Ловец наград

      По свету раскидано много школ фехтования. Даже рыцари из разных государств сражаются по-разному. Есть нильфгаардские школы, реданские, каэдвенские. Есть школы людей, эльфов, краснолюдов. Всякие школы. Есть и те, что сочетают взгляды на битву учителя-нелюдя с устоявшейся географической традицией. И есть улица, которая тоже учит каждого по своему.       Только этого всего не достаточно, чтобы стать мэтром боя на мечах. Бонарт всегда считал: чтобы овладеть каким-либо ремеслом, ты должен быть для него рожден. Музыканту надлежит иметь хороший слух и чувство ритма. Художнику — различать всю палитру оттенков. Фехтовальщику — наблюдательность. И понимание языка тела.       Бонарт знает Каэр Морхен, знает его отпрысков, хоть никогда и не бывал в его застенках. Он не знает подноготной ведьмаков, не знает чем отличились Альзур из Марибора или Козимо Маласпина, но когда он видит ведьмаков, как те выделывают свои финты и пируэты, вся их история открывается Бонарту как на ладони.       А ведь когда-то давно среди ведьмаков пробегал эльф. Голову на отсеченье, пробегал!       Кто наблюдал в деле ведьмака не может не отметить сходств между его стилем и стилем эльфских мастеров клинка. Оба делают ставку на акробатику. Оба предпочитают не блокировать, а уклоняться. И оба кружатся, кружатся, кружатся как вихрь! Легкие, невероятно острые мечи, ни с какими другими не спутать. Это другие технологии. Разве что у эльфов сабли, предназначенные для рубящих атак. Такие как раз проще наносить из уворота. У ведьмаков клинки прямые, чтобы пронзать крепкую шкуру чудищ. Но это мелочи.       Бонарт не интересуется древней историей, но о том, что эльфы были первыми на Континенте, — он разумеется, слышал. Затем появились люди. Вопрос: Кого кроме эльфов чародеи могли взять как пример сверхчеловека, когда пришла надобность создавать своих мутантов?       Отсюда и общие повадки. Ведьмаки бьются так, как тело позволяет им биться. Они созданы быстрыми и юркими, чтобы не попадать под удар чудовища, потому что невозможно заблокировать когти. Или зубы. Или мантикоров хвост.       Кажется, именно эльфы, эти остроухие ублюдки, тоже почему-то не боялись чудищ, верно? Уж не потому ли что успешно им противостояли задолго до высадки людей на Континент?       «Ведьмаки не уникальны» — всегда говорил Бонарт. Ему, как специалисту виднее. А вот он сам…       Чтобы соединить эльфское боевое искусство с людским на основе стиля ведьмаков, и добавить к этому навыки полученные из кампаний в Офире и Зангвебаре, для этого требуется подлинный талант. Не что-то искусственное, выпестованное эликсирами, операциями, грибами. Не что-то, что превращает тебя в нелюдя, мутанта, выродка, а всего лишь капля природной склонности, помноженная на усердие, вдохновение и опыт.       Бонарт понимает в чем его сила. Не будучи с малых лет сверхловким, сверхбыстрым, ему за каждую победу приходилось бороться. Не шутя, как изначально превосходящим любого ведьмакам, а по-настоящему, всерьез. А значит, каждое столкновение приносило опыт.       Хороший ремесленник понимает что делает. Он владеет приемами. Самые эффективные приемы — те, до которых дошел сам.       Это-то, чего усиленные магией ведьмаки были лишены.       Что Бонарт использовал из их умений? Почти все. Что сделало его настолько эффективным? То, что он использовал и намного больше.