Практика. За кадром.

      Евгения Павловна Королева. Хирург высшей категории. Красивая женщина. Заведующий приемным отделением. Прекрасная мама. Любящая. Преданная своему делу, преданная себе. Преданная своим друзьям. Преданная этой больнице. Очень верная. Верна профессии, принципам, уверенности в правильности своих действий. Верная своей любви. Даже после осознания того, что все окончено. Спектакль окончен. Гаснет свет. Занавес. Нужно учится жить одной. Судьба не так проста. Начинает тянуть словно магнитами друг к другу. Каждый раз судьба сталкивает их лбами. Судьба. Они бегут от себя, от чувств, от эмоций, от боли. Боятся, что если поверят, будет еще больнее. Боятся снова ощутить нож в спине и открытые раны души.       Она сидела в своем кабинете, заполняя документацию. Слишком много было работы, слишком много она взвалила на свои плечи, слишком большой груз. Хрупкие плечи опускаются от усталости, расправить их и скинуть груз сил почти нет. Сложная жизненная ситуация, влечение к одному мужчине, ухаживания другого. Слишком сложно чтобы думать, слишком больно, чтобы пережить. Слишком хочется любви. Его горящий взгляд, искорки, пролетающие меж ними. Кажется, что они одни во всей вселенной. Любые попытки что-то изменить в отношениях прерываются случайным образом. Не судьба. Но она и не отдаляет и не приближает друг к другу. Дистанция, безопасная для окружающих, опасная для них. Опасно близко. Ощущение дыхания другого на своей коже. Воспоминания о любви и страсти.       Казалось бы обыкновенный день, только с утра что-то шло не так. Что-то было впереди. Ощущение горечи. Она не верила в предчувствия, не той профессии она, чтобы верить. Сегодня с утра внутри нее червячок сомнений и беспокойства по родился. Не зря, как окажется позже. Она не готова к такому повороту событий. Никакого сближения в таком ключе с этим человеком. Неприятно, но и отказать сил нет. Да и надо учится жить. — А может быть не я герой твоего романа, — Павел произносит очевидность, но у нее нет сил ни подтвердить ни опровергнуть. Ступор от его напора. Семейный круг. Рано. Она не готова. Слишком сильны еще воспоминания о семейном круге с другим человеком. — Устала, — прошептала Женя, когда за главным врачом закрылась дверь. И дело было даже не в физической усталости. В моральной. Много пережила она, чтобы жить как раньше, а по новому она еще не умеет.       Чужие руки, губы, дыхание. Запах чужого человека рядом. Нет! Она не принимает это. Слишком верна себе и своей любви, пусть и ненужной уже никому, как она считает. Слишком чужой. Слишком неприятно. Слишком быстро. Слишком настойчиво. Слишком больно стало вдруг в душе. — Мы договорились не форсировать события! — закусила губу, отвела взгляд, не может она так. Не любит, не хочет быть с ним. Просто принимает его. Жестко, но это так. Теперь она точно поняла, не хочет больше ничего с ним. Только дружба. — Прости, — удаляется из кабинета, нервы на пределе. Чай. Нужен срочно чай. Нужно отвлечь себя.       Ночь прошла на работе. Она привыкла. В ординаторской Илья на диване, хотя дежурит Слава. Тоже не хочет идти домой. Там слишком навязчиво его пытаются затащить в постель. Не любит он ее. Не хочет быть с ней. Просто крыша над головой. Но не дом. Дом у него был с другой женщиной, которую он сам потерял. Сидя за компьютером он случайно наткнулся на их совместные фото. Такие разные, но всегда такие счастливые. Так мало снимков, но так много приятных воспоминаний. Они любили. Они были счастливы. Он сам все сломал. Хотя последние недели ему казалось, что все-таки еще можно все вернуть. Женя не будет сама что-то делать, она считает себя недостойной его. Он это понял с самой первой их ночи.       Утро встретило их яркими солнечными лучами. Она в кабинете, он в ординаторской, но мысли и предчувствия одни. Оба понимают, что сегодня что-то должно произойти, а пока что работа. Пациенты, поток. Новость о приезде Гиппократа сбивает с толку. Приехал попрощаться. Больно осознавать. Больно поверить. Больно принять. — Покоряйте новый высоты, — заговорщически проговорил их бывший главный врач, их наставник и друг. — Илюша, не отставай, — проговорил с улыбкой, словно знал что-то большее о них. Слезы на глазах. Хочется прижаться друг к другу, но сдерживают себя. Нельзя. Слезы. Она позволяет только в кабинете заплакать. Больно. Как больно от одной только мысли, что ее учитель, наставник, начальник может быть сегодня послений раз разговаривал с ней.       Попыталась завалить себя работой, благо случай попался нужный. Головоломка никак не хотела решаться. Она привлекла всех. Илья. Какой же он молодец. Она благодарна ему. Не только она его ангел-хранитель. Он для нее тоже поддержка и опора. Семья. Хоть и несостоявшаяся. Приходит вечером в ординаторскую сказать ему спасибо, да и просто поговорить. На душе кошки скребут после отъезда Шульмана. Усаживает на свое место, как раньше. Как же много воспоминаний. Теплое дыхание на щеке. Как вчера, ощущение дежавю. Только теперь приятно, родной запах, родные руки. Родной весь до самых кончиков волос. Не сдерживает себя, так хочется побыть любимой. Так хочется снова оказаться рядом. Еще пара миллиметров и пара секунд и произойдет что-то нереальное. Взрыв. Она отпускает себя. В полной его власти. Страстно отвечает на все его ласки. Истосковалась. Соскучилась. — Дверь, — запирает двери, никто не сможет помешать.       Одежда летит к черту. Обнаженные тела на диване в полумраке лампы. Ловит стоны поцелуями, ни к чему это. Быстрые движения, возбуждены до предела. Накал воздуха вокруг них запредельный. Страсть, любовь, желание. Руки изучают тела. Нежные изгибы женского тела, гладит, осторожно, словно она хрустальная кукла, но в тоже время страстно. Прижимает к себе. Она ласкает нежно мочку уха, запрещенный прием, он улетает. Входит немного резко. Боль. Секунда. Только прикусывает его губу. Запускает руки в волосы. Подается бедрами к нему. Как можно глубже, как можно ближе. Единое целое. Неделимое. Увеличивает темп. Она прогибается, достигая пика. Он на вершине блаженства. Одновременно улетают в небытие. Дыхание частое. Потные, уставшие, но такие родные друг другу. — Прости, не смог, — тихо шепчет он ей на ушко, намекает на то, что они не предохранялись. — Да брось, мне уже поздно, — как же она была не права. — Люблю тебя. — Я люблю тебя, — эхом отзывает он в самые губы. Протягивает стакан воды. Она жадно пьет, после чего ищет свою одежду. Не могут они тут так долго лежать, подозрительно. С сожалением облачаются в свою форму. Волосы растрепаны. — Я провожу тебя. — Я буду ждать тебя, — и говорила она не только про этот вечер, она говорила про жизнь. Он понял ее. Ему дана вторая попытка. Он счастлив. — Не уходи, — последняя попытка удержать ее, быстро целует и убегает к себе. А он уже видит на горизонте Вику. Нет. Теперь уже точно. Только Женя.