Baby blue love

      В крепости было тихо и спокойно. Лютик попросил позвать Эскеля и Койона, там, за ужином, уже расскажет радостную новость. Да и в целом после портала он был вымотан, так что даже на рассказ Весемиру и уж тем более на лицезрение эмоциональный реакции сил у него не было.       Они раскладывали вещи по комнате, которую было непривычно наблюдать в солнечном свету и температуре плюс семнадцать. Лютик привык, что здесь всегда сумрачно, а окна надо плотно забивать, чтобы не было сквозняка. За окном пели птицы, и было очень даже спокойно.       Лютик был спокоен. Он вообще стал ощущать в последнее время какое-то повальное спокойствие, казалось, что ничего расстроить его просто не могло. Кроме того, токсикоз полностью прошел, отекать он стал чуть меньше, так что в целом… Все было прекрасно.       — Знаешь, — протянул Лютик, копаясь в своей сумке с одеждой. — Наверное, не стоило брать мою одежду…       — Почему? У тебя живота еще и нет толком… Ты только на третьем месяце, так что…       — Ага, на третьем, а ты видел, как меня штаны облипают? Нет, надо бы обновить гардероб… — кивнул он.       — Только штаны? — уточнил Ламберт, складывая вещи в шкаф.       — Наверное, да… Сорочки у меня сами по себе очень свободные.       Он встал и подошел к зеркалу, внимательно себя оглядывая. Учитывая, что он видел себя каждый день, то не мог сказать, что в самом деле набрал вес, но учитывая, что привычно свободные штаны стали как-то подозрительно облеплять задницу, он стал догадываться, что, наверное, набрал вес…       Лютик грустно вдохнул. В общем, это было нормально… При беременности не избежать лишних килограмм, но он совершенно не был к этому готов. К изменению фигуры.       Он задрал сорочку и повернулся в профиль, смотря на живот.       — Нет, Ламберт, смотри, животик небольшой ес…       — Лютик, это просто твой животик, — перебил его Ламберт, даже не смотря.       Лютик невольно нахмурился.       — Хочешь сказать, что у меня тут… Жир?!       — А как ты хотел?.. — Ламберт посмотрел на него, удивленно вскинув брови. — Там же формируется жировая прослойка, чтобы ребенку было теплее… А ты думал, что всю беременность будешь ходить с низким процентом жира?..       Лютик раскрыл рот, а потом закрыл.       — А, так ты в этом плане…       Ламберт цыкнул и закатил глаза. Медленно подошел и, ласково обняв, поцеловал в висок.       — Мне нравится твой животик. Сколько раз повторять?       Лютик шмыгнул носом и пожал плечами.       — А когда именно живот появится, интересно? — он чуть склонил голову, все оглядывая себя.       — Не знаю, к середине четвертого месяца, наверное… Как ты себя чувствуешь вообще?       — Не знаю… Устал, наверное, немного… Голова совсем немного кружится.       — Тогда полежи, отдохни. Тебе сейчас надо очень много отдыхать.       Он поцеловал его в висок и посмотрел на него, улыбнувшись, глядя, как сосредоточенно Лютик рассматривал себя в зеркале. Ламберту казалось, что когда-нибудь он задохнется всей этой нежностью к Лютику.       — Нет, а это точно не беременный жи…       — Лютик, точно. Плод пока совсем маленький, у тебя, наверное, даже размер матки не изменился.       — Это у тебя размер не изменился, откуда тебе знать про матку? Ладно, дай в самом деле лягу, а то уже в ушах звенит.       Ламберт кивнул и с трудом расцепил руки, давая Лютику прилечь на кровать. Он поерзал, поправляя подушку, и глубоко вдохнул, перевернулся на бок, смотря на Ламберта.       — Здесь кровати, конечно, жестче, но, думаю, это только впрок для спины будет… — протянул он, а потом невольно широко улыбнулся, смотря на Ламберта.       Несмотря на то, что тема беременности была самой частой, его все равно почему-то в один момент накрывало настоящее осознание всего происходящего, и ему хотелось едва не кричать от радости.       — Ламберт… А принеси еще покушать чего… только, умоляю, не мяса! У вас есть творог?..       Ламберт замялся, а потом стукнул себя по лбу. Как же он забыл про питание! Лютик всерьез занялся подбором своего питания, а тут… Ну, едва ли Весемир, сидя тут один, кушал творожок, а не посасывал вяленое мясо под пиво.       — Так… Я так полагаю, нам срочно нужно на базар… Ты отдохнешь и с нами пойдешь, или...       — Конечно с вами! Надо гулять и дышать воздухом… А что, сейчас совсем нечего перекусить?       Ламберт растерянно моргнул. Лютик ел буквально за десять минут до портала.              — Э… овощи должны быть. Могу салат тебе сделать… Его-то я умею делать…       Лютик закусил губу, пожевал ее немного и сказал:       — Да, давай… И сыра еще… И пить хочу…       Ламберт выдохнул и кивнул.       В последнее время, как только у Лютика прошла тошнота, он стал часто есть. Порции были небольшие, но частота приемов пищи поражала. Как правило, он мог начать хотеть есть через полтора часа.       Ламберт думал, что просто проваляется до ужина, но в итоге весь день он мотался по городу. Сначала рынок, потом еще надо было прикупить шмоток Лютику. Лютик устал как-то намного быстрее их всех.       Ламберт немного удивился, потому что только пару недель назад у Лютика полностью ушла усталость, и он наоборот, стал снова полон сил.       Геральт спросил:       — Ты устал или тебе плохо?       — Устал, — мяукнул он, обняв Ламберта за руку. — Ноги болят…       Йеннифер улыбнулась и наколдовала портал. Его они тоже выматывали физически, так что оказавшись рядом с замком, Ламберт просто взял его на руки, передав одну сумку Геральту. Лютик довольно заулыбался и посмотрел ему в глаза.       — Иногда я смотрю на Лютика, — сказала Йеннифер, зевая, — и думаю, куда этому ребенку своего ребенка?..       — Я совсем не ребенок, — насупился Лютик, — просто хорошее настроение! Я много чего пережил уже, научился всякому… А предпочел бы не учиться!       Йеннифер сочувственно на него посмотрела и улыбнулась.       — А вы звонили Койону или Эскелю? — Лютик обнял Ламберта за шею, потираясь о него щекой.       — Перед ужином позвоним… О боже… Это что, я должна сегодня готовить сама? — почти ужаснулась Йеннифер.       Геральт рассмеялся.       — Ну я уж тебе помогу. Лютика напрягать не хочется, а Ламберта страшно подпускать к еде…       Ламберт недовольно фыркнул, а Лютик сказал:       — Вообще-то, он уже хорошо жарит картошку и яичницу! И еще у него очень классные отбивные выходят! Очень сочные! Правда это все, что он умеет… — выдохнул печально Лютик.       — И с чего же такие подвиги?       — Я боялся, что он без меня от голода сдохнет…       — Я умею жарить мясо на костре! Всегда умел!       — Ну да, каждый вечер бы из дома выходил, чтобы мяса пожарить…       — А почему нет? Вкусно же!       Йеннифер усмехнулась, покачав головой.       В замке все разбрелись по своим комнатам. Лютика Ламберт уложил на кровать и погладил по колену.       — Сильно болят?       — Уже полегче… Не знаю, чего это так, — шмыгнул он, потирая щиколотку. — Я же… Всю жизнь хожу по километрам! У меня поэтому и ноги такие красивые!       — Ага, и попа подтянутая, — усмехнулся Ламберт, снимая с него сапог. — Ну может из-за беременности…       — Но у меня же еще нет живота! Вот когда на мне будет лишних килограмм двадцать, вот это да, а так… Странно.       Ламберт хмыкнул и, стащив с него и второй сапог, уселся на кровать, массируя ноги. Лютик довольно улыбнулся и откинул голову назад. Сейчас он в самом деле чувствовал себя хорошо. Сегодня даже не было перепадов настроения! Не сказать, что они были особо чувствительны, как правило на него просто накатывала тревожность из-за мыслей о будущем. Особенно о родах и первых месяцах жизни ребенка.       Он много читал об этом, много слушал историй, и не все из них были даже не то чтобы радужными, а терпимыми. Лютик думал о том, как ребенок будет плакать каждые два часа, что они не будут спать, о всех этих трудностях. Это сводило его с ума и ужасно пугало.       Но, как правило, он всегда рассказывал об этом Ламберту, так что так же быстро, как на него накатывали эти мысли, его утешали и говорили, что они справятся.       В самом деле, со смертью они справились, а с ребенком — нет?       И эта была одна из причин, почему он хотел провести какое-то время здесь. Просто чтобы была помощь с ребенком.       Он посмотрел в потолок, снова думая об этом… Вспомнил о послеродовой депрессии. Господи, этого он боялся больше всего! Это наводило на него странный, первобытный ужас. Один омега рассказал ему, что после родов ребенок так часто плакал и не давал спать, что, укачивая его, он до ужаса хотел его ударить, оставить одного или выкинуть.       Лютик представил себя в такой ситуации и ужаснулся.       Он знал о таком состоянии, прекрасно знал, но мысль о том, что он окунется в него рядом со своим новорожденным ребенком наводила на него ужас.       Или что он из-за депрессии не сможет быть хорошим папой. Будет срываться на ребенка, на Ламберта… Он едва не холодел от страха.       — Птенчик? — позвал его Ламберт, видя перемену в его лице и что тот внезапно затих. — Опять грустно?       — Я просто… Опять думаю о будущем и…       Ламберт тяжело выдохнул.       — Солнце, давай ты сначала беременность нормально отходишь? К чему эти нервы сейчас? Ты беременный и все, что должен делать — оберегать себя и ребенка. И я тоже должен это делать. Все мы.       Лютик улыбнулся и шмыгнул носом.       — А разве… разве ты не боишься, что будешь плохим отцом? — спросил Лютик, оперевшись на локти, глядя, как Ламберт перешел с массажа на мягкое поглаживание.       Ламберт снова устало выдохнул и покачал головой.       — Боюсь. Конечно же я боюсь. Но я буду стараться, и сейчас я тоже должен стараться. В конце концов, я хочу этого ребенка, и я люблю его… Страхом делу не поможешь.       Лютик мягко улыбнулся и кивнул, присев и чмокнув Ламберта в губы, а после прижался к его шее, прикрывая глаза. В этот раз он довольно быстро успокоился, но ему нужно было немного времени, чтобы полностью прийти в себя.       Ближе к вечеру стали слышны неясные звуки и голоса с нижнего этажа. Ламберт расслышал там Эскеля и Койона, и фыркнул.       — Ну все, тишина закончилась…       — Ну этот шум не так уж и плох, — качнул головой Лютик. — Как думаешь, ужин уже готов? Я так хочу есть.       — Пойдем спустимся, перекусишь чего.       Ламберт встал и протянул руку Лютику. Тот встал за ним и потянулся. А потом ойкнул и схватился за Ламберта.       — Опять голова?       — Так, кружится немного. Сейчас, подышу и пройдет. Лучше уж легкое головокружение, чем страх, что до тазика не дойду и все перепачкаю… И, ой, в туалет сначала схожу. В сотый раз…       Ламберт кивнул и сдавленно хихикнул. Лютик нахмурился и уставился на него.       — Что?!       — Ничего, иди. Просто забавно наблюдать все эти проявления беременности… Не знаю, душу мне греет.       — Когда я разогнуться над тазиком не мог тебе тоже душу грело?       — Ну… нет. Но спокойнее начал воспринимать, когда понял, что это беременность.       Лютик снова фыркнул и дернул плечами, а Ламберт разулыбался.       Они спустились на первый этаж, и Лютик тут же заглянул в столовую, глядя, что на стол уже накрывали.       — О, Лютик! — Эскель развернулся и посмотрел на него счастливыми глазами. Лютик широко улыбнулся и скользнул к нему, давая себя обнять. От запаха Эскеля чудом его не тошнило. Хотя это скорее от того, что у него токсикоз почти полностью прошел. — Давно я тебя не видел, аж со свадьбы твоей… О, Ламберт, тебя тоже!       Ламберт усмехнулся, подойдя к ним ближе, глядя на сияющего Лютика. Ей-Богу, он в самом деле сиял.       Эскель пристально оглядел Лютика и сказал:       — Ну, вижу, хоть набрал немного, а то совсем кожа да кости.       — И совсем не кожа и кости, — фыркнул недовольно Лютик. — А что, так видно, что набрал? — обеспокоенно спросил он, начав оглядывать себя.       — О, мой любимый вопрос от омег, на который нет правильного ответа! — воскликнул Эскель. — Ограничусь тем, что ты прекрасно выглядишь.       Лютик довольно улыбнулся и кивнул, посмотрев на Ламберта, обнимающего его за талию.       Эскель внезапно прищурился:       — Ты какой-то… слишком счастливый, да?       — С чего такие мысли?       — Ты молчишь только когда счастлив.       Ламберт повел плечом.       — Просто хорошее настроение.       Потом пришел и Койон, с которым Лютик тоже переобнимался. Но с ним они виделись недавно, буквально месяц назад, так что Койон сказал:       — Лютик, выглядишь получше… В прошлый раз ты был зеленым и не особо разговаривал… Вылечился?       — А… Это была не болезнь. Ну мы расскажем уже там, за столом.       Лютик пожал плечами, а потом смущённо посмотрел на пол, когда его живот заурчал.       Ламберт мягко подтолкнул его в спину:       — Иди перекуси на кухне.       — Но скоро будет готова еда! Я подожду!       — Не надо тебе ничего ждать. Поешь иди, говорю же.       Лютик зафыркал, но, кажется, едва ли не побежал в сторону еды.       Койон усмехнулся, качнув головой.       — А что за внезапный сбор? И почему в Каэр Морхене?       — А ты уже глаз положил на комнату для гостей в нашем доме?       — Там хотя бы нет крыс и кровати мягкие!       — Ты уже привыкший к этому, переживешь… А встреча... Ну, просто так? Давно вместе не собирались. Мы ж эту зиму пропустили, решили сейчас встретиться.       Койон понятливо кивнул.       — Как вообще себя чувствуешь в браке? — он усмехнулся, оглядывая его.       — Как и до, — он хмыкнул, пожав плечам. — Я всегда говорил и буду говорить: свадьба это просто тупая форма…       — Это поэтому ты у алтаря из-за волнения вместо поцелуя сказал «поздравляю»?..       Ламберт прищурился и недовольно выплюнул:       — Черт бы вас всех побрал с вашим отменным слухом.       — Я тебе до конца жизни это припоминать буду, — он рассмеялся, похлопав по плечу.       Наконец, все собрались, и Ламберт смотрел, как Лютик едва по стулу не ерзал, дожидаясь момента, когда сможет рассказать несведущим такую новость!       Он ласково сжал его руку под столом и улыбнулся ему. Лютик улыбнулся ему в ответ.       — А почему Лютик совсем не пьет? — изумился Эскель, разливая по стаканам алкоголь.       — Что-то не припомню, чтобы Лютик пил наш алкоголь, — шмыгнул Весемир, сам попивая самогон, глядя на Лютика.       — Точно, — Эскель ударил себя по лбу, — пойду принесу нормального ви…       — Нет-нет, не надо, я не пью! — Лютик покачал головой.       Койон вздернул бровь:       — Почему? Бросил?       — Ну я как бы никогда много не пил. — насупился Лютик.       — Так-то так, но за нашими ужинами бокал не пропускал! — качнул головой Весемир.       Геральт усмехнулся, глядя на лицо Лютика, и сам дожидаясь, чтобы увидеть их лица.       — Мне сейчас нельзя.       Койон понятливо хмыкнул:       — Еще не вылечился?       — От чего? — Эскель сел обратно на свой стул, делая глоток «вина».       — А я… не скоро вылечусь… — протянул Лютик.       — Это что-то серьезное? — влез Весемир, оглядывая их, но каких-то признаков болезни углядеть не мог.       Лютик улыбнулся и сказал, положив голову на плечо Ламберту:       — Не очень… Я беременный. От Ламберта.       Ламберт улыбнулся, чмокнув его в макушку, а остальные замерли, глядя на Лютика во все глаза. Весемир едва самогон не пролил.       — В смысле? Это не шутка?!       — У меня даже животик небольшой есть! Правда Ламберт говорит, что это просто мой живот, потому что я толстый…       Теперь поперхнулся Ламберт.       — Я не говорил, что ты толстый! Я сказал, что у тебя естественно там сейчас накапливается жировая прослойка, чтобы ребенку было тепло!       — А жировая прослойка у кого? У толстых!       — Ты не толстый, Лютик, еб твою мать, ты беременный!       Койон попридержал свою челюсть, чтобы не выронить кусок мяса из него. Весемир отставил самогон и сложил руки на животе, будто бы был глубоко потерян, растерян и просто отключен от мира.       Эскель откашлялся сказал:       — Да это шутка! Вы не… Вы же не могли!       Лютик закатил глаза.       — Можешь послушать, как у него сердце бьется, если не веришь…       Эскель неверяще покосился.       — У него уже сердце бьется?..       — Да, уже конец третьего месяца.       Эскель непонимающе моргнул, раскрыл рот, и вместо него сказал Койон:       — Я послушаю!       Он буквально вскочил со стула, едва не уронив и его, и себя, и подбежал к Лютику, садясь на колено.       Лютик рассмеялся, вставая:       — Ты так не услышишь, он же в самом внизу живота пока.       Койон фыркнул и прижался ухом к самому низу живота. Весемир и Эскель уставился на него напряженным взглядом. И пораженно выдохнули, когда увидел, как широко раскрылись у Койона глаза, когда ему удалось прислушаться.       — Там… И вправду бьется! Сердце! — едва не крикнул он и плавно встал, глядя на Лютика во все глаза.       Лютик улыбнулся, кивнув.       А потом Койон крепко обнял его, погладив по плечам.       — И давно вы узнали?.. — протянул Весемир.       — Нет, буквально несколько недель назад. Вообще-то, мы пошли провериться раньше, где-то в начале второго месяца, — сказал Лютик, снова садясь на место. — Но там какой-то странный врач попался… Он ничего не увидел. О беременности узнали только когда у него сердце начало биться. Ламберт тестам отказался верить.       Ламберт улыбнулся ему, поглаживая его руку.       — Собственно, поэтому мы вас и позвали, — сказала Йеннифер, когда убедилась, что весь этот гомон немного успокоился. — Лютик хочет, чтоб вы тоже были рядом.       — Пф! Да и без его "хочу" здесь остался бы! — фыркнул Койон, все еще стоя рядом с Лютиком, потрепав его по плечу.       Лютик, не переставая улыбаться, только медленно кивнул, ощущая полное спокойствие и счастье.       Все без задней мысли согласились остаться рядом, тут. Так что определенно он был счастлив. Правда пришлось уйти пораньше, потому что Эскель с Койоном и Геральтом надрались в три жопы в честь беременности Лютика.       Йеннифер лишь закатила глаза, открыла было рот, чтобы высказать все, что думает, но завидев пьяную харю Геральт лишь махнул рукой и решила лечь спать.       Лютик забрал с кухни несколько яблок на всякий случай и вернулся в комнату. Он спросил:       — А почему ты с ними пить не остался? — он отложил яблоки на тумбу, посмотрев на Ламберта.       — Ну, ты, наверное, помыться захочешь, а тяжелое тебе таскать нельзя… Сейчас надо воду натаскать, отмыть тебя, потом все убрать…       — Ну помыться я могу и сам — фыркнул Лютик.       — Но лучше, когда это делают сильные мужские руки, м? — он подмигнул ему и напряг руку, поиграв бицепсом.       Лютик ласково закатил глаз, цыкнув:       — Хвастун ты мой, — он подошел к нему, погладив по предплечью, а потом посмотрел Ламберту в глаза. — Я ведь… ведь мог помыться завтра.       — Зная твою упертость ты бы скорее стал сам себе воду таскать. Ну, нет, Лютик, ты беременный не для того, чтобы ведра таскать.       Лютик улыбнулся и прижался к нему, положив голову на его плечо. Ламберт обнял его, укачивая в своих руках.       — Ты такой хороший у меня… — протянул Лютик. — Я думал, ты с ними останешься… Повод все-таки…       — Это у них повод. У меня дела по-важнее, — он поцеловал его в макушку, а потом внезапно обнял сильнее. — Боже, Лютик, пиздец… Я так тебя люблю! Иногда задушить хочется от любви к тебе.       Лютик рассмеялся.       — Задушить? Видно очень большая любовь!       — В объятиях, разумеется. Ну так сильно хочется тебя обнять, аж в руках сдавить… А тебя же нельзя, ты беременный и вдруг…       — Обними сильно-сильно, — перебил его Лютик, мурлыкнув и потерся носом о его подбородок. — У меня пока живота нет, так что крепко обнимать можно.       Ламберт улыбнулся и вправду обнял так сильно, что у Лютика едва дыхание не перехватило. Но больно это не было.       Ламберт обнимал крепко, сильно, но бережно, знал, что тело под его руками, пусть и горячо любимое аж до ломоты в костях, но нежное и хрупкое, кроме того, носящее их ребенка.       Так что даже в этих сильных объятьях угадывалась нежность.       Ламберт разжал руки, чтобы синяков не оставить и, посмотрев в глаза, широко улыбнулся.       Беременность, в общем, проходила абсолютно спокойно, и Ламберт даже удивился: он был готов к переменам настроения, истерикам, к жуткой усталости Лютика, проблемам со сном, к чему угодно!       Но все было так, будто Лютик и не был беременным. Он ходил в чудесном настроении, общался со всеми, как и раньше, и ни на что не жаловался.       Ламберт даже уточнил, в самом ли деле ему хорошо. Не врет ли он, чтобы не показаться слабым?       Лютик тогда только повертел пальцем у виска и сказал, что если бы ему только грустно стало, об этом бы узнали не только ведьмаки, но и всевозможная живность в округе.       — Да и в целом, Ламберт, чего ты ожидаешь? У меня хорошее питание, все спокойно, тихо, со мной все носятся. Почему мне должно быть плохо? Это беременность, а не схватки.       Ламберт лишь качнул головой и попытался успокоиться.       Правда все равно настоял на враче. Ему он доверял больше всего. Но тот через портал лишь провел быструю консультацию и сказал, что если жалоб нет, то он придет через пару недель, потому что сейчас у него ну очень много работы.       Ламберт немного успокоился и тоже попытался просто наслаждаться жизнью и не думать, что беременность это не и беременность вовсе, а прогулка по кругам ада.       Да и в целом, Ламберт тоже был очень доволен некоторыми изменениями. Например, эти набранные килограммы Ламберту очень нравились. Он любил Лютика, когда тот был худым и тонким, это правда, но как же хорошо его было сейчас мять во время секса! Обнимать, гладить, целовать.       А секса было много. Ламберт отчего-то думал, что беременным не до секса, но Лютик мало того, что не сбился с их обычного ритма, так порой он хотел несколько раз на дню.       А Ламберт и рад был, думая о том, какая прекрасная у него выходит осень! В безопасности, с Лютиком, еще и постоянный секс! Как хищник он был доволен всем происходящим.       Иногда он и вовсе забывал, что Лютик беременный, потому что ничего не поменялось. Совсем. Вспоминал он чаще всего когда Лютик раздевался. Или когда, наконец, пообщавшись со всеми и переделав все свои важные дела, приходил к нему, жалуясь на боль в ногах. Но и это, они знали, было совершенно нормально.       Лютика волновала только одна вещь…       — А если я вовсе и не беременный? — спросил он, одеваясь перед зеркалом.       Ламберт едва воздухом не подавился.       — А сердце бьется у глиста, что ли?       — Но ведь уже конец двенадцатой недели! Почему нет живота?! Только то, что я там себе наел… А если… Если он не развивается, Ламберт? — Лютик натянул на себя сорочку в ужасе повернулся к Ламберту, смотря во все глаза.       — Лютик, что ты несешь? Живот не у всех виден в начале четвертого месяца!       — Но... Но… Ты уверен?       — Уверен, — кивнул он и устало выдохнул, отложив книгу, посмотрев на Лютика. — Плод по-разному может находится в матке. Скорее всего он у задней стенки. Растет, просто пока конкретно до живота не дорос. Через пару недель уже должно…       Лютик нахмурился и снова повернулся к зеркалу. Постоял немного, покрутился, задрав сорочку, и посмотрел на свой живот. Не считая совершенно небольшой жировой прослойки ничего не было. Он был плоским.       — Поскорее бы врач пришел…       — Через неделю будет. Давай, иди сюда, — он похлопал по месту рядом и улыбнулся Лютику, когда тот сел к нему с таким лицом, будто у него болел зуб. Ламберт ласково обнял его, погладив по пояснице, а потом чмокнул в щеку. — Все хорошо с ребенком, я уверен. Вот если бы на пятом месяце не было живота, это уже странно… Хочешь пока может чего? Прогуляться?       Лютик закусил щеку, задумавшись.       — Хочу лимонов, — сказал он внезапно и Ламберт удивленно моргнул.       — Ну ладно… Чай с лимоном, пирог там какой или…       — Ламберт, я хочу просто лимонов. Свежих. У вас есть свежие лимоны?..       Ламберт растерянно моргнул и пожал плечами.       — Не знаю, пойдем посмотрим…       Лимоны и вправду нашлись. В количестве трех штук. И Ламберт в ужасе смотрел, как Лютик съел даже кожуру, запивая водой! Он даже сахаром не посыпал.       — Блин, они такие вкусные! Хочешь?..       — Нет, спасибо… — вежливо отказался Ламберт, глядя, как Лютик пожал плечами и закинул в рот еще одну дольку. У Ламберта даже скулы свело. — А я-то начал думать, что то, что беременные иногда едят странные вещи — миф… Мне попросить Йеннифер сходить на рынок за еще одной партией?..       Лютик прищурился, жуя, подумал, а потом кивнул.       — Да, лишним не будет, килограмм, наверное, сразу.       Ламберт кивнув.       — Сейчас приду…       Почти в ужасе он нашел Йеннифер. Нет, то, что Лютик ел лимоны — ладно, хорошо, он не имел ничего против. Но вот то что у него даже ни одна мышца не дернулась! А Ламберта перетряхнуло раз пять, пока он наблюдал за этим! Хотя Лютик больше налегал конкретно на цедру, нежели на саму мякоть.       Он пошел в главный зал, где Йеннифер о чем-то спорила с Эскелем под загнанный взгляд Геральта, который, видимо, свое уже получил, и сказал:       — Йеннифер, можно тебя?..       — Чего тебе?! Не видишь, я занята?!       — Да там это… Килограмм лимонов нужно… Лютик попросил.              Все тут же замолчали и посмотрели на него, моргнув.       — У нас будет лимонный пирог?! — оживился Эскель.       — Ну если он не перекинется на мякоть, то может и будет пирог…       — Он что, ест их... Прям так? — удивился Геральт.       — Ну… да?.. Йеннифер, так ты купишь лимонов?       Она растерянно кивнула, встав.       — Ой, чую, лимоны это только начало…       — Будем зимой в проруби креветок ловить, — кивнул Эскель, без интереса начав ковырять дырку на рукаве рубашки, которая внезапно обнаружилась.       В любом случае, лимоны были куплены, а Лютик был очень доволен. Как и Эскель, потому что лимонный пирог все-таки был.       В целом вкусовые капризы пока на этом и кончились. Лютик лишь иногда налегал на цитрусовые, иногда хотел чуть поострее, иногда побольше лука, но в целом все было нормально.       Единственное, что Лютика очень волновал все еще плоский живот.       Каждое утро начиналось с того, что он внимательно осматривал себя перед зеркалом, а потом — грустно вздыхал.       — Маленький будет ведьмак, — кивнул Лютик. — Маленький милый ведьмак…       Ламберт умилился, лежа на кровати и разглядывая Лютика.       — Не факт, говорю же, может прилегать к нижней стенке. Так-то он уже поднялся, стал выше… Раньше, чтобы услышать, как у него сердце бьется надо было едва не к лобку прижиматься, а сейчас он уже, — он подозвал Лютика к себе, улыбаясь, а потом, прижавшись, обнял его за бедра и прижался ухом где-то у пупка, — теперь он уже повыше. Значит все нормально.       Лютик улыбнулся, гладя Ламберта по волосам, глядя, как тот так и замер, слушая, как билось у него сердце. Ламберт мог так по часу лежать, слушая как билось у него сердце.       — Оно быстро бьется? — спросил Лютик.       — Да. Достаточно часто… думаю, это нормально, — он отстранился и чмокнул в живот, подняв взгляд на Лютика. Тот улыбнулся ему во весь рот и присел к тому на колени, поправляя край рубахи. — Девочку все еще хочешь? — спросил он, поцеловав его в открытое плечо.       — Да-а-а, — протянул он, — мне кажется, это девочка, поэтому плод пока такой маленький… В меня, наверное, телосложением пойдет…       Ламберт улыбнулся еще шире, прижавшись щекой к плечу Лютика. Не было возможно передать словами то, как он радовался, и насколько был счастлив, когда они говорили об этом.       Ему казалось, что он скоро плакать от умиления начнет. Особенно сложно слезы было удерживать, когда он подолгу слушал ритм его сердца и думал о том, что это ребенок, их ребенок. Плод их любви прямо сейчас, в Лютике, растет и развивается.       — Ну это и хорошо будет, — кивнул Ламберт, поглаживая живот. — Рожать будет легче. А то представь, богатырь там какой-нибудь, четыре килограмма весом. А так, девчонка три килограмма там каких…       — А тебе все еще все равно?       — Мне не все равно, Лютик. Мне просто главное, чтобы он был здоров. И все. Пол это уже дело пятое. Какая разница, какого он будет пола, если это ведьмак? Он все равно всем пизды даст.       Лютик рассмеялся и, крепче обняв Ламберта за шею, зарылся носом в его макушку, довольно выдыхая.       — Девочка будет, — уверенно сказал Лютик. — Маленькая хрупкая девочка, к которой попытается полезть грубый мужлан и уйдет с разбитым носом…       Ламберт рассмеялся и поцеловал его в ключичную ямочку.       — Имя уже думаешь? — мурлыкнул Ламберт, трясь носом о ключицы.       — Еще нет… В голове вообще насчет имен пусто! Да еще и в поле следует убедиться. На пятом месяце, вроде, уже можно будет узнать…       — Значит тогда и начнем думать над именем.       Лютик улыбнулся и поерзал у него на коленях, поглаживая Ламберта по плечу. Тот мурлыкнул, потерся щетиной о шею, а потом поцеловал в нее. Сначала ласково, потом еще раз, потом обхватил кожу губами, посасывая. Лютик довольно выдохнул и прижал Ламберта к себе сильнее.       Он поерзал, пытался повернуться, и Ламберт, взяв его за бока, аккуратно помог ему сесть к нему лицом. Он ласково задрал сорочку, погладил по белому бедру, продолжая целовать, и остановился, когда в дверь постучали.       — Секунду! — крикнул Лютик и слез с колен Ламберта.       Тот недовольно фыркнул и встал с кровати, натягивая на себя белье, а затем и штаны. Он открыл дверь, смотря на Йеннифер.       — Что-то случилось?       — Вы там не забыли, что сегодня утром Арс приходит?..       — А да… Во сколько он там будет?       — Он уже пришел. Лютик, надень трусы хоть, ненасытные вы наши, от вас сексом уже за километр вонять начинает.       Лютик ойкнул и закопошился. Йеннифер цыкнула и закатила глаза, сама закрывая за собой дверь.       Ламберт хихикнул, надевая рубашку, и глядя, как Лютик спешно надевал белье.       — Ну… Есть плюс. Врачу не придется тратить на тебя смазку, когда будет осматривать.       Лютик недовольно глянул на него через плечо и кинул в него подушку.       Лютик быстро оделся и даже расчесался, приведя себя в божеский вид. Ламберт заправил кровать и, улыбнувшись Лютику, чмокнул его в лоб.       — Почему ты занервничал? — спросил пораженно Ламберт. Подойдя ближе, он почувствовала, что Лютик будто чего-то боялся.       — Не знаю. Просто страшно, что с ребенком что-то не так в самом деле…       — Лютик, все с ним хорошо, не нервничай, свет мой. У тебя всего лишь началась четырнадцатая неделя, скоро все будет заметно, не волнуйся.              Ламберт учтиво вышел из комнаты и, спустившись, поздоровался с врачом.       — О, поздравляю, — мужчина, выглядящий вполне располагающе к себе (такой уж точно не засунет в тебя железную палку на сухую), протянул ему руку. — Вы же будущий отец, да?       — Да, спасибо, — он улыбнулся, пожимая ему руку, внутри ощущая какой-то странный подъем от этих слов. Вы будущий отец. — Я вас провожу.       Врач кивнул и, поднимаясь по лестнице, сказал:       — Это… Поразительно. Второй раз!       — Я слышал, что некоторым удавалось и по три, и по четыре, и по пять. Просто… Толку от этого никакого, — сказал он спокойно, пытаясь убрать волнение из голоса. Он же уверенный и спокойный, и он верит только в хорошее.       — Бывало и такое… Но ведь беременность сейчас проходит нормально?       — Более чем. Пострадали только лимоны.       Мужчина рассмеялся и кивнул.       — Ну вот. Случаи такие были, есть и будут. Я просто удивляюсь им каждый раз, как в первый… Когда все идет хорошо.       — Стойте, а вам… вам сколько лет?       Мужчина кивнул.       — Много. Больше, чем вам. Эта дверь? Ах, да, помню ее… Спасибо, можете остаться здесь, я позову вас, когда осмотр кончится. Многим отцам очень нервно ждать, пока закончится консультация.       — А… да, спасибо. Я подожду.       Он кивнул, посмотрев куда-то в сторону.       Дверь закрылась.       Ламберт понимал, что это скорее вовсе не врач, а вполне себе толковый чародей, странно было, что в итоге он занимается… этим. Ему не представлялось, чтобы Йеннифер сидела с утра до ночи и обследовала омег.       Но в любом случае он был рад, что это был опытный профессионал, которому доверить Лютика в таком состоянии не страшно, так что время ожидания он провел вполне спокойно и не нервничая, уверенный, что в слезах Лютик не выбежит.       Как-то Лютик сказал, что хороший врач этот тот, после которого ты выходишь с мыслями, что побывал на чаепитии.       После ему крикнули, что можно войти, и он спокойно зашел в комнату, глядя, как Лютик едва себе шею не выворачивает, глядя, что врач что-то там выписывал, а потом увидел Ламберта, ойкнул и улыбнулся ему.       Ламберт улыбнулся в ответ, садясь рядом, беря его за руку.       — Он же не недоразвитый? — спросил Лютик, и врач вскинул голову, посмотрел исподлобья и поправил очки.       — Что?..       — У меня же живота нет!       — О боже… — протянул Ламберт, покачав головой. Лютик на него шикнул и пнул в ребро.       — Нет, с ребенком все абсолютно в порядке. Уровень и размер матки тоже соответствует сроку, все чудесно. Если вы про размер живота… — он сделал паузу, что-то посмотрев в блокноте, — то в ближайшие две недели он немного должен округлиться. К шестнадцатой неделе он будет вполне заметен. Так, я вам выписал витамины нужные, отвары кое-какие… Пейте каждый день, — он вырвал листок и протянул Лютик.       Ламберт улыбнулся, поглаживая руку Лютика, смотря на нее же, теперь и сам полностью успокоившийся за то, что все проходит хорошо.              — Меня волнует сейчас только один вопрос, — сказал врач, посмотрев на Лютика. — Касательно кормления…       — А не рано ли? — удивился Лютик, вскинув брови.       — Не рано. Обычно молочные железы начинают подготавливаться к этому периоду к четвертому месяцу.       — Так не у всех ведь есть молоко, что говорить о парнях, — Лютик фыркнул. — Сколько там? Через одного?       — Через двух, и это в лучшем случае, — качнул головой врач.       — Так в чем проблема?       — В том, что я очень сомневаюсь, что новорожденный ведьмак сможет есть что-то кроме грудного молока папы. Это же ведьмак! У них совершенно другая природа, струкрутра, гены и потребности! Молоко в этом плане будет содержать уже в себе все необходимое.       Лютик округлил глаза и моргнул.       Вот это его расстроило не то что сильно, а очень сильно. Он был уверен, что никакого молока у него не будет, он же парень! Нет, ну такое бывает, и это очень даже благоприятно, но он себе такую радость не хотел! Он, вообще-то, понятия не имел, как это выглядит со стороны, потому что сколько беременных омег-парней он не видел, ни у одного он не наблюдал наличие округлостей выше живота, но все равно!       Ему думалось, что это будет просто... просто… странно!       Ламберт нахмурился и сжал руку Лютика сильнее.       — А что будет, если молока не будет? В смысле, какие варианты прикормов? Мы, в принципе, можем найти что угодно, и…       — В этом и проблема, что никто знать не знает, что же нужно ведьмаку… Но, ладно, до конца четвертого месяца еще дожить надо. Я приеду через недели три, уже тогда можно будет сказать про наличие молока.       Лютик, побледневший, кивнул и неряшливо пожал плечами, будто сам не знал, что сказать.       — В остальном все в порядке?       — Да, абсолютно. Все показатели в норме. Придерживайтесь того питания, на котором вы и сейчас, не нервничайте и успокойтесь. И вы тоже, Юлиан, успокойтесь. Я больше уклоняюсь в то, что тело, в котором развивается ведьмак, прекрасно разберется само, что ему надо. Так что просто ждите, — он похлопал его по плечу и улыбнулся.       Лютик вяло улыбнулся в ответ и кивнул.       Ламберт спешно встал, чтобы проводить его, они даже немного обсудили про возможность появления молока на более поздних сроках, и Ламберта успокоили, что больше он склоняется к тому, что молоко все же должно быть.       Ламберт, все еще немного нервный, вернулся к Лютику. Тот сидел немного поникший, с опущенными плечами.       — Что такое, пташка? — взволнованно спросил Ламберт, закрыв дверь и садясь рядом, обнимая за плечи.       — Я… Ну какое молоко, Ламберт?.. — отчаянно спросил Лютик.       Ламберт растерялся и быстро заморгал.       — Ну… грудное молоко, которым должен питаться наш ребенок?       — Но я… я не хочу, Ламберт! Это будет выглядеть отвратительно!       Ламберт замер, буквально рот раскрыв, не понимая, как Лютик вообще смог додуматься до такого выражения.       — Чего ты не хочешь, милый? Чтобы наш ребенок был здоров?       — Господи, нет! Конечно же я хочу, чтобы он был здоров… Но ведь можно искать какие-то другие способы, чтобы его…       — Ты, блять, думаешь, что экспериментировать на новорождённом ведьмаке это ебать, какая охуенная идея, да?! — гаркнул от злобы и бессилия Ламберт, просто не понимая, как Лютик мог не понимать таких простых вещей.       Лютик внезапно сжался, как от удара, и в ужасе на него посмотрел. Ламберт осекся, понимая, что использовал явно не тот метод убеждения.       Лютик внезапно резко встал, видимо, порываясь уйти, но Ламберт перехватил его за руку. Лютик айкнул.              — Отпусти, мне больно!       Ламберт испугано отпустил, боясь, что в самом деле схватил его больно, хотя он был уверен, что его хватка была достаточно мягкой и осторожно, он уж за шесть лет привык всегда брать Лютика за руку нежно.       Но уйти он тому все равно не дал, перехватив за плечи.       — Лютик, прости, я не хотел на тебя кричать.       — Может ударишь меня еще?!                    Ламберт раскрыл рот, пытаясь держать очень активно выращивающегося Лютика так, чтобы держать его в самом деле аккуратно, и чтобы любое «больно» смотрелось максимально неправдоподобно.       Ударить!       Ударить, блять!              Ламберт голос один раз повысил, потому что речь идет о здоровье их ребенка, а Лютик несет какой-то бред про то, что кормление грудью это, видите ли, отвратительный процесс! Тогда и секс отвратительный процесс, и поцелуи!       — Отпусти! Иди на стену покричи, потом поговорим!       — Это тебе, видно, на стену покричать надо, — сказал Ламберт спокойно, понимая, что Лютик уже вошел в раж.       У него такое уже пару раз было во время беременности из-за перепадов настроения. Ему хватало одного маленького раздражителя, чтобы начать плакать и уже начинать думать, что Ламберт его не любит. А тут-то целый стоящий повод! Ламберт голос повысил!       — Отлично, пойду покричу на стену! Без тебя! Отпу…       — Тссс, — Ламберт резко обнял его, прижав к себе, погладив по спине, понимая, что начать что-то говорить сейчас бессмысленно. Просто надо обнять его, успокоиться, показать, что его по-прежнему любят, и тогда уже продолжать диалог. — Успокойся, Лютик, все хорошо. Я не хотел на тебя кричать, прости, — он стоически игнорировал то, как Лютик отчаянно топтался ему по ногам. — Я люблю тебя, пташка, — он ласково чмокнул его за ухом, и Лютик замер и вздрогнул от щекотки.       Потом обнял его в ответ и, спрятав лицо в его шею, всхлипнул.       Ламберт облегченно выдохнул, поглаживая его по спине, радуясь, что в этот раз все прошло быстро.       Про себя Ламберт даже удивился, как много успело в нем поменяться за это время! Сколько всего он понял, сколькому научился.       Он помнил, что стоило раньше какой-то омеге начать кричать, и Ламберт начнет орать в ответ. Специально задавит морально, раз по-человечески не понимает. Думал, что делал все правильно, а тут все оказалось так просто.       Надо было просто обнять и успокоить, и вот — никаких тебе криков и слез.       Да и грех было на Лютика злиться на это. Он всегда был очень эмоциональным и чувствительным к любым колебаниям, а тут еще беременность… Еще и новость, которая ему не понравилась, вот того и дернуло.       Ламберт знал, что Лютик даже не злился. Просто гормоны.       — Все, успокоился? — Ламберт мягко отдалился от него, поглаживая по плечам. — Легче?       Лютик кивнул, глядя на его кулон.       — И ты меня прости, я просто…       — Тсс, все в порядке, садись, — он аккуратно усадил его на кровать, и сам присел рядом, беря его руку в свою, а потом склонился и поцеловал в костяшки.       Он посмотрел на его белое, взволнованное лицо, и покачал головой. Лютик сейчас все близко к сердцу принимал, и на любую резкую новость мог среагировать как ребенок, который недосыпал — бурно, недовольно, с топаньем и криком. Но учитывая, что таких новостей почти что и не было, то каждый раз на такое поведение Ламберт едва не шугался.       — Лютик, что именно тебя так… напрягло?       — Я… Молоко… Ламберт, я не хочу, чтобы у меня было вымя!       — Лютик… Какое вымя? Ты парень, у тебя не будет никакой груди!       Лютик быстро заморгал, будто в самом деле был в шоке, и раскрыл рот.       — А... молоко?..       — Ну, размер немного изменится, конечно, но грудью это нельзя будет назвать даже с большой натяжкой. Лютик, ты парень, природа все давно придумала… А ты что себе там надумал?..       — Я… Что у меня будет третий размер, потом это все обвиснет…       Ламберт рассмеялся во весь голос, потерев лицо руками, видя краем глаза, как недовольно запыхтел Лютик, заерзав.       — Ага, а когда ты родишь — живот у тебя повиснет и будет висеть. Лютик, ты хоть сам немного думаешь?..       Лютик снова насупился и пнул его в бок.       — Все будет в порядке, Лютик, главное, чтобы молоко вообще было… Не понравилась мне эта речь про элементы, о которых хуй кто знает, — он погладил Лютика по плечу. — Все? Легче?              Лютик кивнул.              — Пойдем завтракать тогда, ты не кушал…       — Прости, — внезапно мяукнул Лютик и посмотрел Ламберту в глаза. Тот умилился и чмокнул его в кончик носа.       — Все хорошо, я все прекрасно понимаю. Ты не виноват, это гормоны…       Лютик кивнул, беря Ламберта за руку и прильнув к нему.       — А там лимоны еще есть?       Ламберт выдохнул и улыбнулся.       — Да, остались.       Лютик довольно кивнул и мурлыкнул.       В этот раз лимоны он ел прямо как яблоки — просто кусая. Сидел в зале после завтрака, что-то читал и кусал лимоны. Любой, кто проходил мимо, ощущал, как у него начинало сводить скулы от этого вида.