***
— Амемура-кун, нам нужно серьёзно поговорить, — Джакурай сидел на своём кресле, приложив в привычном жесте два пальца к виску. Сидевший на койке Рамуда махал ногами. Услышав эту фразу, он с посмотрел на Джакурая, издав любопытное: «М?». — Таблицу с пробными экзаменами вывесили в холле, и… — Нет-нет-нет! Не хочу, не хочу слушать! Плохой Джакурай! — Рамуда замотал головой, закрывая уши. — Амемура-кун, послушай!.. — Не слышу, не слышу, ничего не слышу! — продолжал упрямиться Амемура. Джакурай тяжело вздохнул. Пробные экзамены проводятся каждый год примерно за три недели до основного. Их цель - стимулирование учеников на усердную учёбу и восполнения пропущенного материала. По крайней мере, так говорит руководство школы. Ученики, завалившие пробные экзамены, должны оставаться после уроков на дополнительные занятия, дабы подтянуть свои оценки. И Рамуда успешно завалил пробные экзамены. Джакурай откинулся на спинке стула, прикрыв глаза. Через какое-то время Амемура замолчал и перестал махать головой, лишь с подозрением косясь на мужчину. — Мне просто очень грустно, что наши с тобой старания не принесли должного результата… Рамуда, только Джакурай открыл рот, хотел было снова закрыть уши, но, дослушав фразу до конца, остановился, смущённо отводя взгляд. Если честно, ему было немного стыдно. Хотя признаваться в этом Амемуре не хотелось. — …думаю, это моя вина. В конце концов, я совершенно не следил за тобой после школьного фестиваля. — Верно! — бодрым голосом отозвался Рамуда. — Сэнсэй совсе-е-ем забыл про меня! Между прочим, мне было так грустно и одиноко! Мальчишка надул губки и постучал по кушетке, стараясь вести себя как обычно. Только на душе всё равно почему-то скребли кошки. Джакурай был не виноват в том, что Рамуда провалил пробные экзамены, — он прекрасно это понимал. Поэтому видеть такой грустный взгляд Сэнсэя… Рамуда опустил голову, разглядывая носки ботинок. Конечно, он бы мог поддразнить Джакурая и с вызовом сказать, что это всё вина Сэнсэя, потому что последние несколько дней Рамуда был не в состоянии готовиться к сложным тестам, ведь все мысли были только о нём. Но он промолчал. Возможно потому, что частично этот ответ был бы правдив. Ведь последние несколько дней Рамуда только и думал о Джакурае, старательно вспоминая каждую забытую мелочь их совместного вечера в Шинджюку. Безумие. Иногда ему казалось, что всё это сон. Его память обманывает его, ничего подобного не могло произойти, а вечер в Шинджюку просто придумала его больная фантазия. Однако тридцать два пропущенных от Сестрёнки и несколько пьяных сэлфи на телефоне подтверждали обратное. Показывать фотографии Джакураю он, конечно же, не стал. Как и говорить что-либо о том вечере. К счастью, Джакурай пока что не задавал никаких вопросов. — Амемура-кун, ты в порядке? — А? — Рамуда удивлённо посмотрел на мужчину. Он совершенно не заметил, когда он успел подойти к нему и сесть рядом на койку. Неужели Рамуда так задумался, что даже не услышал звуки шагов? Или Джакурай всегда умел ходить бесшумно, просто он этого не замечал? — Ты выглядишь нехорошо. Что-то случилось? Давай измерим температуру. — Всё-ё-ё в порядке, Джакурай! — попытался успокоить его Рамуда. Он развернул конфету и положил её в рот. — Мне просто та-а-ак грустно от того, что я завалил экзамены. В голове Рамуды Юмено Гентаро презрительно скривил губы от настолько наглой и некрасивой лжи. Парень мысленно извинился перед ним. — Я понимаю, — ответил Джакурай, мягко улыбнувшись. Рамуда не знал, действительно ли он поверил ему или просто сделал вид. В конце концов, теперь он точно знал о том, что на самом деле понятия не имел, что в голове у Джакурая и насколько хорошо Сэнсэй его знает. Джакурай знал, что он курит, даже если Рамуда старался всеми силами скрыть эту привычку. Джакурай почувствовал, что у него температура и, похоже, пока он был в их кафе на фестивале, следил, чтобы Рамуда не перенапрягался. Джакурай знал, что Рамуда игрался, и поддавался всё это время, пока игра не начала переходить границу дозволенного. Рамуда был убеждён — ему не поверили. Он понятия не имел, что творилось в голове у Джакурая, но точно знал, — Сенсей видел его насквозь. Ничего для него не было тайной: ни курение, ни внезапная болезнь, ни мимолётная грусть. Сейчас Рамуда отчётливо понимал, что ему просто позволяли играть. До пересечения границы дозволенного. Когда-то Рамуда думал, что знает Джакурая лучше всех. Но сейчас он начинал сомневаться в этом всё больше и больше. Ему хотелось узнать его лучше. — Джакурай… — Рамуда уткнулся взглядом в собственные ботинки. — Ты не мог бы помочь мне подготовиться к экзамену? Джакурай замер, удивлённо смотря на Рамуду. Парень почувствовал этот взгляд, однако решил никак не комментировать. — Просто мне будет та-а-а-ак скучно оставаться летом в школе! Ты ведь сказал, что будешь всё это время в больнице. Мне будет одиноко без Сэнсэя! — он поднял голову, встречаясь взглядом с Джакураем. Выражение лица Сэнсэя немного смягчилось. — Если не ошибаюсь, Амемура-кун должен будет эти несколько недель заниматься с учителями. — Не хочу! Танака-сэнсэй тако-о-ой зануда! А Сомея-сэнсэй вообще ненавидит меня! Не хочу, не хочу! — Рамуда схватил Джакурая за руку, обнимая. — Мне больше нравится, когда меня учит Джакурай! Мальчишка, закрывая глаза, прижался к чужой руке. Джакурай снова вздохнул. — Ну разве я могу тебе отказать? — Ура! — Рамуда, весело рассмеявшись, поднял одну руку вверх. — Я та-а-ак люблю Сэнсэя, хе-хе! Я обещаю, что буду самым-са-а-амым прилежным учеником! — Насчёт этого посмотрим, — Сэнсэй осторожно растрепал волосы Рамуды. Тот зажмурился от такого жеста, а после приложил ладонь к макушке, поправляя причёску. Джакурай задумчиво посмотрел в окно. Ветви деревьев покачивались на ветру. — Приближается сезон дождей…***
— Рамуда, ты куда? — Гентаро обернулся, глядя на Амемуру. Тот быстро кинул тетради в сумку, готовясь сбежать из класса. — Разве ты не должен остаться на подготовительные? Для тебя эти занятия обязательны. Рамуда нервно улыбнулся. — Мне немедленно нужно пойти в медпункт! Я что-то о-о-очень нехорошо себя чувствую! Уву-у-у, — он демонстративно схватился за живот. — Но я вернусь к началу, обещаю! Гентаро вздохнул. Он развернулся и прикрыл глаза, задирая к верху нос. — После этих слов больше его никто не видел… — произнёс он, по-актёрски горько вздыхая. — Злюка! — Рамуда показал язык и издал неприличный звук. — Вы ведёте себя как ребёнок, Сэмпай, — сказал ученик, не открывая глаза. — Ну и что? Гентаро снова вздохнул. Он приоткрыл глаза, устало глядя на Рамуду. Тот уже успел повесить сумку на плечо и нервно топал ногой, постоянно поглядывая на открытую дверь. — Ты можешь позаниматься со мной в литературном клубе. Мы все вместе готовимся к экзамену, и сэмпаи часто помогают разобрать материал. Рамуда, нахмурившись, посмотрел на Гентаро. В отличии от Амемуры, у Юмено Гентаро никогда не было проблем с экзаменами. Он стабильно ошивался в первой десятке лучших учеников, а все остальные только удивлялись тому, как подобный ученик раз за разом получал настолько высокие баллы. В голове Рамуды вновь появился образ Джакурая. Наверное, Сэнсэй был бы очень рад, если бы он согласился на это предложение. Мужчина был очень счастлив, когда Амемура участвовал в жизни класса и общался со сверстниками. Стоило бы поинтересоваться, почему. Однако он уже связан обещанием, которое не намерен нарушать. — М, прости, Гентаро, но я уже готовлюсь к экзаменам кое с кем, — Рамуда сложил руки в молитвенном жесте. Гентаро, хмурясь, пристально осмотрел его. — Что же… похоже, что ты не лжёшь. — Ух ты-ы-ы, ты так серьёзно смотрел на меня! Гентаро может почувствовать ложь? — Конечно! — он пожал плечами. — Я же профессиональный лжец! Рамуда издал восхищенный визг. — Круто! — Впрочем, я солгал. — Ха? Гентаро тихонько рассмеялся. — Я действительно могу распознать, когда человек лжёт. Но здесь мой навык не понадобился. Я и так давно заметил, что ты готовишься к экзаменам кое с кем. — Заметил?.. Но как? — Ох, тебе стоит чаще обращать на меня внимание, Сэмпай! — Гентаро, словно оскорблённая леди, приложил руку к сердцу. — Конечно же, я заметил, что за последнюю неделю ты невероятно поумнел! Ах, ты не представляешь, как сильно изменился! — Бу-у-у, Гентаро опять издевается! — Рамуда надулся. — Всё! Я ухожу! И, больше не задерживаясь, Амемура выпорхнул из класса. Гентаро лишь усмехнулся. — Тебе действительно нужно быть более внимательным к людям, Сэмпай, — произнёс Гентаро, устремляя взгляд в окно. Небо затянули тучи. — Сезон дождей приближается…***
Капли дождя ударялись об окна медпункта. Джакурай лениво листал страницы учебника по математике, ритмично постукивая по столу механическим карандашом. Время от времени он обводил номера заинтересовавших его задач, а иногда брал блокнот и расписывал в нём их решение. Вскоре из коридора донёсся громкий топот. Джакурай улыбнулся. Амемура совершенно не умел быть тихим. — Приветики, Сэнсэй! — мальчишка помахал рукой, на удивление спокойно проходя в кабинет. Он закрыл за собой дверь. Джакурай заправил за ухо прядь волос. — С возвращением, Амемура-кун, — казалось, улыбка Сэнсэя стала ещё теплее. — Бу-у-у, Джакурай-сэнсэй опять ведёт себя формально, — Рамуда кинул сумку и пододвинул к столу табурет, садясь. — Как твой учитель, а также доктор, я должен соблюдать формальности. Рамуда нагнулся, доставая из сумки карандаш, и тыкнул резинкой в нос Джакурая. — Нель-зя, — он пару раз легонько ударил мужчину по носу. Тот скептически посмотрел на паренька. — Рамуда-кун, я думаю, лучше использовать карандаш по назначению… — Я использую, — Рамуда продолжать тыкать резинкой в чужой нос. — Я стираю границы между нами. — Мне кажется, для того, чтобы сказать о том, что ты стираешь моё формальное обращение к тебе, можно было бы подобрать более удачную фразу. — Дурак, — Рамуда, надувшись, отвернулся, скрестив руки на груди. Джакурай лишь покачал головой. — Я выбрал несколько задач, которые нам предстоит решить сегодня. Они довольно сложные, но я уверен, что ты с ними справишься. В последнее время ты делаешь большие успехи, Рамуда-кун. После этих слов обиженная моська Амемуры тут же сменилась самодовольной улыбкой. — Хе-хе, всё потому, что у меня замечательный учитель! — Льстить плохо, — впрочем, Джакурай всё равно улыбнулся. — Я действительно считаю, что мы добились таких успехов только потому, что ты наконец-то стал серьёзно заниматься. Конечно, за оставшееся время мы вряд ли сможем нагнать весь материал, что ты пропустил, но, если будем ответственно подходить к работе, можно надеяться на хороший балл. После математики мы так же разберём литературу и повторим химию. Аогава-сэнсэй сказала, что собирается внести в экзаменационный вопрос «Песни ста поэтов». Конечно, все мы учили их ещё в младшей школе, но повторить было бы неплохо. — Песни ста поэтов? — Рамуда удивлённо поднял брови. — Ты не знаешь? — удивился Джакурай. Рамуда замотал головой. — Разве вас не заставляли их учить в младшей школе? Помню, некоторые мои одноклассники настолько вдохновились ими, что пошли в клуб каруты. — Карута?.. — Да. Такая игра. На татами находится пятьдесят карт, на которых написаны окончания песен ста поэтов. Чтец читает начало стиха, и нужно выбить правильную карту быстрее соперника. — Но как выбить, если на картах написано только конец? — Ты должен запомнить все песни ста поэтов. — Жуть! — взвизгнул Рамуда и, потеряв равновесие, чуть не упал со стула. Джакурай тихонько засмеялся. — Неужели ты правда так сильно не любишь учиться? Рамуда почесал затылок. — Я просто не интересуюсь подобным. Это скучно… тем более, учить целых сто стихов. — Жаль. Джакурай задумчиво посмотрел в окно. — Распустился впустую, Минул вишенный цвет. О, век мой недолгий, Век не смежая, гляжу Взглядом долгим, как дождь. Рамуда замер, смотря на Джакурая. А тот лишь задумчиво с улыбкой глядел в окно, словно предаваясь воспоминаниям. — Однажды моя одноклассница попросила меня побыть чтецом. Она любила эту игру и мечтала стать Королевой каруты — такой титул носит самая сильная девушка. Мне кажется, у меня получалось не очень хорошо, но ей нравился мой голос. Она говорила, что я неплохо читаю, — мужчина тихо засмеялся. — Думаю, она мне льстила. Это был её любимый стих. И её любимая карта. Эту девушку звали Ханако. Стоило ей только услышать первые слоги, hana no iro wa, как рука сама тянулась к нужной карте. Она называла её счастливой. Рамуда внимательно слушал, не отрывая взгляда. Джакурай был таким… счастливым, когда рассказывал об этом. Возможно, Рамуда ошибается, но… кажется, это был первый раз, когда Джакурай делился с ним чем-то из своего прошлого. И Рамуда слушал, затаив дыхание. Джакурай, наконец-то заметив столь пристальное внимание к своим словам, слегка покраснел. — Прости, кхем… я немного увлёкся, — он отвёл взгляд. — Мне было су-у-упер интересно узнать это! — Рамуда положил руки на стол и наклонился, пытаясь заглянуть в чужое лицо. — Эй, Джакурай, тебе действительно так важны эти стихи? Нравится карута? — На самом деле не то чтобы… просто… Та девушка… — он улыбнулся. — Мне действительно нравятся люди, которые так горят своим делом, как она. Поэтому я хочу сохранить эти воспоминания как можно дольше. Рамуда замер, замолчав. Интересно, какой была эта девушка? Была ли она той самой «первой любовью» Джингуджи Джакурая или же очередной «интересный человек» в его жизни, к которым его так тянет? Наверное, Амемура так никогда и не узнает этого. — Но мы отвлеклись, — опомнился Джакурай. — Прости, это из-за меня. Я просто удивился тому, что ты не знаешь о каруте. — Всё хорошо, Сэнсэй, — Рамуда сам потянул к себе поближе учебник. — Итак, чему же вы меня научите сегодня?***
— Эй-эй, Джакурай. — Да? — Тебе не обязательно провожать меня. Рамуда, идущий под розовым зонтом, пнул ногой камешек. Тот покатился и упал в лужу. Дождь всё не прекращался. Джакурай, раскрыв большой чёрный зонт, шёл рядом. Он задумчиво смотрел на отражающийся в воде свет уличных фонарей. — Это ведь я задержал тебя. Уже темно. Мне бы не хотелось, чтобы с тобой что-то случилось. — Всё хорошо! Я бы мог дойти сам! — Рамуда всё стоял на своём. — Тем более, ещё не ночь! — Уже восемь часов вечера. — Пф! — мальчишка надулся. Он бывал на улице и в более позднее время. Но, похоже, Джакурай совершенно не понимал этого. И не помнил. — Мне стоит лично извиниться перед Каденнокоджи-сэнсэй за то, что я тебя задержал. — Лично извиниться? — переспросил Рамуда. — О чём ты? — Всё-таки, она твой опекун. — А… Мальчишка замолчал. Да, верно. Вредная сестрёнка – его опекун. Ни мать, ни сестра, ни родственник. Просто человек, который вынужден о нём заботиться и следить, чтобы он не помер с голоду. Джакурай подобрал слишком правильное слово. — Тогда, думаю, тебе в другую сторону. — В другую?.. — Я живу один. Наступила тишина. А затем тихое: — Ясно. И они вновь замолчали. Дождь барабанил по зонтику. — Трудно жить одному? — Джакурай первый прервал тишину. — Лучше, чем с сестрёнкой. — Значит, вы когда-то жили вместе? — В средней школе. В каком-то смысле это было всё равно, что жить одному. Мы встречались только за ужином и… — Рамуда замолчал, погрузившись в свои мысли. Джакураю лучше не знать об этом. Прошлое Рамуды лучше никому не рассказывать. Он натянул улыбку. — В общем, жить с моей сестрёнкой о-о-очень неприятно! — мальчишка рассмеялся. — Я предпочитал оставаться в своей комнате как можно дольше, поэтому мы редко встречались! Так что в каком-то смысле я привык жить один. — А что насчёт родителей? Рамуда помрачнел. — Не хочу об этом говорить. — Ясно. Они остановились на перекресте. — Дальше я дойду сам. Тут недалеко, — непривычно тихо сказал Амемура. — Сэнсэю лучше поторопиться на поезд. В этот раз Джакурай не стал перечить.***
— Джакура-а-ай… Рамуда тыкнул в мужчину кончиком карандаша. Тот отреагировал не сразу. Джакурай ещё несколько секунд смотрел пустым взглядом в учебник. Нервно дёрнувшись, он обернулся, устало глядя на Амемуру. — Да, Рамуда-кун? Рамуда надулся. — Эй-эй, может, тебе стоит пойти домой? В последние дни Джакурай выглядел не очень хорошо. Взгляд усталый, сонный. Даже волосы, за которыми мужчина всегда следил, перестали казаться такими шелковистыми, как раньше. — Всё хорошо, Рамуда-кун. Я просто задумался. Давай разберём следующий параграф… Рамуда вздохнул, но послушно перевернул страницы учебника. Если честно, ему было немного грустно. Потому что Джакурай страдал сейчас из-за него. Если бы Амемура не приходил к нему каждый день после уроков, готовясь к экзаменам, возможно, Сэнсэй бы нашёл время на отдых. Загруженность больницы давала о себе знать. Насколько бы гениальным врачом Джингуджи Джакурай не был, он не мог раздвоиться. А на плечи мужчины сейчас легло слишком много работы. — Эй, Джакурай, может, мне сбегать купить тебе кофе? — спросил Рамуда, заметив, что мужчина опять витал в облаках. Джакурай зажмурился, а затем откинулся на спинку стула. — Всё хорошо, — продолжал настаивать на своём он. И неловко усмехнулся. — Прости, что тебе приходится видеть меня в таком виде… — Бака-сэнсэй… Рамуда вернулся к учебнику. Было немного обидно, что последние несколько дней Джакурай провёл в таком состоянии. Если раньше во время подготовки к экзамену они могли вместе смеяться, рассказывать друг другу истории и шутить о чём-то, то теперь Джакурай не мог обращать на Рамуду достаточно желаемого мальчишкой внимания, даже если тот просил. Амемура лениво перевернул страницу учебника. Он быстро глянул на мужчину. Взгляды пересеклись. Рамуда тут же вернулся к прочтению параграфа. Джакурай, облокотившись на руку, с улыбкой смотрел на Амемуру. За окном капал дождь, барабаня по окнам. Стол освещал желтоватый свет настольной лампы. — Будет здорово, если у тебя получится всё сдать с первого раза… — в какой-то момент произнёс мужчина. — Если? Сэнсэй в меня не верит? — Ну… до того, как ты попросил меня о помощи, я правда думал, что… — Эй! — Рамуда отвлёкся от учебника, с возмущением глянув на доктора. Тот тихо рассмеялся. — Прости… просто ты действительно не любишь учиться. Я ожидал, что, когда ты получишь неудовлетворительный балл, мне придётся успокаивать тебя. — Джакурай серьёзно думал, что я буду плакать из-за оценки? — Нет, — мужчина покачал головой. — Из-за того, что тебе будет некого доставать на летних каникулах. Как сдашь экзамены, постарайся на них хорошенько отдохнуть. Лето — пора приключений. Может, стоит посетить какой-нибудь фестиваль или съездить куда-нибудь? В любом случае, думаю, тебе не повредило бы сменить обстановку. — Я постараюсь. Рамуда достал из кармана конфету и засунул в рот. — Почему Джакурай-сэнсэй хочет, чтобы я провёл каникулы за пределами школы? — Ну… — Джакурай заправил прядь волосы за ухо. — Понимаешь… Он откинулся на спинку кресла, устремив взгляд в окно. Дождь продолжал лить. — Когда мы только встретились, мне показалось… — Джакурай покачал головой. — Нет, забудь. — Эй! Мне интересно услышать! — Рамуда наклонился к нему, схватив за руку. Повиснув на ней, он уткнулся подбородком в чужое плечо. — Расскажите! Джакурай мягко улыбнулся, глядя на любопытного мальчишку. — Мне показалось, что тебе одиноко. Ты был в центре внимания, но при этом словно отделён от всех. Мне бы хотелось, чтобы ты завёл друзей. И в твоей жизни появились люди, которым бы ты смог открыться. Вот и всё. Рамуда не знал, что ответить. Он не ожидал подобного. Пальцы чуть подрагивали. — Сэнсэ-э-э-эй, вы ошибаетесь! — он беззаботно улыбнулся. — Меня ведь любит вся школа! Я ведь всеми любимый Рамуда! Как мне может быть одиноко? Хе-хе, глупость! — И всё-таки так оно и есть, верно? Рамуда замер с улыбкой на губах. По телу пробежали мурашки. — Я не знаю, что у тебя на душе. И мне грустно, ведь я ничем не могу помочь тебе. Сомневаюсь, что я тот человек, который смог бы сделать это. Тебе самому стоит понять, чего бы ты хотел от жизни и окружающих тебя людей. От наших взаимоотношений, в частности. Не думаю, что я смогу заменить тебе… — Хватит! Прекрати говорить так, будто знаешь меня! Всё вокруг замерло. Рамуда тяжело дышал. Он не помнил, когда успел отпустить руку Джакурая и встать с табуретки. В голове всё смешалось. Перед глазами плыло. Он устремил взгляд вниз, разглядывая собственные дрожащие пальцы. Мальчишка неловко засмеялся. Чужие ладони легли сверху, сжимая его руки. Тепло. Рамуда перевёл взгляд на Джакурая. — Прости, — почему-то Джакурай выглядел расстроенным. — Это моя вина. Мне не стоило говорить подобное. Рамуда нервно усмехнулся. — О чём вы, Сэнсэй? — он беззаботно улыбнулся, выдернув руки. Рамуда заколотил кулачками по голове. — Дурная голова, дурная! Простите! Кажется, я просто стал со-о-о-овсем невыносимым из-за экзаменов! Мне стоит начать принимать лекарства, чтобы не нервничать, хе-хе! Джакурай слегка нахмурился. Не похоже, что он поверил в эту ложь. Рука мужчины коснулась чужой макушки, растрепав волосы. — Я рад, что мне удалось увидеть эту сторону тебя. Ты прав. Я совершенно ничего не знаю о тебе. И всё же, хоть я не являюсь человеком, который мог бы помочь, я бы хотел постараться сделать это. Рамуда улыбнулся. — Ба-а-а-ака-сэнсэй! Забудьте об этом! Давай вернёмся к уроку, Джакурай!***
Дожди всё не прекращались. Рамуда склонился над тетрадкой, записывая очередной пример. Настольная лампа освещала стол. Амемура зевнул и глянул в окно. На улице стемнело. — Эй-эй, Джакурай, думаю, нам пора идти… Он замолчал. Джакурай, опустив голову на стол, задремал. — Джакурай? — Рамуда наклонился к мужчине, разглядывая его лицо. Глаза закрыты. В свете лампы можно было хорошо разглядеть еле заметные морщины. Несколько прядей длинных волос падали на стол. Джакурай, положив голову на руку, приоткрыв рот, спал. Рамуда тихонько рассмеялся. Боже… Неужели у Сэнсэя всё-таки кончились силы? Он осторожно положил руку на голову мужчины, проводя пальцами по волосам. Вечно серьёзный Джакурай казался сейчас таким беспомощным. Это заставляло улыбаться. До экзамена остался день. Все эти дни Рамуда каждый день приходил в медпункт на очередной дополнительный урок с Сэнсэем. Не удивительно, что тот полностью вымотал себя. Наверняка, практически не спал из-за работы. Однако, несмотря на усталость, Джакурай всё равно каждый день оставался в школе, чтобы провести время с Амемурой. — Сэнсэй такой дурень… — Рамуда заправил за ухо спадающую на лицо прядь волос Джакурая. Интересно, сделал бы он так для другого ученика? Возможно. Джакурай всегда отличался невероятной добротой и любовью к людям. И совершенно забывал о себе. А Рамуда бессовестно этим пользовался. Он встал из-за стола и подошёл к шкафу, доставая чистую простынь. Мальчишка, как никто другой, знал расположение всех вещей в медпункте. Всё-таки не зря проводил в нём так много времени. Вернувшись к столу, он накинул простынку на Джакурая, бережно укрывая. — Знаете, Сэнсэй, — он внимательно смотрел на мужчину. — Я больше не маленький. И я могу справиться со всем сам. Так что вам не стоит пытаться мне помочь. В голове всё крутились произнесённые не так давно слова. Рамуда усмехнулся. Верно, Джакурай не тот человек, который может ему помочь. Ведь Рамуде не нужна помощь. Рамуде не нужно, чтобы его спасали. Рамуда сам способен управлять своей жизнью. Он взял в руки прядь чужих волос, проводя по ней большим пальцем. Джакурай… Рамуда прекрасно смог бы обойтись и без его заботы. И всё же… — Спасибо, — он наклонился, осторожно целуя Джакурая в лоб. — Сладких снов, Сэнсэй. Доверьтесь мне. Рамуда сел обратно за стол и открыл одну из книг. Раз Джакурай спит, значит, можно больше не строить из себя глупого и ничего не понимающего мальчишку, чтобы получить внимание. В конце концов, подготовка к экзаменам никогда не была для Амемуры какой-либо сверхсложной задачей. Он усмехнулся. — В весенних полях Молодые травы собираю Тебе в подношенье. А на рукава неустанно Падает, падает снег. Мальчишка закрыл книгу, посмотрев на мужчину. — «Песни ста поэтов» действительно очень интересные. Но Джакурай так ничего не ответил. Укрытый простыней, он спокойно спал, видя сны про заснеженный город, посреди которого, сжимая в руках письмо, стоял одинокий мальчишка. Джакурай знал, что вскоре он не будет одинок. Его заберут из этого места, и он отправится в путешествие. Просто нужно немного подождать. Но Джакураю всё равно хотелось дотянуться до него и спасти от этого пустынного города, где не существовало ничего, кроме холода. Когда Джакурай проснулся, Рамуда уже давно ушёл. Пустой кабинет освещала настольная лампа, за окном лил дождь, а с плеч Джакурая спадала старая простыня.