Я не гребаный мальчик-который-не-мальчик-и-который-не-выжил, я теперь Спаситель!

Эмма проснулась одна. Что было странно. Ведь после того, как они переместились в хижину, стало не до разговоров. Румпельштильцхен, кажется, чувствовал себя виноватым и с усердием стал ее утешать. Весьма старательно и страстно. Так, что Эмма и впрямь забыла обо всех своих проблемах. И об Эльзе, с ее чокнутой теткой, и о раздрае в своем семействе, обо всем. Ее тело до сих пор приятно ныло после подобных утешений. Но когда Эмма полностью проснулась, и сев на кровати, прикрываясь одеялом, огляделась, то поняла, что кроме нее в небольшой спальне никого и не было. «Как и во всей хижине», — поняла с недовольством Эмма, обойдя домишко, кутаясь в одеяло. Она даже на крыльцо вышла, но никого и там не нашла. Было как-то неприятно, что ее вот так, после всего того, что произошло ночью и произошло не раз, кинули. Но еще раз оглядевшись, Эмма заподозрила неладное. Галстук, жилетка, как и туфли колдуна, были все еще здесь. Не босой же он ушел?. Нет, конечно, магия есть и все такое. Обувь можно и наколдовать, но смысл?.. Эмма быстро и по-тихому перенеслась домой, прямо как была, в одеяле, и одевшись, перенеслась в ломбард, все больше начиная нервничать. — Черт! Да куда же ты делся, неугомонный бес?.. — обеспокоенно бормотала Эмма, осматриваясь по сторонам. В торговом зале тоже никого не было, свет был потушен, а жалюзи все так же были задернуты. Стремительно войдя в заднюю комнату, случайно сорвав занавеску, блондинка увидела ту же картину. Пусто, темно и никого присутствия колдуна. Вот теперь ею стала овладевать настоящая паника. Чтобы Темный бросил свой бесценный, набитый всякой магической фигней ломбард? Да быть того не может! Ее оставить? Да, в это она еще могла поверить, но свои побрякушки… Была еще надежда найти его дома, но там его тоже не оказалось. «Ну не в закусочную за кофейком же он убег?» — лихорадочно думала Эмма, держась за забор, окружавший то розовое чудовище, в котором жил Темный, после того, как ее вывернуло наизнанку желчью. Но и в закусочной того не оказалось. Эмма так и упала на стул за барной стойкой, когда узнала у Руби, что Темный сюда, после вечеринки, больше и не приходил. Она вдруг почувствовала, что ей нечем дышать. Перед глазами все поплыло, а желудок снова скрутило. «Мерлин… Ну куда же ты делся?..» — бессильно думала Эмма. Она не могла избавиться от чувства, что колдун попал в беду. Честно говоря, ее предчувствия еще никогда не подводили, но сейчас она хотела, чтобы это было так. Как же она этого хотела… Но к вечеру Эмма окончательно убедилась, что колдун бесследно пропал.

***

— Эмма!.. — облегченно выдохнул Дэвид, когда возвращаясь домой нашел сидящую на лестнице около квартиры дочь. Он весь день ее искал. После того, как она сбежала в своем экстравагантном наряде на свидание неизвестно с кем, Мэри Маргарет его еле успокоила. Но когда та не вернулась ни вечером, ни ночью, ни даже утром — паника овладела уже ими обоими. Он наперебой с женой то звонили, то писали Эмме, но та не отвечала. Лишь только Генри, вернувшемуся из импровизированного похода с отцом в лагерь Робина Гуда, она ответила на сообщение, пообещав к вечеру вернуться. И вернулась. Тут он нахмурился, поняв, что Эмма была явно чем-то расстроена, а ее глаза были красными, словно от слез. Его защитные инстинкты мгновенно завопили по максимуму. Кто-то обидел его девочку — кто-то, значит, будет бит. — Что случилось, милая? — обеспокоенно спросил он, присев перед дочерью. — Тебя кто-то обидел? Эмма?.. Вдруг блондинка всхлипнула и обняла его за шею. Дэвид от неожиданности даже на миг замер, но только на миг. Он крепко прижал к себе разрыдавшуюся дочь. — Тихо, тихо, принцесса, — успокаивающие пробормотал он в золотистую гриву, цвет которой она унаследовала от него. — Кто тебя обидел? Скажи мне и я оторву ему ноги. Или руки. И голову… Эмма тихо хихикнула сквозь всхлипы. — Нет, не надо заниматься расчлененкой… — проворчала она, смущенно отстраняясь от отца. Ей стало стыдно за свою вспышку. Давно уже Эмма не была столь эмоциональна… Но страх за Румпеля, который, она теперь была уверена, пропал или еще хуже похищен, ведь кинжал, сколько она не искала, так и не нашла, все внутри нее перевернул. Эмма была как оголенный нерв, чуть тронь и все. Она начала быстро стирать слезы, которые все никак не прекращались. Да, и что в этом странного? Ее любимый мужчина пропал, может в плену, а она ничего не может сделать. Но и родителям ничего сказать не могла. Иначе точно случится очередной скандал, а это ей сейчас нужно в последнюю очередь. — Что тебя так расстроило? — тихо спросил Дэвид, сжав прохладные руки дочери. — Ничего, — сказала Эмма, шмыгнув носом. Дэвид выразительно на нее посмотрел. — От «ничего» не рыдают столь горько, — с мягким укором в голосе сказал он. И для убедительности провел по ее мокрой щеке пальцем. Эмма тяжко вздохнула. — Я не хочу скандалить… Пошли лучше внутрь, я по Генри соскучилась, — сказала она и прежде, чем отец ее остановил, встала и пошла в квартиру.

***

— Мам, — тихонечко позвал ее голос в середине ночи. Эмма тут же села, повернулась к источнику звука. Она все равно не спала, мучившись мысли и перебирая варианты, как и где ей завтра искать Темного. — Генри? — вопросительно спросила Эмма, увидев в дверях мнущегося сына, который давно уже должен был спать. — Ты же должен уже спать… Мальчик лишь закусил губу и покрепче прижал к себе сборник сказок, который ему кажется не надоедало перечитывать. Блондинка распахнула руки и молча подозвала к себе ребенка. Он тут же нырнул ей под бок. — Ну, что случилось? — ласково спросила Эмма, поцеловав его в макушку. — Неужто перечитывал сказку про Красную? Генри хихикнул. — Нет, — сказал он, а потом вздохнул. — Я тут перечитывал историю про бабушку и дедушку… — В сотый уже раз? — спросила Эмма и подняла бровь. — Их живые версии, бегающие по дому, тебя не устраивают? — Всегда полезно освежить память, — невинно сказал Генри, но тут же нахмурился. — Но я не об этом. Сказка про них чуть-чуть изменилась. Эмма замерла. У нее появилось странное предчувствие, что она знает что конкретно там изменилось. — И что же там поменялось? — хрипло спросила Эмма. — Ты там появилась, — прямо сказал Генри, и посмотрев на мать, шокировано добавил: — И ты целовалась с дедушкой. Но я не понимаю, как… Он быстро перелистал страницы и показал ей картинку. И впрямь, на изображение была она и Румпель, запечатленные во время их первого, настоящего, поцелуя. К счастью, у книжки походу была цензура и что было дальше тут не было отображено, как и не написано, что она выяснила, быстренько пробежавшись по соседней странице, а то психологическая травма ее сыну была бы обеспечена. Эмма вновь посмотрела на изображение и почувствовала, что на глаза вновь наворачиваются слезы. Она сама не заметила, как протянула руку и подушечками пальцев коснулась картинки. «Ну, куда же ты делся, бес ты проклятый?..» — печально подумала она. — Мам, ты плачешь… — тихо сказал Генри. Он не хотел расстроить родительницу, но похоже именно это и сделал. Как ни странно, его не злило, что его мама и дед, кажется, в какой-то момент встречались, и судя по слезам на глазах его мамы, все было серьезно. — Нет, я… — начала Эмма и вытерла щеки. — Просто… — тут она нахмурилась. — Ты не очень-то, смотрю, возмущен… Генри пожал плечами. — Я уже давно понял, что вы с отцом не сойдетесь. Конечно, я не думал, что все так выйдет… Но я хочу, чтобы ты тоже была счастлива… Я так понимаю, Белль даже не настоящая его любовь… Но он не помнит, да? Здесь написано, что он выпил зелье забвения. — Нет, он уже все помнит, но… — сказала Эмма и печально вздохнув, произнесла: — Но он пропал. Мальчик нахмурился. — Как «пропал»? Он, честно говоря, был немного напуган. Когда дед в прошлый раз пропал, он оказался в плену. У них как раз стали налаживаться отношения, тот даже предложил ему подзаработать, после школы помогая ему в ломбарде, к тому же он знал много историй и в шахматы его играть научил, да и папа будет расстроен… Короче, Генри был встревожен. Он терпеть не мог, когда его родственники пропадали, это всегда означал очередной мини-апокалипсис в масштабах Сторибрука. Тут и Эльзы с ее теткой хватало. — Я не знаю, милый… — тихо сказал Эмма, смотря в глаза сына, которые были столь похожи на глаза Темного. — Я весь день его искала… Но так и не нашла. Генри закусил губу. — А зелье поиска? Или тот глобус, с помощью которого мы нашли папу?.. Или?.. — быстро затараторил мальчуган. — Стоп! Стоп! — изумленно сказала Эмма, останавливая поток слов сына. И мысленно выругалась. И чего только сама не попробовала использовать глобус? Ведь он помог ей найти Зелену. Она поцеловала сына в лоб и воскликнула: — Ты — мой маленький гений! Глобус! Как я могла про него забыть! Тут Эмма прищурилась и пристально посмотрела на самодовольно ухмыляющегося сына. — Только ты об этом молчи. Нам проблем с «ледышками» хватает. Хорошо? — твердо сказала она. Генри поджал губы, но кивнул и ответил: — Хорошо. Я буду молчать. Пока.