Мой ласковый и нежный ёж

Шерлок был тёплым. Уткнувшись в него носом, Джон просто какое-то время наслаждался этим простым теплом человеческого тела. Ватсон уже и забыл, каково это. Шерлок пах чем-то едва-заметным, но необыкновенно приятным. Будто и не парфюм, а естественный запах его кожи и одежды. Шерлок был живым и настоящим. Не выдумкой, созданной в утешение. Не сном, что греет душу, но утром рассеивается и оставляет с тоской о несбывшемся. Шерлок был чудом, что само постучалось в жизнь Джона и собиралось остаться в ней. Аптекарь нёс свою драгоценную ношу, чувствуя, как душа расправляется от счастья, снова наполняется жизнью и самим желанием жить. — Должен предупредить, это будет мой первый раз с мужчиной, — очень тихо признался Ватсон, перед тем как уложить Холмса на постель. — А у меня это будет первый раз вообще, — был ответ. — Простите, если что сделаю не так… — Ох, пусть. Как бы это не было, мне сейчас важнее тепло, ваше присутствие, объятия, чем удовольствие от самого процесса. И, Шерлок… предлагаю перейти на «ты», — фармацевт выпрямился, глядя на сыщика сверху вниз. Потом перевёл взгляд на плюшевого ёжика. — Конечно, — Холмс чуть заметно вздохнул. — Джон… Я боюсь поверить, что это правда. Что ты правда здесь, а не в моих снах. Что я не проснусь опять один в постели, в квартире. В отчаянии, что нужно начинать поиски заново. И осознать, что тебя нет. Что ты только моя выдумка. Ватсон не стал говорить, что даже если это и не так, то очень скоро он может стать лишь воспоминанием. Аптекарь стянул свитер, избавился от брюк и прилёг рядом с сыщиком, обнимая его, осторожно целуя лицо, неторопливо подбираясь к губам. — Это ты похож на сон. Слишком восхитителен, чтобы быть правдой. Шерлок рассмеялся и принялся повторять действия партнёра, гладить его и осторожно целовать. — Я устал… — выдохнул Ватсон немного погодя. — Боже, не то ты хотел услышать. И не то я хотел сделать. Но оказавшись в кровати с тобой, я вдруг ощутил, что давно не расслаблялся, не чувствовал себя так уютно, и так спокойно. Меня будто отпустило… и… боюсь, я сейчас усну, Шерлок… прости меня… — Мы никуда не спешим, у нас полно времени, — успокоил Холмс с такой уверенностью в голосе, что усомниться в его словах было невозможно. — Мне тоже очень хорошо вот так. Засыпай спокойно. Я буду рядом. Джон с наслаждением вытянулся, уложил голову на груди Шерлока, ощутил как его обняли и принялись гладить по спине, а губы Холмса оказались ровно напротив того места, где притаилась опухоль-убийца. Как сыщик умудрился отыскать её? Неужели его гений способен и на такое? Теплое дыхание чуть ерошило волосы фармацевта, осторожные касания губ убаюкивали. Было так хорошо, как не было уже давно, и Джон надеяться не смел, что будет. Что так может быть. «Пожалуйста, — обратился Ватсон, не особо понимая к кому, — пожалуйста… не дайте мне умереть. Только не так, оставив его утром в одиночестве и боли, с остывающим трупом в постели. Дайте мне ещё немного времени, побыть здесь. Побыть с ним. В его объятиях, в его жизни. В его тепле и ласке. Боже… Все разбежались от меня, как-будто я граната с выдернутой чекой, и могу поразить их болью. Все друзья и коллеги дистанцировались, чтобы их не зацепило взрывом. А он, наоборот, пришёл. Подошёл и встал рядом. Так близко, как возможно. Дайте мне ещё побыть в этом тепле и заботе. В этих руках. Рядом с этим сердцем. Очень прошу…» Ватсон повторял это снова и снова, на разные лады, пока не заснул. Ощущая тепло жизни от лежащего рядом человека, его ласку и заботу. Этим солнечным чувством полного покоя, защищённости и радости, что больше не один. Что его обнимают, им дорожат, его… любят. Да, как бы странно это не выглядело, Джон верил, что так оно и есть. В самый последний миг перед тем, как уплыть в царство Морфея, Джон подумал, что если умрёт, его душа останется здесь. С Шерлоком. Вселится в эту забавную игрушку. И будет вот также лежать в объятиях сыщика, согревая и оберегая его. Наверняка.