Море волнуется раз...

Алиса проснулась оттого, что что-то нещадно щекотало ей нос. Она открыла глаза, беззвучно фыркнув, пытаясь избавиться от навязчивого ощущения, и поняла, что всё ещё была тесно прижата к груди спящего Измайлова, зарывшись носом в небольшую поросль тёмных волос, которые безжалостно нарушали покой девушки. Отстранившись буквально на несколько миллиметров, она прислушалась к своим ощущениям. Они всё ещё спали в том же положении, в коем уснули много часов назад. Его рука охватывала её талию, тесно прижимая к себе. Алиса почувствовала, как затекли её мышцы. За всю ночь она никуда не перелегла, что удивило саму девушку. Она привыкла вертеться, спать так, как ей удобно – на спине, широко раскинув руки; на животе, подогнув ногу под себя; поутру могла проснуться в совершенно другой части кровати. Но не в последние две ночи... Они оба как будто боялись, что если сдвинутся с места, то потеряют часть близости, которую оба ощущают в совместные моменты сна. Даже подсознательно, когда мыслительная часть мозга спит, их тела не отпускали друг друга. Рыбкина не могла этого объяснить, но почему-то покрывалась мурашками, осознавая эту связь между ними, на уровне чего-то глубокого, непознанного – каких-то процессов в нервной системе, которые ещё не были до конца изучены. Алиса снова дотронулась кончиком носа до обветренной солнцем и солёной водой кожи и втянула её запах. Соблазн был так велик. Было настолько хорошо рядом с ним, что ей пришлось проявить немалую силу воли, чтобы не начать покрывать поцелуями так близко находившуюся мужскую грудь, не соскользнуть ладонью вниз к набухшему бугру его утренней эрекции, явно ощущаемой на своём бедре, не отдаться полностью жажде почувствовать его ещё ближе. Но она понимала, что не имела права... Гриша фактически взял с неё обещание не делать этого, тогда, в ту уже кажущуюся совсем далёкой ночь в её квартире. Плюс ко всему она всё же боялась. Да, боялась всё испортить. Боялась, что если сделает шаг вперёд, тем самым заставит его отшатнуться от себя... снова. И тогда всё закончится. Эти минуты, часы их ночной близости, которыми она сейчас дышит, могут прекратиться так же внезапно, как и начались. Ладонь Измайлова неожиданно сжалась у Алисы на спине, автоматически зацепив край лёгкой майки и оголив участок кожи, снова пустив волну мурашек по её телу. Почувствовавшая себя пойманной с поличным за преступными мыслями, девушка чуть отпрянула от его груди и подняла взгляд. Гриша смотрел на неё слегка туманным ото сна взором. – Доброе утро, – прошептал он едва внятно, улыбаясь одними уголками губ. Алиса лишь тепло улыбнулась, успокаиваясь, и мимолётно моргнула в ответ. Парень же вдруг нахмурился и, шумно вздохнув, хрипло спросил: – Мне показалось, или кто-то трахался этой ночью? Рыбкина вскинула на это брови и произнесла рьяно, почти оправдываясь: – Это были не мы, – в её глазах сверкнул шутовской огонёк. Измайлов на это громко фыркнул и выпустил короткий смешок, пряча смущение, после чего перевернулся на спину, отпуская Алису и убирая давление с её бедра, которое стало очевидно больше с момента пробуждения. Он неловко кашлянул, присаживаясь в кровати и откидываясь на её спинку, и продолжил с улыбкой: – Рыбкина, я знаю, что это были не мы, – он снова взглянул на неё со взглядом шкодливого мальчишки в глазах, готового открыть ей секрет. – Но кто-то трахался. Хитро посмотрев на него, девушка тоже приподнялась в кровати, разминая затёкшие спину и плечи, и, подложив подушку себе под спину, уселась рядом с Гришей. – Ну, учитывая, что в доме ещё две тё... – осеклась она на мгновение в своих рассуждениях. – Девушки, то это кто-то из них, со своими половинами. Лысым или толстым... Парень усмехнулся себе под нос и продолжил рассуждать, наклонив голову: – Ну или парни могли кого-нибудь привести... – Пфф, я тебя умоляю. Кто им даст... – Рыбкина посмотрела на него, саркастически улыбаясь, и, задумавшись на секунду, продолжила. – А может, тут и без баб обошлось, – она хохотнула. – Особенно учитывая, что мы видели вчера ночью, вернее, кого и в чьей постели, – девушка негромко рассмеялась. Измайлов поморщился, не скрывая отвращения к подобным инсинуациям. – Рыбкина... – А чё сразу Рыбкина? – вскинулась та, глядя на майора шутливо. – Я, между прочим, вела себя хорошо, учитывая, что в моей постели всю ночь спал мужик, – её лицо украшала озорная улыбка. Гриша снова поморщился на "мужика", но улыбнулся в ответ, не глядя на неё. Девушка посчитала тему исчерпанной на данный момент, и стала подниматься с кровати, в последний момент обернувшись на парня, когда добралась до её противоположной стороны. – Ну ты идёшь? – Через пару минут... – как можно более непринуждённо ответил он. – Ага. В её голосе Измайлов явно уловил издевательские нотки перед тем, как она, проскользив острым взглядом по возвышающемуся ниже его живота сборенному одеялу, отвернулась и сползла с кровати. Когда майор спустился к остальным, предварительно одевшись в своей комнате, бОльшая часть обитателей дома уже позавтракала и собиралась кто на море, кто по приказу Володи показаться в местном управлении полиции на некоторое время, чтобы создать вид хоть какой-то профессиональной деятельности. Мухич и Вера активно дискутировали за обеденным столом, составляя план осмотра достопримечательностей на сегодня. Вернее, дискутировала в основном Вера, а Игорь лишь послушно поддакивал, едва ли слушая, всецело уделяя внимание слоёной булочке с карамелью в своих руках, поглощённый процессом поедания оной и слизывания липкого коричневого сиропа с пухлых пальцев. Наташа сосредоточенно что-то складывала в уже почти полную пляжную сумку. Володя же стоял неподалёку от неё и, заложив руки за спину, с вдумчивым видом смотрел в окно на сад. На самом деле, как смог заметить спускающийся по лестнице Измайлов, начальник очень вдумчиво вглядывался в пространство за садом и забором, туда, где каждые несколько секунд появлялись идущие на пляж полураздетые люди, примерно тридцать процентов которых составляли молодые особы женского пола. Их-то полковник и выцеплял рентгеновским взглядом из общего потока, в этот момент вытягивая шею и незаметно для остальных облизывая губы словно голодный мартовский кот. Алиса сидела на высоком "барном" стуле, подтянув ногу к животу и свесив длинные русые волосы вдоль плеча, и лениво перелистывала один из Володиных журналов о машинах, периодически отпивая кофе из высокой синей кружки в белый горох. Гриша заметил, что она практически перестала убирать волосы в обычный для неё тугой конский хвост. Это место расслабило капитана, позволяя коллегам всё больше видеть её мягкую сторону. В отдельные моменты Гриша ловил удивлённые и даже благоговейные взгляды своих парней на неё. Ничего удивительного. В настоящую Алису невозможно не влю... Измайлов тряхнул головой, отгоняя наводнившие её странные мысли, и громко поприветствовал окружающих, будто бы он был не в небольшом домике на море, а на огромном плацу в воинской части: – ДОБРОЕ УТРО! Потерянный в мириаде мелькающих за забором разноцветных платьев, коротеньких шорт и купальников, Володя от неожиданности подпрыгнул, будто током ударенный, и, повернувшись лицом к весело улыбающемуся во все тридцать два Демону, произнёс, испуганно выпячивая глаза: – С-сука. Майор рассмеялся, довольный, что его утреннее приветствие произвело должный эффект на адресата, и, бросив мимолётный, но тёплый взгляд на Рыбкину, проследовал к кофеварке. В это же время на кухне появился заспанный и помятый, но уже намного лучше выглядящий после недавного солнечного ожога передней половины тела Олег. Гриша позавтракал в относительно спокойной обстановке, если не обращать внимания на постоянную трескотню Веры и Наташи под ухом. Но вскоре дамы, сойдясь в каком-то общем увлечении, решили перенести свой разговор в другую часть дома, чем заставили всех четверых мужчин и Рыбкину вздохнуть с облегчением. Та ещё и закатила глаза на то, что кто-то реально может столько трындеть ни о чём. Елисеев, доев свои хлопья и решив, что тут все в принципе "свои", обратился к пространно смотрящему перед собой с блаженной улыбкой Игорю, пьющему чай из уже почти пустой кружки: – Слушай, Мухич, ты не мог бы потише со своей девушкой трахаться? Ваша спальня прямо над моей. Я заснуть не мог из-за вас. Алиса подняла голову от журнала и встретилась взглядом с Гришей, так же, как и он, пряча улыбку в уголках губ. Впрочем выражение на её лице быстро сменилось на отвращение. Володя, услышавший разговор, заинтересованно посмотрел в сторону стола. – Д-да, между прочим, – задумчиво поднял он указательный палец вверх. – Я вас тоже слышал... Следак, до которого не сразу дошло, что разговаривают именно с ним, наконец, повернул к ним голову и смущённо ответил, пожимая плечами: – Даа ребят, кровать скрипучая. – Олег, Володя, завидуйте молча, – решил поддержать друга Измайлов и, встав из-за стола и обойдя Елисеева, подошёл к Игорю и ободряюще хлопнул его по плечу. – Муха – молодца! – и наклонившись к его уху, уже добавил не так громко. – Но вы всё же потише, ладно? А то я тоже мог слышать, какой ты молодец, за стенкой. И стонала об этом далеко не кровать... – Да Гриш, мы тут позицию новую решили опробовать, – вдруг с энтузиазмом принялся объяснять Мухич. – Это просто бомба... Так, погоди, так разве твоя спальня не в другом конце этажа? Почему через стенку? – неожиданно проявил он детективные способности тогда, когда они были нужны меньше всего. Майор с секунду смотрел на друга широкими глазами, поражённый его внезапной внимательностью, а потом, нервно сглотнув, сказал: – Даа я в туалет ходил, – он неловко улыбнулся. – Вас очень слышно было, когда я мимо шёл... – краем глаза он заметил, как до этого внимательно наблюдавшая за сценой Алиса опустила глаза, пряча хитрую улыбку.

***

Когда Рыбкина с Измайловым смогли вырваться на пляж, было уже около полудня. Их, как самых умных на вид сотрудников из всей своей команды, Яковлев отправил в местный отдел – создавать видимость активной работы российской полиции. Через полтора часа просиживания штанов в отведённом им кабинете и напряжённой игры в шарики на своих телефонах на лучший счёт, опера посчитали дело выполненным и по-быстрому смотали удочки, сославшись на срочную зацепку встретившемуся им на выходе начальнику отдела. На пляже уже было довольно многолюдно. В отдалении от всех в тени пальм на своих шезлонгах с блаженным видом возлежали Володя с женой, казалось, совершенно не заботясь об окружающем их мире и куче других отдыхающих. Решив не беспокоить в кои-то веки кажущегося очень умиротворённым начальника, парочка проследовала прямиком к остальным операм, которые, расположившись под большим зонтом, играли в карты и глушили пиво. Пока Измайлов пытался выяснить, какие из близлежащих лежаков не заняты, капитан подошла к коллегам и, хмуро оглядев их место дислокации, без лишних приветствий возмущённо выдала: – Вы чё за срач здесь развели? – она окинула рукой пространство вокруг их шезлонгов, усеянное пустыми упаковками из-под чипсов и выпитыми пивными бутылками. – А ну быстро всё убрали, – подойдя к Котельникову, она ощутимо ткнула его в сутулую спину острым кулачком, заставляя подняться и приступить к активным действиям. Саня последовал примеру Длинного, своевременно предупреждая "нежное" обращение Рыбкиной со своей спиной. Олег нехотя поднялся последним, за что заслужил грозный взгляд капитана из-под нахмуренных бровей, и принялся хоть и неспеша, но всё же помогать остальным собирать мусор. Алиса прохаживалась рядом с важным видом, контролируя и стимулируя процесс, иногда раздавая чёткие указания: – Давай давай, в пакетик всё аккуратненько складываем, – увещевала она. – Рыбкина, ты когда-нибудь задумывалась о детях? – неожиданно над ухом раздался вкрадчивый голос Измайлова. Девушка обернулась, посмотрев на него обалдевшим взглядом. – Чего? – Мне кажется, из тебя вышла бы отличная... мама, – его тон был полушутливым, но и серьёзным одновременно. Ответом майору были лишь её шокированные глаза. – Ну, ты так с парнями круто управляешься... Будто ты их воспитатель в детском саду, ну, или мама... Алиса подошла ближе и пристально уставилась в его хитрые глаза, нахмурившись. – Измайлов, ты на солнце перегрелся? Парень слегка усмехнулся и ответил, в конце концов переводя тему: – Ну, есть немного, – он чуть сморщил тонкие губы. – Жарко пиздец. Поразмыслив, Рыбкина невольно согласилась, кивнув. – О, а поехали на горное озеро с обрыва прыгать, – неожиданно предложил всей компании Котельников, вклиниваясь в разговор. – Там лес, прохладно, и вода на несколько градусов ниже, чем в море. Как раз охладимся! Местные постоянно там ныряют. Измайлову не очень понравилось слово "обрыв", но всё остальное действительно сейчас звучало заманчиво. Таким образом, единогласным решением было принято отправиться туда.

***

Гриша осторожно подошёл к краю обрыва и напряжённо сжал губы, уставившись в тёмную бездонную гладь воды. – Мы туда прыгать не будем, – уверенно сказал он, с облегчением отступая с каменистой кромки на более надежную покрытую мягкой травой опушку. Зрительно высота обрыва составляла не менее десяти метров. А горное озеро у его подножья могло скрывать в себе массу неприятных сюрпризов и возможных опасностей. Но, чего и следовало ожидать, его самая строптивая подчинённая и по совместительству единственный человек из всех пятерых, включая его самого, на жизнь которого ему было не насрать, выразила своё несогласие с его решением: – Говори за себя, Измайлов. Я вот очень хочу попробовать. Майор тяжело вздохнул, буквально кожей чувствуя её упрямство, но сдаваться не собирался. – Рыбкина, чисто формально, ты находишься сейчас на службе, – парень сделал шаг ей навстречу. – А значит, я отвечаю за твою жизнь, как и за жизнь этих идиотов, – он показал на резко погрустневших оперов. – Гриш, да там неопасно, – подключился к беседе Дима, – Местные постоянно тут ныряют, нам здешние опера подсказали. Это проверенное место, только выглядит страшно. Измайлов обернулся на парня, переводя внимание на него и пытаясь объяснить как маленькому ребёнку, что нельзя бездумно делать всё то, что делают другие, и одновременно поймал себя на мысли, что зря он забавлялся над Рыбкиной, ибо сам сейчас выглядит как папаша, пытающийся вразумить несмышлёное чадо. Остальные опера с интересом вслушивались в разговор, от которого зависело, совершат ли они прыжок века, которым ещё долго можно будет бравировать в социальных сетях. Все, кроме Рыбкиной. Воспользовавшись тем, что Длинный так вовремя занял внимание слишком бдительного Измайлова и остальных парней, она отошла подальше от края, быстро скинула с себя топик с короткими шортами и обувь, оставаясь в одном купальнике, и, отойдя ещё на пару метров назад, рванула к обрыву. Не сразу поняв в чём дело, Гриша повернул голову в сторону только что промелькнувшей мимо него фигуры и с ухнувшим вниз сердцем увидел, как Алиса, добежав до самого края, оттолкнулась ногами и, широко раскинув руки, сиганула в пропасть. Его испуганное "Рыбкина!", вырвавшееся в последний момент и больше похожее на рык, повисло в воздухе между ним и ошеломлёнными парнями. Пока майор бежал к краю обрыва, в его сознание ворвалось странное дежавю – недавно пришедшая в отдел капитан протаранила шлагбаум на парковке после их перестрелки с мудилами в масках. Та же безрассудность и готовность идти напролом. Невзирая на логические доводы, опасность и беспокойство других людей. Сумасшествие? Больше он в этом не был уверен. Нет, это сама Рыбкина. И её неуёмная внутренняя сила... Гриша посмотрел вниз, панически ища хоть какие-то признаки девушки на всё ещё расходящейся волнами поверхности воды, потом немедля разделся и, отступив пару шагов назад, приготовился прыгать за ней. Но тут снова внезапно вмешался Котельников, встав на пути. – Подожди ты. Сейчас всплывёт. А то прыгнешь прямо на неё, – выдал он неожиданно дельную мысль. Измайлов посмотрел на него набыченным взглядом, тяжело дыша, но всё же решил повременить с прыжком и снова направился к краю обрыва. Он злился и на своего долговязого друга за то, что притащил их сюда, и на Рыбкину за то, что опять проигнорировала все нормы безопасности и заставила его трястить в лихорадочном страхе за неё. Капитан вынырнула в тот же самый момент, когда Гриша снова посмотрел на воду. Выплюнув попавшую в рот воду и откашлявшись, она посмотрела наверх с широкой улыбкой, и, ещё больше откинув голову, засмеялась. Четверо оперов во все глаза смотрели на неё с обрыва. – Круууто! – восхищённо протянул Димон. Измайлов же, покачав головой, всё же выдохнул облегчённо, вопрошая в сердцах себе под нос: – Что не так с этой женщиной? – Измайлов, давай сюда! – послышался голос снизу, игнорируя остальных присутствующих на обрыве. – Это было офигенно! Гриша посмотрел на всё ещё улыбающуюся Рыбкину, которая в данный момент отплывала подальше, давая ему больше манёвра для прыжка. Он со странным чувством волнующей обречённости понял, что выбора у него нет. Не оставлять же там её одну. Да и сам он хотел, конечно. Алиса выглядела настолько искренне счастливой и свободной там внизу, что ему тоже захотелось испытать эти ощущения. Поначалу недовольное лицо майора постепенно озарилось ребяческой улыбкой, в глазах появился азартный блеск. Он улыбнулся Рыбкиной, на что она ответила ещё более широкой улыбкой, и отойдя от края на приличное расстояние, разбежался и под одобрительные возгласы своих оперов прыгнул с обрыва. Холодная вода оглушила и заполнила тело и мысли, очищая, вымывая полученную в полёте дозу адреналина и любые оставшиеся страхи. Первое ощущение, которое Измайлов почувствовал, вынырнув на поверхность, было "Хочу ещё". Отплевавшись от воды, он нашёл взглядом Рыбкину и поплыл по направлению к ней. Та, плавно поддерживая себя на поверхности, всё так же улыбалась, глядя на него горящими глазами и всё ещё пытаясь отдышаться. Майор подобрался ближе к ней и, взглянув с мягким укором, произнёс: – Рыбкина, и что мне с тобой делать? – "ругал" он её беззлобно, скорее для проформы. – Что же ты творишь? Она ничего не сказала на это, только слегка потупила глаза, продолжая смотреть на него из-под опущенных мокрых ресниц и улыбаясь лукаво и вместе с тем виновато. А потом вдруг бросила на него снова загоревшийся азартом взгляд и предложила с воодушевлением: – Пойдём снова! Гриша шумно вздохнул на её слова, грозно посмотрев из-под нахмуренных бровей, но в то же время улыбаясь уголками губ, и без лишних слов поплыл к тенистому в кронах деревьев берегу, давая безмолвное согласие на затею капитана, которая с довольным видом последовала за ним. Пока они добирались до суши, в озеро с громким криком полетел Котельников, и уже когда парень с девушкой выползали на твёрдую поверхность, с грацией летающего медведя в воду плюхнулся Савельев. Рыбкина, наконец ощутив под ногами опору, не удержалась от искушения и улеглась прямо на мягкий ковёр изумрудной травы, поворачиваясь на бок, соблазнив тем самым и майора, который тоже чувствуя себя немного уставшим, решил присоединиться к Алисе и лёг напротив неё, отзеркалив положение её тела. Посмеиваясь, они наблюдали, как последний оставшийся на обрыве Олег под ободряющие окрики своих коллег снизу нерешительно ходит туда-сюда, приравниваясь и примеряясь, откуда лучше прыгать, и стоит ли вообще... Увлечённая весёлым зрелищем девушка, не сразу заметила, что Гриша уже несколько секунд не отрываясь смотрит только на неё. – Прекрати так себя вести, Рыбкина, – она повернула к нему голову, застигнутая врасплох его словами. – Как? – в её голосе слышалось искреннее непонимание. Майор не заставил себя ждать с ответом: – Безответственно, – его голос был строгим, но на губах играла тёплая улыбка. Алиса внимательно смотрела на него несколько долгих мгновений, после чего опустила чуть виноватый взгляд, но потом, взмахнув длинными ресницами, снова подняла его и произнесла с лёгким вызовом: – А то что? – на её лице появилась лукавая улыбка. – Снова отшлёпаешь меня? – она смотрела ему прямо в глаза, своими бесстыжими смеющимися карими огнями. Измайлов негромко рассмеялся на её очевидную провокацию, впрочем, немного смущённо отведя глаза. Потом он кинул быстрый взгляд в сторону всё ещё бултыхающихся довольно далеко в воде парней с уже присоединившимся к ним Елисеевым и вдруг снова пристально посмотрел на девушку. Рыбкина внезапно почувствовала, как воздух между ними напрягся. Было что-то в нём такое, что заставило её нервно сглотнуть. Гриша смотрел на неё так... она была готова поклясться, что он хочет её поцеловать. Алиса автоматически опустила взгляд на его губы, будто пытаясь прочитать с них все ответы, хотела податься чуть вперёд, ему навстречу, но в последний раз подняла взгляд к его голубым глазам. И в этот момент что-то лопнуло – Измайлов моргнул и, тряхнув головой, поднялся на ноги, сгоняя неожиданное наваждение. Он немного откашлялся и, подав руку девушке, но не поднимая на неё глаз, произнёс почему-то охрипшим голосом, с трудом выдавив из себя улыбку: – Пойдём. Нам ещё мировой рекорд по прыжкам устанавливать...

***

– Ну нет, Гриш, – гнусавым голосом ныл уже начавший местами шелушиться Олег, всё больше походивший на лишайного кота. – Мы не можем её взять. Мы же всегда ходим в бар только нашей компанией, никаких тёлок. Вся группа из пяти оперов стояла посреди гостиной их временного дома и определялась с планами на вечер. Мухич с Верой решили поужинать вдвоём в соседнем городке, неподалёку от которого располагалась последняя в их плане на сегодня достопримечательность. Володя с женой, по настоятельному требованию Наташи, тоже решили не отставать в романтике от молодого поколения и уехали ужинать в уютный ресторанчик черногорской кухни с видом на бухту и обещанные быть потрясающими закаты. По такому случаю Измайловым было предложено посещение местного бара, дабы полностью познать силу гостеприимности страны, вернее степень крепости её национальной фруктовой водки. Но не все были довольны составом приглашённых. Гриша, шумно вздохнув, посмотрел на друга из-под густых бровей, слегка улыбнувшись: – Олег, Алиса – наша коллега, наш товарищ. Она заслуживает того, чтобы быть частью нашей компании. Сама Рыбкина стояла сбоку от них обоих и с живым интересом наблюдала за дискуссией мужчин, как за игрой в настольный теннис. Хитрая улыбка сияла на её лице, сменяясь на насмешливую при взгляде на Елисеева. В том, что Измайлов скорее оставит дома самого Дрыща, а не её, она не сомневалась. Поэтому сейчас с упоением смотрела на этот спор с уже известным ей результатом. Олег подошёл ближе к майору и, зачем-то понизив голос, несмотря на то, что девушка всё равно могла его ясно слышать, произнёс, всё ещё цепляясь за свой единственный аргумент: – Гриш, ну она же... баба. Алиса вскинула брови, улыбка на её лице стала ещё шире. Зрелище становилось всё интереснее. Не хватало только попкорна. Остальные двое оперов тоже с неподдельным интересом наблюдали за происходящим. Измайлов же нахмурился, посмотрев на Олега с лёгким недовольством, как на нашкодившего ребёнка, и продолжил: – Ну, во-первых, не баба, а девушка, – боковым зрением он заметил, как Рыбкина, довольно улыбнувшись, прошлась вокруг Елисеева, затем встала немного позади него, скрестив руки на груди, по-шутовски кивая в такт словам майора. Олег с опаской повёл плечами, подозрительно скосив глаза на девушку. – А во-вторых, она, – Гриша рукой указал на подругу, – вас всех сегодня сделала на прыжках, как и во многих других моментах на работе и вне её, несмотря на то, что она не мужик, – он сделал глубокий вдох и заключил. – Она едет с нами. Тут Алиса незаметно протянула руку и с самым невинным лицом дёрнула за край одной из образовавшихся на обгоревшей коже парня плёночек. Застигнутый врасплох неожиданным посяганием на своё личное пространство, Дрыщ дёрнулся всем телом и с крайне недовольным и немного испуганным видом уставился на девушку. Гриша уже хотел приструнить Ведьму, чтобы перестала троллить Олега, но та, победно улыбнувшись, послушно отошла на несколько шагов. Елисеев недовольно вздохнул и, насупившись, пробубнил, всё ещё обращаясь к майору: – Да ты всегда так, с тех пор, как она появилась. Рыбкина то, Рыбкина сё. Везде только с ней таскаешься. Как на дело, то её только с собой берёшь. Не дело – тоже её. А мы, между прочим, твои друзья, – закончил он с обидой в голосе. Все четверо уставились на обиженного парня обалдевшими взглядами. Рыбкина смотрела на него, вскинув брови и пространно хлопая глазами, Гриша немного нахмурился. Потом растерянно повернулся к девушке, встретившись с ней взглядом и обменявшись общим "Какого хуя?" выражением на лицах, и снова вернул своё внимание на Олега. Хотел что-то ему сказать, но увидев насупленное лицо друга, побоялся, что просто-напросто рассмеётся, чем обидит его ещё больше. Поэтому майор, громко хлопнув в ладоши и улыбнувшись, развеивая неловкость и комичность ситуации, как можно более непринуждённо сказал, обращаясь ко всем присутствующим: – Мм, ну что? Погнали?

***

Тяжёлая деревянная дверь шумного во всей своей многолюдности бара открылась, выплюнув троих шатающихся оперов в тёмный вечер. Следом за ними вышли не менее пьяные, но всё же чуть более уверенно держащиеся на ногах Измайлов и Алиса. Капитан апатично посмотрела в сторону блюющего под кустом Дрыща и, комментируя эту живописную картинку, отрешённо бросила стоявшему рядом майору, засунувшему руки в карманы и слегка покачивающемуся на морском ветру, но всё же не теряющему равновесия или лица: – Слабак... Гриша, глаза которого тоже были направлены на прощающегося с содержимым желудка Олега, после паузы в пару секунд только промычал согласное "Мм" и кивнул, тяжело тряхнув головой. Прошедшую дегустацию всех видов местного алкоголя операми можно было назвать успешной. В баре имелось столько разновидностей национальной фруктовой водки, что даже у Рыбкиной между четвертым видом медовой ракии и шестым – ягодной, под ложечкой появилось противное чувство накатывающей дурноты, а она считала себя матёрым "дегустатором". Кажется, в начале они даже что-то ели, но быстро забросили эту идею, ибо качество и выбор еды в этом заведении сильно проигрывали по тем же характеристикам алкоголю. – Может, тебе с ним поговорить всё-таки? – неожиданно снова раздался меланхоличный голос Рыбкиной. – Он определенно тебя ревнует, – она хмыкнула, бросив на Измайлова немного нескоординированный взгляд. Он медленно повернул голову к ней и посмотрел на Алису долгим взглядом. Потом снова отвернулся, пространно заметив, слегка размазывая слова: – Нет, парни этого не делают, Рыбкина, – он вздохнул. – Да и... что я ему скажу. В принципе, он прав... – Гриша снова обернулся на девушку и улыбнулся ей то ли извинительной или смущенной, то ли просто пьяной улыбкой. – Я действительно с тобой везде таскаюсь. Капитан улыбнулась ему уголками губ, почти сразу опустив глаза. Подъехавшее такси оповестило всех пятерых, включая, наконец отлепившегося от куста Елисеева, что пришло время ехать домой. Наблюдая за неуклюжими попытками младших оперов забраться в салон автомобиля, Алиса заметила всё так же несдвинувшемуся с места непосредственному начальнику: – Не хочется спать. Но и ехать ещё куда-то тоже не хочется... Пораздумав пару секунд, он ответил необычайно заманчивым предложением: – Хочешь, над Володькой поиздеваемся? – на его лице появилась самая настоящая демоническая ухмылка. Именно так охарактеризовала её Рыбкина, когда бросила на парня заинтересованный взгляд. Он взял театральную паузу, а затем, подойдя ближе к девушке, произнёс заговорщически: – Я знаю, где он хранит виагру... И оба расплылись в широченных улыбках, тихо смеясь друг другу в лица, пока их не отвлекло пьяное мычание из машины, которое должно было быть призывом присоединиться к остальным в поездке домой.

***

На тёмной кухне тёмной виллы творилась тёмная история. Подсвечивая себе телефонами, Рыбкина и Измайлов колдовали на широкой столешнице с высокой стеклянной бутылью, наполненной белой жидкостью, и содержимым небольшой синей коробочки в руках майора. Тот усердно толок что-то в глубокой миске рукояткой ножа. После чего с помощью капитана ссыпал получившийся порошок в широкое горлышко бутылки, умудрившись просыпать мимо лишь совсем малую часть. – Сколько тут? – прошептала Алиса, наблюдая за процессом и направляя фонарик телефона на "зону действия". – Две, – задумчиво ответил парень, собирая в ладонь просыпавшуюся на столешницу часть улик, и, посмотрев на не выражающее ничего в данный момент лицо девушки внимательным взглядом, добавил. – Ты права, надо больше, – и снова потянулся к упаковке. – А если он это не выпьет? – никак не отреагировав на снова начавшего растирать добавочную порцию лекарства коллегу, опять шёпотом спросила Рыбкина. – Выпьет, – уверенно ответил Гриша, кивнув в подтверждение своих слов. – Это его любимый домашний йогурт. Он мне все уши прожужжал о том, как Наташа ему его на рынке специально у какой-то местной бабки берёт, чтобы Володенька каждый день им завтракал. – Аа если она тоже выпьет? – Да она вроде его не любит, – пожал плечами майор. – Володя обычно всю бутылку за утро выдувает один. Он всыпал очередную порцию порошка в бутыль, потом закрутил крышку и хорошенько перемешал. Хитро улыбнувшись, вложил волшебный напиток Рыбкиной в руки и довольно рапортовал: – Готово. Она улыбнулась ему отражением его улыбки, после чего кухню заполнил тихий ехидный смех. Убрав все улики только что совершённого преступления, заговорщики как можно тише, насколько это возможно, учитывая не совсем хорошо работающую координацию движений у обоих, поднялись на второй этаж и, задержавшись у входа в уборную, которую собиралась посетить Алиса, пожелали друг другу спокойной ночи. Девушка хотела было уже открыть дверь, но обернулась к Измайлову и, подняв на него глаза, слегка сконфуженно произнесла, подгоняемая неожиданно проснувшейся совестью и здравым смыслом: – Наверное, это не очень хорошая идея – ну, спать сегодня вместе. Мы пьяные, и... Гриша пару секунд смотрел на неё не очень осмысленным взглядом, потом всё же понимающе кивнул и коротко, но уверенно ответил сонно-пьяным голосом: – Согласен. После чего девушка улыбнулась ему устало и зашла внутрь ванной комнаты.

***

Алиса медленно открыла глаза. Ощущение, будто голову наполнили ватой, лютая жажда и обычно так радующий по утрам яркий солнечный свет сейчас били наотмашь, делая желание умереть почти осязаемым. Но что-то всё же делало её существование сейчас сносным и даже приятным. Горячие руки Измайлова как и в предыдущие две ночи крепко прижимали её к себе. Одеяло было скинуто на пол, а нога самой девушки покоилась на бедре парня, собственнически обвивая нижнюю половину его тела и притягивая к себе. Рыбкина оглядела их обоих, сонно хлопая ресницами, не понимая, как они всё-таки снова оказались вместе в её постели, когда она помнит, что прощаясь, решили этого не делать. Они оба были всё ещё в своей вчерашней одежде, что уже давало хоть какую-то ясность. Внезапно почувствовав, что за ней наблюдают, Алиса подняла глаза и увидела нахмуренное со сна лицо Гриши, который смотрел на неё одним глазом, забавно прищурив второй, и тоже, кажется, был слегка удивлён локализацией того места, где проснулся. Похоже, у них появилась новая традиция...