Я не гребаный мальчик-который-не-мальчик-и-который-не-выжил, я теперь Спаситель!

«Дементорова мать…» — ошалело думала Эмма, смотря большими глазами на возникшую, опять-таки, ледяную стену на границе города. Это новое чудо архитектуры, которое украсило дорогу, судя по всему, тоже, как и зубастик, творение той блондинки. — Ого, — сказал приехавший следом за ней Дэвид. Вообще-то, она ему не звонила, но диспетчер видать, оповестил и его. — Вот-вот, — согласилась Эмма, не отрывая взгляда от глыбы льда. — Я помру, пока растоплю эту хрень. Если только не брошу в эту «гору» заклятия «Адского пламени». Дэвид странно посмотрел на нее. — Заклятие «Адского пламени»? — подозрительно спросил он. Дэвид до сих пор так и не узнал, когда это его дочь стала столь искусна в магии или кто ее научил. А то, что ее кто-то учил сомнений не было. Слишком уж Эмма стала уверена в использовании своих сил. А это заклятие? Одно только название ясно указывает, что оно явно не светлое… Ох, как же ему все это не нравится. Он боялся, что его дочь изучает магию, которая ее погубит. Темную магию. Эмма мысленно выругалась. — Не обращай внимания, — отмахнулась она, не желая вступать в полемику. Хорошо хоть она оградила ферму, на которой обитала Зелена, щитом и пепелище, которое там осталось после последнего посещения Эммы, никто не видел. И она надеялась, что другие горожане еще не скоро это увидят. Там ведь нихрена не осталось. Ни дома, ни остальных построек, ни деревьев, ни даже травы. Сплошное выжженное поле. И таким оно будет еще долго. — Надо как-то это убрать, — решительно сказала Эмма, и подняв руки, скомандовала отцу: — Отойди. Дэвид нахмурился, но отошел. Блондинка сосредоточилась и потоки огня вырвались из ее ладоней. Они ударились о стену и медленно стали ее плавить. Через пару минут, часть растаявшей глыбы вдруг обвалилась, и Эмма поняла, что эта стена полая. Беспокоясь, что внутри могла быть та самая девушка, которая еще в прошлый раз ей показалась испуганной, Эмма прекратила использовать магию, и вновь сказав Дэвиду ждать ее здесь, вошла внутрь. — Эй! Кто-нибудь здесь есть?.. — крикнула Эмма, проходя глубже в ледяную пещеру и зябко кутаясь в куртку. К ее изумлению, пещера оказалась весьма глубока и здесь был жуткий дубак. Ее зубы стали тихо выбивать дробь, пока она топталась по этому мини-северному полюсу. Когда она наконец вошла в довольно большой… «зал», Эмма огляделась и заметила, что за одним из ледяных сталагмитов пряталась та самая девушка, которую она видела в городе. — Привет. Не бойся, — спокойно сказала Эмма, боясь спугнуть блондинку. — Я не собираюсь тебе навредить. — С чего это я должна тебе верить? — вскинув голову, сказала девушка дрожащим голосом. Она явно пыталась храбриться, но выходило у нее плоховато. — Ну, потому что, не смотря на то, что твое клыкастое творение пыталось меня убить, я все же пытаюсь тебе помочь, — сказала Эмма и подняла бровь. Блондинка, кажется, смутилась. Она слегка вышла из своего укрытия и Эмма смогла повнимательнее рассмотреть ее. Та была примерно с ней одного роста и комплекции, ее глаза были голубыми, а волосы платинового оттенка, но вот одета была так… словно она из Заколдованного леса. Хотя… Ее вид был странно знакомый, не только поэтому. «Ну и неудивительно, что она боится. Если она каким-то образом свалилась из другого мира сюда, причем впервые, то страх вполне естественная реакция», — подумала Эмма, вновь передернув плечами. — Я — Эмма, а тебя как зовут? — миролюбиво спросила она. Блондинка замялась. — Я… Я — Эльза из Эренделла, — наконец сказала она, гордо вскинув голову. А вот Эмма впала в осадок. «Да, ладно!.. Не может быть», — удивленно подумала Эмма, смотря на эту мультяшку. Нет, к сказочным персонажам она уже попривыкла, к волшебным тварюшкам тоже, но вот оживший мультик видит впервые. — А у тебя часом нет сестры по имени Анна? — спросила Эмма на всякий случай. «Эльза» тут же вся подобралась. — Ты знаешь мою сестру? — требовательно спросила она, с едва заметной надеждой в голосе. — Прости, но нет, — с сожалением сказала Эмма. — Хотя, если твоя сестра была в Заколдованном лесу, то можно поискать ее в Сторибруке. Надежда, конечно, слабая, но ей хотелось как-то утешить девушку. — В… в Сторибруке? — неуверенно спросила Эльза. — Да, это город, где ты сейчас находишься, — сказала Эмма, для убедительности кивнув головой. Эльза сглотнула и сделала еще пару неуверенных шагов назад. — Ты и впрямь поможешь мне найти сестру? — с надеждой спросила она. — Конечно, честно скаутское, — искренне сказала Эмма и протянула ей руку. — Пошли отсюда, потому что не знаю как ты, но я жутко голодная, да и холодрыга здесь. — Ладно, — сказала Эльза, сделав глубокий вдох и схватив Эмму за руку. — Я тебе верю. — Чудесненько, — с улыбкой сказала Эмма и потащила мультяшку на улицу, потому что насчет холода она не врала. Ей казалось, что еще немного и она там околеет. Да и жрать, правда было охота.

***

При виде ожившего персонажа из мультфильма, даже сказочный персонаж ака Белоснежка, потеряла челюсть. Хотя, кто был больше удивлен: Мэри Маргарет при виде Эльзы или Эльза, вкусившая впервые в жизни бургер, было так и не понятно. — Кхм, Эльза, верно? — сказал Дэвид. — Ты уверена, что твоя сестра была в Заколдованном лесу? Та проглотила очередной кусок бургера и печально произнесла: — Она отправилась в неизведанные земли, чтобы найти мага, который мог бы мне помочь… Мои родители тоже когда-то отправлялись на подобные поиски, но погибли… Возможно, тот лес, о котором вы говорите и было тем местом, куда отправилась моя сестра… — Помочь тебе? Чем?.. — заботливо спросила Мэри Маргарет. — С даром, полагаю, — рассеянно сказала Эмма вместо Эльзы. Она хоть и дама взрослая, но мультик смотрела. Ее больше заинтересовала фраза о том маге, которого искали ее родичи. У нее появилось странное предчувствие, что она знает кто этот «маг». — Да, верно, — согласилась Эльза, и нахмурившись, добавила: — Но как ты узнала? — Мультик смотрела, — все так же рассеянно ответила Эмма, ища телефон. Эльза моргнула. — М-муфтик? — непонимающе спросила она, смотря на всех присутствующих. — Мультик, — поправила ее Мэри Маргарет. — Это такие движущиеся картинки в телевизоре. Эльза еще более растерянно посмотрела на нее, потому что, что такое «телевизор» она тоже понятия не имела. Эмма, тем временем, нашла сотовый и оставив родителей объяснять их гостье о чудесах современной технологии, вышла из квартиры. Она несколько раз набрала нужный номер, но на том конце была тишина. Блондинка чертыхнулась и перенеслась.

***

После того, как Румпельштильцхен ушел из участка, он решил отправиться прямиком в ломбард. Домой являться ему все так же не хотелось. К тому же, он все чаще задумывается о переезде из-за этого розового чудовища, которое ему подсунула Реджина, не иначе, как в виде мелкой мести, когда накладывала первое заклятие. Он уже давно строил другой особняк, такой, какой нравился ему, благо он все еще являлся владельцем почти всей земли в Сторибруке. В том доме было достаточно места и он в тайне надеялся, что Бей согласиться покинуть наконец гостиницу и переехать туда. Да и комната для внука там найдется, что возможно еще больше убедит Бейя все же обосноваться там. Когда-то, еще до того, как он разочаровался в Белль, а его чувства к той стремительно стали гаснуть, Румпельштильцхен хотел, чтобы тот особняк стал их домом, но теперь он хотел этого в последнюю очередь. Казалось, ее последняя выходка стала последней каплей, и он окончательно уверился, что им нужно расстаться. Даже те остатки чувств к ней, что еще тлели в его душе, погасли. Удивительно, но факт!… А ведь он думал, что Белль — его единственная… А теперь только и мог думать, как бы поскорее от нее отделаться. Возможно, все дело было в его черном сердце?.. Которое, к его изумлению, после того, как он провел время слившись с сыном, пока больше его не тревожило. Больше не чернело. Особенно, когда он был рядом с сыном и внуком, с ними рядом было даже легче. А еще легче было рядом с Эммой Свон. Эта невыносимая женщина бесконечно его бесила, как и притягивала. А ведь раньше такого не было… Эх… Так, за своими мрачными мыслями, он и не заметил, что больше не один. — Румпель… — робко позвала его вошедшая Белль. Стоявший к ней спиной колдун поморщился. И когда только ее голос стал так его бесить?.. — Белль, — прохладно сказал он и обернулся. Девушка стояла в проеме, нервно теребя рукав и опустив глаза в пол. — Я… Я хотела поговорить о… о вчерашнем, — прошептала она. Румпельштильцхен облокотился на витрину и спокойно сказал: — Ну, давай поговорим. И они оба умолкли. — Ты стал отдаляться от меня… — начала Белль. — …И ты решила оголиться? — подняв бровь, сказал Румпельштильцхен. Белль поджала губы. Она и сама уже сто раз пожалела о своей выходке, но она была в таком отчаянии!.. Девушка не хотела его потерять, да и предложение колдун не торопился делать, а ей то уже не шестнадцать! Это он бессмертен, а не она. — Я сглупила, — призналась она, но тут же вскинулась и возмущенно добавила: — Но ты тоже виноват. Ты почти не обращаешь на меня внимание! Я чувствовала себя одинокой!.. С каждым ее словом брови Румпельштильцхена стремительно ползли вверх. — То есть — это я теперь виноват? Отлично, — ехидно сказал он. — Я провел год в плену у чокнутой ведьмы, каждую минуту которого, когда я пребывал в ясном сознание, думая о том, что мой сын в какой-то мере уже мертв, и что я никак его спасти не могу, сын, кстати о котором ты и слова у меня не спросила, когда я вернулся, хотя знала, что этого не могло произойти, если бы Бей не погиб. Если бы мне не помогли, он бы умер!.. — его голос становился все громче, но злость и возмущение на нее он больше сдерживать не мог. — Ты же знаешь, что сын для меня дороже всего!.. А теперь смеешь меня упрекать, что я наконец с ним помирившись, наверстываю с ним время?.. Как и с Генри?.. Который мой внук, если ты вдруг забыла!.. — Но я же тоже тебя год не видела!.. Я — твоя Истинная любовь! — крикнула в ответ Белль. Румпельштильцхен все больше поражался, как он раньше не заметил, что девушка такая эгоистичная лицемерка. — Да что-то я все больше сомневаюсь, — резко сказал он. Белль так и смолкла на полуслове. — Что?.. — тихо выдохнула она. Девушка ушам своим не верила! Ведь ей это кажется, верно? — Что слышала, — грубо сказал Румпельштильцхен, чувствуя, как у него начинается мигрень. — Это невозможно! — упрямо сказала Белль и даже топнула ногой. — Истинная любовь нерушима! Все книги, которые она прочла об этом, так говорили. — Значит, мы ошиблись, — тихо сказал колдун и вздохнул. — И между нами не было этого… — Ты меня не любишь? — спросила Белль дрожащим голосом и подойдя к нему вплотную, пока между ними не осталась лишь витрина, твердо добавила: — Посмотри мне в глаза и скажи, что не любишь. Ох, как она надеялась, что он не сможет этого сделать. Может просто он в какой-то опасности и пытался так ее уберечь?.. Да, наверное так и есть! Потому что Румпель не мог ее разлюбить. НЕ МОГ. Но колдун наклонился к ее лицу, и решительно смотря ей в глаза, жестко сказал: — Не люблю. Сказав эти слова, Румпельштильцхен ничего, кроме облегчения, не почувствовал. Будто груз с души свалился. Белль пораженно выдохнула и вдруг его ударила. — Ненавижу тебя!.. — крикнула она и выбежала из ломбарда. Колдун только облизал губу, на которой выступила кровь и посмотрел вслед этой истеричке. Но тут, посреди ломбарда, возникла знакомая белая дымка, и все мысли о Белль оставили его голову.