Plenty of Firsts

      Леа зашла к Шону, громко вздыхая и топая. Она постучала в дверь как всегда, и Шон понял, что это она, потому что больше никто никогда не приходил к нему в гости. Когда он открыл дверь, то уже начал было здороваться, но девушка просто прошла мимо него, прежде чем он успел пригласить ее зайти. Леа уже начала жаловаться, а Шон даже не успел ничего сказать. — У меня сегодня был самый ужасный день!       Шон поник, его нервы и так были на пределе, и он начал беспокоиться еще больше. Парень закрыл дверь и медленно последовал за Леа. — Я хочу умереть.— ее драматичное заявление сопровождалось столь же драматичным падением на кровать Шона. Она ударилась об нее, как о камень, и Шон испугался, что она могла пораниться. Впрочем, трудно было сказать, ушиблась ли она. Едва коснувшись матраса, она больше не шевелилась. Она могла умереть, а Шон даже не догадается об этом.       Он придвинулся ближе и сел на край кровати. — А почему у тебя был плохой день? — спросил он. К этому времени ординатор уже более чем привык к склонности Леа к драматизму. Точно так же, как он привык к тому, что она одалживала его вещи. И чем дольше они встречались, тем больше Шон давал Леа попользоваться его вещами. И она больше не просто одалживала практичные вещи вроде батареек: ее воровство распространилось и на одежду. Сейчас она была в куртке, которую Шон разрешил ей взять пять дней назад. Он знал, что когда получит ее обратно, она будет пахнуть ее духами.       Леа пробормотала что-то в одеяло, но Шон ничего не понял. Он наклонился поближе, чтобы расслышать, но она резко вскинула голову и разочарованно вскрикнула: — Мои коллеги просто ужасны! Все это ужасно! — пожаловалась девушка, и он отшатнулся от неожиданности. Она поняла это и раскаялась, опустила глаза вниз. – О… Прости меня.— девушка повернулась лицом к нему и подвинулась поближе.       Когда она начала объяснять, ее голос стал мягче, хотя она все еще была такой же сдержанной. — Они все такие надоедливые, грубые и скучные. Я ненавижу там всех до единого. Сегодня один из них вылил на меня всю свою бутылку с водой и даже не извинился. А сегодня утром я опоздала, потому что застряла в пробке, и меня кто-то обругал, хотя я даже не знаю их и никогда с ними не разговаривала. Сегодняшняя встреча была еще более скучной, чем обычно, и мне так хотелось уйти… Конечно, когда я, наконец, смогла выйти на улицу, шел проливной дождь. У меня было так много дел, но кто-то не мог починить копировальный аппарат. И я попыталась помочь, показать им, что не так, но это просто превратилось в десятиминутный спор, потому что они были слишком упрямы, чтобы признать, что виновата не только машина. А потом кому-то еще надо было срочно домой, и я была единственной, кто мог бы предложить их подвезти, и у них еще хватило наглости оскорбить мое вождение, когда я их подвезла! Тьфу. Я просто очень расстроена. — Она закрыла лицо руками, и Шон сочувственно посмотрел на нее. — У меня худшая работа…       Он попытался придумать что-нибудь, что могло бы ей помочь. — Я думаю, что ты очень хороший водитель, Леа, — попытался он.       Она посмотрела на него сквозь пальцы. — А ты уверен?       Он снова улыбнулся. — Да. Мне нравится, когда ты ведешь машину.       Леа растаяла и убрала руки с лица. Ее голос был теплым от нежности, когда она сказала: — Мне нравится, когда ты меня подбадриваешь.— Она похлопала по месту рядом с собой на кровати и вздохнула. — Мне так одиноко здесь. — Шон понял, чего она хочет, и лег рядом с ней. Было уютно, и прошло немного времени, прежде чем Леа нарушила тишину со вздохом. — У меня такая мигрень, — пожаловалась она.       Ее голос снова стал печальным. Шон нахмурился. Ему показалось, что он заставил ее почувствовать себя лучше. Он должен был успокоить ее, прежде чем спросить, пойдет ли она с ним на вечер. Он не мог спросить ее, когда она была в таком настроении, но завтра вечером состоится торжественный прием. Это было уже скоро. Еще немного, и он напишет ей с вечеринки, спрашивая, сможет ли она прийти.       Голос Леа прервал его мысли. — Можно я тебя обниму?       Шон кивнул, хотя и знал, что когда она просит обнять ее, особенно в таком настроении, это никогда не бывает просто объятием. И его предположение оказалось верным, когда Леа повернулась и буквально плюхнулась на него с раздраженным ворчанием. Она положила голову ему на правое плечо, удобно устроившись на нем всем телом. Ее руки обвились вокруг него. По крайней мере, она не сжимала его — ее вес был не так уж велик, и он мог не обращать на это внимания. Он чувствовал, как бьется ее сердце рядом с его собственным, и это было достаточным утешением для нее. Он услышал, как она пробормотала себе под нос: «спасибо»       Они оставались в таком положении довольно долго, тихо разговаривая о других вещах, чтобы отвлечься от ужасного дня. Шон делал то, что ему нравилось делать: задавал Леа столько вопросов, сколько мог придумать. Если бы он спросил все, что хотел, они были бы проболтали всю ночь. Он задавал такие вопросы как какой ее любимый цвет или любимый десерт, что она больше всего любила делать в детстве и что она больше всего любит делать сейчас, кто был ее любимым человеком (которому она сказала "ты" и целую минуту хихикала над тем, как ярко Шон краснел), и какой была ее любимая книга. Леа поинтересовалась как прошел его день, и тут же пожалела об этом, когда Шон попытался подробно описать операцию, которую они провели. Ему пришлось остановиться, когда она начала имитировать рвотные звуки.       Шон почувствовал, как она постепенно расслабляется. Он изо всех сил старался следить за ответами, надеясь, что поймет, когда настанет подходящий момент пригласить ее на вечер. Интересно, сможет ли он подобрать правильные слова. Но через какое-то время он понял, что, как бы он ни решил, подходящего момента все равно не будет. У него не было Клэр, чтобы попросить совета, а его телефон остался на кухонном столе. Он даже не собирался просить Леа слезть, чтобы достать его. Ему нравилось лежать с ней, и она тоже была счастлива там. Так что в конце концов, уставившись в потолок, он просто спросил: — Неужели сегодня все совсем так ужасно?       Леа что-то промурлыкала, слегка подвинувшись, чтобы поудобнее лечь на Шона. Она взяла его руку, переплетая их пальцы. — Совершенно верно, — вздохнула она.       Шон расстроился. Но через мгновение она все же уклонилась от ответа. На самом деле, примерно через два удара ее сердца. — Но теперь, когда я с тобой, мне уже лучше.       Он моргнул. Ему стало интересно, слышит ли она, как бьется его собственное сердце — видит ли она его насквозь. — Так что… я не должен все испортить, — сказал он, явно чувствуя себя не в своей тарелке.       Леа нахмурилась. Она повернулась так, что оказалась на другой стороне матраса и могла посмотреть на него. Шону не очень нравилось выражение, которое было на ее лице. — Ну, я надеюсь, что нет, Шон, — пробормотала она. Он кивнул и отвернулся, не в силах долго смотреть ей в глаза. Это только заставило ее нахмуриться еще больше. — Но почему же? Что случилось?       Он ничего не сказал, просто пытался придумать, как лучше сформулировать вопрос. Шон никогда раньше напрямую не приглашал никого на свидание. Обычно Леа просто предлагала им потусоваться, и она все брала на себя. Он уже понял, что у него плохо получается что-то организовать.       Но его молчание задело Леа за живое. Она уже начала волноваться и снова, но громко, спросила: — Шон, что случилось? — Она замолчала и напряглась. Девушка резко села и отпустила его руку. — О, разве ты не… Прости… — Шон тоже сел, сбитый с толку. Леа выглядела смущенной и виноватой. — Если тебе не нравится… если тебе не нравится делать… это, Шон, все в порядке, ты не должен делать это только потому, что я хочу. Это… правда, пожалуйста, не делай ничего такого, что тебе не нравится. — Мне нравится лежать с тобой, — перебил ее Шон, и это прозвучало немного глупо. Он был немного удивлен ее быстрой реакцией. Она выглядела очень расстроенной просто из-за этого небольшого недоразумения. Почему? — Я вовсе не об этом хотел с тобой поговорить, — продолжал он. — Я хотел задать тебе один вопрос.       Она пристально посмотрела на него, убеждаясь, что он не просто так это сказал. Когда она поняла это, ее плечи с облегчением опустились, и она тяжело вздохнула: — Ладно… — пробормотала Леа. — Ты можешь задать мне любой вопрос, Шон, ты всегда можешь спросить меня о чем угодно. — Она повернулась и, скрестив ноги, села рядом. Девушка наклонила голову и осторожно погладила его руку. — Я думала, что сделала что-то не так… — она вздохнула, и Шон еще больше засмущался. — Спрашивай, — сказала она, подперев голову руками. — Я вся во внимании.       Он ослабел. Леа быстро заметила это, и ее улыбка исчезла. Она замолчала и просто дала ему пространство. Шон опустил глаза на свои руки, заметив, что ему легче сосредоточиться на чем-то другом, чем на ней. — Я… хотел спросить тебя кое о чем, — начал он. Он был встревожен и нервничал, и Леа склонила голову набок. Она терпеливо молчала. — Тебе не обязательно говорить «да», — продолжал Шон. — И ты будешь злиться на меня за то, что я так долго не говорил. Но… я хотел спросить, не пойдешь ли ты куда-нибудь со мной?..       Просьба была так проста, и все же, судя по тому, как Шон ее просил, Леа могла бы подумать, что он просит ее о каком-то большом, неудобном одолжении. На его лбу появилось подобие морщины, которая становилась все больше, а руки сжимались все сильнее и сильнее. Теперь в глазах Леа смешались растерянность и печаль, и она не была уверена, какое чувство было сильнее, когда она позволила ему продолжать. Перебивая его бы просто заставила бы его нервничать еще больше. — Тебе и не нужно этого делать, если ты не хочешь. И я знаю, что ты этого не хочешь. — Шон помолчал и продолжил. — Но… Святой Бонавентура устраивает праздник для людей, которые приходят и жертвуют деньги в больницу. Нас пригласили, и я должен кое-кого привести.       Леа просто молча наблюдала за ним.       Шон все еще отказывался смотреть на нее. Он становился все более напряженным и отвернулся в сторону. — Тебе не нужно давать никаких денег. Мне просто нужно туда прийти. И я мог бы привести тебя. И я хочу этого. — Леа начала улыбаться. — Но я знаю, что ты этого не хочешь. А у тебя был плохой день, и я испорчу его еще больше, если спрошу. Извини. Я просто хотел спросить, потому что Клэр сказала, что я должен, хотя я ей сказал, что ты не захочешь идти. Это будет завтра вечером. Я слишком долго ждал, чтобы спросить.       Она нахмурилась. — Почему ты так долго ждал? — спросила она. — И почему ты думаешь, что я не хочу идти, Шон?       Он поморщился, и Леа забеспокоилась, что ее вопросы вызвали у него еще больший стресс. Она не хотела этого. Но Шон продолжил: — Мы еще никуда не ходили вместе. — Леа замолчала. — Мы просто оставались дома и развлекались здесь. — Чувство вины начало жечь ей горло. — Мы никогда никуда не ходили… ты, наверное, не хочешь. И это нормально. — Она вздрогнула от такого легкого согласия, с такой готовностью данного. — Я тоже не хочу, чтобы ты соглашалась, если не хочешь… — он не знал, как закончить. Или он действительно знал, но просто не хотел говорить об этом вслух.       Если она не хочет, чтобы ее видели вместе с ним, то ничего страшного. Они могли бы просто остаться здесь. — Нет! — сказала она, не в силах скрыть удивление в своем голосе. Он поморщился, и она тут же попыталась взять себя в руки. Но все же она не смогла сдержать напряжение в своем голосе, когда продолжила: — Шон, дело совсем не в этом. У меня нет никаких проблем с тем, чтобы быть с тобой. Я не могу поверить, что ты даже на секунду подумал бы, что я это сделаю. — Прежде чем он успел извиниться и за это, Леа придвинулась к нему поближе и наклонилась, чтобы поймать его взгляд. Она умоляюще подняла брови. — Ты мне так нравишься, Шон, — настаивала она, потому что знала, что он не хочет бросаться словами на букву «л». — Если бы все было по-моему, все бы увидели, какой у меня потрясающий-милый-ординатор-хирург парень. Поверь мне, не так уж много людей могут сказать так.       Это было больше похоже на шутку, но Шон не засмеялся и не стал меньше сомневаться. — Шон, единственная причина, по которой мы остаемся дома дольше, чем выходим, это потому, что я думала, что ты этого хочешь. — Он моргнул и выпрямился. — Я имею в виду…ты часто жалуешься, что Клэр и Джаред таскают тебя по барам, в которые ты не хочешь ходить, поэтому я просто подумала, что тебе не понравится куда-то ходить с большим количеством людей. И это вроде как исключало кучу мест, куда мы могли бы сходить… — она покачала головой. — Шон, я не предлагала тебе сходить куда-либо не потому что мне было стыдно за тебя или что-то в этом роде — никогда в жизни мне не будет стыдно за то, что я могу назвать такого замечательного человека, как ты, своим парнем. Я просто думала, что это то, чего ты хочешь — и черт возьми, мне даже не важно, где мы, я просто счастлива быть с тобой.       Он, казалось, был ошеломлен теми словами, которые так быстро произносила. Но ее сердце согрелось от нежности, когда последние два предложения заставили его оживиться. Это было похоже на то, что он был лампочкой, а выключатель был повернут. Его взгляд стал таким, каким она его любила — хорошо, она использовала слово на «л», но это было не вслух, так что, черт возьми, она не собиралась извиняться, — теплым и нежным. И улыбка тронула уголки его губ, в той застенчивой манере, которую она всегда считала милой и очаровательной. — Шон, я бы очень хотела пойти с тобой на этот торжественный вечер. Я никогда раньше не бывала в таком шикарном заведении, — хихикнула она. — И…ты сказал, что это по работе?       Шон коротко кивнул. — Да. Святой Бонавентура устраивает это, чтобы попытаться убедить людей пожертвовать деньги.       Она просияла. Он хотел взять ее с собой на рабочую вечеринку. Он хотел отвезти ее туда, где все, кого он видел каждый день, были бы там, и он хотел представить ее. Девушка была тронута. —Сколько сейчас времени? — спросила она.       Ответ Шона был более чем готов. — Он начинается в семь вечера, — ответил он. — Мелендес сказал, что вечеринка может продолжаться и после полуночи. Внезапно Шон почувствовал, что ему уже не так противно идти туда. Конечно, то, что пришло вместо этого нежелания, было беспокойством о том, чтобы убедиться, что ночь пройдет идеально, и что Леа будет весело… но все равно. Она улыбалась, и он понял, что когда она улыбается, он не может не сделать того же самого. — Ты…не злишься, что это так скоро? — неуверенно спросил он. — Я могла бы использовать более справедливое предупреждение, — задумчиво произнесла она, но быстро взяла себя в руки, когда Шон с беспокойством посмотрел на нее. — Нет, Шон, я вовсе не злюсь. Я могу ходить по магазинам в любое время, это не важно. Это будет просто фантастика! Я так рада, что пойду с тобой, и счастлива, что ты меня пригласил.       Леа улыбнулась и наклонилась к нему, но не быстро, потому что хотела дать ему секунду, чтобы он понял, что она хочет сделать. Он не отстранился, и она быстро чмокнула его в губы. Она откинулась назад как раз вовремя, чтобы увидеть восторженное выражение, которое всегда появлялось на его лице в ответ на ее поцелуи, и едва сдержала улыбку.