——————
Кларк резко просыпается. Опять этот сон. Прошло уже довольно много времени с тех пор, как она впервые увидела его. Это было в тот день, когда она проснулась в карантинной палате Горы. Напряжение ситуации заставило ее отодвинуть эту мысль в сторону, но покой, который она принесла, остался. Она до сих пор помнит этот покой. Больше никакой вины. Ну что ж, у нее еще оставалось много чувства вины, но не за то, что она убила Атома. Он нуждался в помощи, и она была единственной, кто хотел помочь ему. Ее кровать скрипит под ней, когда она садится. Ее обдувал легкий ветерок. Должно быть, ночью прошел дождь, и ее палатка остыла. Она открывает глаза. Она не в своей палатке. Зеленый полог дерева над ней и легкое покачивание ветки, на которой она лежит, делают это совершенно очевидным. Воспоминания врезаются в нее. Финн. Лекса. Гора. Забор костного мозга. Доктор Тсинг. Монти и его предупреждение. Она заперла Гору вместе с Монти. Она подтащила тело Данте Уоллеса ко входу. Заперла ее. Помнит тот инстинкт, который заставлял слова вылетать изо рта. Слова, которые она не совсем понимала. Что, черт возьми, за Ванхеда? Зачем мне было говорить это Монти? Вспоминает ощущение того, что она была пассажиром в своем теле. Помнит, как он смотрел, как она нарисовала знак на двери. Странное чувство удовлетворения пронзило ее, когда все было закончено. Разведчик. Разведчик Лексы. Та, кого она знала, была там, несмотря на то, что Кларк этого не знала. Произнесенные слова, опять же использование Ванхеды. Была ли она Ванхедой? Почему разведчик казалась такой испуганной и трепетной? Успокойся, Кларк. Тебе нужно добраться до безопасного места. Эта мысль, неотличимая от ее собственных мыслей, была верна. Кларк нужно было двигаться. Нужно было слезть с этого дерева. Она извивалась и поворачивалась, медленно пробираясь к подножию дерева. Заработала несколько мелких царапин в процессе, но, к счастью, ничего серьезного. И все же все ее тело болело. Мышцы горели. Ее спина чувствовала себя так, словно ее растоптала лошадь. Головная боль, которую она помнила с прошлой ночи, быстро отступила. Правильно. Эта плавающая сыворотка. Безопасность, Кларк. Не задерживайся здесь. Двигайся. Тем не менее, Кларк позволила себе несколько мгновений, чтобы немного подышать. Почувствовав себя немного спокойнее, она тянется к рюкзаку, который приготовила в Горе. Ее память немного затуманена, она открывает рюкзак, чтобы еще раз проверить, что она упаковала. Пайки на чрезвычайный случай. Две фляги с водой. Маленькая палатка и спальный мешок. Кремень и сталь для разжигания огня. Маленькая газовая горелка и металлическая кастрюля. Необходимый медицинский набор, готовый к работе. Кларк добавила лишь несколько дополнительных деталей. Патроны для пистолета, который она ненавидела использовать. Одежда, снятая с убитых ею людей. Три сигнальных ракеты. Ничего экстраординарного, но достаточно, чтобы помочь ей выжить. Конечно, она все еще носит доспехи, подаренные ей Лексой. Лекса. Которая также подарила ей нож, аккуратно привязанный к бедру. Кларк. Движение. Правильно. Да, конечно. Она так устала. Но ей действительно нужно двигаться. Кладет рюкзак на ее больную спину, чувствуя, как синяки смещаются под броней. Откуда у меня синяки по всей спине? Под моей броней? Последний взгляд вокруг дерева, и не заметив никаких предметов, Кларк оставляет Гору за ее спиной. С неестественной грацией и проворством она отходит от дерева. В лес. Ни следа, ни отпечатка не осталось позади. Хорошо.——————
Лекса проснулась. Переход из состояния сна в состояние бодрствования происходит так же мгновенно, как и обычно. Отработанные движения направляют ее, когда она одевается. Надевает доспехи, пристегивает оружие. Как видимые, так и скрытые. Она уже готова. Внутренне Лекса задумывается. Пока она одевается, Лекса обдумывает, что нужно сделать, чтобы восстановить ТонДС. Будет ли лучше другое место? Возможно, материалы из Полиса ускорят этот процесс. Во время завтрака Скайкру не выходят у нее из головы. Их сходство с горцами. Их мягкость, слабость. Как они могут быть сильны духом, как их решимость подводит всех, за исключением немногих. Она не впечатлена. Они очень слабы. Прячутся за укреплениями, построенными их старейшинами. Как и Хеда, она беспокоится. У них есть оружие Горцев. У них есть тек. Они могут быть очень живучими. В общем, тревожная группа людей. Она должна была наблюдать за ними, создавая еще одно напряжение для своего народа. Напряжение, которое она предпочла бы на них не накладывать. Разведчиков можно было использовать для наблюдения за Азгедой. Они могли бы помочь строить укрепления. Когда Лекса выходит из своей палатки, ее мысли возвращаются к Маунде [*]. Что станет с древней крепостью? Что же в результате произойдет с коалицией? Может ли кто-нибудь из кланов двинуться на Маунде? Будут ли они считать, что коалиция больше не нужна? Честное слово, Кларк… Лекса не может злиться на блондинку. Лекса на ее месте попыталась бы сделать то же самое. Не знаю, удалось бы ей это или нет, но Лекса постаралась бы. Нельзя винить ее за то, что она защищает свой народ. Лекса сделала то же самое по сути. Оглядываясь назад, возможно, это не самое лучшее решение. Однако ее люди в безопасности. Они живы, и она тоже. На сегодня. Вчера она провела весь день, расспрашивая разведчиков о передвижениях Скайкру. Она потратила значительное количество времени на послания для гонцов, которые должны были доставить в Полис и кланы послание о победы. Лексу выводят из задумчивости, когда она замечает отряд воинов и разведчиков на краю лагеря. Когда она приближается, к ней приближается Вторая, помоложе, с оседланной лошадью. Она быстро осматривается и одобрительно кивает молодой девушке. Еще одно быстрое движение — и Лекса уже сидит верхом на своем боевом коне. Есть много причин вернуться в Маунде. Ее официальная цель — провести погребальные обряды по их павшим и установить аванпост для наблюдения за потенциальными захватчиками Маунде. Даже если это касается только ее самой, Лексе трудно принять другие причины. Все ли мауноны мертвы. Проверить, вернулась ли Ванхеда еще раз. Если Кларк еще жива. — Воины. Разведчики. Сегодня мы позаботимся о наших павших. Костры должны быть сложены. Пламя должно гореть. Души наших братьев и сестер должны быть освобождены, чтобы снова жить! Ответное приветствие раздается среди собравшихся людей. Лекса слышит, как в лагере позади нее снова раздаются радостные возгласы. — К Маунде! Как один, они отправились в путь. Лекса впереди, а ее охранники рядом. Она знает, что разведчики пошли вперед, чтобы гарантировать, что не будет никаких сюрпризов. Верхом на лошадях они способны задавать хороший темп, подъезжая к входу Горы незадолго до полудня. Лекса приказывает воинам сначала разбить небольшой лагерь, а затем начать собирать хворост для костров. Вместе с Индрой, которая настояла на том, чтобы присоединиться к ней в этом путешествии, Лекса идет рядом с металлической дверью, которая защищала Горцев еще до Великого огня. Земля усеяна телами, оставшимися от их нападения на дверь. Кровавая грязь окружает павших. Тело сидит прямо у двери, шок и боль все еще запечатлены на его лице. Когда они приближаются, Лекса сопоставляет черты лица с описанием Данте Уоллеса, которое Кларк дала ей несколько недель назад. — Значит, это правда. Ванхеда. — Лекса слышит слова Индры, произнесенные шепотом. Не настолько громко, чтобы это предназначалось для ее ушей, но Индре следовало бы знать лучше. Лекса всегда слышит. — Мы увидим, Индра. — Она подходит ближе к двери, останавливаясь прямо перед телом Данте. Перед ней стоит знак, который Лекса видела только в книгах и на пергаменте. Никогда лично. И уж точно никогда — сделанный кровью. Дрожь пробирает ее насквозь, и Лекса сразу понимает, что это была не она. Дух вздрогнул. Глядя и чувствуя себя внутри, Лекса находит необычный хаос. Ее дух обычно упорядочен, а спокойный ум в смятении. Смущенный. Испуганный. Счастливый. Чувствуется желание. Страх. Всепоглощающий страх. — Что случилось? — Лекса. Это Ванхеда. Она была здесь. Вместе с Кларк. Я могу чувствовать ее. Воздух здесь очень насыщенный. Неужели ты не чувствуешь запаха? Вдыхая, Лекса сосредотачивается на запахах в воздухе. Запах. Есть кровь, запах начала распада от тела. Цветочные ароматы леса. Влажность. Запах воздуха после грозы. Тяжелый, свежий и гнетущий. На этот раз дрожит не только дух. — Я не знаю как, но она чувствует себя более… реальной. Более конкретной, чем предыдущие хозяева. Она чувствует себя свободной духом. Как я себя чувствую, когда нахожусь между хозяевами. Но духи нуждаются в хозяине, чтобы взаимодействовать с этим миром. — Что же нам теперь делать? — Она имела дело с горными людьми. Я не чувствую здесь никакой жизни. Молитесь, чтобы мы не рассердили ее еще больше. — Well skrish. (ну и дерьмо) — Довольно. — Индра. Похоже, нам не стоит беспокоиться о Горе. Однако Кларк ком Скайкру… не делайте ничего, что могло бы ее рассердить. Вы меня понимаете? — Sha Heda.——————
Воины быстро соорудили костры, и вскоре все было готово. Встав на ноги, можно было легко увидеть, сколько еще жизней унесли горцы. 57 воинов. Конечно, меньше, чем могло бы быть, но все же каждая душа тяжелым грузом лежала на плечах Лексы. Она и ее воины собрались в круг вокруг костров. Все держали по факелу. Из толпы поднялся коллективный шепот, переполненный эмоциями. Некоторые из них освобождали души членов семьи. — Yu gonplei ste odon, — тихо добавила Лекса с мольбой. — Веди их хорошо, Ванхеда. Пожалуйста, Кларк.——————
После целой недели ходьбы, останавливаясь только для еды и отдыха, Кларк нашла пещеру. Она спряталась за выступом скал, на склоне холма, откуда открывался вид на лес, разбив небольшой лагерь. Гора Везер видна вдалеке. Неподалеку протекала неглубокая речка с водой. Там была рыба, хотя Кларк еще не пробовала свои силы в рыбной ловле. Она начала охоту с удивительным успехом. Ей удалось сделать несколько удачных бросков своим кинжалом. Кинжал Лексы. Расставляла силки, чтобы ловить кроликов. Должно быть, на уроке земных навыков Пайка она уделяла ему больше внимания, чем помнила, потому что не знала, как ставить силки, пока они ей не понадобились. Кларк потратила немало времени на то, чтобы обеспечить себе убежище. Она добавила кострище прямо внутри пещеры и соорудила подобие двери для входа из веток и листьев, чтобы лучше защитить ее ночью. Она собрала сухие листья, чтобы набить ими свою постель. Ей даже удалось подстрелить оленя, кожа которого все еще сохла после того, как она ее вымыла. В целом Кларк вполне довольна своим новым домом после того, как пробыла здесь чуть меньше двух недель. В последний раз она считала- было 10 дней. Она даже стала лучше питаться, так как удачные охоты давали ей больше пищи, чем она привыкла. Она уже начала замечать свою растущую силу и выносливость. Она могла бегать и охотиться дольше, чем привыкла, уверенная, что добавленная пища помогла ей поправляться быстрее. Однако Кларк все еще испытывала боль. Ее конечности успокоились, жжение уменьшилось от огня до кипения. Головная боль была менее навязчивой, но вспыхивала с каждым громким звуком. Ее спина была фиолетовой. Она была вся в синяках и не помнила, как их получила. Синяки, которые распространились от ее шеи до самого позвоночника. Через несколько дней она начала расползаться в стороны. Через ее лопатки. Поперек ее поясницы. На ее бока. Остановившись прямо перед тем, как коснуться ее спереди. Это была постоянная тупая пульсация. Каждое движение натягивает ноющие суставы и мышцы. Сегодня было особенно плохо. Не в силах заснуть из-за усиливающейся боли в спине, Кларк стала неряшливой во время охоты. Она наделала слишком много шума, отгоняя маленького кабана, которого выслеживала. Пустые ловушки только ухудшали ее настроение. Кларк решила сделать рыболовное копье. Необходимо совершенствовать свои навыки. Инстинкт и потребность соглашаются. А сейчас Кларк занята чисткой и заточкой ветки, которую подобрала по дороге домой. Обед будет состоять из ягод. Желудок Кларк урчит от разочарования. Мгновенная потеря концентрации заставила ее нож соскользнуть, сделав неглубокий порез на пальце. — Это что?! Кровь сочилась из раны медленнее, чем ожидалось для такого пореза. Кровь была бы вполне объяснима. Кровь цвета металлического серебра с прожилками самого темного красного цвета — это абсолютно не то, что Кларк считает нормальным. В какой-то момент Кларк задается вопросом, не сон ли это. Если странный буксир вернется, чтобы привести ее к другому человеку или группе людей, которых она убила. Если они исчезнут в пылинках света, как и другие. Если они придут к ней с объятиями и утешениями. Если, возможно, их прикосновение будет ощущаться как понимание, печаль и боль, но также и облегчение, как будто это был сон в ТонДС. Интересно, видит ли она наконец во сне разбитые и обожженные тела горцев? Это всего лишь краткий миг. Тот, который прерывается, когда боль пронзает ее насквозь. Такое ощущение, что острая боль в пальце вновь разожгла боль во всем теле. Дикий огонь пронзает ее, заставляя выронить кинжал. Сдавленный стон вырывается из Кларк, когда ее головная боль усиливается. Все кажется слишком острым. Слишком громко. Кожа слишком чувствительна. Слишком сильно пахнет. Все это уже чересчур. Прежде чем она осознает это, Кларк сворачивается в клубок на земле своей пещеры. Боль исказила ее черты. Раненый палец кровоточит все меньше красной цветом. Еще больше серебра, пока не останется только серебро. Ее голова запрокинута назад в безмолвном крике. Глаза открываются. На пол пещеры падало пурпурное сияние. Когда ее глаза закрываются, сияние исчезает, и все становится темным для Кларк. Даже в бессознательном состоянии боль приглушена, но присутствует. Кларк знает, что она не одна. — Кларк. Прости. Я не хотела, чтобы это случилось. Этого не должно было произойти. Эта проклятая горная сыворотка… Это ускорило события. Изменило вещи. Я была, так сказать, ближе к поверхности. Ты нуждалась во мне в Горе, и я пришла. Когда доктор Тсинг сделала тебе инъекцию, я сразу же попыталась остановить это. Я могла только замедлить ее, но этот порез активировал все. Все это. — Что со мной происходит? Кто ты такая? — Сыворотка была активирована, Кларк. Это постепенно меняет тебя. Я замедлила ее движение, но порез дал возможность самовосстанавливаться. Сыворотка пытается защитить тебя, но она еще не закончила свою работу. Доктор Тсинг рассказала тебе о своих экспериментах. Ты же знаешь, что я имею в виду. А что касается того, кто я такая. Это долгая история, Кларк. Это очень длинная история. Я — это ты. Ai laik Wanheda. (Я — Ванхеда)