M E N J O

Машина на полной скорости тормозит, легко занося свою заднюю часть по дикой дороге. Передние колеса со скрипом гальки и шелестом пыли вращаются на месте, когда зеленый додж, несясь под сто пятьдесят, делает крутой разворот на сто восемьдесят градусов, не двигаясь с точки. А Агата орет. Тупо орет, вцепившись дорогущим маникюром в обивку машины. Она не затихает даже когда машина замирает, громко тарахча своим двигателем. — Если ты хотел меня убить, мог бы просто отравить! Я блять от страха чуть за теткой не ушла! Блять! Блять! — она хватается за грудь, пытаясь угомонить лупящее от ужаса сердце, — Сэм, ты блять маленькая срань! На внутренней обивке машины остаются следы от ее когтей, словно Сэм вез не девушку, а взбесившуюся гарпию. Агата еще несколько секунд не затыкается, сверкая матерным красноречием, присущим английским аристократкам, а потом останавливается и открывает дверь. Ноги трясутся и, выйдя на свежий воздух, она готова поклясться, что больше никогда! Никогда, твою мать, она не сядет с ним в машину! Агата блюет, согнувшись пополам. В последний раз они так дрифтовали, когда за ними гнался русский коллектор, но это было так давно. Почти четыре года назад, когда Агата была менее пугливая, более смелая, да и сама была за баранкой. Когда на тебе вся ответственность, не особо замечаешь, что тебя кидает по машине как мешок с картошкой, а вестибулярка просто не выдерживает. — Боже, Агата, прости, я думал, будет не так плохо... Она прерывает его, молча вытягивая руку, потому что новый рвотный позыв выпускает на щебенку ее английский завтрак. Сэм быстро ориентируется, возвращаясь в машину и принося из нее бутылку воды. Агата молча пьет. Цвет кожи у нее зеленый. Лучше бы вместо воды дал ей коньяку. — Тебе лучше? — Хуючше, блять. Я думала прям там рожу, а я даже не беременна! — Ну будешь беременна — скажи. — Придурок. Он смеется, протягивая ей салфетки. Агата сопит то ли от злости, то ли от слизи, попавшей в рот. Но вытирает морду — желтые пятна от тонального крема. Сэму все так же смешно — она сидит на водительском сидении, опустив ноги на землю и пытается не блевануть снова. Да, пожалуй, он переборщил с токийским дрифтом. — Я... — пытается что-то сказать, но Агата его перебивает. — Просто заткнись, а то я блевану прицельно на тебя. Когда тетушка Аннет умерла, Агата впала в депрессию — вообще Сэм знал в силу профессии, что большинство женщин молодого возраста, пережившие трагедию, страдают подобным заболеванием. Смерть близкого человека и агрессия подозрений сыграли с ней отвратную шутку, поэтому в какой-то момент она перестала выходить из комнаты и общаться с остальными родственниками. Сначала все думали, что она отлежится, но прошло почти пять дней, а Агата не ходила в душ, почти ничего не ела, не выполняла элементарную гигиену и почти не вставала с постели, забываясь сном. Она даже не плакала, просто лежала все время. Прыткий Александр пытался сначала зайти к ней и разбавить атмосферу шутками, но девушка была насколько плоха, что с разрешения Гудмана вызвали врача. Во время расследования она общалась с Макото только в пределах работы и будет честным сказать, что их глубокие отношения начали развиваться после того, как настоящего убийцу нашли и привели к ответственности. Агате стало лучше и спустя месяц она перестала пить все лекарства каждый день. Уменьшала дозу, а через пол года и вовсе не нуждалась в фармакологическом лечении, ограничиваясь походами к психотерапевту. Поэтому у Агаты появился не только свой полицеский, но и врач, а до этого еще и адвокат. Она до сих пор иногда вспоминает, лежа в кровати, прошедшую трагедию и все, что было после. Она вспоминает своего адвоката, которому отвалила ужасно много денег, но он выполнил свое дело и до сих пор девушка может обратиться к нему в любое время. К тому времени, как черный мальчишка оспорил право наследования, прошло уже три месяца после смерти и его запрос отклонили. Агата про себя меркантильно радовалась, ведь в этом и был ее план — просто потянуть время. К зиме она женилась на Рэйчел. Вообще-то, Агата договорилась с адвокатом и девушкой, что отслюнявит ей десять процентов от денежной суммы за то, что они заключат брак. Шведка особо не сопротивлялась, даже хотела отказаться от денег, но в итоге согласилась — хорошие деньги на счету не будут лишними даже если ты живешь с Александром Нильсеном. Когда девушки официально заключили брак (ведь в завещании Аннет не уточнялось, что брак обязательно должен быть гетеросексуальным), Сэм еще даже не купил первый букет цветов для Агаты. Так что можно сказать, он подбивал клинья после раскрытия дела к женатой барышне. Но зато какой богатой! С Рэйчел они должны были развестись через пять лет, чтобы Британское правительство не оштрафавало их по подозрению в фиктивном браке. Оставался один год. Агата спокойно распоряжалась своим наследством. Купила несколько квартир, которые сдавала студентам; работала по специальности. В прошлом месяце они с Сэмом договорились (теперь девушка жалела об этом решении) купить зеленый додж, но на пополам. Агата прекрасно понимала, что купив машину ему, поставит его в неловкое положение — хоть она и мечтала быть шугар мамми, Сэм с его характером бы такое не одобрили. Пришлось смириться. И купить зеленый додж. Сраный додж! Лучше бы купила красный прыщик на колесах, который именуют мини-купером и не орала как припадошная, когда Сэм решил погонять на междугородской дороге. Дебил! — В вижу в твоих глазах это: "дебил, блять". Ты сама предложила погонять. Агата зеленеет еще сильнее: — Я пожалела об этом в первые три секунды! Я же не думала, что ты согласишься! — она трясущимися руками снова берет бутылку и жадно пьет, — Сэм, ты, блять, спонсор моих седых волос прям. Он в ответ ей — тихий смех в ухо. Агата утыкается носом в его черные, жесткие волосы и понимает, что давно так не возбуждалась на месте. До того, как ее накрыла паника с истошным воплем: "мы щас разобьемся нахуй!", она думала о том, что давно не видела его таким. Сосредоточенный на дороге с белыми руками, сжимающими руль — казалось, даже резкие повороты он выполнял без дерганных движений. Это заводило. Действительно заводило. И, допив бутылку воды, Агата залезает на заднее сидение, неуклюже плюхаясь на него жопой и путаясь ногами между передними: — Долго сидеть будешь? Иди сюда.