Перед зеркалом Рей проводит совсем мало времени, собираясь на день рождения Роуз. А всё потому что она просто-напросто не любит своё отражение, как и внешность. Она не имеет бледного аристократичного цвета кожи, вместо этого её украшают созвездия веснушек, выделяясь на золотистой коже. У неё нет ни большой груди, чтобы надевать декольте, а её плечи больше похожи на мальчишеские.
Существует такая категория людей, которые не могут осознать тот факт, что в них могут влюбиться, что они могут действительно кому-то понравиться. Им трудно считать себя желанными. Ведь для таких всё кажется какой-то сказкой, выдумкой, вымыслом. Это очень травмированные люди, в самом деле. Так вот Рей относится к одним из них.
Рей правда трудно представить, что кто-то может ей увлечься. Легче поверить в существование инопланетных цивилизаций.
И сам факт того, что она жила в столице совершенно не имеет значения. Да, она жила там. Но она самый обычный человек с самой непримечательной внешностью. Наверное, большинство Джаккуанцев думают, что у неё было много парней и что она вся такая крутая. Но они ошибаются настолько, что у неё даже не было парня. Никогда.
Были те, кому она была симпатична, были те, кто ей был симпатичен. Но, как бы там ни было, никто ничего ей не предлагал, а она и не напрашивалась. Поэтому в свои восемнадцать она ни разу не целовалась. Н-да.
Рей даже не пытается нарядиться, не надевает платье, или мини-юбку. Заместо этого на ней простые джинсы и излюбленная кожанка. И только кеды заменены сникерами на высокой платформе.
Оборачиваясь, забирает приготовленный подарок, который они вчера всё-таки забрали с мамой, и выходит из дома. По дороге она звонит Джанне, чтобы та её встретила. Иначе Рей в лесу заблудится.
— Мне кажется, или По говорил, что вечеринка будет проходить в
домике? — недоумённо спрашивает она у Джанны.
— Ну, да?
— Но это же совем не домик, а чёртов особняк!
— Знаешь, — Джанна мельком оглянулась на дом позади, — у меня тот же вопрос.
Ещё перед воротами особняка до слуха начали доноситься обрывки популярных песен, звучащих из открытых окон. Не слишком ли рано они начали? Ещё ведь даже не стемнело толком.
Внутри было не слишком много людей, конечно, все присутствующие здесь были не старше двадцати лет. Во всей этой цветной мешанине Рей с самого входа потеряла Джанну из вида. Но, она и не пыталась за ней уследить. Только зайдя сюда, увидев окружающую обстановку, Рей испытала странное, неведомое до этого чувство. Она хотела уйти отсюда как можно скорее. Если бы кто-то пару недель назад сказал ей об этом, то она бы рассмеялась тому в лицо. Она часто была на вечеринках раньше. Веселилась едва ли не до самого утра с друзьями. А сейчас. Она и двух минут не выдерживает. Стены неимоверно давят, а музыка слишком громкая и бьёт по ушам.
Рей морщится, но продолжает искать знакомых. Каким бы сильным не было желание уйти, ей нужно задержаться здесь хотя бы на пятнадцать минут, помелькать перед глазами.
— Как тебе? — Рей вздрогнула, когда рука Дэмерона легла ей на плечо. Он вёл её в самую гущу, осторожно расталкивая всех на пути.
— Нормально, — стало совсем неуютно от множества взглядов на них.
— Красивый домик, да?
Рей ещё долго кивала на остальные вопросы По, которые он задавал постоянно. По-началу она ещё словесно соглашалась с ним, затем и кивать перестала. Идти меньше минуты, но из-за того, что По останавливался, не прекращая удерживать Рей за плечо, и болтал со всеми подряд, их путь длился чуточку дольше. А она даже слово вставить не успевала не то, что попросить её отпустить. Ещё и одеколон у него удушливый.
Рей точно свалит отсюда раньше, чем планировала.
— О-о, ну наконец-то! — Финн махнул рукой, подзывая их, — Вы чего так долго?
Небольшая компания во главе с именинницей отделились ото всех гостей, расположившись в другой части дома, где музыка тише и не так душно.
— С днём рождения, — Рей протянула Роуз коробку с подарком, которую та сразу же поставила на подоконник. Она вспоминает, что даже не подписала от кого это, но это не так важно, — Не оставляйте меня с ним больше.
— Что, он опять натворил? — спросила незнакомая ей блондинка, расположившаяся на диванчике.
— Эй! Зори, ничего я не творил! — По обиженно надулся, — Всего лишь поболтали с парой человек.
— С парой десятков?
Роуз тихо хихикнула от комментария Финна и прижалась к нему сильнее.
— Злые вы... — Дэмерон залпом осушил бокал с текилой и слегка сморщил нос, — ...уйду я от вас.
И он действительно собирался уйти, если бы не Зори, схватившая его за рукав и потянувшая к себе на диван. По ещё немного побурчал, что его никто не любит, и все его обижают.
Рей честно продержалась с ними пол часа. Всё это время она старается активно поддерживать разговоры и даже немного шутит. Выпивает всего два стакана шампанского, в то время как остальные уже сбились со счёта. Но музыка, звучаящая из огромных колонок, не перестаёт раздражать, а стены дома с высокими потолками всё ещё давят.
— Я пойду подышу немного, — она встаёт с кресла и накидывает кожанку, до этого висевшую на его спинке.
— Выход-то найдёшь? — Финн над ней издевается что-ли?
— Конечно нет, запнусь о первый горшок и лягу там же.
— Ну, мы одеяло принесём тебе если что.
— Ага, спасибо.
Рей приходится вновь продираться через толпу, затыкать уши рядом с колонками и отказываться от сомнительных предложений.
На улице и правда лучше. Прохладный ветер щекочет кожу и остужает тело. Конечно, музыку около входа слышно так же громко, как и в доме, поэтому она отходит ровно настолько, чтобы слова в припеве не разобрать было. Пройдя ещё дальше с сильным желанием побыть в тишине, Рей оказалась в лесу. Она не стала останавливаться, лишь пошла дальше по тропе вглубь. Она не запоминала дорогу, когда шла сюда, ведь её вела Джанна, но здесь же только одна тропа, ведь так?
Темнота охватила лес, звуки вокруг разом смолкли, а в глубине сознания зарождался страх. Самый детский и примитивный. Страх темноты. Вернее будет назвать его страхом неизвезности, ведь пугает не сама тьма, а что может быть в ней. Пугает своё воображение, которое в каждой тени в каждом дереве и кусте видит что-то необяснимое, рисует яркие, отнюдь не добрые, картинки. Кажется, что раз огланешься, и увидишь что-то, что понесётся через весь лес за тобой, а когда догонит — разорвёт на части.
Рей остановилась на мгновение, прислушиваясь и нащупывая в кармане телефон. Нет, он не был разряжен, ведь после несметного количества просмотренных ужасов, она стала постоянно следить за процентом батареи. Она не параноик, просто с заряженным телефоном чуточку спокойнее.
Чего не сказать о сети. Ни одной полоски. Даже самые навороченные фирмы не буду ставить телевышку в лесу. А жаль. Было бы очень полезно.
— Серьёзно? — сколько бы Рей ни светила себе под ноги, тропы и в помине не было. Она прошла несколько метров назад, но и там её не было видно. И как давно она сошла с неё?
Если бы была премия неудачник года, то если не победителем, то призёром Рей точно бы была. Последнее время словно сама вселенная против неё.
Звучно матерясь и ругаясь себе под нос, чтобы было не так страшно, она пошла вперёд. Интуиция частно ей помогала, она надеялась, что и сейчас не подведёт.
В темноте, с одним лишь слабосветящим фонариком с телефона, и без возможности защититься, она конечно далеко уйдёт. И тысячу раз выйдет.
— Твою мать, — выругалась Рей, в очередной раз запнувшись, — чёртовы корни.
Хочется сесть, облокотиться на ближайшее дерево и сидеть так, подтянув колени к груди. И ждать, пока не найдут. Хочется выйти на тропу и вернуться в этот шумный дом, лучше уж слушать бессмысленную болтовню По, чем сидеть в темноте и одиночестве. Или чтобы её нашёл какой-нибудь маньяк и прихлопнул по-быстрому. И Рей так и делает. Бухается рядом с ближайшим деревом и сидит так, ожидая непонятно чего.
Шишки больно впиваются в кожу, А ноги уже онемели, но она не двигается. Может она уснёт здесь и проспит до утра, а утром уже пойдёт искать тропу. И пусть в неё хоть сто клещей одновременно вцепятся, она не встанет. Зачем заводить себя ещё глубже в лес?
До слуха донеслось тихое в городе, когда посторонние звуки запросто перебивают это, но такое громкое и режущее тишину сейчас шуршание шин и звук мотора. А якрий свет от фар мазнул по её сгорбленной фигурке.
Было бы правильным вскочить и понестись навстречу, чтобы её заметили. Но ноги онемели настолько, что ей пришлось их размять.
— Рей? Что ты тут делаешь? — Соло застал её именно так: сидящую на холодной земле и массирующую свои икры. Он присел рядом и заглянул ей в глаза, — С тобой всё в порядке?
— Ага. Да. Просто... — все слова разом из головы вылетели, когда его руки легли на другую ногу и начали также массировать, — Я просто... была на дне рождения Роуз...
Наверняка это непозволительно для учителя, вот так вот без спроса прикасаться к ученице, даже если это для того, чтобы помочь. И с одной стороны Рей была бы рада, если бы он просто помог ей встать. Но его руки такие осторожные, с таким трепетом прикасаются к ней, словно надавит он чуть сильнее, и она рассыпется в труху. Они тёплые и большие, с лёгкостью обхватывают её ногу и с не меньшей лёгкостью обхватят и две, она в этом уверена.
Её сердце колотится, и вряд ли она сможет сейчас связать хотя бы два слова, тем более рассказать, как она тут оказалась. Но он и не спрашивает больше.
— Лучше? — его голос непривычно тихий, мягкий.
Рей слабо кивнула и поднялась, она уверена, что если бы ответила, то её голос был бы хриплым. И в разы тише его собственного.
В машине гораздо теплее и уютнее, в сравнении с ночной прохладой леса. Рей послушно садится на переднее сиденье и ждёт. Когда он сядет, повернётся к ней лицом и начнёт в своей манере говорить, что опасно бродить одной ночью в лесу. Что её могли загрысть волки, а её матери и так потерь достаточно. Но, он вновь молчит. Заводит машину и едет вперёд, не говоря ничего. Даже не вздыхает разочарованно. Словно она смотрит фильм без звука. И это её напрягает.
— Даже ничего не скажете?
— А что вы хотите услышать? — Соло вновь перешёл на официальный тон, тот, который им предписан.
— Не знаю, например, что это глупо и опасно, что со мной могло что-то случиться?
— А вы
это хотите услышать?
Что это за вопросы такие? К чему он ведёт?
И Рей невольно задумалась, а что она собственно хотела от него услышать? Как он отчитывает её, пытается поучить и объяснить, как глупому ребёнку, что в лесу опасно, и что с ней чёрти что могло случиться, чтобы можно было заметить в его глазах волнение за неё? Чтобы она знала, что она нужна кому-то? Что о ней
действительно кто-то беспокоится?
Соло повернулся лицом к Рей на мгновение, чтобы затем вновь отвлечься на дорогу, но за этот кроткий миг, в который успели встретиться их взгляды, ей показалось, что он знает ответ. Словно он думал о том же.
— Да.
Что? Что этим он имел ввиду? Она же ничего не спрашивала.
—
Да, это так.
Он же... не читает мысли, так ведь? Как он узнал, о чём она думает? Или он согласился с чем-то, о чём думал только он?
Рей нахмурилась, переполняемая бесчисленным множеством вопросов, но в груди что-то болезненно сжалось, скрутилось в тугой ком. А дыхание перехватило, будто из груди выбило весь воздух. Она судорожно бегала взглядом, пытаясь зацепиться хоть за что-то. Заинтересоваться чем-то. Лишь бы не смотреть на него. Неосознанно прикусила губу, наспех отворачиваясь к окну.
Не зная, смотрит он на неё или следит за дорогой, Рей прокручивает его короткую фразу и осознаёт, что долго ещё не выбросит её из головы. Соло молчит и это главное. Она слишком ошеломлена, чтобы поддерживать разговор. Предельно ясно, что если он бросит на неё хоть один короткий взгляд, то сразу заметит её состояние. Если уже не заметил.
Вырывает из раздумий плавное торможение. Взгляд проясняется, и она замечает поваленную сосну на дороге, мешающую проехать.
— Я скоро, — с этими словами Соло вылезает из машины и открывает багажник, доставая что-то оттуда. Топор, как она замечает позже.
Подойдя к дереву, Соло осматривает его, а затем замахивается, и громкий стук слышен даже в машине. Рей оборачивается, чисто из любопытства, оглядывая салон, и взгляд цепляется за чёрную коробку на заднем сидении рядом с ружьём. В машине нет ни ароматизаторов, ни чеков, ничего. Словно она только-только куплена.
Коробка. Рей вновь посмотрела на неё, чтобы удостовериться, что ей не показалось. Да, точно. Чёрная коробка средних размеров. Она оглядывается, подмечает, что Соло ещё долго будет рубить, и осторожно берёт её в руки.
Внутри неё что-то во второй раз надламывается за этот вечер, когда она замечает в ней маленькую коробку из-под дорогих духов, какие-то документы и фотографии — всё, что было в той, что украли у них недавно. По дороге за подарком для Роуз мать рассказала ей о содержимом, зная что она заинтересуется. Единственные темы, которые могла вынести Рей в разговорах с матерью — её расследования.
Ещё раз опасливо оглянувшись на Соло, она выдыхает тихо настолько, словно он запросто мог её услышать. Сердце вновь колотится и это отнюдь не из-за его недавних слов. Она достаёт фотографии, и от одного взгляда на них её чуть не выворачивает. Там её отец и какая-то женщина. Приглядевшись она различает там лицо Фазмы — девушки профессора Соло, она видела её однажды из своего окна, видела, как они обнимались, как он нежно целовал её. Резко выкинув фотографии обратно в коробку, она с треском закрывает её, желая забыть то, что увидела там, и кладёт её на место. Ей очень хочется сесть и заплакать, и от этого её удерживает только адреналин в крови.
Может они просто уже нашли её, и всё это чистая случайность? Но, коробка у него, на фото в ней его девушка с её отцом, и Соло каким-то непостижимым образом оказался вчера около их дома.
Не мог же он...
Рей судорожно вздыхает, от резкого осознания, её уже трясёт от страха, но она достаёт телефон из кармана и молится, чтобы сеть здесь ловила. И удача впервые в жизни решила ей улыбнуться.
Мама отвечает быстрее, чем через пару гудков, она спрашивает у неё что-то. Но Рей может выдавить лишь только:
— Коробка у Соло, помоги.
Она бросает трубку, и кладёт телефон обратно в карман. У неё мало времени. И если знать проницательность Соло, то он сразу поймёт в чём дело. И никакая отмазка не поможет.
Дотянувшись до ружья, она судорожно хватает его и вылезает из машины.
***
Хакс не мог это просто так оставить. Если муж миссис Сейдж изменял ей с женой капитана Соло, то Соло вполне себе мог быть убийцей. Когда дело касается расследования, и Хакс и Соло забывают о своей дружбе и действуют хладнокровно. Он не должен думать об этом и сейчас. В первую очередь Соло — главный подозреваемый в убийстве майора, а затем уже старый друг.
— Миссис Сейдж, — старший лейтенант вошёл без стука, ждать некогда, — У меня новости.
Изложив всё, что им довелось узнать, он решил подождать, пока миссис Сейдж сама сопоставит все факты и придёт к выводу.
— Вы же не хотите сказать, что капитан Соло — убийца моего мужа?
— Именно это я и хотел вам сказать.
— Тогда нам нужно найти его как можно скорее.
Разговор прервал звонок на телефон миссис Сейдж.
— Рей? Как там на празднике?
***
Руки всё ещё трясутся, как и ноги, да, если честно, её уже всю трясёт. Она бы никогда не хотела оказаться рядом с убийцей, но жизнь, как обычно, не перестаёт над ней насмехаться.
Соло слышит её приближение, оборачивается и натыкается взглядом на ружьё.
— Рей? — он притворно недоумённо смотрит на неё, — Ты чего?
— За что? — она продолжала держать его на прицеле даже после того, как он положил топор и поднял руки, — За что вы убили его?!
— Что? Рей. Нет. Я не убивал твоего отца.
Он сделал шаг навстречу. Она — назад.
— Да? А тогда зачем вы выкрали коробку?
— Это ещё ничего не значит.
— Разве? А так же ли не значит то, что вы знаете о изменах своей девушки? Поэтому вы убили его? Решили отомстить? — предательские слёзы потекли из глаз, тоненькими ручейками скатываясь по щекам.
Она продолжала отступать, пока он, наоборот, наступал на неё. Но его шаги больше её, поэтому расстояние между ними медленно, но верно сокращается с каждой секундой.
— Да, я знал о изменах своей жены, но я не знал, с кем. Меня подставили, это же очевидно. Думаешь, стал бы я хранить коробку с уликами в машине?
— Вы просто не успели её спрятать.
— Ох, Ре-ей, — протянул Соло, словно смаковал её имя, его губы тронула хищная улыбка, от которой сердце замирает от страха, — ты же знаешь, что оно не заряжено?
Он кротко кивнул на ружьё в её руках.
— Я вообще, знаешь ли, ружья не заряжаю, если на охоту не иду.
Его мускулистая и наверняка сильная рука потянулась к металлическому стволу, намереваясь ухватить. Рей как можно сильнее ткнула ружьём его в солнечное сплетение, налегая всем телом.
Это помогло, ведь Соло мгновенно упал на колени, судорожно хватая ртом воздух. А она побежала как можно быстрее оттуда.
Лишь чудом не спотыкаясь о выпирающие корни в кромешной темноте, Рей бежала в самую гущу леса. Там легче будет скрыться. В ушах звенело, сердце набатом билось в груди, а дышать с каждым мгновением становилось всё тяжелее. Но она продолжала бежать, поклявшись себе, что не остановится, пока напрочь не выдохнется.
Ветки деревьев, в отличие от их корней, даже не пытались её пощадить, и практически хлестали ей по лицу и рукам. Уж лучше выбить себе глаза, чем совсем умереть.
Хотя у Рей и была фора в минуту, Соло почти что не отствал от неё, их разделал всего десяток метров. И его голос, призывающий её остановиться звучал так близко, что каждый раз именно это и служило для неё чем-то вроде невидимого хлыста, бьющего по ногам.
Петляя между деревьями в надежде оторваться, они сражались за каждый отвоёванный Рей метр. И пока что она выигрывала.
Она ещё долго бежала, не разбирая дороги, пока не осознала, что вокруг непривычно тихо. Остановившись, чтобы вдохнуть хотя бы немного воздуха, она облокотилась о дерево, стараясь как можно сильнее вжаться в него. Он же без фонарика, а значит, не увидит её в такой тьме. Лёгкие нещадно жгло, а воздух вокруг стал настолько сухим, что больно царапал горло. Рей старалась дышать как можно тише, опасаясь, что любой шорох мгновенно выдаст её.
Передохнув немного, она отступила от дерева, осторожно шагая спиной вперёд. Возможность разглядеть там хоть что-то равняется нулю, но всё же.
Соло резко хватает её и прижимает к огромному телу, зажимая рот рукой. Рей вырывается, дёргает ногами, мычит в ладонь как можно громче, словно здесь есть кто-то кроме них. Но он не обращает внимания на её тщетные попытки освободиться и тащит, приподнимая над землёй, всё так же удерживая за талию.
— Соло! Отпусти её! — чей-то смутно знакомый голос отвлекает их обоих и они замирают, — Отпусти её сейчас же, иначе я выстрелю.
