Что-то пошло не так

— Здравствуйте, Северус. — Минерва, — он кивнул в знак приветствия. — Как дела в Хогвартсе? Она махнула рукой. — Вы слышали, что случилось с Малфоями? — А что с ними случилось? — с микроскопической дозой интереса в голосе спросил Северус. — Они оба погибли, Люциус и Нарцисса. Кто-то напал на них. — Напал? — Снейп приподнял левую бровь. — С Люциусом не так просто справиться. — Кажется, их тела нашли где-то в горах. Точнее, то, что от них осталось — лишь кости и горстка пепла. И еще, кажется, набалдашник трости Люциуса, или что-то в этом роде. В общем, это они, сомнений нет. — Как Драко это воспринял? — вот этот вопрос действительно интересовал Северуса, и не его одного. — Насколько я знаю, у него с отцом в последнее время были прохладные отношения. Минерва покачала головой. — Ему очень плохо. Гораций говорит, он прячется от всех и все время плачет. — Бедный мальчик. — Вы ведь его крестный, Северус? — Откуда вы знаете? — Альбус мне говорил когда-то. — Ничего от него не скроешь, — скривился Снейп. — Вы могли бы ему как-то помочь? — Вы так беспокоитесь о сыне Малфоя, Минерва. Интересно, почему. — Мне просто жаль его. Насколько я понимаю, их семья впала в немилость у Сами Знаете Кого. Все, с кем он раньше дружил, отвернулись от него. — Накажите его, Минерва, — вдруг сказал Снейп, взглянув куда-то поверх ее головы. — Что? — Накажите его за какой-нибудь проступок. Отправьте его в Запретный лес. За избушкой Хагрида есть тропинка, она приведет его на поляну, где пасутся единороги. Пусть принесет вам волосы из их хвостов. — Мальчику и так плохо, а вы хотите, чтобы я терроризировала его еще больше? — Я буду ждать его там, — сказал Снейп. — Мы будем ждать, — поправился он с легкой улыбкой, снова глядя поверх головы Минервы. Та обернулась — и увидела Люциуса Малфоя собственной персоной. * * * — Вы опять не выполнили домашнее задание, Малфой. И что это за внешний вид? Драко безразлично взглянул на нее. — Вы будете наказаны. Сегодня в восемь вечера жду вас у себя в кабинете. Интересно, что бы Макгонагалл стала делать, если бы он проигнорировал ее вызов? Но он все-таки пришел. Ему было все равно. Никакое наказание не может быть хуже того, что уже случилось. — Вы пойдете в Запретный лес, Малфой. За избушкой Хагрида есть тропинка, она приведет вас на поляну, где пасутся единороги. Вы пойдете туда один и принесете три волоса из хвоста единорога. — Никуда я не пойду, — заявил Драко. — Нет, пойдете. Вы наказаны, Малфой. — А то что? Напишете моим родителям? — мрачно спросил он. — Отправляйтесь немедленно. Он все-таки пошел. Ему по-прежнему было все равно. Даже если его сожрут там неведомые чудища. Драко никогда не чувствовал себя таким одиноким. Отец бывал с ним строгим, но он всегда мог найти поддержку у матери… да и вообще — у них была замечательная дружная семья. До тех пор, пока Темный лорд не вернулся. Сначала он занял их поместье, его прихвостни шлялись там, наплевав на хозяев. Потом отправил отца на какое-то задание в Министерство, и в результате тот попал в Азкабан. Правда, ненадолго, но когда его и других Пожирателей вытащили оттуда, стало только хуже. К его матери относились как к прислуге, а что делали с отцом — страшно было даже вспоминать. В конце концов, Драко даже перестал с ними разговаривать. Он делал вид, что злится на отца из-за его неудачи, но на самом деле просто больше не мог смотреть, как над ним измываются. И малодушно сбежал. Но и здесь, в школе, все друзья отвернулись от него. А потом он получил известие о смерти своих родителей. Теперь у него никого не осталось. Драко даже иногда ловил себя на том, что сочувствует Поттеру — тот толком и не знал своих родителей. А иногда думал, что это даже легче, чем жить с родителями всю жизнь — а потом потерять их. Погрузившись в мрачные мысли, он и не заметил, как вышел на нужную полянку. Ну и где тут, интересно, искать единорогов? А может, и не искать их? Просто пойти дальше в лес… говорят, там водятся акромантулы. В густой тени мелькнул светлый хвост. «Слишком короткий для единорога, — подумал Драко. — А может, это детеныш?» Так уж и быть, он найдет волосы единорога. И оставит несколько штук себе. Они так похожи на волосы его отца… Стоило только подумать об этом, как он увидел знакомый силуэт. Широкие плечи, горделивая осанка, стянутая шелковой лентой платиновая грива. — Папа, — прошептал Драко. — Сынок, — отозвался силуэт. — Мне так вас не хватает… — Правда? — Да. Я так жалею, что перестал с вами общаться, — Малфой-младший закусил губу, чтобы не плакать перед отцом. Пусть даже он был всего лишь призраком. Силуэт приблизился. Теперь Драко видел в густой тени леса знакомые черты — длинный прямой нос, серые глаза, твердый подбородок. Чувствовал родное тепло, знакомый запах. Он закрыл глаза, и ему почудилось, что отец обнимает его. При жизни он почти никогда этого не делал, оставляя нежности на долю матери. — Северус был прав, — сказал вдруг призрак. — Мне стоило чаще обнимать тебя. Драко всхлипнул. — Я так хочу, чтобы ты вернулся, папа. Чтобы вы с мамой вернулись. Где-то рядом послышался ехидный смешок. Драко открыл глаза и увидел совсем рядом своего бывшего декана. — По-моему, это у вас семейное, — с ухмылкой сказал он, похлопав его отца по плечу. — Ты ведь тоже поначалу принял меня за привидение, да, Люци? До Драко вдруг дошло, что призрак, конечно, мог выглядеть вполне реалистично. Но он совершенно определенно не был бы теплым, и от него никак не могло пахнуть любимым одеколоном его отца. — Пап? — он несмело поднял глаза и почувствовал, как отец трясется от смеха, прижимая его к себе. — Да, сынок, — он запечатлел на щеке сына звонкий поцелуй, чего не делал, наверное, с тех пор, как Драко исполнилось пять лет. — Но как? — спросил юноша. — Как это возможно? Темный лорд сказал, что твоя Метка больше не отзывается. И ваша тоже, профессор. — И ты туда же, — раздраженно проворчал Снейп. — Сколько раз повторять — я уже давно не профессор. — Северус нашел способ избавиться от Черной метки, — пояснил Люциус. — Темный лорд не знает об этом. Поэтому он считает, что раз она перестала отвечать — то ее обладатель мертв. Драко задумался. Как же это было приятно, особенно на контрасте с последними днями — стоять рядом с отцом, так близко, что Драко чувствовал тепло его тела. Интересно, станет он сам когда-нибудь таким же большим и сильным, как отец? — Значит, ты больше не вернешься к… нему? — тихо спросил он. — Думаешь, меня еще недостаточно унижали? — холодно поинтересовался отец. Драко не выносил этот тон, от него становилось не по себе. Поэтому он счел за лучшее не отвечать, чтобы не раздражать отца еще больше. — А ты, сын, хочешь к нему вернуться? — спросил тот уже чуть менее холодно. — Я хочу быть с тобой, папа. С тобой и с мамой, — быстро сказал Драко, не поднимая глаз. — Тогда надо уничтожить твою Метку. Юноша кивнул в знак согласия и взглянул на Снейпа. Тот уже доставал палочку. Люциус развернул его к себе спиной и снял с него мантию. — Заверни рукав, — сказал он. Драко подчинился, стараясь не выказывать страха — длинный извивающийся язык пламени, вырвавшийся из палочки Снейпа, выглядел зловеще. — Это больно? — спросил он, и тут же мысленно поругал себя за слабость. Какая разница, если отец говорит, что так нужно. Если такова плата за воссоединение с семьей — он согласен. — Нет, малыш, — странным голосом сказал отец. — Не волнуйся. Он крепко прижал сына к себе, заставив вытянуть левую руку в сторону. Снейп шевельнул палочкой — и огненная змея лизнула предплечье Драко. Как он ни пытался сохранить лицо перед отцом и крестным, у него не получилось. Его отчаянный вопль резко оборвался — Люциус зажал ему рот ладонью, и тут же сам взвыл от боли, когда Драко вцепился в нее зубами. — Потерпи, сынок, потерпи. Это сейчас пройдет. Два заклинания — Адское пламя и Черная метка — боролись друг с другом, и магия Темного лорда отступила. Через какое-то время Драко осознал, во-первых, что он все-таки выжил в этой борьбе, во-вторых — что отец все еще прижимает его к себе, и только благодаря этому он стоит на ногах, в третьих — что он ощущает во рту отчетливый вкус крови. — Больно кусаешься, — сказал отец, потряхивая пострадавшей рукой. — Папа… — Драко испуганно сжался. — Я не хотел, прости, я… — Все хорошо, сын, — ответил тот, целуя отпрыска в макушку, пока Северус залечивал укус. — Ты молодец. — Тебе больно? — Не так больно, как тебе, мой мальчик, — Люциус посмотрел на руку, на которой остались едва заметные следы. — Спасибо, Сев. — Пойдем, — сказал Снейп. — Твоему мальчику нужно лекарство. — Я в порядке, — запротестовал Драко, хотя это было очень далеко от правды. В глазах по-прежнему было темно от боли, но он не собирался в этом признаваться. — Ты такой же упрямый, как твой отец, — с сарказмом констатировал Снейп, и трансгрессировал. Старший Малфой последовал за ним, прихватив за собой младшего. Через несколько минут Драко уже лежал на постели, чувствуя, как ласковые руки матери перебирают его волосы. Отец сидел рядом, склонившись над ним, и смотрел на него с легкой улыбкой. — Ты молодец, сынок, — повторил он с какой-то странной, несвойственной ему нежностью в голосе. — Выпей это, — сказал Снейп, поднося к его губам пробирку с разбавленным Напитком живой смерти. Драко проглотил жидкость и отключился. * * * — Северус! — Макгонагалл с необычной для нее бесцеремонностью колотила в дверь. — Откройте! Сонный встрепанный Снейп открыл. Сейчас было примерно шесть или семь утра. Драко все еще спал. — Да, Минерва? — Ради Мерлина, скажите, вы вчера встретили Драко Малфоя? — Он пошел в Запретный лес, свернул не туда и наткнулся на десяток акромантулов, — язвительно сообщил Снейп. Ему совершенно не понравилось, что его вытащили из постели в такую рань. Похоже, Макгонагалл приняла его слова всерьез. — Зачем я вас послушала? — в ужасе прошептала она. — Ведь это я его туда отправила! — Кто-нибудь кроме вас двоих об этом знает? — спросил он. — Нет, но это неважно. Я же… — Вот и не говорите никому. Пусть все считают, что парень, убитый горем после смерти родителей, решил покончить с собой, например. — Как вы можете, Северус! Как вы… — Минерва, — резко прервал он ее гневную тираду, — успокойтесь. С Драко все в порядке, он спит в соседней комнате со своими родителями. И я бы, честно говоря, тоже с удовольствием вернулся в постель. — В порядке? — машинально повторила она. — В полном, — заверил ее Снейп. — Если заглянете к нам в следующий раз в более подходящее для визитов время, сможете убедиться в этом сами. Макгонагалл кивнула. — Извините, что разбудила, — сказала она, улыбнувшись. Сонный, помятый и раздраженный тем, что его вытащили из постели, Северус вызвал у нее почти что материнскую нежность. Во всяком случае, таким он нравился ей гораздо больше, чем бодрым, застегнутым на все пуговицы (в прямом и переносном смысле) и колючим до невозможности.