***
— Эй, Дез! Дездемона, — зовёт он её как-то, — нам нужно установить тут глушилки. — Что? — спрашивает она в недоумении. — Ну, подавитель сигнала. Ты же знаешь! Институт слушает нас. На Ферме целых два радиоприёмника. Ты думаешь, просто радио, подруга? Ошибаешься! Это передатчики наших учёных друзей. Они нашпиговывают технику своей… эм… техникой, и все наши секреты у них в ушах. Иначе бы в Содружестве не было горы радио, которые пашут через двести лет после конца света. Его голос то звенит, то превращается в шёпот, слова путаются. Дездемона иногда совсем не может понять Тома. — Разве приёмник не принимает сигнал? И только? — удивляется она. — Именно! Они и хотят, чтобы все так думали, подруга. Но у них свои, супер-пупер-технологии. Разберёшь приборчик — не найдёшь ничего. А оно там, внутри. Невидимое! Или микроскопическое. — Том, я даже не знаю… Ей кажется, что он окончательно сошёл с ума. Споры ни к чему не приводят, поэтому Дездемона спрашивает, что ему нужно, и посылает агентов. Том собирает генератор помех и успокаивается. На время.***
— Они уже запустили нанороботов нам в кровь, — шепчет он ей как-то вечером. — Невероятно! — Дездемоне только и остаётся устало спрятать лицо в ладонях. — Распространяют их с водой. Все думают, что механизмы в радиоактивной среде не живут. Но это же Институт! Их роботы ползают по твоему организму, сканируют, собирают информацию. Теории Техника Тома с каждым разом — всё безумнее, возражать — всё бессмысленнее. Дездемона догадывается, что если дать ему возможность возиться с проверкой своих гипотез, то он и для нужного дела время найдёт. Надо только ловить Тома за руку, когда его совсем уж заносит. Когда это становится опасным. — Что ты хочешь? — спрашивает она прямо. — Я тут инъекции нам разработал. Институт обзавидуется, какая гениальная вещь! Очищает организм. Никакой радиации, токсинов, ядов. И! Никаких нанороботов. Исключительно полезно… — Что в составе, Том? Лучше узнать сразу. Хотя учитывая, с чем он возился последние пару дней, Дездемона может догадаться. И понимает, что догадки верны, когда Том опускает взгляд и торопливо потирает пальцы. — Так, всего понемногу, подруга. Сульфаты, фосфаты, диоксиды, немного, кхм, кислотных соединений. — Ты хочешь колоть нас этим? Эта кислота не из того ли аккумулятора, что ты вытащил из сгнившего трактора? Дездемона возмущена, и даже не знает, чем больше: тем, что параноик может убить кого-то, или тем, что сама она вынуждена тратить время на такую нелепость. У Тома такой умоляющий вид, что Дездемона не сразу подбирает слова, чтобы отказать. Но отказать всё же приходится.***
Новые идеи возникают у Тома регулярно. Каждые полгода Дездемона тратит день-два, чтобы убедиться, что создание машины времени, поиск инопланетян или препарирование «синтов-кротокрысов» не помешает основным делам Подземки и никого не убьёт. Через несколько лет она верит, что они с Томом научились договариваться. Каррингтон каждый раз распекает её за потакание бреду сумасшедшего. Агенты недовольно косятся. Дездемона терпит и говорит терпеть остальным. Ведь им больше не приходится стрелять из собранного на коленке самопала и одеваться в снятую с трупа броню. За это они должны благодарить только Техника Тома. — Ты можешь выделить мне трёх бойцов? — просит он через месяц, проведённый в Старой Северной церкви. Дездемона не может. У неё агентов — по пальцам пересчитать. И трое из них ранены. А двое — это Глория, которую не отправишь стрелять в синтов, и Дьякон, не работающий вовсе, а только болтающий о каком-то Чаепитии. — Одного? — заискивающе спрашивает Том, когда молчание затягивается. — Терри вроде оправился от последних полевых исследований. Нет? Можно курьера. Я даже на Барабанщика согласен. — Давай, сначала ты объяснишь, зачем тебе нужны люди. Он явно ждёт этого вопроса, чуть ли не подпрыгивает от воодушевления. — Мы будем копать! — Если только ты нашёл тайный бункер, где находится Институт. — Не, Дез, но идея супер! Подумай: они проводят терраформирование Содружества! И атмосферу травят. Мы можем это доказать. — Терраформирование? Серьёзно? Том даже не задумывается. Дездемона знает: ничто не в силах заставить его передумать. Только со временем он выберет новую, такую же безумную идею и увлечётся ей. — Это же очевидно! Они взорвали бомбы, подруга. Все думают, что это были китайцы, но не-е-ет, институтские давно свой план разрабатывали. Хотели остаться единственными, а всех уничтожить. Но не сработало. Люди адаптировались, мутировали, и теперь Институт хочет сделать землю непригодной для жизни. Сами-то они тут не живут. Поэтому нужно копать. Как ещё можно провести терраформирование? Очень, очень сложные машины. Под землёй. На раздумье у Дездемоны уходит пара дней. — Людей не дам, — говорит она, поймав Тома с утра, пока тот ещё не успел уйти с головой в паранойю и химию. — И копать не разрешу — только себя выдадим. Делай датчики. Пусть считывают изменения в атмосфере и земле. Радиация, яды, признаки механического воздействия. Что захочешь. Проектируй. Вешать разрешу, когда у нас станет хотя бы на одного агента больше. Конечно он недоволен. Открывает было рот, уже поднимает палец, но вдруг задумывается. Взгляд становится рассеянным, блуждает по подвалу. Уж точно не разрушенную церковь видит Том перед собой. Дездемона улыбается — получилось, теперь датчики захватят его мысли. — Только, Том, — окликает она его, — пусть в них будут камеры.