***
Салли продолжал стоять в стороне и смотреть на Мэйпл исподлобья, испытывая разочарование и обиду, потому что чуть было не совершил ошибку. Ещё недавно девушка говорила что-то о помощи, доверии и о том, что они давно знакомы, а сама выложила видео, где парень был не в лучшем состоянии и виде, при этом ничего не сказала ему. – Поехали в отель, – сказал солист, нахмурившись и скрестив руки на груди. – Поехали, – согласился Тревис, подходя к машине. Неожиданно из клуба, в котором недавно были Коэн и Фишер, выбежали две сестры, направлявшиеся к ребятам. – Салли! Тревис! – крикнула старшая, подбегая к парня. – Привет, – произнесла она, пытаясь отдышаться. – Здорова, – сказал Фелпс, приподняв одну бровь. – Чего хотите? – он хитро улыбнулся и бросил мимолетный взгляд на солиста, который был явно чем-то недоволен. – Вы нам очень нравитесь и нам бы хотелось сфотографироваться,– произнесла девушка помладше, отводя глаза в сторону. – Давайте, – согласился Тревис. Парень подошёл к девушкам и обнял их, а потом обратил внимание на Салли, с которым тоже хотели сфотографировать, но он продолжал коситься на них и стоять в стороне. – Сал, иди сюда,– позвал его Фелпс, но тот отрицательно покачал головой. – Чего ты? Давай! – барабанщик пытался уговорить товарища. Солист продолжал стоять на месте, а потом понял, что не хочет во всем этом участвовать, поэтому развернулся и побежал куда-то вперёд, игнорируя то, что его зовут. – Куда он? – удивленно спросил Тревис, поворачиваясь к Мэйпл, когда две растерянные сёстры ушли. – Не знаю, – она пожала плечами и развела руки в стороны, а затем села в машину. – Поехали в отель, потом сам вернется. – Ты уверена, что не стоит его догонять? – поинтересовался блондин, смотря на маленькую фигуру, мелькавшую в свете фонарей. – А какой смысл? – недовольно произнесла девушка, высунувшись из окна. – Если догонишь, то побежит от тебя подальше. Он ничего не станет рассказывать, поэтому оставь его, – заключила Коэн. – Ладно, – Фелпс почесал затылок и направился к машине.***
Когда силы кончились, Салли сел на скамейку, пытаясь перевести дух после пробежки. Парень и сам не понимал, что вообще делает и для чего, ноги сами несли его куда-то, поэтому он здесь: среди тёмных аллей, тусклых фонарей и деревьев, с которых понемногу начинает опадать листва, создавая шум. Находясь вдалеке от посторонних глаз, Фишер мог быть самим собой, поэтому зажмурился и заскулил, как пёс, которого бросил хозяин, привязав к этой самой скамейке. Он понимал, что совсем не знает брюнетка, но несмотря на это, все равно скучает по нему так сильно, что хочется вывернуться наружу, лишь бы прекратить эти пытки. Только в жизни подобное было невозможно, поэтому Салли и метался между тем и другим, не зная, как ему поступить. С одной стороны, парень мог в открытую написать о том, что ищет этого самого фаната, а с другой – не был уверен, что у него есть что-то большее, нежели страсть. Ведь у него со многими была близость, поэтому не стоит рано делать выводы. Фишер достал телефон и ,зайдя в галерею, открыл фотографию, на которой он был с тем, кого очень сильно не хватало. Погладив нечёткое изображение пальцем, парень прижался щекой к экрану и стал тереться об него, как домашний кот, требуя, чтобы его погладили. – Я найду тебя, точно тебе говорю, найду, – произнёс парень вслух.***
После скромного ужина и просмотра очередного фильма Тодд уехал, а Эш осталась спать на диване в гостиной. Ларри, попрощавшись со своим другом, выключил телевизор и ,накрыв девушку пледом, пошёл к себе в комнату, чтобы переварить события сегодняшнего дня. Парень испытывал смешанные чувства, поэтому не знал, как к ним относиться. Он был рад, что друзья переживали за него все это время и навещали его, даже если им никто не отвечал и не открывал, но несмотря на это, в глубине души все равно оставалась горечь, боль и обида. Они обволакивала любовь к голубым глазам, пытаясь уничтожить её раз и навсегда. Только любовь не сдавалась, она давала отпор негативу, поэтому заставляла мозг воспроизводить все самые хорошие и приятные моменты, связанные с Фишером, что ,конечно же, являлось нечестным приемом. Джонсон лег на бок, пытаясь уснуть, но не мог, потому что перед его глазами был Салли, который жалобно просил его поцеловать – так искренне и так наивно, как будто другой человек. – Чёрт! – рявкнул парень, почувствовав движение в штанах. – Ещё этого не хватало,– уже тише произнёс он, запуская руку под ткань. Ему хотелось, чтобы это делал Фишер, также нежно и резко, как он умеет, но вместо этого приходилось делать все самостоятельно, что ,конечно же, не мог идти ни в какое сравнение. Ларри хватило нескольких резких движений, чтобы справиться с нахлынувшим возбуждением, но теперь перед ним стояла другая задача – сходить в душ, учитывая то, что в гостиной спит Эш. Парень тихо пробрался в ванную комнату, где смог спокойно выдохнуть, ведь подруга не застала его с пятном на штанах и с рукой в сперме – вряд ли бы ей это понравилось. Когда все дела были сделаны, Джонсон вышел из душа, переоделся и ,открыв дверь, застыл на месте, потому что Кэмпбелл уже не спала, а сидела на кухне за барной стойкой. Ларри замешкался, но потом все же направился к подруге, которая была чем-то очень расстроена. – Что случилось? – спросил он, садясь напротив девушки. Но Эш не спешила отвечать, она громко выдохнула и отвела глаза в сторону, словно никого перед ней не было. – Все так сложно, – начала Кэмпбелл, наконец посмотрев на взволнованного Джонсона, который уже начал переживать за подругу. – Мы с Тоддом не находили себе места, беспокоились за тебя и боялись, что если так и дальше будет продолжаться, то мы навсегда тебя потеряем, а сейчас ты здесь...передо мной и мне не верится, – Эш нервно начала кусать губы, чтобы не расплакаться, поэтому какое-то время молчала, но потом снова продолжила, – ты дорог нам, Ларри, если тебя...тебя не будет, то мы потеряем смысл жизнь, ведь мы одно целое... После этого Кэмпбелл взяла парня за руку и ,заглянув ему прямо в глаза, заплакала. Она больше не могла держать все в себе, поэтому решила признаться Джонсону, что он является самым дорогим человеком как в её жизни, так и в жизни Тодда. Ведь они с самого детства вместе и им многое пришлось пережить, что , конечно же, сплотило их, сделав одним целым, поэтому каждому страшно потерять частичку себя. – Все хорошо, – тихо шептал Ларри, наклонившись к уху Эш, отчего по ее спине пробежали мурашки, поэтому она встала со своего места и ,подойдя к парню, прижалась к рельефному телу. – Я не оставлю вас, – добавил он. – Правда? – спросила девушка, подняв глаза. – Конечно, правда, – Джонсон широко улыбнулся и ещё сильнее обнял хрупкую подругу. Ещё несколько минут они продолжали стоять в обнимку, а потом решили поиграть в приставку, чтобы успокоиться и отвлечься от тягостных мыслей.***
Когда Моррисон приехал домой, то первым делом взял телефон в руки и хотел написать Ларри, но решил этого не делать, ведь друг может спать или нет, кто знает? Все это время Тодд винил себя в случившемся, поэтому чувствовал себя рядом с Джонсоном неловко, как-то неуютно, поэтому был менее общителен, чем обычно, хотя он сильно скучал по карим глазам, яркой улыбке и такому приятному голосу, который всегда был рядом. И, вроде, они лучшие друзья, близкие люди, но при этом Моррисон чувствовал, что между ними существует огромная пропасть, в которую страшно свалиться. Тодд хотел бы остаться у Ларри, но без Кэмпбелл, чтобы поговорить с ним и все же рискнуть, ведь один раз живём, только...было страшно потерять все то, что выстроилось между ним и его другом за долгие годы дружбы, поэтому не было никаких сил сказать всю правду. Парень сел на пол и ,закрыв лицо руками, попытался избавиться от навязчивого желания сорваться с места и вернуться в квартиру к другу, чтобы провести с ним время, чтобы почувствовать в грудной клетке тепло, которое разливается только тогда, когда Джонсон был рядом.***
– Ой, все, – Эш надула губы и скрестила руки на груди, – я больше не буду играть в это! – возмущалась она. – Почему? – смеясь, поинтересовался Ларри. – Потому что ты постоянно выигрываешь, хотя я не хуже играю, – девушка слегка толкнула парня в плечо. – Ладно, тебе, – улыбаясь, произнёс Джонсон. – Слушай, может прогуляемся? Кэмпбелл удивленно посмотрела на своего друга, а потом на время и ,приподняв одну бровь, спросила: – С чего вдруг? – Просто вспомнил, как раньше сбегали ночью из дома и гуляли, казалось, что мы свободны и так будет всегда, – Ларри мечтательно прикрыл глаза и обхватил себя руками. – Да, я тоже все помню, – грустно согласилась девушка, опустив глаза. – Тогда вперёд? – спросила она, резко встав со своего места. – Вперёд! – воскликнул Джонсон, направляясь к себе в комнату, чтобы одеться теплее.***
Через несколько минут ребята оказались на улице и могли вдохнуть полной грудью свежий и прохладный воздух, отчего захотелось поставить свою жизнь на паузу и насладиться этим моментом. – Так хорошо, – произнёс Ларри, улыбаясь. – Да-а-а,– Эш мечтательно закатила глаза. – Жаль, что Тодда нет. – Согласен, а то было бы, как раньше,– смеясь сказал парень,– вместе против всего мира... Кэмпбелл грустно улыбнулась и хотела начать разговор о Моррисоне, но неожиданно стал накрапывать дождь, который за считанные секунды превратился в жуткий ливень, поэтому девушка пыталась убедить своего друга в том, что он поступает очень неразумно, но ему было все равно. – Ты можешь простудиться! – кричала Эш.– Идём домой или под крышу! – Нет! Здесь слишком хорошо! – ответил Ларри, продолжая стоять под открытым небом, раскинув руки в разные стороны. – Ты идиот, которых ещё стоит поискать! – возмутилась девушка, после чего подошла к другу и ,схватив его за руку, потянула за собой, но тот сопротивлялся. – Эш, оставь эту идею, мне нравится быть под дождём, тут своя атмосфера, а ты иди домой, – произнёс Джонсон. – Как маленький, честное слово,– заключила Кэмпбелл, но от своего не отступила. – Я не хочу, чтобы ты заболел. – А я не хочу, чтобы болела ты, – с раздражительностью в голосе произнёс парень, поэтому высвободив руку, начал бегать вокруг неё, при этом громко крича и восхищаясь происходящим. – Совсем с ума сошел, – Эш вынесла вердикт, а затем направилась под крышу, чтобы оттуда наблюдать за тем, как отрывается её друг, который явно страдал – это было видно по глазам.