Воспитание чувств

По несколько раз на дню Акутагава теперь приходит к Чуе с расспросами. Кого считать другом, как отличить фальшивую улыбку от подлинной, как понять, что тебе весело - подобными вопросами обычно задаются дети, а не мафиози, но Чуя все равно каждый раз серьезно обдумывает ответ. И вот теперь это происходит снова: - Что такое любовь? Вокруг шумно, как и всегда на общих учениях Портовой Мафии. Их полигон, расположенный на побережье в пригороде Йокогамы, обнесен брезентовыми стенами, но местные жители наверняка слышат звуки взрывов и чувствуют, как содрогается земля. Это нахальство, но мафиози и положено быть нахальными - значительная часть их ресурсов уходит на демонстрацию силы и устрашение врагов. Потому все вокруг не сдерживают себя и на полную стреляют, борются, применяют способности, радуясь возможности лучше узнать товарищей в бою. В такой суматохе никто и не заметит их разговора. Чуя отвечает вопросом на вопрос: - Что мы делаем, если в округе произошло что-то необычное? - Убиваем всех причастных, - с готовностью отвечает Акутагава. Чуя еле сдерживается, чтобы не отвесить ему подзатыльник. - Опрашиваем очевидцев! - мягко поправляет он. - Сейчас ты тоже можешь так поступить. - Но где же мне их взять? - Так вот они, целая Мафия. Чуя хозяйским жестом обводит рукой полигон. - Разве мне не стоит беспокоиться о возможной утечке информации? - Акутагава осторожно выбирает слова. - Я что, тебе с шестерками предлагаю говорить? Опроси людей, которым ты доверяешь - они точно не расскажут третьим лицам, чем ты интересовался. - Элиза, где ты, дорогая? - воркует Мори, на всех парах проносясь мимо них. - Не прячься, проказница. В руках у него новенькое, с иголочки кружевное платьице цвета хаки. - Надеюсь, ты также понимаешь, с кем говорить точно не стоит, - говорит Чуя, выразительно скашивая взгляд, и Акутагава кивает. Со стороны наверняка может показаться, что они заняты делом. Чуя даже ухитряется стянуть у кого-то из рядовых агентов планшет и время от времени делает вид, что что-то в нем отмечает. Каджи, бешено вращая глазами, заявляет: - Любовь - это всего лишь цепочка химических реакций. Для меня неприемлемо, что она лишает людей свободы воли - вот бы удалось синтезировать ее химический аналог и по своему желанию вкалывать себе любовные инъекции! До того времени, когда я смогу такое провернуть, единственная любовь, которую я признаю, это любовь к лимонам. Тачихара неожиданно краснеет и заливает что-то о красивых глазах. Коё говорит о своей любви больше часа. Утирая набежавшие слезы, Чуя думает, что вот он, поворотный момент: сейчас Акутагава воскликнет, что способен испытывать чувства, потому что такая история способна разжалобить даже камень. Лицо Акутагавы, однако, остаётся бесстрастным. - Коё-сан была очень убедительна, - серьезно говорит Акутагава, когда они идут дальше, в поисках новых жертв. - Я понял, что любви лучше избегать. Завидев на горизонте Хироцу, Чуя мчит к нему сломя голову. Он верен Мафии, но иногда ему особенно тяжело работать в окружении коллег, назвать которых эксцентричными - это ничего о них не сказать. Разговоры с уравновешенным, всегда спокойным Хироцу помогают Чуе представить, какой бы была его жизнь, присягни он на верность не Мафии, а... а пусть даже Отделу по делам одаренных. Его будни были бы размеренными и предсказуемыми - совсем как разговоры с Хироцу. ... Услышав вопрос, Хироцу из ниоткуда достает сямисен и, аккомпанируя себе, начинает петь балладу о любви собственного авторства. Мелодия довольно привязчива, но это определенно не приближает их к разгадке. Устав терпеть неудачу за неудачей, они обречённо расходятся в разные стороны: Чуя выбирает стрельбище; Акутагава, после некоторых раздумий, решает поинтересоваться последними разработками в области слежки, которыми ведает Каджи. Они встречаются во время обеда. Полный решимости напомнить всем, что он все ещё первоклассный врач, Мори объявляет, что разработал для каждого персонализированный рацион, базируясь на показателях здоровья. Услужливые шестерки выдают каждому мафиози по бенто-боксу с особым, только ему подходящим обедом. Получив свой, Чуя хмурится. Должно быть, Мори ужасно гордится своим чувством юмора: к Чуиному обеду прилагается бутылка молока. Утешает его одно: наверняка Мори быстро надоест, и его амбициозный проект закончится, не успев толком начаться. Его глаза сканируют толпу, выискивая Акутагаву: и когда это только успело войти в его привычку? Акутагава обнаруживается вдали от всех. Нахохлившись, он сидит на краю обрыва, сжимая в руках свой обед. - Я не уйду, пока ты не съешь все, - сходу предупреждает Чуя. Он уже уяснил, что за Акутагавой нужно пристально следить. - Здесь слишком много овощей, - мрачно говорит Акутагава, но под тяжёлым взглядом Чуи все же принимается за еду. Чуя учит Акутагаву пускать блинчики по воде. Тот подходит к делу серьезно, как к очередной миссии, но превзойти Чую ему это не помогает. - Это все потому, что вы жульничаете, - с безжалостной искренностью говорит Акутагава. - Я? Как ты можешь обо мне так думать? - люди, которые знают Чую немного хуже, наверняка поверили бы, что сейчас он действительно оскорблен в лучших чувствах. А вот Акутагава не сдается. - И как же вы объясните тот факт, что камень, который вы бросили, пятнадцать раз ударился о волны и, перекувыркнувшись в воздухе, вернулся вам в руки? - сурово спрашивает он. - Возможно, вам помогла ваша способность? - Удача и долгие годы тренировок, больше ничего, - беззаботно улыбается Чуя и торопится перевести тему. - Как тебе результаты твоих расспросов? - Я не узнал ничего полезного, - серьезно говорит Акутагава. - Возможно, мне стоит поговорить с кем-то из Вооруженного детективного агенства? Кто-то из них должен знать ответ. - Не стоит, - неожиданно резко отвечает Чуя. - У них нет монополии на все хорошее, что только существует в мире. Глаза Акутагавы внезапно округляются, как будто он увидел привидение. Прямо за Чуиной спиной. - Отчёты? - обречённо спрашивает Акутагава. - Отчёты, - энергично говорит Хигучи. - За эти полдня сто-олько всего произошло, вы себе и не представляете. Она такая жизнерадостная, как будто собирается делиться последними сплетнями, а не читать криминальные сводки. Чуя не хочет слушать о таком за обедом, и потому он поспешно перехватывает инициативу. - А вот ты, Хигучи, знаешь, что такое любовь? - Я... да, я знаю. Она краснеет, закрываясь бумагами. - Ты ведь о невзаимной любви, правда? - осторожно говорит Чуя, посматривая то на нее, то на Акутагаву. - Моя любовь вполне взаимна, - слышится из-за бумаг. Вот это новости. Акутагава что же, у всех за спиной встречался со своей телохранительницей? Неужели все его безразличие было игрой на публику? Будто прочитав его мысли, Хигучи пищит. - Ой, простите, что ввела вас в заблуждение. Я встречаюсь, но не с этим Акутагавой, - стеснительно поясняет она. Кажется, что по полигону проносится вихрь: к ним несётся Гин, торопясь заключить Хигучи в объятия. - Все же не зря я ставила на тебя те датчики, - сосредоточенно говорит она. - Увидела, что твой пульс сильно ускорился, и тут же прибежала. Что-то случилось? Гин переводит взгляд на Чую с Акутагавой. Ее тон мгновенно меняется. - Вы что же, ее обидели? Чуя хмыкает. - Вовсе нет. Она разволновалась, вспомнив о тебе. Гин довольно улыбается и прижимает Хигучи крепче. - Мы же договаривались не афишировать наши отношения на работе, - шипит Хигучи. - Ой, что-то я совсем об этом забыла, - в голосе Гин нет ни капли раскаяния. - Раз уж так вышло, пойдем, я похвастаюсь тобой Ящерицам. И, ловко закинув Хигучи на плечо, исчезает. - Мы так и не услышали от них ответа, - говорит Чуя. - Я бы не хотел, чтобы моя сестра знала о том, чем я интересуюсь. К тому же я что-то, да узнал, - подумав, отвечает Акутагава. - Они обе казались счастливыми. - Молодец, что ты это заметил, - Чуя давно понял, как важна для Акутагавы похвала, которая раньше ему перепадала нечасто, и сам старается хвалить его при любой возможности. Акутагава смотрит на него абсолютно нечитаемым взглядом. - Чуя-сан, что такое любовь? Сказать правду тяжело. Тяжело признать, что на самом деле Чуя - не всезнающий наставник, а кто-то, кто вместе с Акутагавой ищет ответы, двигаясь интуитивно, безо всякого плана. Не сказать правду - просто неправильно. - Я и сам пока толком не знаю, - наконец признается Чуя. - Спасибо, - серьезно говорит Акутагава. Размахнувшись, Чуя бросает в океан очередной камешек. Хлюпнувшись пару раз, он тонет почти у самого берега, но Чуя неожиданно для самого себя радуется и этому. *** Больше, чем в Портовую Мафию, Чуя Накахара верит только в возмездие. Оно лежит в основе самих законов, по которым действует Вселенная. Все просто: если когда-то Дазай взорвал его машину, то наступит день, когда Чуя сможет ответить ему тем же, уничтожив что-то, что ему дорого. Если смехотворный детектив по нелепой случайности сумел заключить Чую в книгу, то вскоре у него появится возможность отыграться. Поэтому Чуя не спешит действовать сам, зная, что Вселенная спланирует все куда лучше его самого. После полевых учений Чуя забегает в штаб-квартиру: все же нужно узнать, что важного произошло за день. Акутагава идет вместе с ним. За последние дни Чуя успел привыкнуть, что тот всегда рядом. Возможно, им бы даже стоило попробовать работать в команде. У самой штаб-квартиры стоит Рампо, растерянно озираясь по сторонам. - Смотри-ка, кто здесь, - глумливо говорит Чуя, ни к кому конкретному, в сущности, не обращаясь. - Как ты к нам забрел? - О, это же ты, как тебя... Чуя! А я тебя знаю, - Рампо кажется почти успокоенным. - Я победил тебя, заперев в книге. Значит, я на территории Портовой Мафии. Чуя на ходу перестраивает стратегию: не потому, что он вспылил, вспомнив, как закончилась их прошлая встреча, но потому, что детектив сейчас больше всего похож на расстроенного ребенка. А Чуя хорошо знает, как обращаться с детьми. Знает, как поскорее заставить их плакать. - Ты что, потерялся? - хищно улыбается он. Рампо негодующе фырчит. - И что с того? Это вам, простым людям, надо знать, как добраться домой. Величайший детектив может себе позволить не иметь таких навыков. - А как ты обычно добираешься до дома? Рампо не слышит или не хочет слышать насмешки в его словах. - Меня водит Фукудзава-сан. Но сегодня он заработался, а я решил, что смогу найти дом сам. Но... - Но нашел Портовую Мафию, - договаривает Чуя. - Какой процент вероятности, что у тебя такое выйдет? Ты, должно быть, просто космический неудачник. Рампо закусывает губу. Затаив дыхание, Чуя считает секунды до момента, когда он разревется. К ним подходит Мори в сопровождении Элизы. Чуя как никогда рад его видеть: вот сейчас он придумает, что делать с детективом, который ухитрился забрести на вражескую территорию, и никакое перемирие тому не поможет. - Мори-сан! - Рампо бросается к нему, прячась от Чуи за его спиной. - Они вот... меня обижают. А я так растерялся, что даже не мог использовать на них Ультрадедукцию. Потрепав его по волосам, Мори смотрит на Чую и Акутагаву с таким холодом, что они поневоле поеживаются. - Это ничего, - ласково говорит он. - Посмотрим, как они запоют, когда я прикажу вырвать и сжечь их языки. Ты потерялся? Детектив молча кивает. - Юкичи снова задерживается на работе, верно? Если поспешим, будем дома даже раньше, чем он. Схватив Мори за руку, Рампо радостно стрекочет о свинине с овощами, которая у них сегодня на ужин, о дне в Агентстве, о новых сладостях, появившихся в соседней лавке. Элиза бежит за ними вприпрыжку. - Кто бы мог подумать, что мы поторопились списывать его со счетов, - говорит Чуя, стоит им скрыться из виду. - Судя по всему, Мори было бы что рассказать о том, что такое любовь. - А? Что? - Акутагава застигнут врасплох. - Он что, встречается с этим... Рампо? - Не совсем, - мягко говорит Чуя. - Я объясню тебе позже. Похоже, что Акутагава способен правильно интерпретировать чувства и отношения между людьми определенное количество раз в день, и свой лимит на сегодня он уже исчерпал. Сейчас важнее другое. Чуя снова прокручивает в голове угрозы Мори. Он никогда так просто не разбрасывается словами, но, на их счастье, он столь же злопамятен, сколь и отходчив. Лучшее, что они могут сейчас сделать - это пару дней не попадаться ему на глаза. - Акутагава, когда ты в последний раз брал выходной?