Мысли белой азалии

– Тэхён, позволь с этого момента обращаться на «ты», – я быстро кивнул, – хочу представить очаровательную девушку и первого участника нашей битвы Хан Че Ён, – ко мне приблизилась улыбчивая брюнетка с серёжками-звёздочками. – Че Ён белая ведьма в четвёртом поколении, её способности позволяют…– дальше я не слушал, так как всё внимание приковывал Чон-нахальная-рожа-Чонгук. Пока Намджун что-то детально рассказывал, временами растягивая свои губы в улыбке и хлопая меня по плечу, этот (кто он там? Маг?) не отводил от меня взгляда, нагло рассматривая. Как-то нам на паре говорили, что тот, кто первым отводит глаза, считается слабым. Возможно, моя персона не особо отличается наличием ментальной силы, но в переглядки с этим фриком уж точно сыграть могу без проблем. Я приподнял бровь и вызывающе глянул на него, пытаясь всем видом показать, что меня абсолютно не пугает оценивающий взгляд, и в глубине души надеясь, что удастся смутить его. Мы упрямо смотрели друг на друга, а потом Чонгук резко отвёл глаза, переключаясь с моего лица на … Всё, что ниже. Сложно подобрать слова, чтобы описать свои эмоции. Стоит быть предельно точным и заметить, что первое чувство, которое вспыхнуло в моей груди – дикое возмущение, потому что какого чёрта этот тип разглядывает мои ноги и всего меня в целом?! Второе было сильнее. Смущение — то, чего я не испытывал со времен средней школы. Когда хочешь спрятаться в своей комнате, закрыв за собой дверь на ключ, или когда хочешь просто выбежать, чтобы никто не видел твоих алеющих ушей, когда хочешь как можно ниже опустить голову и спрятаться за огненно-красной чёлкой. Проклятье... В глазах этого фрика горели огни, на губах играла торжествующая ухмылка, а я боролся с желанием развернуться и позорно убежать. Это даже забавно: так сильно хотел смутить его, но в итоге попался в собственный капкан. – А это пророк Ким Саш Ваш и его змея Агнесса... Я резко перевел взгляд на дружелюбного чудака, который гладил по голове, кажется, питона, добродушно глядя на меня. – Рад познакомиться, – голос укротителя змей был мягким и приятным. Возможно, он нормальный человек, просто любящий пресмыкающихся. – Что? Что ты говоришь? – я вздрогнул: кажется, все молчали? Впрочем, мужчина косился на змею, словно обращался к ней. – Сильный и мудрый? Да? Живёт только с отцом? Тяжёлые отношения? Ох, бедняга … – он вновь одарил меня взглядом, но теперь жалостливым и словно бы понимающим. Что? Так это было обо мне? Сильный и мудрый? Безусловно. Именно поэтому я стоял в стрёмной гостиной, притворяясь экстрасенсом. Живёт только с отцом? Никогда его не видел. Тяжёлые отношения? Ну, если только с деньгами. Определёно, я не один пришёл за ними.  Я посмотрел на Намджуна. Было очевидно, что он ожидал моего вердикта, собственно, как и все оставшиеся в комнате.  – Потрясающе, – пришлось закусить губу для пущего эффекта. – Вы правы во всём.  Раздались восхищённые вздохи и хлопки. Укротитель змей скромно улыбнулся, затем вовсе исчез из виду. На очереди был триггер моих скорых панических атак – высокая женщина в непонятном чёрном балахоне, темноволосая и с длинными ногтями. Она встала и вальяжным шагом подошла ко мне, злобно зыркнула, скривила тонкие губы и тут же развернулась в сторону ступеней, ведущих на второй этаж. Дрожь пробежала по моему тощему тельцу. Пожалуй, даже неплохо, что моим соседом оказался фрик, на которого я, кстати, уже минут пять как не смотрел... – Не пугайся, Тэхён, – Намджун неловко улыбнулся, мол, «прости, и такое бывает». – Мора очень своеобразная.  Знакомство с остальными прошло очень даже неплохо. Я почти никого не запомнил, разве что блондина Мин Юнги. Он предсказывал, используя карты, значит, был гадалкой. Гадалка-парень. Хотя вообще-то его способности имели название, но я не придал этому значения. Ещё тот человек, который ранее беседовал с оператором, произвёл приятное впечатление. Он представился Чон Гилем, уверял, что читает мысли. В итоге в комнате осталось всего четверо: я, Намджун, фрик-а-ля-я-посмотри-какой-я-крутой и милый юноша с ярко-рыжими волосами — оператор Чон Хосок.  – Прости, Хоби, как видишь, – судья махнул головой в мою сторону, – случились непредвиденные обстоятельства. Твоя команда сможет завтра быть здесь к семи часам?  – Без проблем, они ещё даже не выехали. – Хосок пожали Намджуну руку, собрал камеру и вышел на улицу. Оставшись наедине лишь с судьей и его помощником, я ощутил ужасный дискомфорт и стал внимательно разглядывать гостиную, пытаясь зацепиться за что-то взглядом и успокоиться. Не могу сказать, что паниковал, только сердцебиение ускорилось и в животе тревожно покалывало.  – Тэхён, – я пытался выглядеть максимально невозмутимо, будто эта битва была сущим пустяком, и странный тип с мощной аурой и бедрами не смотрел на меня всё это время. – Разумеется, ты переживаешь, ведь прийти сюда — это очень смелый поступок. Десять тысяч долларов ничто для таких уникальных людей, как ты. Вот оно! Слова Намджуна будто вдохнули в меня новую силу. К чёрту смущение и волнение, я ведь пришёл ради определённой цели, и никакие недовольные вздохи, взгляды, ухмылки меня не остановят. Это потрясающе: сердце забилось с горячей надеждой. Совсем скоро я покажу бедности средний палец и начну жить нормальной жизнью. Улыбка завладела моими губами, и я дерзко взглянул на Чонгука. На секунду на его лице появилось удивление. Правильно, удивляйся. Я почувствовал себя победителем и оценивающе пробежал глазами по его скрещенным на груди рукам, торсу, бёдрам, ногам... Моя уверенность погасла, как свеча на ветру. Ох… Видимо, не только духовно этот парень развивается.  – Тэхён? Ты в порядке? – я почувствовал прикосновение к плечу и тут же глянул на Намджуна. Чёрт, будто из тумана вышел. – Прежде чем вы с Чонгуком отправитесь в свою комнату, хотелось бы узнать о твоих способностях. Ты маг, провидец, оммёдзи как наш Юнги? Хотя карт у тебя я не замечаю, – судья вновь широко улыбнулся, а у меня внутри будто что-то с грохотом упало. Действительно, Ким Тэхён, кто ты? Я закусил губу, пытаясь за минуту перебрать в голове весь хлам в папке «сверхъестественная чушь».  – Я … – чёрт, замялся. Ошибка: у них появятся сомнения. Неуверенность всегда сеет сомнения в душе человека. – Я медиум в пятом поколении, однако помимо этого от отца, горного жреца, мне передался дар считывать эмоции человека.  Намджун сказал, что он гордится наличием таких неординарных людей, как я, на битве. Он рассказал, и я узнал, что проект состоит из семи испытаний, которые будут усложняться по возрастанию. После каждого испытания выбывает один участник, победителя этапа определяют Намджун и Чонгук, разумеется, учитывая точности и ошибки. На протяжении всей битвы участники проживают в этом доме. Так как я «непредвиденное обстоятельство», жить придётся с Чонгуком, ибо только у него в комнате есть большая двуспальная кровать. Это меня не обрадовало. – Не стоит расстраиваться. Гукки очень милый и дружелюбный, так ведь?  – Конечно, Джун-хён, – впервые я услышал его голос. Отвратительно приятный и нежный, словно шёлк. Голос, вызывающий желание слушать. После недолгого разговора, в ходе которого Намджун сказал, что мне нужно будет заполнить специальную анкету и взять из дома все необходимые вещи, мы направились на второй этаж. Судья беседовал со своим помощником менее манерно, скорее просто, расслабленно, как со старым другом. Я слушал очень внимательно, надеясь выхватить хоть какую-то информацию или подсказку для дальнейших испытаний, но не узнал ровным счётом ничего, кроме того, что у Намджуна есть намерения пригласить другую съёмочную группу, хотя Хосок, по его мнению, замечательный юноша. Когда мы подошли к комнате, Чонгук с серьёзным видом открыл дверь, впуская меня внутрь, сам же направился с Намджуном в кабинет, как я решил, напротив.  Место, где жил фрик, оказалось очень даже неплохим, да что там – потрясным. Светло-голубые обои, большое окно посредине, у левой стены большая двуспальная кровать, застеленная белым покрывалом. Эта детка занимала почти всю комнату, но выглядела чертовски уютно. С другой стороны стоял белый шкаф с книгами, рядом с ним маленький письменный столик, кажется, из белого дерева, с настольной лампой. Ничего лишнего и никаких отличительных вещей, описывающих хозяина, разве что в книгах можно покопаться. Была ещё одна белая аккуратная дверь, ведущая, как оказалось, в ни чем непримечательную ванную с душевой кабинкой, умывальником, зеркалом и унитазом.  Только спустя несколько минут я заметил белые пышные цветы на подоконнике. Красиво. Ещё раз осмотрев комнату, задумался: где этот придурок хранил свои вещи? Ноутбук, шмотки. Шкафа для одежды здесь явно не наблюдалось. Я разулся, оставил свои кеды на маленьком коврике у двери, и уселся на кровать. На улице царила темнота и прохлада. Через приоткрытое окно в комнату проникал осенний ветерок, и от ощутимого холодка по моему телу пробежали мурашки. Мне нравилось это чувство. Я любил холод. Посмотрев пару минут в окно, я достал из кармана телефон – 21:03. От Чимина сообщений больше не поступало. Стало как-то пусто. Перестав думать о цели, я вернулся в свою исходную позицию – к полному опустошению. Знаете, всё это чушь про книги, сериалы, видеоигры, алкоголь, наркотики. Ничто никогда не сможет заполнить твой личный вакуум. Я понял это три года назад, когда поступил и постепенно растворился в жутком вареве из сплетен, интрижек, лжи, бесчинства, наглости, несправедливости, короче, в вареве под названием «жизнь». Будучи выпускником, затем студентом-первокурсником, я ненавидел врать, лелеял мечты об успехе, да что там, даже о любви, но в итоге я сидел на двуспальной кровати невоспитанного, наверное, мага, и всё мое существо держалось лишь на мысли о десяти тысячах долларах. Пора запомнить, что в этом мире либо ты, либо тебя. Хватить тешить себя надеждами и иллюзиями о счастливом будущем. Это система, и каждый из нас станет её шестерёнкой.  Я не стал закрывать окно, бросил у стены рюкзак, улёгся на кровать в джинсах, футболке и носках, накрылся одеялом до головы и улыбнулся. И пусть улыбка была пропитана безнадёжностью, но в жизни у меня появилась определённая цель, и это заставляло сердце биться чуточку быстрее. Я прикрыл глаза и подумал, что хорошо бы разделить кровать на две половины подушками, чтобы никак не соприкасаться с Чон Чонгуком, однако лень, повелевающая моим телом, решила иначе, поэтому я окончательно расслабился и через несколько минут заснул.  Не знаю, сколько времени прошло, но проснулся я мгновенно от резкого столкновения с жестким полом и недовольного бормотания, больше похожего на рычание. Мне удалось уловить лишь «тошнит от мысли, что какой-то шарлатан и конченный лжец спит на моей кровати». Возможно, злость бы взяла верх над остальными эмоциями, но было абсолютно плевать. Ложь требует много энергии, а мне слишком хотелось попасть обратно к брату Морфею. Я не в первый раз спал на полу, так что наслаждайся, кретин, сегодня детка полностью твоя. И вновь сон захватил меня.  Во второй раз я вынырнул из блаженства, находясь на кровати, и почувствовал, как кто-то накрывает меня пледом, шепча «чертов лжец, да что же с тобой не так». В груди стало по-летнему тепло, словно на несколько секунд сырую осень сменил душистый, свежий июнь. Я вновь улыбнулся, не открывая глаз, а после в очередной раз заснул, напоследок ощутив тяжёлую руку на своей талии.