Даже если это и так, то пусть он прибьёт её и закопает в лесу. Она даже сопротивляться не будет. Но Соло усмехается и выглядит при этом так довольно, словно он рад услышать это. — Конечно, — соглашается он, открывая переднюю дверь перед ней, а затем садится сам, и наклоняется близко, чтобы она могла ощутить его тёплое дыхание на щеке, и заговорщецки произносит, — а вы думали, почему у нас в городе почти преступлений нет? Сердце заходится ходуном, как обычно бывает в присутствии Соло, но она принимает его игру. — И сколько же преступников разгуливает по городу? — спрашивает Рей, поворачивая лицо в его сторону. Чёрт, он ближе, чем она думала. — Ну, — он выглядит при этом так сосредоточенно, словно и в правду глубоко задумывается, — Несколько десятков воров, пару насильников и маньяк-убийца. — И кого же он убивает? — Рей не хочет прекращать эту игру, не хочет, чтобы он отодвигался от неё. Её вполне устраивает его довольное лицо в метре от своего. — Симпатичных стройных брюнеток с зелёными глазами. — Значит, я в зоне риска? Симпатичной. Он назвал её симпатичной. — Как бы не прискорбно, но да. Рей притворно испуганно ахает, словно это всё происходит взаправду, и не может не улыбаться ему в ответ. — И что же, вы меня не защитите? Или пожертвуете моей жизнью, ради денег? Это точно шуточный разговор? Рей уже так не кажется. Но не может же Соло флиртовать с ней? Не может же? — Хм, дайте-ка подумать, — произносит он, а сам бесстыдно пялится в её глаза. На этот раз они одни, а значит, ей можно не беспокоиться, что их переглядки кто-то заметит, — нет, боюсь, я не могу пожертвовать своими деньгами ради одной жизни. Рей ещё больше улыбается, а затем он отворачивается от неё и заводит машину. — Вы ещё и алчный. Для допроса капитан Соло приводит её в свой кабинет. Там уже никто из них даже не пытается шутить. Рей отвечает на самые стандартные вопросы. По типу: когда она видела отца в последний раз и не замечала ли ничего странного в его поведении. Но содержательного она ничего поведать не смогла. Соло же всё это время смотрел на неё как-то по-другому. Более серьёзно и печально. Но Рей не понимает его сочувствия, ведь отца она не особо-то и любила, да и найдётся он. С ним столько всего случалось, и каждый раз он возвращался невредимым. Закончив, Соло протягивает ей ручку и просит расписаться. Она встаёт вместе с ним. Он что-то хочет ей сказать, это видно по его лицу, но их прерывает какой-то рыжий мужчина, без стука вломившийся в кабинет. На нём та же рубашка, что постоянно носит отец, поэтому он тоже полицейский, заключает Рей. — Слушай, Соло, — он не прекращает говорить, даже когда замечает Рей, — ты можешь приехать в заповедник, там новая прокурорша... Успокоить её надо. Соло смотрит на него убийственным взглядом и раздражённо шипит. — Нет Хакс, езжай сам. Рей не видит лица этого Хакса, но он почему-то больше не спорит и оставляет их одних. — А зачем вам успокаивать мою мать? — она смотрит на него, ожидая ответа, а он кусает губы. Ей не нравится выражение его лица. Соло раздосадованно вздыхает, и тогда до неё доходит. — Нет... — они же не нашли его? Ей бы очень хотелось, чтобы нет. Чтобы она могла дальше надеяться, что он просто пропал, заблудился в лесу и скоро найдётся. Но она знает ответ. Да, его всё же нашли, но... — Он м-мёртв, д-да? Её голос трясётся и звучит наверняка слишком жалко, но это волнует её в последнюю очередь. — Мне жаль, Рей, — он называет её по имени, но это её тоже не волнует, её уже вообще ничего не волнует. Ведь весь мир вокруг неё разбивается вдребезги. И осколки его больно впиваются в душу. Этот мир никогда её не любил, всё время пытался поставить её на колени, но она упорно вставала каждый раз, доказывая, что она достойна. И вот она вновь на коленях. И она больше не хочет вставать. Ей больно, но слёз нет. Ничто не облегчит её душу. Она же ненавидела его. Она же только и мечтала забыть его, чтобы он исчез из её жизни. Чтобы она никогда его больше не видела. И вот, он исчез. Тогда почему ей так больно? Почему глаза режет так, словно он действительно был ей папой. Словно он любил её и уделял каждую свободную минуту своей дочери. Почему она вырывает руку, когда Соло хочет подбодрить её. Почему она несётся из полицейского отдела так, словно ей не всё равно. Почему? Почему? Почему?! Она вырывается из здания на улицу. И по сюжету фильма должен полить дождь, подстраиваясь под атмосферу. Но её встречает розовый закат и сентябрьская духота. И ей нечем дышать, она задыхается, не может сделать вдох. Будто воздух выкачали весь. Её перехватывают за талию, прижимая к мужскому телу. А она рычит, извивается, словно в агонии. И спасительные слезы брызжут из глаз, влажными дорожками скатываясь по щекам. Её обнимают крепко, сжимая так, что кости едва не ломаются. — Отпусти меня! — яростно рычит она, задыхаясь от боли, но её будто не слышат, — Отпусти! Проходит пять минут, десять. Но Рей потеряла счёт времени. Для неё всё сравнимо с вечностью. Постепенно слёз становится всё меньше. Они так и не сдвинулись ни на шаг. И им чудом повезло, что их никто не видел. И Соло это понимает, поэтому ведёт её к машине, придерживая так, словно она в любую секунду в обморок свалится. Но она не против. Она больше ничего не чувствует, вообще. Только мягкие объятия, жаркое тело позади и тёплые руки, поглаживающие живот.