Увидел по твоим глазам

Гарри смотрит на маленький календарь на их кухонной тумбе и осознает, что они официально пересекли рубеж середины сентября. А это предвещает, что их загруженность в тату-салоне пойдет вскоре на спад. Летом начинается самый пик, потом дети возвращаются в город на новый учебный год, желая отпраздновать начало или запечатлеть воспоминания с лета, а это означает, что они идут к ним нон стопом первые несколько недель с начала учёбы. Следующие пару месяцев у них будет затишье, пока люди внезапно не повалят тратить свои деньги, подаренные им на Рождество. В некоторые годы они даже не работали в отдельные дни из-за отсутствия клиентов, и в последние месяцы он не особо против такого хода событий. Он зевает и потягивается в очередной раз, ожидая, когда чайник закипит, и лениво задаётся вопросом, стоит ли ему оставить горячей воды для Луи. Он кидает взгляд в сторону двери, чтобы убедиться, дома ли сосед. Стайлс видит его обувь с другой знакомой парой обуви сбоку. Кит опять ночевал у них. Он вздыхает и убирает кружку, которую приготовил для Луи. — Неужели мне постоянно всё будет напоминать, что он спит с мужчинами? — он бурчит себе под нос и затем замирает на месте. Всё его горло пересыхает от осмысливания слов, которые только что сорвались с его губ. Как ему вообще такое пришло в голову? Откуда в самых потайных чертогах его разума возникло презрение к тому, что Луи спит с мужчинами? Он пытается заставить себя представить Луи в отношениях с мужчиной. С Китом, которого он встречал всего два раза. Его живот снова скручивает. Он морщится. Боже, это так не похоже на него. Это не он. Он сам себя передергивает и мысленно даёт себе пощёчину. На него определенно что-то нашло. Возможно, это стресс, возможно, ему нужно чаще выбираться из дома. Гарри наливает кофе и берет свой телефон. Он гуглит картинки с парада гордости, который прошел в Торонто годом ранее. Он улыбается, когда смотрит на фотографии и видео мужчин и женщин, празднующих и поддерживающих друг друга в знак солидарности. Парень не испытывает ни капли неприязни ко всему происходящему. Стайлс вздыхает и отпивает кофе. Его мысль была совершенно неправильной, но, быть может, это была всего лишь вспышка раздражения. Быть может, это вообще никак не связано с Луи. Гарри задаётся вопросом, имеет ли место быть ревности, ведь Луи нашёл кого-то, с кем можно проводить ночь, а он нет. Внутри себя он стонет от мысли, что ему нужны отношения. Гарри даёт себе обещание, что позвонит Дженне в конце дня. * Решительное намерение Гарри больше выводить себя в свет практически сразу рушится после очень короткого телефонного звонка Дженне. Видимо, она устала ждать, пока он оценит её по достоинству, и начала отношения с кем-то другим. Гарри не станет отрицать — эти слова немного задели его, но они также заставляют его быть ещё более решительным, по крайней мере, для того, чтобы найти подходящего человека. Он ненавидит даже одну мысль о том, что активно пытается создать отношения только для того, чтобы они были. Он не настолько одинок и отчаян. Если быть честным, Гарри не понимает сам себя. Он понимает только то, что ему нужно измениться, а это неплохой толчок к этому. — Шикарно выглядишь, — говорит Луи с дивана, когда Гарри входит в гостиную. Он стоит перед Луи, поправляя рубашку. — Жаркое свидание? Гарри лишь вздыхает. У него свидание. И он не так уж рад этому. Прежде всего потому, что не знает как чувствовать себя по поводу того, что его отшила подружка Зейна, но он соглашается. — Угу, — говорит он Луи. Сосед фыркает. — Вау, успокойся. Я никогда не видел тебя таким разгоряченным и взволнованным, — произносит Томлинсон с привычной дозой сарказма. Однако Гарри действительно не в настроении, поэтому он просто уходит. Он слышит, как Луи вздыхает за его спиной и как встает с дивана. — Да ладно тебе, я просто пошутил, — говорит он, следуя за ним на кухню. — Ага, всё нормально. Не важно, — бормочет он, натягивая ботинки. — Увидимся позже, если ты не идёшь на свидание, — Гарри выпрямляется во весь в рост только для того, чтобы встать лицом к лицу с Луи. Друг выглядит обеспокоенным, и это выводит Гарри из себя по каким-то неведомым причинам. — Я буду дома, — говорит он, глядя прямо в глаза Гарри. — Тебе нужен запасной вариант на случай, если всё пройдет плохо? — Нет, всё нормально. Мы просто хотим поужинать. Уверен, я смогу справиться с этим и без тебя, — говорит Гарри. Это должно было быть шуткой, но никто из них не смеётся. Луи улыбается, но его глаза — нет. — Если ты уверен, то знаешь, где меня найти, — говорит Луи. Он поднимает руку, слегка протягивая её, но останавливает себя и вновь опускает. Парень снова улыбается Гарри и кивает, возвращаясь к телевизору. Гарри чувствует, что мог бы обнять его, но он просто разворачивается и выходит за дверь. * Вечер проходит точно так, как он и ожидал, а это, к несчастью, означает ничего, кроме проблем. Он считает, что Элис хороший человек. Нет абсолютно ничего плохого в ней. Она миниатюрная с длинными каштановыми волосами, которые спадают плавными локонами на её плечи. У неё легкий смех и открытое дружелюбное чувство юмора. Она много улыбается и непринуждённо разговаривает со всеми, с кем сталкивается на своём пути. Но ему просто всё равно. Из её уст не слетело ни единого слова, которое заинтересовало бы его. Ни единого смеха, или улыбки, или взгляда, из-за которых бы ему хотелось взглянуть на неё снова. И в конце ужина она нисколько не тонко намекала ему пойти выпить к ней домой, но это рушило все его планы уехать от неё как можно скорее. Он чувствовал разочарование в её глазах, пронзающее его душу, потому что она была не единственной, кто был разочарован в нем. Он был разочарован в себе. Гарри заказывает такси, потому что у него нет настроения на пешие прогулки, таким образом оказываясь у двери собственной квартиры менее, чем через три часа после ухода. Он открывает дверь и бросает ключи на тумбочку. Стайлс смотрит в направлении звуков телевизора, чтобы сообщить Луи, что он дома, но вместо этого видит своего соседа на диване с Китом, оседлавшим его колени и глубоко целующим его. Они, очевидно, не слышали его прихода или, возможно, их просто-напросто не волнует это. — Чёрт возьми, — слишком громко произносит он, отчего оба парня подпрыгивают. — Это просто ужасно, что мне приходится знать, что это дерьмо происходит в моём доме, я не хочу видеть этого там, где я смотрю телевизор, — говорит он, направляясь в свою комнату и захлопывая дверь за собой. Его живот сжимается от увиденной сцены, а ещё от осознания того, что он только что сказал своему соседу и лучшему другу. Гарри ощущает, как слёзы начинают наворачиваться на глаза, когда входная дверь захлопывается. Ему даже не нужно выйти и посмотреть, чтобы понять, что он остался один. Он чувствует это каждой клеточкой своего тела. * Он даже не находит в себе сил, чтобы выйти из своей комнаты до конца ночи, хотя едва ли спит. Кажется, что каждый звук означает возвращение домой Луи, не давая ему заснуть. В конце концов, он сдаётся в восемь часов утра и упирается ногами в пол. Он пялится в телефон в надежде, что Луи ответил хотя бы на какие-то из его пропущенных звонков или сообщений, которые он посылал прошлой ночью. Нет никакого ответа. Гарри вздыхает и идёт в ванную. Он заглядывает в комнату Луи через открытую дверь, и, кажется, всё осталось нетронутым. Должно быть, он вообще не приходил домой. Гарри чувствует боль в желудке. Как только Гарри заканчивает дела, он снова берёт телефон в руки и прикладывает к уху. — Боже правый, Гарри, сегодня воскресенье, ради Бога, — его сестра, Джемма, стонет в трубку. — Что, черт побери, тебе надо? Гарри делает паузу на мгновенье. Он понятия не имеет, что ему надо. Он даже не знает, почему позвонил именно Джемме, а не Луи или его знакомым в очередной раз. Парень вздыхает ещё раз и проводит рукой по лицу. — Мы можем встретиться за чашечкой кофе или за чем угодно? — просит он. — Ты в порядке? — спрашивает она, её голос внезапно становится мягким и обеспокоенным. — Я в порядке, мне просто… необходимо выйти на свежий воздух хотя бы на несколько минут, — говорит он, осматриваясь вокруг в поисках кошелька. Он хватает первое, что попадается ему под руку в корзине для чистого белья, и начинает напяливать на себя. — Хорошо, встретимся у «Тима»? — произносит она прежде, чем Гарри замолкает. Идея сидеть в общественном месте в том состоянии, в котором он сейчас, звучит ужасно. — Ты не против, если я просто приду к тебе? — вместо этого задаёт вопрос он. — О, ладно. Конечно, — отвечает девушка, явно очень заволновавшись в этот момент. Гарри должен признать, что немного волнуется о себе тоже. — Скоро увидимся, — говорит он и бросает трубку, закрывая за собой дверь. * Джемма встречает его на пороге своего дома. Она даже не потрудилась одеться в приличную одежду: сестра стоит перед ним в хлопковых пижамных шортах с принтом розовых кроликов и в майке огромного размера с надписью Metalliсa, которая, судя по всему, принадлежит её мужу, Михаэлю. Она втягивает его в объятия, а он и не сопротивляется, даже не пытаясь притвориться, что не страдает своего рода экзистенциальным кризисом. — Я выгнала Михаэля в «Тим Хортон», — говорит она, когда Гарри выдвигает стул на кухне. Он всего лишь кивает и пристально разглядывает свои сцепленные в замок руки. Он чувствует взгляд сестры на себе, но она ничего не говорит, и за это он готов расцеловать её. — Я сделал кое-что глупое, — наконец, отчеканивает он, наблюдая за тем, как белеют его костяшки. — Мне стыдно об этом говорить вслух, но мне и так плохо, — он смотрит на девушку, которая выглядит так, будто готовится услышать признание в убийстве. — Я никого не убил, — добавляет он и видит, как уголок её губ слегка приподнимается, а плечи немного расслабляются. Бог знает, что она там себе надумала. — Если ты проделал такой огромный путь до меня, значит, ты очень хочешь поговорить об этом, — подталкивает его она. — Это глупо, — начинает он. — Я просто сказал кое-что очень тупое, и это задело чувства Луи, и он не вернулся домой, и не перезванивает, и не отвечает на сообщения, и я чувствую себя просто отвратительно, и я бы хотел забрать свои слова обратно, но я не могу этого сделать так же, как и извиниться, потому что он не берет свой дурацкий телефон, и я не знаю, где он находится, возможно, он с Китом, а я ненавижу этого парня, что опять возвращает меня к тем глупым словам, которые у меня сорвались с языка, — говорит он это так несвязно и быстро, как никогда раньше. Брат смотрит на сестру, которая выглядит ещё более озадаченно, чем до того момента, когда Гарри открыл рот. — Ты сказал что-то, что ранило чувства Луи? — переспрашивает она. Он кивает. — И он не разговаривает с тобой?  Гарри кивает. — И это то, из-за чего ты так переживаешь? — она спрашивает. — Ну, типа того, но то, что я сказал — вот главная проблема, — поясняет он. — Поняла. — Когда Луи переехал, он сообщил мне о своей ориентации практически первым делом, чтобы убедиться, что это не вызовет никаких сложностей, — начинает Гарри. — Да, — говорит Джемма. Он почти уверен на сто процентов, что на самом деле рассказывал ей о смелости Луи и о том, как он не стесняется быть самим собой. — И у меня никогда не возникало никаких трудностей с чьей-либо ориентацией. Никогда. Ни когда я был ребенком, ни когда я был подростком, ни сейчас. — Хорошо, — побуждает она его говорить дальше. — Но с недавних пор… — он вздыхает. — С недавних пор я ощущаю… негатив по отношению к этому. — Этому, — повторяет она. Младший Стайлс ещё раз вздыхает и стреляет в сестру взглядом. — К этому, тому самому, — машет Гарри рукой в воздухе. — У тебя какие-то проблемы с тем, что Луи гей? — с долей недоверия спрашивает девушка. — Нет, — отвечает он с твёрдой уверенностью в своих словах. — Но вокруг него ошивается этот парень. Когда мы только начали жить, у него были какие-то мимолетные встречи. Но потом он встретил кое-кого, и с каждым днем он появляется в нашем доме всё чаще и чаще. И теперь у меня постоянно эти мысли. — Мысли, — повторяет за ним Джемма, как попугай. — Можешь, пожалуйста, прекратить делать так? — просит он, чувствуя, как верно, но медленно закипает. — Можешь, пожалуйста, повзрослеть и не бояться произносить слово «секс»? — Секс, — повторяет он только лишь из вредности. — Луи и Кит занимаются сексом, — утверждает она, и Гарри, словно не может контролировать себя, с отвращением кривит своё лицо. — Тебе не нравится мысль о том, что Луи занимается сексом с Китом. — И я не знаю, как остановить это! Как только я вижу их вместе, я хочу ударить стену! — его кулак снова сжимается. — А кто этот парень Кит? — спрашивает Джемма, как будто это имеет значение. — Без понятия, какой-то парень. Луи встретил его в баре однажды, когда мы ходили развлекаться в бар ночью. — Они встречаются? Я думала, Луи не ищет серьёзных отношений, — хмурится она так, будто главная проблема заключается в этом. — Да, — говорит Гарри, чувствуя себя подавленно. — Видимо, он передумал. — Какой он? Мудак? — Нет, — отвечает Гарри, и он в какой-то степени не рад этому. Он был бы только счастлив, если бы Кит оказался придурком. — Но он мне не нравится, и как бы сильно я не старался, я не могу заставить себя быть с ним милым. — О боже. И что же ты сказал ему? — трясёт головой Джемма. Гарри никогда не признался бы в этом вслух, но у него есть склонность вести себя, как высокомерный сукин сын, когда всё идёт не так, как он хочет. Луи называет его эгоистом. Джемма называет его задницей. Гарри больше по душе вариант Луи. — Возможно, одним утром я случайно ляпнул комментарий о том, как часто он бывает у нас дома, когда он проходил через мою кухню после очередной бурной ночи. — И как это взаимосвязано с тем, что ты сказал о задетых чувствах Луи? — спрашивает Джемма. Он награждает ее очередным косым взглядом, потому что она не глупа — она может сложить два плюс два. — Вчера вечером я вернулся домой с отстойного свидания и, зайдя в квартиру, увидел их целующимися на диване. Я сказал им, это ужасно, что мне приходится лицезреть это. Я не хотел видеть этого. — И что он ответил на это? — спрашивает Джемма. — Ничего. Я пошел в комнату и захлопнул дверь. И сразу же пожалел об этом. Я правда не хотел этого говорить. Но они ушли прежде, чем я успел извиниться, и теперь я не могу связаться с ним вообще. Гарри кладёт голову на стол и вслушивается, как его сестра вздыхает и откидывается на спинку своего стула. — Ох, ну ты и тупица, — произносит она. Он поднимает голову, чтобы увидеть, как девушка качает своей головой со скрещенными руками на груди. — Что прости? — переспрашивает он. — Ты что, правда не понимаешь? — фыркает она. — Понимаю что? — Эйч, я люблю тебя. И уважаю твои решения, но, пожалуйста, позволь мне дать тебе драгоценнейший совет? — она наклоняется и тянется к его руке. Он кивает в надежде, что Джемма исправит его жизнь и покончит с этим раз и навсегда. — Забудь про гомосексуальность, гетеросексуальность, бисексуальность. Забудь, что ты мужчина, и что Луи мужчина, и что Кит мужчина. Забудь об этом на секунду. Отвлекись от этого на мгновенье, — она улыбается ему, хотя и выглядит это немного сочувствующе. — Я не думаю, что тебя беспокоит мысль о том, что двое мужчин имеют близость. Я думаю, что тебя беспокоит, что Луи имеет близость с кем-то, кто не ты. Она делает паузу, но сжимает его ладонь сильнее, как будто опасается, что он убежит. Его первый рефлекс — ответить на это отрицанием. — Я не ревную, — произносит вслух Гарри, но почему-то не звучит убедительно, когда говорит это. — Думаешь, твои слова задели бы Луи настолько, если бы он тоже не испытывал к тебе чего-то? — продолжает она. Гарри замирает и представляет себя на его месте. Он пытается оценить ситуацию с другой точки зрения. — Ты не сказал Луи ничего такого, чего не говорила бы я так или иначе моим старым соседям. Бывают дни, когда ты не хочешь видеть, как целуются на твоем диване. Чем, ты думаешь, был так огорчён Луи? — Блять, — выдыхает Гарри. — Блять, — говорит он вновь, — Но я не… Он не может вымолвить ни слова, и он не знает, почему. — Тебе не нужно быть кем-то, Гарри. Я просто хочу, чтобы ты хорошенько заглянул внутрь себя и выяснил, что ты на самом деле чувствуешь к Луи, потому что я подозреваю, что бабочки, который ты ощущаешь внизу своего живота, он чувствует их тоже. Гарри неосознанно трогает свой живот. Он и правда чувствует там трепет. Он смотрит на Джемму, всё ещё сочувственно улыбающуюся ему. — Как ты узнала про бабочек? — спрашивает он прямо тогда, когда открывается входная дверь, и на кухне появляется Михаэль. — Я была влюблена, — она улыбается, когда Михаэль молча ставит картонные стаканчики с кофе и с десяток кексов на стол между ними. Он похлопывает Гарри по плечу, но не произносит ни слова, оставляя брата и сестру наедине. Любовь. Блять, Гарри понятия не имеет, что делать с этим. — Для начала выпей кофе, оставь размышления на потом, — она двигает стаканчик к нему, и он слушается. На этот раз Джемма улыбается более искреннее, и Гарри тоже находит себя с улыбкой на лице. * Гарри идёт домой, и сентябрьское солнце начинает давить на него. Сейчас практически самое время, чтобы пойти на работу, но ему почему-то совершенно плевать. Всё, о чем он может думать, это слова сестры. Он и Луи. Он и мужчина. Как бы он ни старался отрицать, мысль быть тем, кого целует Луи, мысль быть тем единственным, кого Луи хочет водить к себе домой, заела в его голове и прокручивается по бесконечному кругу. Это какой-то бред. Для него это один сплошной бред. Он поворачивает за угол общего коридора в направлении своей квартиры и останавливается на половине пути. Луи сидит, прислонившись к их входной двери. Его глаза закрыты, но Гарри может точно сказать, что он не спит. Гарри не в силах проигнорировать то, как забавно начинает биться его сердце и как в горле застывает комок при взгляде на парня. Ему нравится Луи. Нравится ещё с самой первой встречи, но он не может отрицать того, что чувствует помимо этого что-то еще, чего не испытывал ни к кому другому. Гарри хочет пнуть ногой себя за то, что не замечал этого раньше, но в то же время он хочет, чтобы всё это прошло. Он хочет вернуть их дружбу. — Что ты делаешь? — спрашивает Гарри. Луи открывает свои глаза и обводит его холодным взглядом. Он встаёт и выпрямляет спину. — Забыл ключи, — отрывисто говорит он и снова даже не смотрит в его сторону, пялясь на дверь в ожидании, пока Гарри откроет её. — Почему ты не позвонил? — задаёт вопрос Гарри. Луи слегка хмурится. — Я звонил, — бурчит он, залетая через дверь. Гарри лезет в карман и достает свой телефон. Один пропущенный звонок. Он не знает, как пропустил его, но это было примерно в тот момент, когда он направился домой от Джемы. Гарри поднимает взгляд, чтобы хотя бы извиниться, но к тому времени Луи уже захлопывает дверь в свою комнату. Стайлс вздыхает и идёт к себе, чтобы начать делать какие-нибудь новые наброски по работе. * Зейну потребовалось около трёх часов, чтобы выгнать Гарри из салона. Несмотря на то, что день выдался не загруженным, у Гарри едва ли получалось записывать людей на сеанс, не говоря уже о том, чтобы набивать татуировки на коже. Стайлс хочет возразить, так как его единственный реальный выбор — остаться здесь или пойти домой, ведь попытаться объяснить Зейну, почему он не хочет возвращаться домой — не вариант. Одна только мысль о том, что он расскажет кому-нибудь о своих тяжелых переживаниях, вызывает боль в животе. Поэтому Гарри кивает и наводит порядок в своем офисе. Он выходит на тёплый воздух и чувствует себя потерянным. Он начинает бесцельно бродить в надежде убить хотя бы пару часов перед тем, как ему придется как минимум извиниться перед Луи. К его ужасу, его бесцельное блуждание приводит к тому самому бару, где работает Кит. И, конечно же, судьба не улыбнулась ему: Кит наблюдает за тем, как он входит в бар. Гарри делает глубокий вздох и садится на один из пустых барных стульев. — Мне просто пива, пожалуйста. Альпийского, — говорит Гарри. Кит молча открывает бутылку для него, но не сдвигается с места, просто прислоняется к стойке со своей стороны и смотрит, как парень пьёт. Гарри не очень-то любит пиво, но, кажется, сегодня как раз подходящий случай. — Тяжелая ночка? — интересуется Кит настроенным на разговор тоном. Бариста не спешит раскидываться обвинениями вопреки его ожиданиям. — Мгм, — реагирует Гарри. — Вы с Луи помирились? — спрашивает он опять нейтральным тоном. Гарри бросает на него взгляд, а Кит всего лишь смотрит в ответ. — Ты бы знал об этом, не так ли? — произносит он. — С чего бы? — говорит Кит на этот раз более резко. — Он был с тобой этой ночью, разве нет? — упрекает Гарри. Ему не нравится, что его слова звучат, как обвинение. Кит поднимает брови. — Нет, — он наклоняется ближе, упираясь локтями на барную стойку. — Он отправил меня домой сразу же, как только ты ворвался со своей истерикой. Гарри не может скрыть удивление от услышанного. — Он ушёл, — говорит он. — Хм, — Кит полностью выпрямляется, по всей видимости, в очередной раз совершенно не удивлённый этой информацией. — Похоже, мы оба ему надоели. — Что ты имеешь в виду? — спрашивает Гарри. Его пиво практически опустошено, и он ощущает, как напиток отдаёт в его конечностях. Наверное, ему всё-таки стоило взять еду. — Кажется, я назвал тебя мудаком, когда ты убежал в свою комнату, — Кит выглядит достаточно дружелюбным, чтобы это можно было принять за извинение. — Луи сразу же сказал мне, что у нас с ним ничего не выйдет, и попросил уйти. Вот так вот просто. Прекрасная ночь превратилась в «Я больше никогда не хочу видеть тебя снова», и всё это произошло в одно мгновение после того, как его сосед устроил нам полную встряску. — Могу представить, — говорит Гарри, кладя пять фунтов на стол. Он поднимается, чтобы уйти, не представляя, что делать с новой информацией. Кит двигает купюру обратно к нему. — За мой счёт, — он смотрит с сочувствием, вроде того, с каким на него смотрела Джемма всё утро. — Знаешь, я был совершенно сбит с толку, когда Луи сказал, что ты натурал. Не то чтобы ты выглядишь… иначе, но, наверное, я просто думал, что между вами что-то произошло до моего появления, — сочувствующий взгляд заменяется улыбкой Чеширского кота. — В том смысле, что обычно все обожают меня. «Кроме меня», — думает Гарри, однако не говорит ни слова. Лишь смотрит на Кита, затем на деньги на стойке и уходит.