Незаменимых нет

Сентябрь 2014 года

Позвонить Агги, о котором уже давненько ничего не слышал, Джури решил неожиданно даже для себя. Было ленивое утро выходного дня: Момоко, как часто с ней бывало, уже больше получаса болтала с кем-то по телефону, и Джури вдруг подумал, что тоже очень давно не общался со старым другом. К тому же инициатором их встреч, как правило, выступал именно Агги, и Джури порой ловил себя на мысли, что не мешало бы и ему проявлять активность. – У меня тоже выходной, представь, – у Агги был чуть хриплый спросонья голос, но когда Джури начал извиняться за то, что разбудил, тот только рассмеялся: – Ничего. И правда пора вставать. – Я почему-то думал, что по воскресеньям ты в трудах. В идзакае, по идее, сегодня должно быть многолюдно. – Там я больше не работаю. – Почему? – удивился Джури. – Надоело, – просто ответил Агги. – Понял, что это не мое. Хочу подыскать себе что-то другое. В этом был весь его друг: пока другие люди сначала ищут новую работу, потом бросают старую, Агги мог запросто сделать все наоборот. Беспокойства о завтрашнем дне он как будто не испытывал, и порой Джури казалось, что это не самое худшее качество – легкое отношение к жизни. Кто-то вроде Леды сказал бы, что Агги – недальновидный и глупый, но Джури думал, что у Агги есть и чему поучиться. – Давай, может, встретимся как-нибудь? – первым предложил Агги. – Хоть даже сегодня. – Сегодня мы с Момоко собирались в Йокогаму. Давно хотели и все откладывали, а тут наконец решились. – Тогда в другой раз, – не стал настаивать Агги, но Джури возразил себе сам. – Хотя знаешь... Давай с нами? Съездим втроем. – Да ну, – тут же смутился Агги. – Ты чего, зовешь меня третьим на свидание? – Какое там свидание, – от души рассмеялся Джури. – Мы с Момоко живем вместе уже сколько? Это просто прогулка. Как давно ты бывал в Йокогаме? – Лет шесть назад, наверное... – неуверенно протянул Агги: на фоне раздался какой-то писк, и Джури предположил, что тот включает кофеварку. – Ну вот и повод освежить воспоминания. Я еще Момоко обещал посидеть в каком-нибудь ресторанчике, да и сам хочу съесть что-нибудь страшно китайское. Присоединяйся. Расчет Джури был верным – отказаться от еды Агги точно не смог бы. Молчание в трубке стало ощутимо нерешительным, сомневающимся. – А Момоко не будет против? – на всякий случай уточнил он. – Она, наоборот, всегда за большие компании. К тому же ты ей нравишься, – сказал Джури и не соврал, правда, не уточнив при этом, что Момоко почти все вокруг нравились, разве что кроме Леды почему-то, и она всегда рада шумным прогулкам. – Тогда я только за, – по голосу было слышно, что Агги приятно, что он обрадовался. – Где и во сколько встречаемся? Договорившись с ним и положив трубку, Джури поймал себя на мысли, что обрадовался его согласию намного больше, чем по идее должен был. Врать себе никогда не стоило, и Джури не мог не признать, что в последнее время гулять вдвоем с Момоко, проводить выходные вместе с ней одной для него стало немного утомительно. После истории с ханаби, что имела место больше месяца назад, в их отношениях появился слабый, невидимый постороннему взору разлад. Момоко ужасно разобиделась, и если поначалу Джури думал, что ссора закончится как обычно – девушка будет какое-то время дуться, а потом успокоится, – теперь видел, что, похоже, ошибся. Момоко улыбалась ему, они разговаривали, как и раньше, готовили вместе ужины и занимались сексом, однако Джури настойчиво казалось, что между ними изменилось нечто на тонком уровне. – Как ты мог? Как ты мог вообще? – чуть ли не впервые в жизни Момоко кричала на него, когда Джури наконец добрался до дома после ночевки у Леды. – Я уже десять раз объяснил, – устало повторял Джури – после прошедшей ночи ему и так было муторно, чтобы теперь с каменным лицом выдержать скандал еще и дома. – У Леды разрядился телефон, и твоего номера у него нет... – Вызов шел! Сойк звонил ему сто раз! – Значит, это был какой-то глюк сети, – упрямо талдычил свою ложь Джури. – Не мог ему идти вызов, я сам видел, что телефон разряжен. – А почему было не перезвонить Сойку? – Потому что было уже слишком поздно. Мы попали в давку и до Мегуро доехали за полночь. Глаза Момоко подозрительно блестели, и Джури с тоской подумал, что сейчас она ко всем его бедам еще и расплачется. – То есть ты весь вечер гулял с... – здесь она запнулась и, что было ожидаемо, всхлипнула. – Вы просто гуляли с ним до самой ночи, и потом звонить было поздно?.. Джури, ты издеваешься? Слова не имели силы, и Джури попытался обнять Момоко, но та вывернулась из несостоявшихся объятий. – Как тебе не стыдно? – сдавленно произнесла она. – Не стыдно что? – обреченно спросил Джури. Он чувствовал такую усталость, что даже упомянутого стыда, который должен был еще прийти, не ощущал, как и не получалось у него испытывать жалость к своей девушке, всю ночь просидевший в безвестности. – Послушай, ну это ведь твоя была идея с дурацкими юкатами, в которых даже карманов нет. И ты тоже не вспомнила, когда я уходил за пивом, что телефон остался у тебя... Не дослушав, Момоко рванула в спальню, задев Джури плечом, и хлопнула дверью так, что должны были услышать и соседи снизу, и соседи сверху. Через минуту до Джури донеслись сдавленные всхлипы, но утешать Момоко он не пошел – на это его просто не хватило. Вместо этого Джури отправился в ванную – ему казалось, что он до сих пор чувствует запах Леды на своей коже, чувствует его прикосновения, и даже утренний душ не помог их смыть. Разумеется, с Момоко они помирились. Девушка не разговаривала с ним почти неделю, но, когда Джури спросил ее, кому лучше от ее обиженного молчания, нехотя сдалась, и их жизнь вошла в привычную колею. Если бы убрать Леду из мыслей было так же относительно просто, как договориться с Момоко, Джури был бы счастлив. Потому что не вспоминать о нем не получалось. Успокоившись и обдумав все, Джури признался себе, что тот секс был точно не самым выдающимся в его жизни. Все произошло так быстро – оценить теперь было сложно, но Джури казалось, что управились они минут за десять, без прелюдий и ласк, как подростки какие-то, у которых в запасе четверть часа до возвращения родителей. Леда действовал нахраписто, Джури, наоборот, был как медуза безвольная – теперь собственное поведение в постели он окрестил бы только так и не иначе. Загадкой оставалось только то, почему от такого заурядного физического контакта, еще и с бывшим, которого Джури знал вдоль и поперек, он испытал столь фантастический взрыв эмоций. "Не думай. Забей", – упрямо Джури уговаривал сам себя. И сам себя не слушался. Всю кропотливую работу, что Джури проделал над собой за несколько лет после распада группы, Леда одной своей выходкой свел на нет, и Джури казалось, что он и правда вернулся в точку старта – в две тысячи одиннадцатый, когда Леда, ушедший из его жизни, продолжал безраздельно владеть его мыслями. Увидев Агги, Джури не без странного удовольствия отметил, что некоторые вещи в жизни не меняются. На его друге болталась безразмерная черная футболка с абстрактным рисунком, волосы заметно отросли и лежали хаотично, а сигарета в пальцах казалась уже неотъемлемой частью самого Агги. Заметив их, тот улыбнулся и почему-то сонно прищурился. Момоко обрадовалась Агги как родному – обняла, чмокнула в щеку, чем полностью его обескуражила, а когда они оказались в вагоне, быстро взяла инициативу в свои руки. – Джури, ты сядешь вот здесь, – указала Момоко на место, которое оказалось отдельно от остальных. – А мы с Агги сядем тут, вдвоем. – Ну офигеть, разве так рассаживаются влюбленные пары в поезде? – весело возмутился Джури и добавил: – Может, я хочу с Агги сидеть, – за что тут же получил от Момоко толчок в бок. – У меня к Агги серьезный разговор, – погрозила ему пальцем Момоко, и стоило им рассесться, как до Джури донесся голос его девушки: – Расскажи мне, как ты готовил то блюдо, что мы в последний раз ели у вас в идзакае. Забыла, как оно называется?.. Закрыв глаза, Джури откинулся на спинку кресла и приготовился подремать – путь предстоял неблизкий. Момоко говорила оживленно, периодически смеялась, и голос ее звучал чуть громче, чем допускали правила приличия, но делать ей замечание Джури не стал. Агги отвечал куда сдержаннее и тише, его слова даже разобрать не удавалось. А следом Джури отметил, что в последнее время его девушке как будто веселее с кем угодно, с любым приятелем или знакомым Джури, но не с ним самим. Йокогама встретила их ясным небом и бризом, который с натяжкой можно было назвать прохладным. Невыносимая жара, стоявшая последние два месяца, пошла на спад, и люди, почувствовав облегчение, толпами вышли на улицы. Здесь им предстояло пересесть на другую ветку, и Момоко резво повела их к нужному выходу. Девушка не переставала общаться с Агги, и Джури просто шел рядом, прислушиваясь, но не встревая в их разговор, словно он был здесь лишним. Когда они выбрались из поезда, довезшего их прямо до Китайского квартала, в который они и направлялись, и вышли со станции, Джури, оглядываясь, почувствовал неприятный укол от ассоциации с ханаби, где они гуляли с Ледой совсем недавно. Однако та быстро отступила, забылась – все же здесь было куда меньше людей, чем в сердце Токио, да и сама атмосфера отличалась целиком и полностью. Джури любил Йокогаму и когда-то даже подумывал о переезде сюда, но в то время DELUHI активно репетировали и записывались, а Леда любил ставить все планы на самое раннее утро, и идея о переезде быстро улетучилась. Все-таки добраться из Йокогамы куда-либо занимало не меньше часа, а Джури, вдобавок к любви поспать по утрам подольше, ненавидел кататься на метро в час-пик. Теперь же он вдохнул полной грудью, чувствуя смешанные запахи еды, чего-то острого и травяного: они входили в Китайский квартал, и Момоко уже с важным лицом делала фотографии красочной вывески, зачем-то позируя для фото двумя пальцами, сложенными в пис. Агги тоже достал телефон, начиная снимать все вокруг, и Джури не сдержался: – Я что, попал на прогулку юных натуралистов? – Да ну тебя, – отмахнулась Момоко и указала ему куда-то в сторону. – Встань туда, я и тебя сфотографирую. – Ну уж нет, – испугался Джури, прячась за Агги и делая страшное лицо. – Твой телефон у меня душу украдет. Агги засмеялся, а Момоко только цокнула, возмутившись куда-то в сторону проходящих мимо людей: – Да очень надо. Было бы что красть. Джури хотел было возмутиться сам, но Агги подтолкнул его к девушке: – Встаньте вдвоем, а я вас щелкну. Украдем душу у Момоко, а ты будешь цел и невредим. Момоко понравилась эта идея, и уже через пару минут в ее телефоне было штук пятнадцать фотографий, на которых Джури неуверенно улыбался, а сама девушка стояла в разных позах, демонстрируя все свои лучшие ракурсы. Людей в Китайском квартале всегда было много, как казалось Джури, вот и сегодня, несмотря на относительно ранний час, тут и там гуляли такие же небольшие компании, а зазывалы на каждом шагу один громче другого рекламировали свои заведения. Джури озирался по сторонам, вполуха слушая, как Момоко с Агги обсуждают, что непременно нужно попробовать на обед. – …если ты не ела утку по-пекински, то, считай, даже не была в Чукагае, – Агги эмоционально махнул рукой, едва не задев какую-то старушку, за что получил самый гневный взгляд. – Извините. – Не люблю утку, я бы лучше поела мабодофу. – Мабодофу можно и дома поесть, – резонно заметил Агги, но Момоко стояла на своем: – Вот если бы я жила с тем, кто умеет готовить что-то кроме кипяченой воды, мабодофу я бы ела и дома, правда, Джури? – Я люблю карри, – невпопад ответил Джури, отвлекшись на яркую вывеску магазина, на витрине которого красовались какие-то интересные браслеты и ожерелья. "Леде бы понравились такие цацки", – подумал он и тут же опомнился: какое ему дело до того, что нравится Леде? – Так любишь, что мы уже неделю им ужинаем, – с упреком заметила Момоко, пощупав себя за бок: – Я уже чувствую, как толстею. Пришлось отвлечься от своих мыслей и убеждать девушку вместе с Агги, что она ничуть не поправилась. Джури вообще сомневался, что вкусный и такой любимый им карри способен на подобное предательство по отношению к идеальной фигуре Момоко. Они шли вперед, иногда останавливаясь у ярких вывесок ресторанчиков и листая меню, чтобы выбрать что-то, на что согласны все. Несмотря на то, что почти во всех заведениях меню было плюс-минус одинаковое и везде была и предложенная Агги утка, и различные виды тофу, выбрали они небольшой двухэтажный ресторан почти в самом конце улицы. Оттуда доносился приятный сладковатый аромат жареного мяса, и все втроем не смогли пройти мимо, единогласно решив даже отстоять короткую очередь на посадку. За все время, что Джури жил с Момоко, они ни разу не ходили вместе есть якинику – он особо не задумывался, почему так, ведь жареное мясо любили оба, и его девушка порой вспоминала, что было бы неплохо попробовать. И только когда официант отвел их в закрытую комнатку, такую тесную, что ей больше подошло бы название кабинки, и они расселись за столом с уже включенной жаровней, Джури вдруг хлестнуло острым чувством ностальгии. Леда обожал якинику: чуть ли не каждый раз, выбираясь куда-то вечером, он выступал именно за такой ресторан, а Джури почти всегда поддерживал его. – Мы с Джури еще ни разу не жарили так мясо, – тем временем, уже сделав заказ, рассказывала Момоко Агги, который сидел напротив, пристроив локти на стол. – Надо же, – удивился тот. – А мы в свое время часто ходили. – Вы? – Мы с группой. Леда за якинику душу продаст, постоянно таскал нас с собой за компанию. Тишина, повисшая всего на пару секунд, показалась Джури физически ощутимой. Бросив взгляд на Момоко, он заметил, как у той на миг сошлись к переносице брови. – Я вообще не очень люблю рестораны, где надо самой готовить, – нарочито непринужденно произнесла она, и Джури удивился: Момоко что, меняет тему? – Пожарить мясо не так уж сложно, – улыбнулся ей Агги. – Но иногда и правда бывают такие рестораны "сделай сам", что, как по мне, не ты должен платить, а тебе должны доплачивать за то, что ты у них готовишь. Мы как-то ходили с коллективом на прошлой работе в такой – начальнику пришлось оплатить нам дополнительную смену за готовку во время отдыха. Немного принужденно, как почудилось Джури, Момоко рассмеялась и, подхватив свою сумочку, поднялась на ноги. – Пока еду не принесли, я отойду на минутку, – подмигнула она, и Джури рассеянно кивнул в ответ: – Давай. Когда Момоко вышла, Агги откинулся на спинку стула, и Джури посмотрел на него немного насмешливо – вид у друга был усталым. – Голова еще не взрывается? – весело спросил он, на что Агги удивленно поднял брови: – Почему она должна взрываться? – Ну, у Момоко скорость речи – тысяча слов в минуту. Мне уже кажется, что она тебя замучила. – Нет, даже наоборот, – Агги улыбался немного мечтательно, как показалось Джури. – Веселая у тебя девушка. И вообще классная. Можешь считать, что я тебе почти завидую. Агги негромко рассмеялся, а Джури проследил глазами, как тот крутил и переворачивал на краешке стола пачку сигарет. Здесь не курили, и, должно быть, Агги подумывал отлучиться, но до возвращения Момоко не хотел оставлять Джури одного. – Сам себе завидую, – отшутился Джури, но, не удержавшись, добавил: – Правда, Сойк мне девушку поломал. – Поломал? – хмыкнул Агги. – Сойк? Слово "поломал" и слово "Сойк" в одном предложении? Так не бывает. – Еще как бывает, – Джури ткнул пальцем в сторону Агги, как будто уличил его в серьезной ошибке. – Задумал тут торжественно жениться, видите ли. Жили, бед не знали, а теперь у нас по всему дому свадебные журналы. Недавно наткнулся на один в шкафу с обувью. – Думаешь, намек? – такая откровенность Агги искренне развеселила: у него даже глаза улыбались, когда он, будто школьник, покачивался на задних ножках стула. – Не думаю, я знаю, – веселиться тут было не с чего, Джури чуть поморщился, но тут же снова улыбнулся: – Сначала думал, что и правда случайность: Момоко с Асуми много общаются, та могла и оставить у нас какую-то брошюру. Но сейчас все сложнее делать вид, что намеков я не понимаю. Покачав головой, Агги наконец со стуком вернул стул в нормальное положение: – Ну так женись, в чем проблема? – Э, нет! – Джури даже руками замахал. – Момоко и тебя заколдовала, пока я в поезде спал? Рано мне жениться. – Жениться всегда рано, – философски ответил Агги, и Джури правильно услышал то, что тот не сказал вслух: "Ты просто не хочешь". "Естественно, я не хочу", – про себя ответил Джури на невысказанные слова. И простая истина, всегда ему известная, но ни разу не озвученная даже в мыслях, вдруг пришла к Джури четким осознанием: не хочет и не женится, потому что Момоко он не любит. И никогда не любил. Признание не было громом среди ясного неба, Джури даже внутренне не дрогнул от этого внезапного понимания, и когда Агги заговорил об одном их общем приятеле, Джури легко, глазом не моргнув, поддержал беседу, пока где-то глубоко в подсознании звучали одни и те же слова, словно эхо их вторило: не любит, не любит. Момоко вернулась почти одновременно с официантом, который нес огромный тяжелый поднос. Сев за стол, она положила ногу на ногу, легким движением убрала длинные волосы за спину, а потом, подняв голову, улыбнулась немолодому официанту, который тоже ответил ей вежливой улыбкой. – Давайте я вам помогу, – вызвалась Момоко, принимая тарелки из его рук и принимая заодно его благодарность. Она была такой красивой в этот момент, такой простой и светлой. Быть с Момоко, жить с ней, гулять и спать, есть и смеяться, смотреть старые фильмы и держаться за руку было так легко, так приятно. С неожиданной для себя грустью Джури смотрел на свою девушку и думал о том, как было бы здорово любить ее. Должно быть, тогда на свете не было бы человека его счастливее. *** – Мы купим подарок все вместе. Что значит "сами"? О-Джури, это вообще-то свадьба, а не очередное рождество, с которым и не поздравить не стыдно. Надо подарить что-то приличное и существенное! Спор с Абе, в котором Джури продержался примерно три минуты, закончился не в его пользу, и он покорно сдался, признавая правоту их бывшего менеджера: следовало подарить Сойку и Асуми ко дню свадьбы и правда что-то стоящее, а для этого недурно было бы объединиться всей их старой компанией. Джури понимал, что и отказываться сразу начал больше потому, что не хотел лишний раз встречаться с Ледой – после злополучной истории с ханаби и всем за ним последовавшим они еще ни разу не виделись и даже не списывались. В силу собственного характера Джури любил до последнего оттягивать неизбежное, однако в этот раз наступило оно неожиданно быстро. – Встретимся завтра в шесть возле Биккамеры на Синдзюку? В переулке, где ресторанчик тот маленький – мы там еще мой день рождения праздновали, – продолжала выговаривать в трубку Абе, пока Джури уныло рассматривал стену собственной кухни. – Не заблудишься? – Заблужусь, – честно ответил он. – Но если что созвонимся. Попрощавшись с Абе и со вздохом отложив телефон, Джури понял, что начинать настраиваться на встречу надо прямо сейчас. Пускай Леда, скорее всего, ничего ему не скажет и они оба будут старательно делать вид, что ничего не произошло, Джури все равно нужна была вся его выдержка. После ночи, которую он провел в доме и постели бывшего, прошло уже два месяца, а у Джури не было ни дня, чтобы он не вспомнил об этом. Малодушно Джури хотел предложить Агги встретиться раньше, где-нибудь у метро, и пойти вместе, но одернул себя – как школьник уже, даже хуже. Однако на встречу опоздал минут на десять и сделал это умышленно: меньше всего ему хотелось прийти раньше на пару с пунктуальным Ледой и неловко жевать пустой разговор, пока не подтянутся остальные. Всю компанию Джури увидел еще издалека – как ни странно, он не заблудился, сразу вышел к нужному входу и быстро нашел и переулок, и вход в торговый центр. Все трое стояли и смеялись: Агги имел вид доброжелательный и старательно выдыхал сигаретный дым в сторону, когда Абе зачем-то тыкала ему пальцем в грудь. Леда в очередной раз перекрасил волосы – первое, что отметил Джури – в темно-каштановый и одет был как-то неприметно, в черное, из-за чего не должен был притягивать взгляд, вот только Джури почему-то не удавалось не смотреть на него, словно тот находился всюду, в любой точке, куда бы Джури ни взглянул. – Джури-кун, который сейчас час? – обманчиво ласково обратилась к нему Абе, при этом в шутку сделав сердитое лицо. – Простите, виноват. Я не на тот выход пошел, – поспешил соврать Джури и кивнул Агги и Леде, который, в свою очередь, смотрел на него совершенно спокойно, вроде бы абсолютно равнодушно: – Привет. – Да нормально, – отмахнулся от его извинений Агги. – Я как раз покурить успел. – Но мы-то не курим, – возмутилась Абе. – Никогда не поздно начать, – как ни в чем не бывало парировал Агги и даже протянул ей пачку, которую почему-то держал в другой руке, не занятой сигаретой. – Агги-кун, прибереги свои гениальные советы для выбора подарка, – Абе уже подталкивала его в спину, пока Агги тушил окурок, а Джури и Леда первыми направились ко входу в торговый центр. – И да, я готова слушать ваши идеи. Что дарить будем? – Я решил, ты уже все придумала, и даже мозг не напрягал, – простодушно признался Джури и боковым зрением уловил, как Леда взглянул на него, улыбнувшись. – Ну отлично! И зачем тогда я вас тут всех собирала бы? – Не знаю. Ты нас все время зачем-то собираешь... – Сойк давно хочет новый райд на свою установку, – вмешался Леда, и вся остальная компания, разом замолчав, во все глаза уставилась на него. – Я надеюсь, это была шутка, – тут же нарушила недолгое молчание Абе, а Джури с трудом сдержал смешок: Леду он знал слишком хорошо, чтобы даже не усомниться: тот и не думал шутить. – А почему нет? – пожал плечами Леда. – Мне кажется, главное в подарке – чтоб его хотели. – Да-да, Асуми больше всех хочет новый райд, только о том и болтает все время, – не смог смолчать Агги. – Вот-вот, послушай, что умные люди говорят! Агги у нас все больше помалкивает, но если скажет, то по делу, – Абе кивнула в его сторону, будто нашла союзника. – Можно купить подарок Сойку и подарок Асуми, – не сдавался Леда. – Что там девушки любят? Косметику какую-нибудь. Спорил он больше для формы: по его скучающему виду Джури понял, что вся затея с покупкой подарка Леде кажется мышиной возней. Наверняка, если бы не Абе, с того сталось бы и правда явиться на свадьбу с музыкальными тарелками для установки в подарок Сойку и с букетом для невесты – хватит с нее. – За что мне это? – взмолилась Абе, обращаясь к потолку. – Это свадьба, дорогие мои! Подарок должен быть общим, для них обоих, в этом вся суть. – По-моему, они слишком непохожи, чтобы найти подходящий им обоим подарок, – с упорством осла настаивал на своем Леда. – Они очень похожи – только такой болван, как ты, может этого не видеть, – припечатала Абе, которая, как показалось Джури, начинала терять терпение всерьез. – Ты никогда не женишься, Леда. Запомни сегодняшний день и мои слова. Ни одна хорошая девушка на такое не подпишется. Райд для установки! Нет, вы видали... – На такое не подпишусь я, – легко согласился с Абе Леда, шагая по широкому проходу торгового центра. Как часто бывало в подобных ситуациях, Леда, скорее всего ненамеренно, вырывался вперед, и все остальные спешили уже вслед за ним. – Может, сюда? – предложил Агги, указав на магазинчик слева, и Джури, повернув голову, увидел, что там продается какая-то сувенирная ерунда. – Однозначно нет, – отрезала Абе. – Что ты собираешься там найти? Вазу напольную? Подарок должен быть солидным, а в идеале еще полезным в хозяйстве... – У меня идея, – обернулся Леда, весело поглядев на Абе, и Джури понял, что теперь тот точно развлекается. – Ну? – не без угрозы в голосе протянула их менеджер. – Сойк говорил, что у него зимняя резина износилась... Через секунду Леда уже уворачивался от подзатыльника, который ему пыталась отвесить Абе, Джури смеялся в голос, Агги, улыбаясь, снисходительно качал головой, а спешившие мимо люди оглядывались на них неодобрительно. – Эй, ну в чем дело? – тоже смеясь, Леда пытался спрятаться от Абе за спиной Джури. – Подарок солидный – знаешь, сколько шины вообще стоят? И что может быть полезнее в хозяйстве, чем машина?.. – Знаете, что я подумал, – повысив голос, Джури попытался привлечь к себе общее внимание. – Можно посмотреть что-то из техники. Выбрать что-нибудь полезное и такое, чем оба пользовались бы. Не зря же мы в Биккамеру пришли. – Телевизор, – тут же нашелся Агги. – Большую плазму. И потащим ее на свадьбу все вместе, как гроб с музыкой... Но договорить ему не дала Абе, глаза которой вдруг распахнулись в неподдельной радости. – О-Джури, ты гений! – воскликнула она, и Джури даже показалось, что сейчас она его обнимет. – Да, меня так часто называют, – Джури старательно потупил взор и поклонился. – Я серьезно! Мы купим им фотоаппарат! Хороший новый фотоаппарат. – Почему именно фотоаппарат? – вид у Леды тут же стал недоверчивым. – Потому что фотоаппаратом Сойка пора гвозди забивать. Ты видел, чем он снимает? – Никогда не обращал внимания, – пожал плечами Леда. – Ну естественно! Потому что тебя только тарелки на установке интересуют, – удовлетворенно, словно утвердившись в своем мнении, кивнула Абе и обратилась уже ко всем: – Фотоаппарат – отличный подарок, потому что он, во-первых, для обоих, во-вторых, он очень символичен – чтобы делать снимки счастливой семейной жизни. – Я вот делаю снимки своей счастливой жизни телефоном, – посчитал нужным сообщить Джури. – И я, – поддакнул Агги. – Ой, да что вам фотографировать, – отмахнулась от них Абе. – Видела я ваши фото – пиво в бокале да небо в окне. – Джури еще фоткает свои шоколадки, – наябедничал Агги с хитрым видом. – Ну а я о чем? Так, все за мной, помнится, в том конце был как раз отдел фототехники, – озадаченно озираясь по сторонам, Абе не слишком уверенно указала в сторону одного из примыкавших к главному коридоров. – Технику лучше онлайн выбирать, – с учительскими нотками в голосе заметил Леда, направляясь за всеми. – Само собой, – согласилась Абе. – И если бы Джури начал сыпать отличными предложениями заранее, мы бы так и сделали. Но раз уж пришли, без подарка отсюда не уйдем. Пока они шли дальше, оглядываясь в поиске магазина техники, которых здесь должно было находиться множество, Агги и Абе затеяли дискуссию, к которой Джури прислушивался вполуха: – Лучше всего брать Nikon, – говорил Агги. – Это ж почему? У меня прекрасный Canon, я его всем советую. – Потому что Nikon в этом году в топе лучшей фототехники. – Откуда такие познания, Агги-кун? – В журнале на днях читал. – Как-то стремно прислушиваться к рекомендациям человека, который фоткает одним только телефоном. – А что мне фоткать? У меня нет счастливой семейной жизни. Осторожно Джури перевел взгляд на Леду, который шел рядом с ним и совершенно рассеянно смотрел перед собой, даже не делая вид, что общая дискуссия ему интересна, и не пытаясь высмотреть нужный отдел с цифровой техникой. С жадностью изголодавшегося Джури всматривался в его профиль, уверенный, что сейчас никто не замечает его нездорового внимания, пытаясь увидеть что-то, чему и определения не было. Интересно, Леда думал о том, что произошло между ними? Или забыл на другой день, как в свое время забыл о Джури? Вообще просто взял и забыл. Сожалел ли о том, что они натворили? Ведь у Леды тоже кто-то был, кому-то он изменил в ту ночь. А может, он так оскорбился из-за грубых слов Джури, которые тот выдал ему наутро, что до сих пор злится? Леда повернул голову так неожиданно, что Джури не успел отвернуться и перехватил его взгляд. Смотрел на него Леда серьезно, как будто вопросительно, и Джури почувствовал неприятные мурашки на своих руках. – Эй, ну и куда вы? – удивительно вовремя окликнула их Абе, и Джури развернулся всем корпусом настолько решительно, что чуть не поскользнулся на натертом до блеска полу. Нужный отдел они оба с Ледой прошли и даже не заметили, тогда как от Агги и Абе, остановившихся у его порога, их отделяло уже с два десятка шагов. Пока они торопливо возвращались назад, Агги смерил Джури странным, даже подозрительным, как тому показалось, взглядом и на долю секунды остановил его и на Леде. Джури невозмутимо отвернулся, сделав вид, что не заметил немого вопроса в глазах друга. – Ладно, так и быть, давайте начнем с рядов с Nikon, – видимо, пока искали нужный им отдел, Агги умудрился убедить Абе, что именно эти фотоаппараты по каким-то характеристикам выигрывают. – Кто-нибудь вообще шарит в этом? Или сразу зовем консультанта? – Никогда не интересовался фотографией, – пожал плечами Леда, и Джури кивнул, как бы сообщая, что и он понимает в этом вопросе не больше. – Ну да, это тебе не райд выбирать, – все не могла забыть ему первую идею подарка Абе. – Я немного в курсе, – не слишком убежденно произнес Агги. – Когда-то пытался разобраться. Давайте сначала сами посмотрим, а потом, если что, позовем консультанта. Ряды с фототехникой казались бесконечными, и Джури только озадаченно нахмурился, глядя на уходящие вдаль стеллажи с коробками и выставленными на них фотоаппаратами. Все они казались Джури по-своему красивыми, а еще – практически одинаковыми. – Можно сузить круг, если мы определимся с ценовой категорией, – предложила Абе. – Я бы сначала все же посмотрел характеристики, – с умным видом возразил Агги, снимая с полки первую попавшуюся коробку, и Джури заметил, что Леда недобро усмехнулся. Вероятно, умничать здесь можно было ему одному, как не без иронии предположил Джури. – Вот, смотри, тут чувствительность низкая, – Агги водил пальцем по коробке, пока Абе стояла с ним рядом, едва ли не прижимаясь плечом к его плечу, а Джури, наоборот, не спеша шел по ряду, рассматривая выставленные модели фотоаппаратов. – К тому же здесь нет стабилизатора изображения. – И что это значит? – спросила Абе. – А хрен его знает, что это значит, – раздался тихий голос Леды над самым ухом Джури, и тот опомниться не успел, когда Леда некрепко сжал его локоть: – Можно тебя на пару слов? Случись все иначе, Джури, возможно, успел бы подготовиться, но к тому моменту он уже почти расслабился, уверенный, что беседовать с Ледой тет-а-тет не придется. Вырывать руку и отказываться было бы слишком нелепо, хотя это первое, что хотел сделать Джури. Бросив взгляд на Агги и Абе, которые продолжали увлеченно обсуждать уже какой-то тип матрицы, Джури понял, что спасать его от Леды некому. – Конечно, – кивнул он, и только после этого Леда разжал пальцы. Они прошли немного в сторону, свернули за стеллаж, оказавшись в окружении уже других, но мало чем отличавшихся от всех остальных фотоаппаратов. Людей вокруг не было, однако Леда стоял совсем близко – наверное, чтобы Джури услышал, когда он будет говорить, не повышая голоса. – Когда мы в последний раз разговаривали, я, если честно, растерялся и даже не ответил тебе, – неожиданно с места в карьер рванул Леда, отчего Джури стало совсем не по себе. – О чем ты? – спросил он, действительно не понимая в полной мере, что тот хотел сказать. Чтобы занять хоть чем-то руки, Джури нарочито медленно снял со стеллажа ближайшую коробку и сжал ее пальцами, даже не глянув, что в ней за фотоаппарат. – О том, что ты говорил тогда, утром. После всего. Джури мог, конечно, ошибаться, но последнюю фразу Леда будто вытолкнул из себя с трудом, пускай лицо его оставалось бесстрастным. – Я много думал обо всем, что ты сказал тогда, и понял, что ты ждал извинений, – Леда заговорил быстрее, зачастил, вероятно, опасаясь, что в любой момент их могут прервать. В то, что он просто нервничает, Джури верить отказывался. И хотел остановить его, сказать, что никаких извинений ему не требуется, он ведь и правда не думал, что Леда выскажет нечто подобное. Но Леда сделал неопределенный жест рукой, который Джури расшифровал как просьбу не перебивать. – Поэтому я прошу прощения за то, что соврал про телефон – сам не знаю, как так вышло. Понимаю, что это совсем глупо, по-детски даже. Ничего такого я не планировал, как ты можешь догадаться. Даже предположить не мог, что ты в толпе рискнешь ходить без мобильного. А когда оказалось, что телефона у тебя нет, я... – вдохнув и выдохнув, Леда как будто остановил сам себя. – В общем, за то, что соврал, я прошу прощения. Но на этом всё. – Всё? – во рту пересохло, голос Джури звучал скрипуче. За какие-то секунды Леда своими признаниями выбил у него почву из-под ног. Леда думал о его словах, он даже сделал какие-то – пускай и неверные – выводы, в том числе о том, что Джури ждет извинений. А Джури думал, что Леда через пять минут после его ухода и думать о нем забыл, пока сам он по косточкам перебирал каждую мелочь того дня, что они неожиданно провели вместе. – Да, за ночь я извиняться не буду. Наверное, Леда ждал, что Джури спросит, почему не будет, но тот молчал, стоял, как пришитый к полу. Леда оперся рукой на стеллаж с фотоаппаратами рядом с головой Джури, и лицо его было совсем близко. Если бы их кто-то увидел со стороны, такое положение наверняка показалась бы невольному свидетелю двусмысленным. Но их не видел никто. – Потому что, если бы все можно было переиграть, я бы поступил точно так же, – закончил Леда сам, так и не дождавшись вопроса. Не дрогнуть, не измениться в лице, не отвернуться стоило Джури фантастического усилия. Леда стоял перед ним и фактически признавался в том, что ему тоже понравилось – прошло два месяца, а он все еще думал о той ночи, что они провели вместе, и прямо говорил о том, что ни о чем не сожалеет. – Тебе не за что извиняться, – наконец нашел в себе силы ответить Джури. – Ты ж меня не заставлял. А с телефоном у меня вообще тупо вышло. Если бы не ты, я бы, наверное, до сих пор шел пешком до дома. Он попытался улыбнуться, но вышло бледно, а Леда даже из вежливости возвращать улыбку не стал. – Я тебя неправильно понял, – голос Леды немного дрогнул, почти незаметно. – Я все неправильно понял. Но тебе не надо так напрягаться в моем присутствии, я ж не маньяк какой-нибудь. Предлагать тебе я ничего больше не буду, обещаю. Вот теперь он попытался изобразить улыбку, но выражение лица при этом получилось измученным, каким-то даже некрасивым – последнее, что Леда хотел сейчас делать, это улыбаться. "Предлагать что?" – тревожно зазвенело у Джури в голове. В то утро Леда хотел ему что-то предложить? Джури ожидал, что тот выдаст набор стандартных в таких случаях фраз о том, что ничего из ряда вон выходящего не случилось – давай забудем, друг, – да и все. Вряд ли Леда два месяца думал о том, как собирался предложить Джури просто еще раз перепихнуться. Так что тогда? "Я сейчас умом тронусь", – сделал неутешительный вывод Джури, голова которого лопалась от мыслей и догадок, одна глупей и невероятнее другой. – Хорошо, – все, что он смог выдавить, и пусть и не собирался, но все же добавил: – И я не напрягаюсь, не льсти себе. – Ну и правильно, – неожиданно легко согласился Леда, убрал руку со стеллажа и отступил на шаг. Теперь их расположение выглядело совершенно невинно – будто два посетителя магазина рассматривают коробку с потенциальной покупкой. Смахнув с лица упавшую непривычно темную прядь, Леда добавил уже совсем другим тоном: – Кстати, я остался тебе должен кофе. – Какой еще кофе? – удивился Джури, хоть через секунду и догадался, о чем речь. – Ты так и не выпил его у меня дома, – подтвердил его мысль Леда. – Должен тебе напомнить, что твою сажу с грязью я пить не умею, – даже от одного воспоминания Джури поморщился, а Леда коротко рассмеялся. – Представь себе, я помню. Потому после того, как выберем подарок, предлагаю угостить тебя кофе, каким ты любишь. Чтоб от сахара зубы склеились... – Нет, ты только посмотри на них! – Абе появилась из-за соседнего стеллажа так внезапно, что Джури от неожиданности чуть не выронил коробку, которую все еще тискал в руках. – Мы подарок выбираем, с ног сбились, уже почти перессорились, а они тут друг друга на свидание зазывают! – На свидание? – Агги подошел следом за Абе и на этих словах даже не улыбнулся, снова внимательно уставившись на Джури. – Не на свидание, а на кофе, – как ни в чем не бывало заявил Леда. – И вас я тоже приглашаю, как только определимся с подарком. – Мы никогда не определимся, потому что Агги строит из себя эксперта. Джури, что ты вцепился в этот фотоаппарат? Тебе не кажется, что подарок за полмиллиона иен – это перебор? Только тут Джури уставился на коробку и мысленно порадовался, что от всего услышанного за последние пять минут не уронил ее на пол. – Я просто посмотрел. Он такой красивый, – поспешно он вернул коробку на полку. – Давайте не выделываться и звать консультанта, – предложил Леда и, не дожидаясь согласия остальных, первым направился в сторону касс. Слова однозначно были адресованы Агги – только он тут мог, по мнению Леды, выделываться. В ответ Агги сначала смерил прямую спину Леду долгим взглядом, а когда заметил, что Джури смотрит на него, демонстративно закатил глаза. "Мудаком бы, мудаком остался", – вот что говорил весь его вид, но Джури в ответ не смог ни кивнуть, ни улыбнуться. В его голове сейчас крутились совсем другие мысли, далекие и от фотоаппаратов, и от свадьбы Сойка, и от извечной вражды Леды и Агги. ~ Разговор с Ледой, который тот сам инициировал, должен был успокоить Джури хотя бы немного, расставить все по своим местам, но уже вечером он поймет, что, напротив, только потерял остатки покоя. Одно Джури будет знать точно: они с Ледой поняли друг друга неправильно, говорили на разных языках что в то утро у Леды дома, что в магазине цифровой техники, когда Джури стоял перед ним беспомощный и растерянный, отгораживаясь, как щитом, фотоаппаратом за космическую цену. Думать обо всем этом Джури будет не то что не один месяц, а не один год. И каждый раз будет приходить к одному и тому же выводу: тем давним июльским утром, когда он проснулся в постели Леды, надо было дать тому выговориться. Предположения самые разные замучают Джури, и он будет старательно гнать от себя самое нереальное из них: вдруг Леда хотел предложить ему вернуться?