Равновесие

Замок Найтмера всегда был слишком вычурным на вкус Эррора. Там, где разрушитель предпочитал простоту, минимализм и комфорт, у повелителя негатива была очевидная тяга к излишествам и роскоши. Глючный пошутил бы, что кто-то жестко компенсирует, но Кошмар никогда не отрицал, что так и было. Он был лишен всего, пока был хранителем Древа. Они с братом спали на земле, укрывались ветвями Матери от непогоды, купались в ручье и ели лесные ягоды. Все то немногое, что у них было кроме этого, было дарами из деревни, и, ну… Дрим получал все подношения, не он. Конечно, его брат пытался делиться, и он часто утаскивал для него книги, но после того, как кто-то увидел драгоценный кожаный переплет в руках темного близнеца и обвинил его в краже, силой отняв роман и случайно порвав его в процессе, Найтмер опасался принимать что-то из рук своей светлой половины. Это просто разозлило бы всех и дало бы лишний повод навредить ему. Не то что бы жителям деревни был нужен повод в первую очередь. Но это было давно. Хранитель негатива сильно изменился с тех пор. Он больше не был тем жалким и запуганным мальчишкой, теперь у него была власть, и первое, что он сделал, получив ее, это восполнил все, чего ему не хватало или чего ему не позволяли иметь. Это было мелочно, конечно, но Кошмару было все равно. Он дал себе зарок, что больше никогда и ни в чем не будет себе отказывать, и безоговорочно следовал этому обещанию. У них не было настоящего дома? Теперь он владел личным замком, не говоря уже о всех вселенных, что составляли его владения. Ему не давали читать книги? Он отстроил неслыханных размеров библиотеку и до сих пор кропотливо и преданно пополнял свою коллекцию. Другие думали, что могут указывать ему? Теперь он был тем, кто повелевает другими, и больше никто не смел проявлять к нему неуважение. Ну, или почти никто. Громадные ворота замка распахнулись от пинка, с грохотом стукнувшись о стены по бокам, и каменная кладка затряслась от приложенной силы, тогда как в проходе показалась темная глючная фигура. Пара винтажных лестниц, обширных коридоров и вихляющих поворотов, и еще одну, меньшую дверь на этот раз офиса постигла та же участь. Конечно, Эррор мог просто открыть портал сразу внутрь желаемой комнаты, но у разрушителя была определенная тяга к эффектным появлениям, так что он устраивал подобное представление из каждого прихода сюда. Однако стоило ему мельком окинуть помещение в поисках негативного хранителя, как уже заготовленная напыщенная речь умерла у глючного на языках перед открывшейся ему сценой. Найтмер был в его кабинете, как и ожидалось. Вот только не один, и занимался чем угодно, но не работой. Важные бумаги были грубо сдвинуты в сторону, с несколькими листами, ускользнувшими на пол, а их место на столе занимал вальяжно откинувшийся скелет в помятой и наполовину задранной одежде. Стекающие по лицу черные капли и открыто парящая перед грудью душа выдали в нем правую руку хозяина замка, тогда как сам повелитель негатива навис сверху, склонившись над столом и своим подчиненным и захватив того в несдержанном, жадном поцелуе. Его щупальца имели еще меньше приличий и прямо сейчас агрессивно скользили по светлым костям, обвивая ноги и пробираясь под кофту. Оба участника непристойного действа выглядели запыхавшимися, и Киллер даже имел наглость застонать, как раз, как разрушитель выбил дверь в комнату. Хотя он так и не переступил порог, замерзнув прямо в арке дверного проема. Его глаза пошли рябью, а оглушающий статический визг огласил начало перезагрузки. Тут же, как по сигналу, Кошмар оторвался ото рта своего подчиненного и остановил все движения, отстранившись и кинув на застывшую фигуру странно удовлетворенный, почти победный взгляд. Его партнер не сразу оправился от столь резкой потери стимуляции, несколько рассеянно обернувшись и уже подумывая прибить того, кто посмел их прервать, но поняв, что именно произошло, вместо этого прыснул и громко рассмеялся. — Так вот почему ты так срочно затащил меня к себе, босс? — отрывисто выдал Киллер между смехом и попытками отдышаться после такого агрессивного поцелуя. — Будем надеяться, это отвадит его от вторжения в Мои личные комнаты без предупреждения, — фыркнул Найтмер, уже поправляя одежду на них обоих и убирая лишние конечности с чужих костей. Его подчиненный на это нахмурился, слабо попытавшись удержать их, но темная субстанция просто утекала сквозь пальцы, к его явному разочарованию. — Мой кабинет так же священен для Меня, как Мои покои, но он никак не усвоит этого, сколько бы раз Я ни взывал к пониманию столь простого предпочтения. — Священен, хах? Вполне уверен, что мы были в шаге от того, чтобы осквернить его, — не удержался от игривого замечания Киллер, оставив попытки сохранить щупальца на своем теле и тоже сосредоточившись на сгустке глюков у входа. — Так значит, ты хотел преподать ему урок? И тут я думал, что ты просто соскучился по мне, — преувеличенно обиженно протянул он, задумчиво прикинув полоску перезагрузки над чужой головой и внезапно сменив тон на заговорщицкий, когда он вновь выгнулся на столе и бесстыдно предложил: — Уверен, что не хочешь быстренько довести это дело до конца, пока он не пришел в себя? Если ты будешь таким же пылким, как только что, уверен, мы успеем~ — Киллер, нет — вздохнул хозяин замка, но, оценив предложенный ему соблазнительный вид, внезапно смягчился и склонил голову в извинении. — Но Я вынужден признать, что поднимать твои надежды и обещать близость, только чтобы оставить тебя неудовлетворенным таким образом было… подло с Моей стороны. Так что, если Я могу предложить компромисс в качестве искупления своей шалости, мы можем вернуться к этому курсу действий после того, как разрушитель изложит причину своего визита. Если к тому времени ты не утратишь желания, конечно. — Я? Потерять настроение на страстное время с тобой, моя Луна? — оскорбленно задохнулся убийца, приложив руку к груди в драматическом жесте. — Никогда! — Тогда считай это обещанием. — Повелитель негатива осторожно взял чужую ладонь, и, не смутившись наличию перчаток, приложил к тыльной стороне руки мягкий поцелуй, при этом одарив своего подчиненного на удивление теплым для такого холодного существа взглядом. — Моя ночь после этого принадлежит тебе, и Я не позволю дальнейшим отвлечениям встать на пути Моего слова. Обычно Киллер был не из тех, кто мог потерять дар речи от чего-то настолько простого, и все же Найтмеру это удавалось с подозрительной регулярностью. И каким-то образом эта нежность поразила его даже больше, чем проявленная пару минут назад страсть, и убийца не иначе как растаял, расплывшись в глупой улыбке. Его душа тоже сместилась, и хотя она уже была сердцем до этого, форма стала куда более стабильной, окончательно застыв в своем более положительном варианте. — Заметано, босс~ — нараспев отозвался он, залившись ярким румянцем и витая в счастливой дымке. Если приглядеться, в его пустых глазницах можно было даже различить едва заметные намеки на серые кольца зрачков. — Не против делиться, хах? Так вот, о чем это было, — приглушенно раздалось позади них, и сладкая парочка вновь резко обернулась, вспомнив об их незваном госте, но как ни странно, ожидаемого ора или глючных возмущений от оттаявшего разрушителя не последовало. Тот лишь хмуро проследовал в комнату и без лишних приличий упал на располагавшийся тут гостевой диван. Не пуфик, но сойдет. Кошмар даже не вздрогнул, лишь кивнув вторженцу и царственно откинувшись в собственном кресле, куда больше напоминавшем трон, и сцепив руки перед собой. Его щупальца медленно извивались позади в гипнотических движениях, визуально добавляя хозяину замка высоты и внушительности, даже когда он сидел, хотя это было скорее привычкой, чем настоящей попыткой запугать. С Эррором это все равно не сработало бы. И от глюка не ускользнуло, как одна из склизких конечностей подобралась ко все еще сидящему на краю стола Киллеру, обвив его запястье и таким образом сохранив контакт, даже когда им пришлось отстраниться друг от друга. — Эррор, — с язвительной сладостью поприветствовал повелитель негатива, как будто вся непристойная сцена до этого разрушителю просто привидилась. — Давно ты не польщал Меня своим присутствием. Хотя Я затрудняюсь назвать этот визит неожиданностью, ибо у Меня были основания подозревать, что ты можешь возжелать Моей компании в ближайшее время. — Его ухмылка исказилась в сторону странного понимания, и Найтмер с наигранной невинностью уточнил: — Полагаю, Я должен предлагать поздравления? — Что, Чино тебе уже все разболтал? — хмыкнул глючный, невольно ощетинившись от чужого тона, но негативный страж всегда имел эту дурную манеру разговора, так что Эррор знал, на что подписывался, обращаясь к нему. — Отнюдь. Между нами нет секретов в личной жизни, но он не шпионит за своими клиентами, ни для Меня, ни для кого другого. Чино не сплетник, — неожиданно твердо и с неприкрытой гордостью возразил Кошмар, и хотя это была не редкая интонация для повелителя негатива, было необычно слышать ее при описании кого-то другого. Впрочем, стоило ему перестать говорить о баристе, и эта нотка тут же исчезла, сменившись откровенной насмешливостью в следующем предложении: — В отличие от всех остальных, кому выдалось посетить его скромное заведение в то же время, что ты выбрал для своего недавнего визита. Весть о вашей… приватной встрече с Богом Смерти уже разлетелась по самым далеким закоулкам Мультивселенной. Разрушитель вновь скривился и сильнее сгорбился на диване, вжав голову в плечи и раздраженно возясь с пальцами. Он уже признал, что свидание ему понравилось… Но его самое начало действительно могло быть лучше. Если бы идиот номер два просто предупредил его, глючный не опозорился бы перед такой толпой. И конечно, глупые аномалии не могли держать язык за зубами. — Тьфу… Делать им больше нечего, — с тихо кипящим презрением пожаловался он, на что Найтмер лишь скучающе пожал плечами. — Как назначенные Создателями столпы баланса, мы известные фигуры, Эррор. Вполне естественно, что выходы в свет вызовут ажиотаж в рядах публики. Особенно если повод для такого действа подразумевает романтический окрас — или может быть интерпретирован как таковой. И ты определенно позаботился, чтобы развеять любую двусмысленность в этом вопросе. Ты должен был предвидеть последствия. — Не я выбирал чертово место! — огрызнулся разрушитель, подпрыгнув на сидении как распрямившаяся пружина, и на удивление, это был первый явный всплеск агрессии с его стороны. Обычно Эррор был куда более вспыльчивым, начиная сыпать криками и требованиями уже с порога и прибегая к чему-то столь нетипичному как сдержанность лишь в одном случае. Ему было что-то нужно, и глюк знал, что не получит этого силой. Кошмар невольно облизнулся от перспективы. Разрушитель был не менее горделивым монстром, чем он сам, и крайне редко позволял себе оказаться в уязвимом положении перед ним. Сладкие волны стыда и вынужденного смирения были изысканным деликатесом для его темной ауры, но повелитель негатива знал лучше, чем подчеркивать этот факт и дополнительно давить на своего гостя. Тогда Эррор просто сломается и уйдет, и Найтмер ни за что не упустит такое угощение, как и столь приятный шанс ощутить превосходство над кем-то, кто так упорно отказывался признавать его авторитет. А потому он оставил самодовольство при себе и перевел разговор в более спокойное русло. — Вот как? Что ж, теперь уже ничего не изменить. Как насчет оставить эту тему и перейти к более насущному вопросу? — миролюбиво предложил Кошмар, с ноткой удовольствия отмечая, как чужая поза слегка расслабилась, только чтобы вновь напрячься от его следующих слов, и это восхитительное смущение стало сильнее. — У Меня есть некоторые представления о том, зачем ты мог бы искать Меня, но слухи это всего лишь слухи. Так что, если не в тягость, не изволишь поведать, чем именно Я обязан этой аудиенции? Глючный открыл было рот, но затем уставился на Киллера, что все еще нагло расселся на столе, и с силой захлопнул его, нахмурившись и процедив сквозь зубы: — Я хочу поговорить. С тобой. Наедине. Чино может быть не сплетник, но для него это оправдание не сработает. — Ууу, грубо~ Правда, но все равно грубо, — отозвался убийца, беспечно болтая ногами в воздухе и ничуть не обиженный такой характеризацией. Он даже имел дерзость подмигнуть. Повелитель негатива, со своей стороны, никак не прокомментировал нахальность своего подчиненного, но его ухмылка стала чуть шире, тогда как щупальце на чужом запястье накрутило лишнюю петлю, выдавая его истинную симпатию в этом вопросе. Тем не менее, он сохранил лицо и понимающе кивнул, даже более формальным тоном чем до этого попросив: — Киллер. Оставишь нас? — И упустить все пикантные подробности еще одной «приватной встречи»? Вы действительно жестоки, оба! — немедленно возмутился Киллер, вместо исполнения приказа наклонившись почти вплотную к Найтмеру и возбужденно зашептав ему на ухо — конечно же достаточно громко, чтобы разрушитель все слышал: — Хей, если это то, о чем я думаю, и он пришел с предложением объединить гаремы, то ты обязан будешь мне все рассказать! Информированное согласие это твой любимый кинк, не так ли? — Ч-чего?! Я не собирался… Усмири его уже, Найт! — в отчаянии взвыл Эррор, вновь начиная глючить и с силой сжав руки, чтобы удержаться от призыва струн. — Разумеется, — тем же ровным тоном ответил Кошмар, и хотя сначала было непонятно, кому из них он адресовал это, следующая фраза подтвердила, что он все еще говорил со своим подчиненным: — Но пока это предположение не подтверждено, изволь покинуть нас. — Его щупальце наконец неохотно освободило чужую руку и вместо этого указало на дверь. Или скорее то место, где дверь была до недавнего времени. — Да, да… Веселитесь без меня, — фыркнул Киллер, менее чем изящно спрыгнув со стола и в процессе смахнув с него больше бумаг. Его куртка все еще свисала с одного плеча, открывая вид на черную безрукавку и голую кость предплечья, но он не удосужился поправить ее, прямо в таком виде проследовав на выход. — Пойду подостаю Кросси, раз уж тут такой облом. Он перешагнул порог комнаты, но закрыть за собой едва ли представлялось возможным после «эффектного» появления Эррора. Убийца с явным восхищением оценил вмятину на дереве и бросил на разрушителя одобряющий взгляд, даже подняв палец вверх, чтобы точно передать свое мнение по этому поводу — на что глюк насупился, но он едва ли мог что-то сделать. Хотел он это признавать или нет — выбивать проход было исключительно его решением, и он же нес ответственность за все последствия, одним из которых вполне предсказуемо стала брешь в целостности комнаты и обеспечиваемой этим приватности. Найтмер закатил единственный глаз, взмахнув щупальцем в почти что небрежном жесте, и осколки древесины окутало тьмой, в мгновение вернув дверь на ее законное место, целой и невредимой. На самом деле весь замок был пропитан его магией в той или иной мере, как раз для предотвращения нежелательного ущерба, и с тем, как часто банда выносила спарринги за пределы тренировочного зала, подобное уже давно стало рутиной. Для Эррора трюк тоже не стал сюрпризом — он не в первый раз оглашал свое прибытие пинком и сорванными петлями, и к тому же он видел эти же чары совсем недавно в кафе Чино. Ткань, что чуть не истлела от прикосновения Рипера в его момент слабости, вновь была как новенькая к тому времени, что они собрались уходить, так что им не пришлось отвечать баристе за порченную мебель. Хотя жнец все равно предпочел извиниться. Киллер же на эту демонстрацию волшебного мастерства захлопал в ладоши и поклонился в реверансе, выражая то ли благодарность, то ли просто общее восхищение крохой сил его босса — только чтобы решить, что этого все еще мало, и послав повелителю негатива воздушный поцелуй. И еще три вдогонку, удовлетворившись лишь тогда, когда его усилия были вознаграждены едва заметной голубой пылью на чужих щеках. И только после этого убийца наконец-то откланялся, прикрыв свежевосстановленную дверь и оставив их наедине. Разрушитель на этот цирк демонстративно отвернулся и пробормотал что-то о выскочках, тогда как Найтмер усмехнулся, кинув на своего гостя притворно-извиняющийся, но на деле ни капли не сожалеющий взгляд. — Прошу прощения за него. Он всегда был вульгарным. Глючный саркастично вскинул бровь, будто спрашивая «Да неужели?», но вместо очередной язвительной колкости, его лицо вдруг приобрело понимающий вид, когда он расплылся в настолько же фальшивой улыбке и сладко уточнил: — Но тебе это в нем нравится? Столь дерзкий ответ застал Кошмара врасплох, и на секунду он выглядел почти смущенным, но повелитель негатива быстро взял себя в руки, и в итоге ему удалось сохранить иллюзию невозмутимости. — Я настолько очевиден в выражении своей симпатии? — как можно незаинтересованнее спросил он, старательно игнорируя то, как его щупальца пытались свернуться во взволнованные кольца против его воли. — Вы буквально пожирали друг друга на столе, когда я вошел. Боюсь представить, что бы я увидел, явись я на пять минут позже, — хохотнул Эррор, явно довольный, что смог сбить спесь с этого бесстыдного осьминога, и пусть лишь немного, но отыграться за перезагрузку ранее. — Для кого-то, кто может чувствовать ауры и знал о моем приближении, ты не особо пытался это спрятать. — Не вижу резона стесняться собственных чувств. И в этом мире нет никого, кто мог бы осудить Меня за это, — пожал плечами хозяин замка, даже не пытаясь приглушить ядовитое самодовольство, что прокралось в его тон при этих словах. Он на мгновение сделал вид, что задумался, и в той же надменной манере уточнил: — По крайней мере никого с реальным влиянием. Если только у тебя нет претензий? Это был вопрос с подвохом, и разрушитель знал это. Так что он прищурился и отказался заглотить наживку. — У нас уже был этот разговор. Ты не навязываешь правил мне, я не навязываю их тебе. Делай, что хочешь. Они напряженно уставились друг на друга, почти минуту не разрывая зрительного контакта, но наконец Найтмер отвел взгляд первым, удовлетворенно хмыкнув и кивнув, принимая его ответ. Повисла небольшая пауза, и Кошмар потратил ее на то, чтобы навести порядок на своем столе, пока Эррор набирался сил для настоящего разговора. Они покончили с приветствиями и любезностями, но разрушитель до сих пор не прояснил, чего он на самом деле хотел, кроме размытого намека на приватное обсуждение. Такая неопределенность несколько раздражала, но повелитель негатива знал лучше, чем пытаться выпытать подробности, пока глючный сам не решит ими поделиться, а потому на этот раз не торопил его. Вместо этого он воспользовался моментом, чтобы собрать разлетевшиеся по кабинету бумаги — включая те, что Киллер смахнул на пол, используя свои щупальца, чтобы поднять их без необходимости вставать с кресла или наклоняться. Его недавняя шалость не была особо спланирована, больше как быстрая импровизация, так что у Найтмера не было времени заменить листы на что-то бесполезное, и это были его настоящие документы — которые ему действительно не стоило оставлять в таком виде. Это могло показаться скучным занятием, но Кошмар находил в нем комфорт — рутинный процесс сортировки и тихий шелест листов успокаивали его, и он почти забыл, что Эррор был там, пока тот наконец не осмелился нарушить тишину, напомнив о своем присутствии громким вздохом, и неловко, будто бы между делом полюбопытствовав: — Так… Значит, ты, Киллер и Чино? Давно вы вместе? — И Кросс. Ты проделал весь этот путь в Мой замок лишь затем, чтобы поинтересоваться Моей личной жизнью? — с оттенком веселья уточнил повелитель негатива, не отрываясь от какого-то контракта и поначалу не придав вопросу значения, решив, что его собеседник все еще избегает истинной цели своего визита и пытается отвлечь его случайными бессмысленными темами. Но реакция разрушителя его удивила. Глючный тут же смутился — слишком сильно и искренне для кого-то, кто предположительно сказал это просто так, и нервно заерзал на месте, с той же неуверенностью в голосе пробормотав: — Нет… Да?.. Угрх, просто ответь! Найтмер вскинул взгляд и на этот раз действительно обратил внимание, оценив как вид, так и эмоциональный фон его гостя, но все в чужой ауре говорило, что Эррор был серьезен. Так что он отложил бумаги и задумчиво откинулся в своем кресле, пробегаясь по более светлой части собственных воспоминаний. При этом его скул вновь коснулся легчайший налет лазурной магии, а щупальца расслабились и опустились, только чтобы запутаться друг с другом под столом, но пока это было вне поля зрения разрушителя, Кошмара на самом деле не заботило, что они вытворяют. — Официально мы вступили в отношения вскоре после Перемирия. Если память не подводит, Киллер сделал Мне предложение буквально на следующий же день. На обсуждение идеи с остальными и составление точных договоренностей ушло еще несколько недель, но без постоянных битв и борьбы за территории, у Меня появилось много свободного времени, чтобы задуматься о собственных нуждах и желаниях, — наконец поделился повелитель негатива, чувствуя, как вся его расчетливая сдержанность и выверенный тон растворяются при одной лишь мысли о его любовниках. — Хотя влечение и флирт появились куда раньше, за годы до этого. Я просто не ведал, что с ними делать, или что эти чувства значат. — На этой части он чуть нахмурился, но хотя это была менее приятная часть истории, Найтмер умел признавать собственные недостатки, а потому с легкой заминкой добавил: — Не помогало и то, что Моей сущности… затруднительно обрабатывать позитив в ее нынешнем состоянии. И из-за войны Я дополнительно его отвергал. Мы с братом работаем над этим. Последняя фраза прозвучала несколько натянуто, но в остальном он вспоминал об этом с теплотой. Эта пара лет ознаменовалась множеством бурных изменений, и Кошмару пришлось пересмотреть почти все свои отношения, но он не жалел ни о чем из этого. Наоборот, он до сих пор не мог до конца поверить, как же ему повезло. Темный хранитель провел большую часть своей жизни после падения Дримтейла в отчаянном поиске признания, но он лишь относительно недавно понял, что хотя сила и власть были эффективными способами добиться уважения, они не принесли ему того внимания, что он хотел в глубине своей сущности. Нет, это внимание он получил почти что вопреки всем своим достижениям, от тех, кто решился заглянуть дальше его устрашающей репутации и предложили ему преданность, основанную на чем-то отличном от страха. Поначалу повелитель негатива этого не понимал, и это раздражало, но он был не из тех, кто при малейшем столкновении с неизвестным тут же ударяется в отрицание. Нет, вместо этого Найтмер задался целью познать столь странный феномен, и сам не заметил, как запутался в довольно сложной паутине связей и отношений. Но как ни странно, именно это привело его к осознанию, чего же ему не хватало все это время. Мировое господство звучало заманчиво, но это никогда не было его истинной тягой, и на деле он просто хотел, чтобы его ценили — как за то, что он делал, так и просто за него самого. И все три монстра, чью симпатию он в итоге признал и принял, были на удивление щедры в этом конкретном аспекте. Они заполнили дыру в его груди, о наличии которой Кошмар и не подозревал, и медленно, его необъятные амбиции угасли, впервые в жизни сменившись удовлетворением. Это было так странно — наконец-то быть искренне довольным чем-то, но такое развитие было сложно назвать нежелательным. После стольких лет, его сущность обрела равновесие, и баланс Мультивселенной последовал за ним. Мир с его близнецом был лишь следующим закономерным шагом, и хотя это определенно была работа в процессе, они делали успехи. То, что он снова называл Дрима братом, уже было большим показателем. Впрочем, разрушителя мало волновал прогресс в восстановлении семейных уз хранителей, и вместо этого он зацепился за иную деталь этого краткого пересказа: — Годы, значит… Тогда ты должен разбираться во всей этой мути лучше, чем я, — хмуро пробормотал он, как будто больше для самого себя, отказываясь смотреть на хозяина замка и вновь возясь с пальцами, но все же почувствовав необходимость пояснить: — Я имею в виду… Несколько партнеров и все такое… — О? Только не говори, что догадка Киллера несла в себе зерно истины? — притворно удивился Найтмер, уже зная, что это не так, но не в силах удержаться от лишнего шанса смутить своего гостя. — Не отрицаю, что Я давно призывал тебя присоединиться ко Мне, но признаться, Я не рассматривал это свое предложение в таком ключе. Однако, если это то, что убедит тебя наконец-то встать на Мою сторону… — Вот еще! Даже не шути так! — тут же ощетинился глючный, яростно покраснев и покрывшись лагами от одной лишь мысли. При этом где-то за стеной раздалось едва слышно шебуршание, но он был слишком отвлечен шумом помех и собственным возмущением, чтобы обратить внимание. Ему хватало одного хаотичного идиота в своей жизни, и он уже испытывал свои границы, расширяя их количество до двух. Еще четверо сверху было явным перебором, и хотя Чино казался приятным монстром, и у него был шоколад, пока с ним в комплекте шел Киллер, Эррор точно был «пас». — Тогда, осмелюсь ли Я предположить, что ты просишь романтического совета? У Меня? — озвучил свою следующую, уже более реалистичную мысль Кошмар, все еще наполовину дразня, но идея странно льстила. Так откровенно говорить об отношениях и связанных с этим чувствах с кем-то, кто не являлся его партнером, было новым опытом для него, но он обнаружил, что неожиданно взволнован такой перспективой. — Может быть?.. — на удивление тихо и почти что пугливо отозвался разрушитель, а затем схватился за голову и разочарованно взвыл: — Это все так сложно! Я терпеть не могу, когда кто-то копается в моих эмоциях, но я… Я запутался, — обреченно признал он. — Итак, ты разыскал Меня, чтобы Я внес ясность в твои чувства, — заключил повелитель негатива, поднявшись со своего места и обогнув стол, пока не остановился прямо перед диваном. Он вскинул руку, протянув ее в сторону глюка так, чтобы тот видел, и с необычной четкостью спросил: — Ты позволяешь? — У тебя и правда на этом пунктик, хах? — выдохнул Эррор как последнюю попытку задеть, но в итоге неохотно кивнул, озвучив уже известные хозяину замка условия: — Только поверхностная хрень. В… В воспоминания не лезь. — Я помню и чту нашу договоренность, — с той же формальностью ответил Найтмер, сократив последние сантиметры расстояния и лишь самым кончиком когтистого пальца коснувшись верха черного черепа. Разрушитель при этом вздрогнул, но заставил себя остаться на месте, тогда как Кошмар сосредоточился, позволяя волнам чужих эмоций омывать его и наслаждаясь бушующим в них раздражением и смятением как изящной закуской. Нечасто глючный был так щедр, чтобы открыто предложить ему свои чувства, но он помнил, что это было не бесплатно, и наконец уточнил: — Что-то конкретное, что тяготит твой разум? Эррор скривился на вопрос, но с повелителем негатива уже в его голове, рыпаться было поздно. Так что разрушитель собрал все крохи смелости, что толкнули его явиться сюда, смешал их с бурлящей в его магии решимостью и на одном дыхании выпалил, как будто пытаясь как можно быстрее выбросить это из своей системы: — Ты уже знаешь про Рипера. Я думаю… Он мне нравится. Но я все еще люблю Инка. У меня есть чувства к ним обоим, и я не могу отрицать, что они есть, но в то же время… Я ощущаю себя странно, когда они говорят друг о друге. Как… неприятно-странно. Это едва ли было всеобъемлющее описание, но он не мог объяснить этого лучше, а потому как мог постарался выловить нужное чувство из своей души и дал ему волю, позволив его собеседнику пировать. К счастью, с буквальным хранителем эмоций слова были не так важны, и именно поэтому он решил, что если и обратится к кому-то по вопросу своих психологических бзиков, это должен быть один из близнецов. И так уж случилось, что Найтмера глюк терпел лучше, чем Дрима. Повелитель негатива уловил его наводку, выделив оттенок жгучей эмоции уже сам, и понятливо хмыкнул. — Да, Я вижу, что гложет тебя. И этот вкус Мне болезненно знаком. В тебе бушует ревность, разрушитель. — Я? Р-ревную?.. — озадаченно моргнул Эррор, явно не ожидая такого ответа, но это замешательство длилось лишь секунду, почти сразу сменившись паникой. — Но разве идея таких отношений не в том, что ты не должен ревновать? И я не ревновал к Жизни раньше, так почему?! Я не понимаю! — Ревность обычно порождается из неуверенности в себе, собственничества, или же страха, — учтиво изложил Кошмар, продолжая перебирать чужой энергетический фон для деталей его конкретного случая. — Хотя зная тебя, Я затрудняюсь поверить, что ты считаешь себя недостойным чужой симпатии. Собственничество более правдоподобно, и оно определенно часть этого, но… Мои инстинкты подсказывают, что это не главная причина. — От этого малейшего намека в его собеседнике взметнулась волна отторжения, но это лишь подтверждало его теорию, и Найтмер победно оскалился, наклонившись чуть ближе и заглянув прямо в широко раскрытые красные глазницы: — Чего ты боишься, разрушитель? — Я не..! — тут же инстинктивно взвился глючный, но слова застряли в его горле. Он знал, что не мог врать — не тогда, когда он сам пустил эмпата в свои чувства — и даже без этого, смысл всей этой терапевтической штуки был в честности. Отрицание он уже пробовал, и оно никогда не решало его проблем. Повелитель негатива вздохнул и отстранился, уловив его внутренние метания и потому сменив тактику. Он смягчил свой тон, и хотя он не мог окутать разрушителя успокаивающей аурой, как Дрим, ничто не мешало ему вытянуть из комнаты часть лишнего беспокойства. — Ты знаешь, что можешь быть откровенным со Мной, Эррор. Я никому и никогда не раскрывал твоих секретов. Глючный опасно прищурился, бросив на Кошмара испытывающий взгляд и точно зная, что тот делает, но хотя хозяин замка буквально чувствовал направленный на него упрек, разрушитель так не озвучил его, вместо этого резко взмахнув рукой и указав в сторону выхода из комнаты. — Тогда скажи Киллеру, пусть перестанет подслушивать. Я вижу его код, приклеенный к двери, и ни за что не поверю, что ты не заметил. Ты чувствуешь чертовы ауры. При этом Эррор хотел бы позлорадствовать, но Найтмер принял обвинение с достоинством, зная, что в данном случае ему нечего возразить. Он не мог отрицать, что потакал своему подчиненному и по совместительству любовнику больше, чем следовало бы, но он также понимал, когда это действительно становилось неуместно. Так что он имел приличие выглядеть виноватым — даже искренне в этот раз — и к счастью, повелитель негатива точно знал, как это исправить. Еще одно движение щупалец, и уже знакомое заклинание окутало комнату. В последний момент из-за двери раздалось приглушенное «Черт, на самом интересном!», но его резко отрезала стена мертвой тишины. — Это приемлемо? — любезно уточнил хозяин замка, и там, где могла бы быть насмешка или оттенок сарказма, вместо этого звучала убедительная обеспокоенность. — Лучше, — вздохнул глючный, невольно расслабляясь, как от на этот раз настоящей приватности, так и из-за вытягивающей его раздражение магии. — Но я не знаю, как тебе ответить. Если бы я знал, что со мной не так, мне бы не нужен был чертов хранитель эмоций, чтобы разобраться в этом. — Признать, что вселяет в тебя страх, когда ты на вершине вселенского порядка и вправду может быть... непросто. Я и сам страдаю от подобного изъяна, — согласился Кошмар, покопавшись в предлагаемой ему буре переживаний еще немного в поисках менее осознанного намека на их источник, и вскоре у него появилось предположение. — Может ли это как-то вовлекать Инка? — поинтересовался он и тут же чуть не подавился от целого коктейля казалось бы противоречащих чувств, что буквально взорвались на его языке. — О. Я прав? — Он… Он оставил меня, — обиженно выдавил разрушитель, обняв себя за плечи и трясясь от всплывшей на поверхность необъяснимой злости. В нем вновь всколыхнулось желание что-то сломать, но Найтмер вытягивал подобные порывы раньше, чем они могли подтолкнуть его к действиям, поддерживая в нем шаткую стабильность. И даже если хозяин замка делал это лишь затем, чтобы избежать разгрома его кабинета, глюк был тайно благодарен за это. — Изволь пояснить? — осторожно и все еще с излишней вежливостью попросил повелитель негатива. — Я бы взглянул сам, но ты оградил Меня от считывания памяти, так что если речь о конкретных событиях, тебе придется использовать слова, Эррор. Разрушителю такая идея была явно не по душе, но он сам поставил это условие, так что теперь не мог жаловаться, что Кошмар не мог буквально читать его мысли. Это всегда было предметом сомнений и беспокойств для него — как близко он может подпустить других, чтобы не раскрыть слишком много, но хотя раньше собственное личное пространство определенно стояло на первом месте, в последние годы глючный обнаружил, что собственные границы стали слишком тесными и больше мешали, чем помогали. Но старые привычки умирают тяжело, не говоря уже о гордости, так что он не мог просто взять и отказаться от собственных слов. Пока еще нет… Так что на момент, Эррор выбрал меньшее из двух зол и неохотно отсыпал подробностей: — Когда он провожал меня на свидание с Рипером. Он просто ушел! И оставил меня с ним! — Ты бы предпочел, чтобы он остался? — в некотором смятении уточнил Найтмер, все еще не уверенный, в чем именно проблема. — Вот еще, — фыркнул разрушитель, беспокойно теребя свою куртку пальцами, прежде чем опустить руки и вцепиться в обивку дивана, решив, что эту ткань ему менее жалко, и продолжив царапать уже ее. — Он бы точно все испортил. Н-но… Даже до этого, он был таким… Спокойным! Все время! Это бесит! Но я не знаю, почему! Не то что бы я хотел, чтобы он возражал, но я просто… Я не хочу, чтобы он уходил, — этот последний обрывок он прошептал особенно потерянно, и кажется, повелитель негатива наконец-то понял. Он убрал руку, давая глюку передышку от навязчивого, но к сожалению, необходимого прикосновения, и что-то в его тоне изменилось, став гораздо серьезнее, когда Кошмар спросил: — Эррор… Ты боишься, что Инк откажется от ваших отношений? — Он может, не так ли? — грустно усмехнулся его гость, внезапно потеряв весь свой запал и вместо этого решив утонуть в пессимизме. — Это я застрял с реальными чувствами, но он… Его ничего не держит. Он со мной только из любопытства и интереса. И теперь ему любопытна Жизнь. Так что, если его интерес ко мне уже иссяк, и он лучше будет с ней, а меня скинет на Рипера? Он только и делал, что пытался свести нас вместе! Что ни спрошу, Рипер это, Рипер то! Я хочу воссоединиться с ним, но… Мне кажется, что из-за этого Инк отдаляется, и я… Я не хочу терять его, — это прозвучало так жалобно, что это был почти всхлип. И хотя разрушитель не позволил себе плакать, его вид был откровенно удручающим. Он поджал колени, свернувшись в плотный комок глюков у Найтмера на диване, и повелитель негатива честно не мог припомнить его более уязвимым в своем присутствии. Конечно, он не раз видел Эррора обездвиженным перезагрузкой или раненым, порой до состояния, что было бы смертельным, не будь он столпом баланса, но то были физические слабости. И прошла вечность, прежде чем Кошмар был удостоен увидеть даже их. Но эмоции были другими. Разрушитель не отличался самоконтролем в этом плане, но даже так, он всегда был очень осторожным в том, в какие из своих чувств посвятить других. Близнецов это касалось особенно — Эррору была искренне противна идея, что кто-то может вот так взять и считать его настроение, просто оказавшись рядом. К счастью для него, обычная близость давала лишь обобщенное представление об энергетическом фоне пространства, и для более глубокого погружения был нужен физический контакт. То, что глючный уже ненавидел, так что эта деталь чужих способностей просто дала ему лишнюю причину избегать прикосновений как огня, но в остальном позволив терпеть хранителей в своем присутствии. Хотя он все еще предпочитал не пересекаться и никогда не раскрывал ничего личного, если в том не было абсолютной необходимости. И даже тогда упрямился до последнего. За все годы, что повелитель негатива знал и вел дела с разрушителем, было лишь несколько исключительных случаев, когда Эррор пустил его в свои эмоции — обычно как плату за особо крупную услугу, но это было сложно назвать моментами открытости с его стороны. Глюк никогда не ослаблял бдительность полностью, не говорил, что его беспокоило без необходимости вытягивать это из него, и уж точно не раскисал в его кабинете вот так. Мрачные чувства плотно пропитали чужую ауру, предлагая Найтмеру не иначе как шведский стол, и часть его не могла насытиться, призывая возобновить контакт и вкусить столь редкое угощение по-настоящему, но учитывая обстоятельства, наслаждаться этим казалось неправильным. И он уже усмирил свою жажду силы, так что мысль воспользоваться чужой уязвимостью или ухудшить его состояние для собственной выгоды больше не доминировала его разум. Так что Кошмар легко вырвался из соблазнительной дымки и проигнорировал этот мимолетный порыв, хотя он все еще мог утянуть немного для себя, поглощая то, что разрушитель и так излучал в пространство. — Поднимал ли ты этот вопрос со стражем? — с той же серьезностью и тенью заботы поинтересовался повелитель негатива. — Твое беспокойство, что он слишком отвлекается, пренебрегая тобой, и что ты желаешь его внимания? — Пытался, конечно… — слабо отозвался Эррор, опустив голову и лениво ковыряя дырку в ткани обивки. — Но я едва ли мог найти слова, чтобы описать это, и даже если бы нашел, ты же знаешь его. Он никогда не слушает. — Тогда заставь его услышать, — авторитетно заявил Найтмер, с такой твердостью, будто отдавал приказ. — Свяжи его, заткни, и скажи, что хочешь его. Это работало для вас в прошлом, не вижу причин, почему не сработает сейчас. Глючный вздрогнул и рывком вскинул голову, на секунду уверенный, что ослышался. Это было настолько не в стиле Кошмара, что он даже не знал, как на это отреагировать, но это точно встряхнуло его, разом выбив все самоуничижительные мысли и сменив их раскаленным смущением — то, чего хозяин замка и добивался. — Т-ты… И ты называешь Киллера вульгарным?! — на грани визга воскликнул разрушитель, бросив портить мебель и отскочив к дальнему краю дивана. — В Моем случае это прямолинейность. С некоторыми, включая тебя, только она и действенна, — с явным самодовольством прищурился повелитель негатива, прежде чем отбросить этот фарс и, убедившись, что теперь его собеседник точно слушает, сказал так откровенно, как только мог: — Но Я вполне серьезен, Эррор. Если ищешь совета по групповым отношениям, то вот один — вне зависимости от ваших договоренностей, никто не должен чувствовать себя обделенным. Но это баланс, на установление которого нужно время, и когда вы только начинаете, в этом довольно легко просчитаться. У вас появились новые партнеры, и скажу по опыту, эта новизна может быть захватывающей. Уверен, страж подталкивает тебя к Риперу, потому что справедливо считает, что тебе нужно пространство, чтобы изучить это новое развитие. — Намекаешь, что он просто пытается позаботиться о моих чувствах? — скептично фыркнул Эррор, и хотя часть его хотела верить чужим словам, сомнения все еще тянули его вниз. — Пусть так, но он перебарщивает — насупился он. — Ты удивлен этому? — насмешливо вскинул бровь Найтмер, на что глючный нахмурился, но неохотно признал: — Нет. — Вы оба невозможны в этом плане. Как Я сказал, это простой и частый промах, но его так же просто восполнить. Будь откровенен с ним и изложи, чего ты в действительности хочешь. Я питаю большие сомнения, что страж поступал так из злого умысла. Он слишком легкомысленен для такого коварства. И к тому же… — Кошмар задумался, но это казалось подходящим моментом, чтобы затронуть маленькую деталь, что он уловил в чужой сущности при первом упоминании хранителя альтернатив, и которая могла иметь далеко не последнее значение для предмета их разговора: — Возможно, Инк не понимает, какие чувства он в тебе всполошил, потому что с его точки зрения вы напротив стали ближе. — Что ты имеешь в виду? — смутился разрушитель, на секунду даже перестав хандрить. — Дом, Эррор, — вздохнул повелитель негатива, не веря, что ему приходится объяснять что-то настолько очевидное. — Ты ведь перебрался к нему? — Чт… Эй, я же сказал, не..! — Это свежее развитие. Оно было на поверхности, — отмахнулся Найтмер, отказываясь объяснять, что технически глюк сам поделился этим фактом через ту вспышку особенно ярких переживаний, и вместо этого настойчиво продолжив: — Но что занимательно, у тебя довольно мало чувств по этому поводу. Обычно переезд это куда более волнующее событие. Особенно для кого-то вроде тебя, мистер «я обитаю в буквальной белой пустоте, и мне не нужно ничего, кроме моей огромной подушки». — Это называется пуфик! — оскорбленно задохнулся глючный, но Кошмар не позволил ему ускользнуть от темы. — Не существенно, — отрезал он. — К чему Я веду — это огромное изменение в твоем окружении, и оно напрямую сблизило вас со стражем. Но с тем, как мало в тебе реакций, и с твоим замешательством сейчас… Ты вообще раздумывал об этом? Ты хотя бы заметил, что ты сменил обитель? — Я… Я не… Все было так смутно в последнее время, я правда не… — Разрушитель по привычке попытался наскрести оправданий, но любые слова в свою защиту разбежались перед пронзившим как гром осознанием, что хозяин замка был прав. Неужели он действительно… — Ты был слишком увлечен другими переменами в твоей жизни? — озвучил вместо него повелитель негатива, слегка ослабив напор после того, как донес свою мысль. — Что ж, теперь Я пролил свет на сей факт. Вы с Инком сожительствуете как традиционная пара вот уже несколько месяцев. Готов поставить на спор, это самое тесное сосуществование, что у вас когда либо было, принимая во внимание, что до этого вы не задерживались вместе в одном и том же измерении, не то что доме. И это его дом. Если бы страж воистину забыл о тебе и намеревался оттолкнуть, то выделять тебе покои в своей обители звучит ужасно контрпродуктивно. — Он н-не выделял… Т-там всего одна спальня. Во второй к-комнате его студия, — запинаясь выдал Эррор первое, что пришло на ум, и что отдаленно напоминало отрицание, но стоило ему обронить эти слова, и в кабинете стало оглушающе тихо. Глючный растерянно моргнул, отгоняя лаги, что затуманили его зрение, и чуть не впал в еще одну перезагрузку от вида его собеседника. Всегда такой собранный и гордый, Найтмер выглядел абсолютно взбешенным. Его дополнительные конечности яростно хлестали за спиной, а ледяной холод зрачков уставился разрушителю в самую душу. Вся комната вдруг стала темнее, будто сжимаясь вокруг них, и Эррор невольно сглотнул, не понимая, что он мог сделать, чтобы добиться такой реакции, но благо, Кошмар не стал задерживать с объяснением. — Ты… Во имя святой Ним, ты насмехаешься надо Мной?! — низко прошипел повелитель негатива, вдруг рывком бросившись на него и вонзив все четыре щупальца в спинку позади него, пригвоздив глюка к месту и заставив его вжаться глубже в диван. Он все еще не касался Эррора, но склонился так близко, насколько вообще мог, не пересекая этой последней границы. Его тон перерос в рычание. — Я правильно услышал, что стражу удалось буквально затащить тебя в свою постель, и ты тут весь извелся, не решил ли он тебя покинуть?! Иногда ты поражаешь Меня своей недальновидностью! — Н-ну… Мы на самом деле не спим вместе? — слабо предложил разрушитель, но оправдание прозвучало жалко даже для его собственного слуха. — Моя гаптофобия стала хуже после… Так что он был осторожнее со мной в последнее время, и… — глючный осекся и лишь затем осознал то, что он только что сказал. Инк… На самом деле уже давно звал его к себе. Совместная жизнь была тем, чего хранитель искренне хотел, и хотя Дудлл Сфера была его домом, он очень редко называл ее так или задерживался в ней, не вынося одиночества собственной обители. Вот почему он приглашал гостей так часто, как только мог, или же гостил у кого-то сам, вламываясь к случайным монстрам и навязывая им свою компанию. И особенно регулярно страж делал это с ним, каждый раз уверенно заявляя, что он скорее пересилит страх перед Антипустотой, если это значит провести время вместе, чем вернется в комфорт своего измерения, где кроме него никого нет. Эррору было сложно это понять, но это определенно усложнило попытки избавиться от приставучего художника в начале их знакомства. А затем разрушитель привык и перестал задумываться об этом, не воспринимая периодические предложения жить вместе всерьез. В его защиту — Инк слишком часто дурачился, так что отличить шутливые просьбы от серьезных было крайне сложно. Но… Он наконец-то согласился. И даже не зарегистрировал этого, сосредоточенный лишь на том, как избежать дальнейших панических атак, и потому схватившись за предложение без единой мысли, что это значило для их отношений. И он совершенно не учел, как много это должно быть значило для хранителя. Черт, да этот кальмар должен был прыгать от радости и упиваться желтым — но вместо этого бросил все свои силы и внимание на помощь ему. Дал ему безопасное место и столько пространства, сколько он хотел, запираясь в студии, чтобы лишний раз не беспокоить, ночуя на диване, чтобы не провоцировать его гаптофобию, и исполняя все его хотелки, пока глюк хандрил. Но Эррор был так зациклен на своих проблемах, что не заметил ничего из этого, восприняв чужое поведение как данность. Вот только какая к черту данность, когда речь шла об Инке?! Такая учтивость и забота требовали невероятно выверенной смеси красок и титанических усилий с его стороны! И поддерживать что-то подобное месяцами… Только чтобы разрушитель прицепился к каким-то словам, приревновал, и пришел жаловаться на него… Эррору стало физически плохо. — Он… Он все это время был рядом и поддерживал меня, не так ли?.. Это я… Отталкивал его… — едва слышно прошептал глючный, весь сдувшись и обмякнув на диване, не отреагировав, даже когда Найтмер отстранился, выпустив его. Хозяин замка потер переносицу, все еще тихо кипя от раздражения, но продолжать кричать на разрушителя было бы уже непродуктивно и не принесло бы ему никакого удовлетворения. Не в таком состоянии. И хотя часть Кошмара все еще хотела посетовать, что Эррор распереживался на совершенно пустом месте, он должен был помнить, что то, что элементарно для него, не обязательно было очевидным для других. И он сам пришел к пониманию этих вещей лишь спустя мучительно долгие сроки, так что он едва ли мог поставить глючному в упрек, если до него что-то не доходило сразу. Как тот и сказал в начале их разговора, если бы он уже знал, что с ним не так, его бы тут не было, и Найтмер должен был быть польщен, что из всех, разрушитель решил искать именно его опыта. Эта мысль пересилила его мимолетную досаду, и повелитель негатива осторожно вытащил щупальца из мягких подушек, не беспокоясь об оставленных дырах — даже без его активного намерения, порванная обивка уже начала затягиваться, включая места, разодранные его буйным гостем чуть ранее. Который, между тем, уже не казался таким уж буйным. Эта последняя вспышка с его стороны была не самой продуманной, но кажется, с этой лишней толикой экспрессии его слова имели даже больший эффект. Конечно, внешне это едва ли было заметно, но Кошмар мог сказать, что терзающий Эррора конфликт значительно угас, и его сущность пришла к ответу — даже если это был не совсем тот ответ, на который глюк надеялся. А значит, пусть даже таким странным методом, но свою задачу он выполнил. Так что Найтмер выдохнул и вернул себе ровный тон, повторив и подведя итоги их дискуссии уже в более спокойной манере: — Обговори с ним, Эррор. Если ты жаждешь больше внимания, во Мне нет сомнений, что страж будет счастлив подарить его тебе. Уж не ведаю, как ты не уловил сего за все время вашей связи, но ему только в радость угождать тебе. Однако, если это действительно то, чего ты желаешь, то он не единственный, кому стоит обратить больше внимания на своего первого партнера. Заметь все то, что он уже делает для тебя, а там уже можешь определиться, если тебе недостает. — Он выдержал паузу, раздумывая, а затем прищурился и особенно твердо добавил: — Но если в процессе разъяснений и правда всплывет какая-то дурость, напомни, что ты согласился на групповые отношения, а не на обмен партнерами. Ты получаешь их всех, и это включает Инка. В этом вся прелесть. Каким бы отстраненным разрушитель ни казался в тот момент, эта последняя часть точно достигла его, если судить по синим полосам на щеках, что вспыхнули ярче от еще одного довольно откровенного по его меркам комментария. Как и всегда, первым импульсом глюка было ответить какой-то колкостью, но все, что приходило ему в голову, тут же таяло в свете чувства, что он не любил признавать, но которое ему становилось все сложнее игнорировать. Что в тот раз с Рипером, что теперь тут… Он размяк, это точно, но его душа была непреклонна в том, чего она хотела, и увы, он никогда не умел отказывать своей сущности. Так что после краткого колебания, Эррор сдался и как можно непринужденнее бросил: — Спасибо, Найт. Найтмер довольно кивнул, признавая его благодарность, и отступил к своему столу, ожидая, что получив желаемое, разрушитель как можно скорее попытается уйти, но тот остался сидеть на диване, все еще в задумчивости и бурлящих остатках сомнений. И что примечательно, они имели иной привкус — тот, что мелькал в чужой ауре и до этого, но постоянно заглушался более сильным переживаниями. А теперь самый яркий конфликт утих, и эти подавляемые отголоски всплыли на поверхность, обнажив в душе его гостя более глубокое беспокойство, по ощущениям почти не связанное с предыдущим. В Кошмаре проснулась искра любопытства, и когда пауза затянулась без намека на движение со стороны глючного, он подтолкнул: — Это все, для чего тебе требовался Мой дар? Или есть что-то еще, что ты желаешь представить Моему вниманию? Эррор резко вздрогнул, пройдясь волной особо крупных лагов, и повелитель негатива понял, что попал прямо в точку. То, о чем они говорили только что было его искренним переживанием, и все же… в каком-то смысле это было лишь отговоркой, чтобы наконец притащить свою жалкую тушку в это место. И изначально разрушитель раздумывал искать хранителя эмоций совсем не за этим. Он стиснул зубы и через силу выдавил: — Я… Ты прав. Есть кое-что еще. Но это… Я всегда говорил тебе держаться подальше от моих воспоминаний, н-но… Это вроде к-как напрямую связано с ними, т-так что… Щупальца Найтмера все как одно ослабли и бессильно шлепнулись на пол — едва не утащив своего владельца вслед на ними. За сегодня Кошмар услышал от глюка много чего странного, но это… Он попятился назад и неловко облокотился на стол в попытке восстановить равновесие от резкого смещения центра тяжести, в то же время окинув фигуру своего гостя с ног до головы, как будто внезапно усомнившись, что перед ним действительно Эррор. Мысль была глупой, конечно — он слишком хорошо знал эту ауру, и он буквально только что окунулся в чужие эмоции, но даже так, сказать, что разрушитель вел себя необычно, было бы преуменьшением века. Как правило тот был довольно предсказуемым в том, как он себя вел и о чем просил, но за все время этого разговора, выбитая дверь была единственным, чего повелитель негатива действительно ожидал. И это последнее заявление стало самым большим сюрпризом из всех. — Ты… хочешь открыть Мне свою память? — переспросил Найтмер, убеждаясь, что понял бессвязные бормотания глюка правильно, при этом и сам порядком запнувшись в обычно идеально отработанной интонации. — Что могло стрястись в этом мире, чтобы ты так внезапно переменил свое мнение? — Это так не объяснить, — покачал головой разрушитель, неосознанно прижав руку к груди и зацепившись за ребра сквозь ткань, прежде чем так же резко отдернуть ее, как только он понял, что делает. — Просто… Взгляни, и ты поймешь. Кошмар нахмурился и медленно, почти что с опаской приблизился, вновь заняв место перед Эррором. Он все еще был во власти замешательства, но если в этом предложении был подвох, он его не видел. И если на то пошло, то не чувствовал тоже. Повелитель негатива вскинул руки, но как и всегда, когда дело касалось настоящего контакта, не двинулся дальше, не предупредив: — Мне придется коснуться тебя. Больше, чем до этого. И с учетом этого, хотя бы попробуй не усложнять Мне задачу, если не хочешь, чтобы это продлилось дольше необходимого. Глючный привычно поморщился, но смиренно кивнул, сев ровнее и даже прекратив отворачиваться, вскинув голову для облегчения доступа. Он зажмурился и приготовился к неизбежному, тогда как Найтмер обхватил его череп на этот раз обеими ладонями. Помехи немедленно взбесились вместе с уже знакомой волной отторжения, но затем, к удивлению Кошмара, чужое сознание и правда уступило, распахнувшись возможно даже слишком резко и широко. Будто прямо под ним разверзлась пропасть, утягивая куда-то вниз, и это было не просто больше, чем повелитель негатива когда-либо получал доступ до этого, это казалось больше, чем там должно было быть. Признаться, он никогда не вникал в чужую сущность по-настоящему, уважая их многочисленные договоренности, а потому не знал, чего ожидать от разума разрушителя, но это все равно ощущалось неправильным по причинам, что он не мог точно облечь в слова. В мыслях Эррора стоял абсолютный хаос, и спутанные образы бесконечно сменяли друг друга, все еще утягивая Найтмера глубже, пока не показалось, что он скользнул в сознание кого-то еще, и лишь затем окружение замедлилось, наконец-то дав Кошмару прийти в себя и осмотреться. Представшее перед ним не было воспоминаниями глюка, которого он знал… И все же, они не могли принадлежать никому другому. Хозяин замка резко отшатнулся и прервал связь, распахнув единственную глазницу в искреннем недоумении. Перед ним все еще проносились обрывки инородных образов, и он невольно признал, что разрушитель оказался прав в своей оценке. Это нельзя было так просто объяснить. Но теперь Найтмер действительно понимал затруднительность чужого положения. — У тебя была иная жизнь до становления столпом баланса, — пораженно озвучил он вывод из увиденного, хотя на его вкус это слишком сильно напоминало вопрос, и словам явно недоставало присущей повелителю негатива уверенности. Конечно, у Кошмара и самого была жизнь до трансформации, но это был такой краткий период в сравнении с его преобразованной формой, что он никогда не считал свое детское «я» такой уж важной частью собственной личности. К тому же в то время ему так многое запрещалось, что было справедливо сказать, что ему просто не давали быть настоящим собой и изучить, что же это значит. Он начал познавать собственные интересы уже после обретения свободы, и все перемены в нем с того момента и до настоящих дней были достаточно плавными и последовательными. И Найтмер точно никогда не терял этих воспоминаний, чтобы затем обрести их вновь и словить от этого когнитивный диссонанс. В глючном же хранился опыт двух почти полностью независимых личностей, которые теперь довольно грубо пытались влиться друг в друга и создать единое существо. Его вид при попытке обработать подобное открытие должен был быть тем еще зрелищем, но вместо того, чтобы указать на это и подразнить его, Эррор лишь устало выдохнул. — Ага, что-то вроде. Видимо я словил амнезию, когда впервые занял свою роль. А теперь доступ к этой части данных восстановился. Это… много. Больше, чем я могу обработать сам. И мне нужна помощь. Признание ужалило его гордость, но разрушитель проглотил это чувство. Он достиг большого прогресса за последние несколько месяцев, но он все еще полагался преимущественно на избегание — и он уже принял, что не может прятаться от мира и своих новых-старых любовников вечно. По крайней мере, ему не пришлось объяснять все это безумство словами. Но даже заглянув в самое сердце его существа и интимно познав его проблему, хозяин замка был вынужден признать, что не ожидал этого. Не быть готовым к чему-то было редким для него чувством — обычно весьма неприятным, но в этот раз… Он не мог отрицать, что был заинтригован. — Я внял сути твоей просьбы. Но ты же осознаешь, что речь не о единственном трудном воспоминании, так? — нахмурился Кошмар, и сам не заметив, как начал нарезать круги по кабинету, ударившись в одно из своих анализирующих настроений. У него была склонность к просчитыванию всех возможных исходов с учетом даже крохи новых данных, и он делал это для всех своих планов, но иногда это выливалось и в иные части его жизни. Впрочем, в этот раз у него была достойная причина. — Это десятки, сотни воспоминаний! Мы говорим о целой жизни переживаний и свершений. Не пойми Меня превратно, провести тебя по ним вполне в Моей власти, но это не будет скоро. И это определенно не то, что может быть решено за один день и единственную встречу. — Ага, я подозревал, что так легко не отделаюсь, — кисло подтвердил глючный. В его эмоциях читалось желание злости, но было такое ощущение, что та уже выгорела, и остались лишь тихо тлеющие угли. Вся эта необходимость в открытости явно выматывала его. — И ты готов к этому? — вновь надавил повелитель негатива, неудовлетворенный таким вялым ответом. — Мне придется поддерживать контакт с твоим телом на протяжении длительных отрезков времени, и это лишь самое простое из беспокойств. Если Я погружусь в твое сознание на таком глубоком уровне, ты ничего не сможешь скрыть от Меня. Я узрею и прочувствую все, Эррор — потаенные страхи, слабости, секреты… — Да знаю я! — внезапно сорвался на крик разрушитель, и в его взгляд вернулась твердость, подпитываемая как никогда яркой вспышкой решимости. — Я знаю, о чем прошу, Найт, — с нажимом повторил он, вкладывая магию в каждое слово. — И конечно, я предпочел бы обойтись без этого, но я… Мне нужно разобраться в этом. И я не пришел бы сюда, если бы не доверял тебе! Эти слова с силой впечатались в пространство, и они оба шокированно замерли и уставились друг на друга в тишине шумоподавляющего заклинания. Найтмер был особенно потрясен, но все еще частично открытая ему глубина чужой сущности не оставляла никаких сомнений. Эррор действительно имел это в виду. Излучаемый им позитив обжигал, но такой же силы отчаяние почти уравновешивало, превращаясь в очень странную, но не неприятную для него смесь, и впервые Кошмар был честно потерян для слов. У их отношений не было названия. Просто знакомые, в каком-то смысле коллеги и иногда партнеры по преступлению. Много договоренностей и компромиссов, но почти никогда обсуждения чувств. И возможно, если бы ему сказали подобное раньше, повелитель негатива немедленно воспользовался бы этим, не задумываясь об этом больше просчитывания собственной выгоды, однако мир с братом и три монстра, захватившие его сердце, многое изменили для него в последнее время. И вместо привычных прагматичных мыслей, любое логическое мышление наоборот отступило под весом расцветающего в его сущности тепла, что он не мог точно понять. Ему придется спросить Дрима об этом. А пока же Найтмер смущенно откашлялся и резко обернулся к своему столу, попытавшись вернуть себе невозмутимый вид, но упустив, что открыл идеальный обзор на свои щупальца, что вновь ожили и теперь извивались в крупных кольцах, счастливо виляя кончиками и предательски выдавая все его мысли. — Тогда решено. Я включу сеансы с тобой в Мое личное расписание на, Я так полагаю, неопределенный срок. Мне придется пересмотреть Мои свободные окна, и Я должен знать твои, чтобы все спланировать, но мы можем определиться насчет точного времени позже. Я готов подстроиться под твои предпочтения в этом плане, но в таком случае Я ожидаю, что ты не вздумаешь опаздывать. — Меня устраивает, — на этот раз без упрямства согласился Эррор. Ему не терпелось покончить с этим, но был еще один момент. — Плата? — осторожно уточнил он. — Ты уже теряешь неисчислимо больше, чем Я, прося об этом, — покачал головой хозяин замка, выудив из бумаг, что он разбирал ранее несколько листов и внеся на них ряд быстрых, но упорядоченных пометок. — Твой негатив и потаенные мысли более чем восполнят Мой труд, и Я еще останусь тебе должен. Чужая поза при этих словах явно расслабилась, практически излучая облегчение. Могло показаться, что это излишне щедро за объем предстоящей работы, но Кошмар искренне считал, что обмен уже был не равен в его пользу, так что требовать еще что-то сверху казалось не просто жадным, но жестоким. Особенно учитывая, насколько унизительно и разоблачающе для разрушителя это уже было. И глюк определенно не собирался переубеждать его в этом решении, но затем чуть серьезнее обдумал последние слова и застенчиво спросил: — Раз так, могу я… Если у меня будут еще вопросы… — Мои двери всегда открыты для тебя, Эррор, — не задумываясь отозвался повелитель негатива, и давно избитая фраза прозвучала странно теплее, чем любой из раз, что он повторял эти же слова в прошлом. Впервые разрушителю показалось, что он почти готов принять это предложение, но это чувство испарилось так же быстро, как и возникло, когда Найтмер преувеличенно вздохнул и с упреком добавил: — Хотя Я действительно предпочел бы, чтобы ты оставил эту дурную привычку выламывать их каждый раз. — Ну, я бы предпочел не натыкаться на тебя, творящего разврат с кем-то из твоих подручных, но мы не всегда получаем то, чего хотим, — с отработанным пренебрежением хмыкнул глючный, но это оказался не самый удачный пример. — Ты зришь код сквозь стены. Ты был прекрасно осведомлен, в какое действо мы были вовлечены. И все равно выбрал вторгнуться без стука, — парировал хозяин замка, закатив единственный глаз в притворном раздражении, но вместе с тем сдерживая растущую ухмылку. — Ну да, как будто иначе ты бы не опустился до подобного, — съязвил Эррор, однако тут же осекся и прикусил языки. Магнитуда искреннего оскорбления на чужом лице сказала ему все, что ему было нужно знать, и он невольно задумался, что слова Киллера могли быть не такими уж и шутливыми. Это явно было больше, чем просто пунктиком на спрашивании разрешения. — В любом случае, — холодно прошипел Кошмар, восстанавливая на секунду ускользнувшее самообладание, — Если тебе так неудобно заставать Меня во время личных афер, тогда возможно тебе стоит предупреждать о своем прибытии заранее и как порядочный монстр. У тебя есть Мой телефон. — Он махнул в сторону не иначе как архаичного аппарата с проводом, изящной инкрустированной трубкой и круговым циферблатом. Впрочем, несмотря на вид, устройство было подключено к Мультивселенской сети как любой межпространственный сотовый. Найтмер просто был выпендрежником в плане эстетики. — И все же ты каждый раз рассчитываешь, что Я уловлю твое присутствие и сам подготовлюсь к встрече — за какие-то жалкие минуты, я смею добавить. — Тц. Что угодно, лишь бы не видеть тебя запутавшимся с этими аномалиями когда-либо снова. Это был грязный прием, — ворчливо пробормотал разрушитель, но он знал, что облажался с предыдущим замечанием, а потому не вкладывал в эту новую жалобу настоящего яда. — Мои прошлые попытки привлечь внимание к этому вопросу не имели эффекта. Так что Я был вынужден обратиться к более… изощренным мерам, — пожал плечами повелитель негатива, все еще не принимая критики и намереваясь оставить последнее слово за собой, но он тоже понимал, что уже выиграл этот раунд их дискуссии. — И будь уверен, Я не намерен прекращать, пока не донесу это до тебя. — Пф-ха-ха! Как скажешь, Найт, — весело рассмеялся глючный, как всегда с удовольствием принимая вызов. В конце концов, это все была игра, и они оба знали об этом. — Хотя после такого ты еще спрашиваешь, почему я отказываюсь присоединяться к тебе. — Да лааадно, ты не знаешь, что упускаешь! — раздался из-за двери уже знакомый разочарованный стон, и Эррор понял, что заклинание тишины спало. Как всегда в своем репертуаре, Киллер нагло сунул голову внутрь, стоило магии пустить его, и разрушитель инстинктивно напрягся, но затем понял, что чужое появление на самом деле было как нельзя кстати. Найтмер сказал, что не возьмет с него плату, и глюк точно не собирался настаивать на ее необходимости, но… Ничто не мешало ему оказать крохотную ответную услугу. Больше как подарок, правда, просто потому, что ему самому так захотелось. И не потому, что он чувствовал эту тупую признательность. Да, это абсолютно точно не было причиной. Итак, разобравшись с самовнушением и наполненный решимостью, Эррор без предупреждения призвал струны и быстрее, чем кто-либо мог отреагировать, направил их в сторону столь раздражающего скелета. Всего пара отточенных движений, и вот Киллер свисает с потолка в довольно специфичном хитросплетении нитей. Это была немного грубая работа, учитывая скорость, но у него было более чем достаточно практики, чтобы сделать ставку на свое мастерство. — Хм… Как ты там сказал… Связать, заткнуть и сказать, что хочешь, — мурлыкнул разрушитель, критично осмотрев результат своих усилий, прежде чем махнуть рукой и представить его самодельный «презент» Кошмару. — Оставляю эту последнюю часть на тебя. — Он сделал еще один будто бы случайный жест в сторону одной из петель в центре плетения, и беспечно пожал плечами. — Или ты можешь поднять его повыше и заставить грохнуться на пол. Это то, что сделал бы я. — Ты сегодня необычайно щедр. Но премного благодарен, — даже не скрывая своего предвкушения отозвался повелитель негатива, слегка удивленный жестом, но этот день в целом был полон сюрпризов. И если глючный предлагал поддержать их игры, то кто он такой, чтобы отказываться? Он обошел свой завернутый в струны подарок кругом, так же тщательно осматривая связки на безопасность, но разрушитель был поразительно искусен в этом деле, и в итоге Найтмер остался доволен. Вскинув руку, он очертил контур скул своего подчиненного, что был впечатляюще спокоен для кого-то в его положении, не пытаясь вырваться и даже не обронив ничего неуместного, но для такой покладистости была вполне определенная причина. — Надеюсь, ты не утратил запал за этот краткий момент порознь? — игриво поинтересовался Кошмар, смахнув каплю жидкой ненависти и опалив Киллера откровенно пожирающим взглядом. — Я обещал тебе ночь. Продолжим с того момента, на котором нас прервали? Эррор покинул замок прежде, чем увидеть, как убийца возбужденно закивал. У него был собственный идиот, с которым ему предстоял момент уединения и откровенности, и которому уже давно пора было вернуться в их комнату.