CSI Место преступления: драбблы по картинкам и словам

— Это возмутительно, — сказал шериф Рори Атвотер. Секретарша растерянно глянула на него и ничего не сказала. — Я говорю — возмутительно, — пояснил шериф в ответ на ее недоумевающий взгляд. — Передайте Конраду Экли, чтобы он зашел ко мне после смены. Секретарша кивнула и удалилась, процокав каблучками. Шериф переложил пару папок с одного края стола на другой и задумался. Вот придет этот Экли, малоприятный, надо сказать, тип. Карьерист, выскочка, скользкий такой, мерзкий. Вроде на повышение метит, но что-то в служебном рвении своем — перебарщивает. Очень перебарщивает. Как бы у всей лаборатории неприятностей не было, не сказать бы — у всего участка. Вот в самом деле, какое его собачье дело, кто там с кем спит? Эта Уиллоуз, в общем, тоже хороша. Дочка Сэма Брауна, бывшая стриптизерша. Когда на работу пришла, все говорили — пробу негде ставить. Но за все это время — практически ни разу не подвела. Отважная, умная, дочку любит и адекватно воспитывает. Ну, и что, подумаешь, беда — закрутила со своим подчиненным. Правду сказать, шериф Атвотер не особенно-то стремился все эти правила отслеживать: жизнь кучерявая, мало ли что бывает? Главное, чтобы на работе не отражалось, а оно и не отражалось. Но надо же было треклятому Экли еще тогда начать капать в вышестоящие уровни? «О, а вы знаете, что у нас Уиллоуз крутит с Брауном? О да, у них отношения! Интимные в том числе!» Так говорил, как будто свидетелем был лично, скотина такая. А Уоррик Браун и так-то был парень хоть и отчаянный, но неустойчивый. Ну и вот… Короче, развела их молва. Конечно: он фактически под ее началом был, формально уже нехорошо, да еще и… Негоже, мол, белой женщине с черным мужчиной крутить. Вот за это и подавно всему участку нагореть может. Но на рты-то не накинешь ничего, при всей этой формальной политкорректности?.. И какие же должны быть ядовитые сплетни, чтобы бывшую стриптизершу продавить. Бросила она его. Или он ее. Женился на своей, симпатичная такая негритяночка. А потом… опять сорвался. Игрок он был, зависимый насквозь, и слетел с резьбы, да крепко. Пристрелили его. Вот недавно похороны прошли. Жена сидела — лицо равнодушное, только глаза красные. А Кэтрин… Железная баба, конечно. Пришла. Цветы в руках дрожат: темно-красные такие розы, почти черные. Бархатные, тяжелые. Она прижимает их к себе, и как только шипами не колется, а глаза пустые. Кто-то из коллег рядом сидит, за руку ее держит, да только толку с того? Прошла потом, к гробу свой букет положила. Словно расставаться не хотела с цветами этими. А какая могла бы быть пара! И работники дай боже, и не дураки оба, и девочка, Линдси, Уоррика если уж не как отца, то как брата любила. Но вот надо же! Нет, надо сказать Экли, что это возмутительно. Чтобы он больше никогда не лез в личную жизнь сотрудников.