Я не гребаный мальчик-который-не-мальчик-и-который-не-выжил, я теперь Спаситель!

— Ого, — первое, что сказала Эмма, появившись в лавке. Увидев разбитую губу Румпельштильцхена, она не удержалась от возгласа. — Кто это тебя так? Тот только ухмыльнулся и дразняще сказал: — И вам здравствуйте, шериф. Снова, — и с ехидством добавил: — Нашли мою палочку? Пропажа палочки Черной феи, в отличие от пропажи рубашки, его волновала довольно сильно. Это был могущественный артефакт, и только потому, что он был уверен, что Эмма не собирается использовать ее во зло, а в том что ее украла именно она, колдун не сомневался, эта строптивая мадам вообще, судя по всему, весьма комфортно чувствовала себя в его ломбарде, он еще не начал поиски, надеясь договориться и вернуть ее мирно. — Твою «палочку»? — провокационно спросила Эмма, и перегнувшись через витрину, выразительно, без всякого стыда, глянула ему ниже пояса. — Да, вроде все на месте. От наглости и беспардонности этой женщины у Румпельштильцхена отвисла челюсть. — Ах, ты дерзкая девица, — пораженно сказал он и покачал головой. Эмма довольно усмехнулась, но тут же посерьезнела. — Мне нужна твоя помощь. Увидев ее серьезный взгляд, он устало вздохнул. — Ну, и что ты теперь натворила? — сказал колдун и ощутил странное чувство дежавю. Словно, что-то подобное он уже ей говорил. Хотя, с учетом того, с какой периодичностью эта женщина попадала во всякие передряги, может он ей это и говорил. — Я? — с искреннем возмущением сказала Эмма. «И почему все сразу думают, что если что и произошло, то сразу виновата она?!» Румпельштильцхен только фыркнул. — К тебе приходила за помощью девушка по имени Анна? — спросила Эмма, сложив руки на груди. — Я что, должен помнить всех? — вредно сказал он. Вообще-то к нему приходила одна такая девчонка, она хотела, чтобы он помог ее сестре контролировать дар льда, которым та владела, как и ее тетка до нее, но со сделкой у них не вышло. Мало того, эта пигалица завладела его кинжалом, благо не догадалась оставить его себе, а только отдала ему пару приказов. — А что? — прищурившись, добавил Румпельштильцхен и выжидательно посмотрел на Эмму. Блондинка не хотела ничего говорить, но с другой стороны смысл молчать? — Кроме того, что ее сестра — Эльза, таинственным образом попала сюда и сначала возвела ледяную крепость на границе города, а теперь трескает бургеры в квартире моих родителей, уверенная, что я помогу найти ее сестру? — невинно сказала Эмма, и закатив глаза, саркастично добавила: — Нет, ничего. — «Таинственным»? — переспросил он, игнорируя ее сарказм. — Да, — нетерпеливо сказала Эмма, не понимая, чего он так уцепился за это слово. — Она… Тут блондинка замолкла. — Твою же!.. — громко начала она, но остановилась и ударила по витрине кулаком. И как она раньше не поняла, что Эльза появилась здесь, одновременно с тем, как Эмма вернулась домой из прошлого? А ведь та упоминала, что первым делом попав сюда, очутилась в каком-то сарайчике! Так выходит Эльза тоже как-то попала в тот портал. Черт! — Прежде, чем «жертвовать» моим имуществом в угоду вашему гневу, шериф, не могли бы вы меня просветить, что за озарение на вас снизошло? — иронично спросил Румпельштильцхен, смотря на сеть трещин, появившихся от ее удара на витрине. Эмма помялась. — Ну, скажем так… Я чуть-чуть прогулялась в прошлое, — неуверенно сказала она, где-то в глубине души желая все ему рассказать и вернуть его воспоминания, но нельзя. У него была Белль. — Это невозможно! — тут же воскликнул Румпельштильцхен, опять почувствовал странное дежавю, словно… Он прищурился и указал на нее пальцем. — И куда конкретно ты «гуляла», невыносимая девица? Почему-то у него возникло предчувствие, что он во время этой прогулки ее видел. Но забыл об этом. А ему это, ох, как не нравится… — Не важно, — нахмурившись, ответила Эмма, хотя ее сердце и обливалось кровью. — Просто давай сойдемся на том, что — да, я была в прошлом. Спасибо, мать ее Зелене, которая-таки умудрилась создать подобное заклятие. Я, из-за этой зеленой истерички, несколько месяцев прошлялась по прошлому! Хорошо хоть не попалась… — Несколько месяцев?… — изумленно выдохнул Румпельштильцхен. Сама новость, что Зелена, из всех людей, смогла придумать способ, как путешествовать во времени, его поразила до глубины души, а уж тот факт, что с того разговора около закусочной для Эммы, в отличии от него, прошло несколько месяцев, вообще лишил его дара речи. Эмма мысленно застонала и в очередной раз обругала свой большой рот. Но вот кто ее за язык дергал, а? — Забудь, — решительно сказала она, и решив немного приврать, на случай, если он вдруг удумает сам пошляться по прошлому, добавила: — То была одноразовая акция, которая уже закончилась. Но я не об этом. Колдун все так же продолжая молчать, ошалело думал, как эта женщина умудрялась даже самые невозможные вещи говорить или делать с такой простотой и легкостью. Будто — это просто обычные будничные события. Тут Эмма щелкнула пальцами перед его лицом. — Эй, ты что уснул? — спросила она, заметив, что он отключился. — С вами уснешь… — пробормотал Румпельштильцхен, стряхивая с себя задумчивость. — А мы разве вместе ложились? — невинно спросила Эмма, старательно отгоняя от себя воспоминания о том, как они занимались любовью в его замке. К тому же, технически, они тогда и не спали, а лишь были в одной кровати. Румпельштильцхен выразительно на нее глянул. — Нет, — сказал он и дразняще добавил: — По крайней мере, пока. Ему даже стало доставлять удовольствие этот их флирт, на грани приличий. — А Белль не заругает? — издевательски спросила Эмма, стараясь не покраснеть. Сама виновата, нечего было с ним флиртовать. Теперь вот и получает ответочку. — А это не ее дело, — довольно сказал Румпельштильцхен, наклонившись к блондинке. — О, как, — фыркнув, сказала Эмма, чувствуя неуместное ликование. — Проблемы в раю? Ответить он не успел. Настойчивая трель телефона отвлекла внимание Эммы от их «беседы». — Дэвид, что-то случилось? — ответила она, а услышав ответ отца, громко воскликнула: — Что?! Сейчас буду! Румпельштильцхен нахмурился. — Что-то произошло? — спросил он. Эмма сильнее, чем надо, нажала на сброс и сердито сказала: — Людской бунт, вот чего. «Ну, и как так быстро все узнали о том, что Эльза здесь?» — лихорадочно думала она. Эмма ума не могла приложить, как это случилось и зачем кому-то подставлять мультяшку. А именно это, явно кто-то пытался сделать. Следуя из того, что сейчас ей быстро протараторил отец: Эльза якобы пробралась в лагерь Гуда и попыталась убить маленького Роланда — сына Робина, охладив сердце мальчика. Реджина, бывшая там, успела предотвратить нападение, но не прошло и часа, как весь город уже об этом прослышал и все, как один, думали, что это их новенькая. Новенькая, о которой еще с утра никто не знал. Так как же тогда просочилась информация в массы, так сказать?.. — Чего в этот раз они бунтуют? — ехидно спросил Румпельштильцхен. — Реджина опять чем-то им не угодила? Иль новый злодей появился? — Нет, блин, из-за бензина по пятьдесят баксов за галлон, — язвительно ответила Эмма. Она устало вздохнула и уже спокойнее добавила: — Кто-то пытался подставить Эльзу, и приняв ее облик, пытался заморозить сердце сына Гуда, и народ теперь бушует из-за попытки убить ребятенка. Ладно, мне пора, надо присмотреть за мультяхой и убедиться, что люд ее не растерзает. И хотела уже перенестись, но колдун схватил вдруг ее за запястье, остановил ее. — Что? — нахмурившись, спросила Эмма, стараясь не обращать внимание на жар от его прикосновения. — Возможно, я знаю, кто пытался это сделать, — с неохотой ответил он. — Но?.. — протянула блондинка. — Я так понимаю, ты мне это скажешь только за что-то? Румпельштильцхен оскорбленно на нее посмотрел. — Нет, я мог бы поделиться информацией и бесплатно, — обидевшись, сказал он. — Да, ладно?.. — удивлено протянула Эмма. — Ну, давай, чертяка, жги. Только не слишком резко, а то гляди убьешь меня своим бескорыстием. — И меня еще считают злодеем? — вредно буркнул он, не оценив ее юмора. — Ваш сарказм, вон вообще, как оружие массового поражения можно использовать. То, что порой вырывается из вашего милого ротика, может убить наповал похлеще любого огненного шара. — Мой рот — это моя проблема, — отмахнулась Эмма, про себя полностью с ним соглашаясь. Порой то, что она ляпала, не приносило ей ничего, кроме проблем, но остановить себя у нее редко получалось. Именно поэтому она так хороша в боевых и защитных чарах. — Да уж, точно, — согласился он с ней. Блондинка раздраженно фыркнула. — Может ты уже прекратишь ерничать и выложишь, что знаешь. Время-то не резиновое. — Ингрид, — драматично сказал Румпельштильцхен и замолчал. Эмма развела руками и непонимающе сказала: — И?.. Судя по твоей загадочной физиономии, это должно было мне что-то сказать, но я сегодня туго соображаю, так что можно немного поподробнее. — Это ее тетка, — пояснил он, выдержав театральную паузу. — У них одинаковый дар. Спасительница потерла виски. — А я-то думала, только у Генри такая стремная генеалогия, — пробормотала Эмма. Как же ей везет на семейные драмы. Она, если честно, даже не удивилась тому, что сказал колдун. Вот ни капли. Румпельштильцхен тем временем нахмурился. Блондинка была, конечно, права. Такой семейной истории и разнообразия родственников разных мастей, как у его внука, даже он, за свои триста лет, ни разу не встречал, но все же слова Эммы звучали немного обидно. — Нормальная у моего внука генеалогия, — насупленно сказал колдун. Эмма лишь закатила глаза. — Проехали. Так что там с этой… «Ингрид»? С чего ты взял, что она могла подставить собственную племянницу? — нетерпеливо спросила она, переживая, что пока Эльза одна, с той может чего случиться. — Это долгая история, — мрачно протянул Румпельштильцхен. Блондинка топнула ногой. — Ну, раз так, то ты мне ее расскажешь уже в квартире моих родителей, — твердо сказала Эмма и прежде, чем он успел возразить, она схватила его за рукав и перенеслась.