Белые области

Спустя 4 месяца Закончив утомительную виар-встречу, касающуюся бизнеса, Лилиана Хэмильтон перешла на домашний сервер, чтобы немного расслабиться и собрать лут в игрушке перед тем, как лечь спать. Было уже очень поздно, но в виаре время течет иначе. Лилиана присела на каменную скамеечку возле храма огненного бога. Игрушка была типовая: изредка мимо проходили полураздетые жрецы и жрицы в алом и золотом, предлагая совершить пожертвование или вознести молитвы. Все они – просто программы, Лилиана редко заходила в онлайн-сессии. - Не хочешь помолиться, сестра? – очередной нпс без какой-либо почтительности уселся возле нее. Только звякнули браслеты и зашуршало ритуальное одеяние. Лилиана с удивлением повернула голову: неписи никогда так не делали, или это фишка последних обновлений? И теперь они станут такими же назойливыми, как торговые консультанты. Девушка поморщилась, ей очень не хотелось сносить привычную игрушку и устанавливать что-то новое. Но тут нпс медленно потянул с головы капюшон карминно-красного жреческого плаща: Лилиана почувствовала резкий укол в сердце, когда увидела покривленные в усмешке бледные губы, непослушные темные локоны, выпачканные золотистой фейской пыльцой, слой тяжелого медного пигмента на веках и зеленые тревожные глаза. - Адам... боже! Это правда ты? Но как... ты же... - В коме, это ты хотела сказать? – от его усмешки потянуло особенным, старым холодом, который дремлет в забытых морозильных камерах, пока они окончательно не сломаются. - Ты хорошо постаралась для этого, милая сестра. Теперь его слова звучали с ядовито-медовыми интонациями сектанта, всех называющего братьями и сестрами исключительно для того, чтобы было удобнее добраться до их разума, а затем и кошельков. - Выход! – вскричала Лилиана, вскакивая со скамейки. Все смешалось в ее глазах от ледяного ужаса: изысканное каменное строение-пагода в восточном стиле, аккуратно подстриженные кусты, жрецы в алом и цветущие деревья сакуры. Сейчас, сейчас она уйдет отсюда, нейросеть выгрузит ее, и мертвый брат навсегда исчезнет. Лилиана слышала, что если долго просиживать в виаре, то можно поймать галлюцинации, но никогда не сталкивалась с подобным. Ничего. Нейросеть не отвечала. Выгрузка не начиналась, хотя Лилиана вызвала консоль и попыталась выйти вручную. С тем же эффектом. - «А» и «Б» сидели на трубе, - вкрадчиво промурлыкал Адам, подходя ближе: плащ лежал на его плечах как императорская мантия, и тянулся за ним по брусчатке кровавым следом, - «а» упала, «б» пропала, кто остался на трубе? Кто, Лилиана? - Я же убила тебя! Стерла твою память! – выкрикнула девушка, отступая шаг за шагом, пока не наткнулась на одного из жрецов и не взвизгнула от испуга. Остальные неписи перестали ходить туда-сюда согласно заданной программе, и почему-то обступали ее зловещим полукольцом. На всех - капюшоны, но кое-что можно было разглядеть: и в каждом жреце Лилиана с холодом в сердце видела своего брата. Снова и снова, только одно лицо, в разных вариациях золотого и алого ритуального грима. - Я взломал твою тупую игру. Можешь не стараться, ты не выйдешь отсюда, пока я не выпущу тебя. - Ты мертв! Тебя нет! – Лилиана закрыла лицо руками: сейчас все исчезнет, она просто устала, это переутомление и большое количество виара в последнее время. Нужно взять перерыв, устроить небольшой детокс, пока она не выжгла себе мозг. Лилиана приоткрыла глаза: белые лепестки сакуры лежали у нее под ногами, покачивались в прозрачной воде небольшого источника – это был местный Оракул. Бросив в каменный бассейн монеты, можно получить благословение капризных электронных богов. Или не получить ничего, если сегодня неделя чужой фракции. - «И» осталась на трубе, Лилиана. Когда ты снесла мне память, моего двойника убил Тони Харрикен, а мое тело оказалось в коме, я все-таки выжил. Точнее, моя цифровая копия. Теперь я что-то вроде нейросети. Я бессмертен, как агент Смит. Помнишь агента Смита? - Я... я... – видно было, что ей плевать на агента Смита, если она вообще помнила, кто это такой. Окруженная копиями брата, Лилиана переводила взгляд с одного злого лица на другое, но нигде не находила ничего, что хотя бы отдаленно сулило бы ей спасение, - что тебе нужно? Пришел убить меня? Что-то ты задержался... - Твой дружок Сайлас открыл охоту. Гонялся за мной по всему земному шару, но я быстрее. И, наконец, ему пришлось бросить мой холодный как лед след где-то в даркнете, в глухих банановых офшорах. Вообще-то я специально дал ему надежду поймать утекшие данные, но только для того, чтобы измотать и затем посмотреть на его жестокое разочарование. Милый Мэт Сайлас, он ничуть не изменился. Послушно прибирает за тобой дерьмо, как раньше писал за тебя контрольные... Круг жрецов сомкнулся. Они стояли, чуть опустив скрытые капюшонами головы, пока Адам не подошел к сестре совсем близко, доверительно касаясь ладонями предплечий, и вдруг сжал изо всех сил, причиняя боль: - Думала, избавилась от меня, Лили? – прошипел Адам рассерженным котом. Сестра дернулась, безуспешно пытаясь вывернуться из его хватки. Она уже пожалела, что зашла на сервер в легкой домашней одежде, без брони и оружия: планировала только прогулку к храму, чтобы кинуть монет в бассейн-Оракул, прикупить кое-какие мелочи в лавке и, может быть, взять очередной простенький квест на поиск предмета ради опыта. - Сначала я хотел убить тебя. Это желание было таким сильным, что мне пришлось миллион раз обогнуть Землю, чтобы хоть немного попустило. Я бегал от Сайласа и думал только о том, как зайду в твой маленький безопасный виар и превращу твой разум в ебаную пыль. Не было ничего, что я хотел бы сильнее, чем смотреть на твою агонию, сестренка. Но потом, со временем, мой гнев остыл. И тогда я пришел, чтобы предложить тебе сделку. - Сделку? – пролепетала Лилиана, уже помертвевшая от страха. Лицо Адама с тьмой в глазах было лицом Ками, а Ками никогда не знал ни жалости, ни пощады. - Да, - неохотно произнес Пирс, - я хочу, чтобы ты провела тестирование созданного мной антидота нашим «белым областям». Сделала альфа и бета тесты, в реале, в виаре, все, что необходимо, дабы убедиться, что препарат полностью безопасен. И тогда ты продашь его Тони Харрикену за половину его состояния, как мы с ним и договаривались. Видишь ли, я на мели, Сайлас заблокировал мои счета, а постоянно красть с чужих ниже моего достоинства. Я прозябаю, а мог бы совершить столько всего! Мне нужны деньги Тони, Лил. И, разумеется, твои. До единого сраного цента, ты поняла меня? Или ты сдохнешь, прямо здесь и прямо сейчас. - А если я расскажу о тебе Сайласу? – прошептала Лилиана. - Не расскажешь. Потому что иначе я убью вас обоих. Если вы решите никогда не заходить в виар, найму реального киллера. Ты сильно задолжала мне, сестренка. Не зли меня, блять, или я убью тебя, возьму твои деньги, и сам проведу сраное тестирование. Отвечай, да или нет? Фигуры в плащах чутко вскинули головы. Лилиана увидела, как полы их одеяний расходятся, открывая руки с зажатыми в них бронзовыми жреческими кинжалами. По одному жесту Адама все они бросятся на нее. А затем взломанная игра пошлет на нейрошлем разрушительный импульс, и она останется овощем или умрет в реале. - Да, да, я сделаю, что ты просишь. Сделаю, Адам. Пирс сыто улыбнулся, медленно разжимая руки: - Вот и умничка. Если не будет хватать денег, можешь связаться с Тони чуть раньше, вдруг ради моей светлой памяти и надежды получить лекарство он вложится в ваш фонд. Но не вздумай сказать о моем существовании, ни ему, ни Сайласу, ни единой душе. Иначе я убью тебя и всех, кому ты растреплешь. Возможно, я сам с ним повидаюсь, я еще не решил. В любом случае, не порти мне сюрприз. - Я поняла... поняла. Спустя еще 7 месяцев Это была одна из тех виар-вечеринок, после которых ты сожалеешь, что согласился на нее пойти. Но в процессе ты не сожалеешь никогда. Тони полулежал на белом кожаном диване, все застилал кальянный дым. Как и в Хадаль, сладко пахло опиумом. По пустым и полным бокалам, бутылкам на столе перемещался неоновый луч постоянно меняющегося света. В динамиках пульсировала музыка, страстно выстанывала свой текст вокалистка. Тони давно перестал разбирать слова, хотя знал язык. Он был на другой стадии. - Ты что, не хочешь жить, Тони? – спросил его очень знакомый мужской голос. Совсем рядом. Тони уже минут пять не ощущал на себе прикосновений парочки девиц, с которыми зависал, и пора было открыть глаза и спросить, что за херня. Но веки никак не желали подниматься, а когда это все же произошло, Тони увидел перед собой только мельтешение цветных огней. - Отказался пожертвовать в фонд «Белых областей», хотя они представили тебе доказательства, что работа над антидотом находится в финальной стадии. Этот голос звучал так отчетливо, врезаясь в музыку, становясь ее частью, темной и немного жуткой. Ведь то был голос мертвеца, и Тони это прекрасно знал. Ян Мартингейл так и не вышел из комы, и никакой надежды на это не было. Харрикен не понимал, почему федералы его просто не отключат от аппаратов. Им словно нравилось держать его в заложниках и заставить Тони окончательно отойти от дел. Сайлас ловил его не особенно активно, скорее изображая какую-то деятельность по поимке, но Харрикену все равно пришлось залечь на дно. Он продал «Эго» своим партнерам за бесценок, и с тех пор жизнь превратилась в череду непрекращающихся виар-вечеринок. - Я не пожертвовал в «Белые области» потому, что у меня нет ни цента, к тому же, я не верю, что антидот существует. Тот, кому было по силам создать его, мертв, - к щеке Тони прикоснулась прохладная рука, и в этот момент зрение его прояснилось, словно это было касание ангела. Или того, кто видел его как строчки кода и мог кое-что подправить в каждой из них. Перед Тони сидел Ян Мартингейл. В белой рубашке простого клерка, точно такой же, как та, в которой он был, когда его впервые привезли к Харрикену. Без очков, и бледное лицо кажется чуть растерянным и беззащитным, словно на Яне до сих пор надеты металлические браслеты наручников. - В смысле у тебя нет ни цента? – переспросил его «ангел», хмуря брови. - Ну, кое-что еще осталось... – туманно отозвался Тони, не понимая, зачем он разговаривает с Мартингейлом о каких-то деньгах. Ведь это галлюцинация, как те, что уже являлись ему множество раз. Почти каждый раз, когда он закидывался всяким дерьмом в виаре. Он видел Яна повсюду, и это было похоже на проклятье и благословение одновременно. «Ты ведь мертв, мертв, я убил тебя, заставил тебя сидеть в виаре до тех пор, пока твой разум не выдержал», - думал Тони и все-таки каждый раз тянулся к Яну, надеясь прикоснуться хотя бы в глюках или во сне. Нельзя так влюбляться ни в кого, нельзя становиться таким одержимым, если хочешь, чтобы это хорошо закончилось. Полосы меняющего оттенки света ходили взад-вперед, то пробегая по лицу Яна, то очерчивая контур его фигуры, и Тони казалось, что он не должен шевелиться, и тогда видение не ускользнет от него. - Переведи все Лилиане Хэмильтон на счет, который она предоставила, и получишь свой антидот. Он получит антидот! – прошептал Ян, вглядываясь в потускневшие от постоянной боли и виртуальной наркоты глаза Харрикена, - пока еще не слишком поздно. Время уходит, Тони. Если ты хочешь, чтобы Ян проснулся, найди столько денег, сколько она просит, и сделай это быстро. Соберись, блять! Сколько сотен лет ты уже заливаешься? Время тут идет вообще не так, как в реале, ты просто больной. Скоро закончишь, как он. - Знаю, - вздохнул Тони, снова закрывая глаза, - поцелуй меня? - Обязательно, - прошипел Ян, отвешивая ему такую пощечину, что Тони резко открыл глаза и подскочил на диване. - Да будет тебе известно, что я не твой глюк. Я – Адам Пирс, точнее, цифровая копия его личности. И я действительно создал антидот. Если хочешь получить его, переведи деньги моей сестре. И прекрати это дерьмо, целовать тебя я не собираюсь. С этими играми покончено. - Докажи, - хрипло попросил Тони, - что ты – это и правда он. Я видел тебя тут сотни раз. - У тебя повреждения мозга, - констатировал Адам с сожалением, - поэтому ты видишь меня постоянно. Но сейчас я действительно пришел. Откликнулся на твой зов, так сказать. Ох, не так я представлял себе вечную жизнь! Опять я должен выбивать деньги на свои проекты из всяких сраных мудаков! Найди нужную сумму и сам все увидишь! Кончай тут сидеть, - Пирс приложил палец ко лбу Тони - и мир вокруг рассыпался тысячью осколков, а затем Тони открыл глаза в реале впервые за много месяцев. На экране его компа, подтверждая, что разговор был настоящим, висел файл с реквизитами счета Лилианы Хэмильтон.