Бронебойные васильки

Я схватил автомат, до этого спокойно висевший на моем плече. Признаюсь честно, меня не особо волновала жизнь всех этих людей. Я их не знаю, они меня тоже. К тому же, раз они настолько глупы, что не заметили, что зомби реагируют на звуки, то все равно рано или поздно умерли бы. Мне ли сейчас печься об их жизнях? Я подбежал к окну и выбил его прикладом. Высунувшись из него, я понял, что ничего у меня не выйдет. Ни пожарной лестницы, ни балкона по близости не было. Выход был только один, попытаться пробиться сквозь поток тварей. Я побежал вниз, что там пытались предпринять создатели сирены меня уже не интересовало. Ступеньки так и засверкали под моими ногами. На первом этаже уже кипела паника. Люди метались туда-сюда в попытках спрятаться или спастись. Наша команда, что до этого укрепляла защитные нагромождения, теперь стреляла по тварям. Я побежал к самой дальней бойнице, так было больше шансов спастись. Благо, библиотека была большой и мне удалось убежать довольно-таки далеко от входа, где сейчас сосредоточились основные наши силы. Здесь укрепления были намного хуже, видно малочисленные руки строителей еще не дошли до дальних уголков здания. Я стал торопливо разгребать некое подобие баррикады, так, чтобы стало возможным вылезти через окно. План мой был достаточно простым, зомби сбегаются на звуки выстрелов и атакуют в основном те места, откуда доносится пальба, а я тем временем убегаю через окно. Да, план достойный труса, но эти люди мне никто. Я и своими-то не очень дорожил, так с чего бы мне беспокоится о паре десятков жизней, когда я сотнями отправлял людей на смерть ради достижения собственных целей? Правильно, не с чего. Моя жизнь важнее. Работать я старался как можно тише. Если конструкция обвалится, то вся затея полетит коту под хвост. К сожалению, это существенно замедляло работу. Но я, с горем пополам, справился. Интересно, у них там что, бесконечный запас патронов? Я посмотрел на вход. Пользы от стрельбы было мало. Тварей было не так-то просто упокоить. Одним выстрелом в голову тут не обойтись. Идиоты, неужели не ясно, что они лишь оттягивают неизбежное? Я уже собирался выбить прикладом стекло и позорно бежав, остаться в живых, но тут мой взгляд зацепился за молодую мать с маленьким ребенком, лет шести, а из-за шкафа с детской литературой выглядывало еще несколько детских мордашек разных возрастов. Ах, да черт меня подери, я таких сотнями в концлагерях убивал, сдались они мне?! Я занес приклад, чтобы наконец-то выбить стекло и, зажмурившись и витиевато ругнувшись, ринулся к защитникам. В мгновение ока я очутился у центрального входа, пролетев мимо книжных стеллажей. - Нужно спасти детей! - прокричал я, подбегая к Евгению. - Здесь они в ловушке! - Я знаю, но что предлагаешь ты? Патронов хватит еще на минут пять перестрелки, да еще лимонка одна имеется, но как ее кинуть, когда в здании дети? У нас нет выхода! - Есть! - Я кратко изложил Смоленскому свой план. - Главное, сделайте так, чтобы основной шум был здесь и дайте мне еще пару человек, а лучше бегите сами. Ты, я и Моторенко. А они пусть здесь помирают, не наше дело, - закончил я. - Нет, так нельзя, - покачал головой курчавый. - Этим мы подведем товарищей. Они спасли нас, а мы им отплатим этим? Я так не могу. Мне захотелось кричать. Матерится, крушить мебель. Вот сдался ему этот блядский русский патриотизм?! А потом, я нервно усмехнулся, оказывается, я могу проявлять симпатию к русским... - Ладно, кого ты дашь в мое распоряжение? - Спросил я, понимая, что у нас на счету каждая секунда. Женя колебался несколько мгновений, оценивающе глядя на меня. Я понимал, что ему нелегко дается это решение, ведь он знал, кем я являюсь на самом деле. - Бери вон тех, - Женя Смоленский, юноша-майор, без колебаний подписавший себе смертный приговор, подозвал ко мне двоих парней, еще совсем подростков. Им с виду было не больше семнадцати. Я понял, что таким образом он пытается спасти больше жизней. Я трезво оценивал наши шансы и сразу понял, что стрелки они никакие, но на споры времени не оставалось. - Мое почтение, - я отдал честь своему бывшему конвоиру и бросился к шкафу с детской литературой. На бегу я пересказал свой план своим подчинённым, Пете Мудролюбову и Грише Чергину. Я подбежал к испуганной мамочке и сказал ей, что нам нужно бежать. Она без колебаний взяла на руки своего сына, а потом заглянула за шкаф и позвала. - Сережа, Миша, Юля, идите сюда и Люсю захватите. - Из-за "укрытия" вылезли четверо ребят. Девочка двенадцати лет, держащая на руках маленького мальчика и еще двое ребят восьми и десяти лет. - Идите за мной! - мы бросились к месту, в котором я разобрал защитное нагромождение. Я в третий раз замахнулся прикладом и в конце концов разбил стекло. Выпрыгнув из окна, я огляделся. Как и ожидалось, здесь зомби не было, но действовать надо было быстро. Я принял из рук молодой мамаши ребенка, помог ей вылезти и вернул ей ее драгоценную ношу. Потом вылез Гриша, а может и Петя, я не разобрал, и стал помогать другим, а я стоял на страже. Когда все выбрались, я тихо спросил у одного из них : - Куда дальше? - Давайте вон к тому зданию. - Парень показал на хрущевку напротив. - Там на каждом этаже коридорные двери. Моя бабушка управдом у нее ключи есть. Мы вместе живем. - Хорошо. Сейчас мы все бежим в твою квартиру, запираемся в ней, а там как пойдёт, - скомандовал я и мы побежали. Чтобы не замедляться, самых маленьких мы взяли на руки. Мне, к счастью, спиногрыза не досталось, я прикрывал тыл. Первым бежал, кажется Петя, а Гриша был сбоку. Расстояние до старого дома советской эпохи казалось непомерно длинным, а наша скорость, до смешного медленной, так что когда мы достигли наконец спасительного подъезда, мне казалось, что я раза два поседеть успел. Один из подростков отпер дверь и мы прошмыгнули внутрь. Сразу запахло кошачьей мочой и перегаром. Классика жанра, даже известное русское троебуквие и другие подобные словечки красноречиво смотрели с обшарпанных стен. Квартира управдома оказалась на первом этаже. Петя несколько секунд возился с ключами и вот мы оказались в относительной безопасности. Когда дверь со скрипом захлопнулась, я, облегченно вздохнув начал сползать по стене, прикрыв глаза. Бедные мои нервы. И что это во мне такое щелкнуло, что я вдруг погеройствовать решил? - О нет, - прошептали рядом. - Что случилось? - я моментально напрягся и оглядел спасенных. - Мы забыли Катю. - Молодая мама сидела на полу, тихонько рыдая, обняв сына. - Кто это? - Это еще один ребенок, ей двадцать, но она инвалид, так что мы все считали ее ребенком... - Вы же понимаете, что я физически не смогу вывезти оттуда колясочника? - Спросил я, чувствуя, как в затылок неприятно кольнуло предчувствие. Ох и ввязался же я в авантюру... - Катерина не колясочник! Она ходит сама, просто медленно и с тростью! - Женщина встала, с вызовом смотря на меня. - Или из-за этого она не достойна спасения? - К моему величайшему позору, я отвел глаза, не зная, что на это ответить. Представляю, как долго бы Веймар надо мной насмехался, если бы узнал об этом. Жаль только, что он погиб во время нашего с СССР военного конфликта. Его по ошибке убили советские солдаты, приняв за меня, хотя как моего брата, унаследовавшего от отца высокий рост, можно было спутать с низким и агрессивным мной - остается загадкой. Об этом, кстати, я узнал через два года после окончания войны. - Петя, открой дверь и никого не впускай если не услышишь условный стук, - сказал я, мысленно проклиная себя. - Я Гриша, - сказал парень с ключами. - А стук-то какой? - я трижды постучал о стену. Два коротких стука, один длинный. - У меня в рюкзаке сигнальные огни...- Я выругался, поняв что рюкзак остался в библиотеке. Ну что ж, еще один повод вернуться. - Если не вернусь, не вздумайте вылезать отсюда без плана! - Строго сказал я, выходя. Ответом мне был молчаливый, но серьезный кивок, потом дверь снова скрипнула и я остался на лестничной клетке один. На подоконнике валялся маркер, я взял его и размашисто написал на стене: "Кайнаzой - конец человечества" и отправился к выходу. Магнитный ключ я взял у Гриши, которого всю дорогу ошибочно считал Петей, иначе с улицы в дом было не войти. Расстояние от дома, до библиотеки, наоборот, показалось мне слишком коротким. К моему удивлению, еще стреляли, но я быстро понял, что патроны уже кончаются. Очереди уже не извергались из зева здания ровными сплошными дорожками. Они раздавались попеременно и то, защитники по большей части стреляли уже одиночными выстрелами, экономили. Я заскочил в дыру, руку обожгло болью. По ладони потекло, что-то теплое, рукав быстро набух. Я глянул над предплечье. Китель был разорван чуть выше локтя, из глубокой раны медленно вытекала кровь. Это хорошо, значит, артерии не повредило. Иначе бы фонтаном бы уже хлестало. Я сбил торчащий осколок стекла, бывший подозрительно красным и пробежал между стеллажами. По пути мне встретилось еще несколько человек, им я тоже сказал бежать. Рука отзывалась неприятными ощущениями при каждом движении. Какой же я неуклюжий! Рюкзак лежал рядом, я накинул его, еще раз обругав себя за забывчивость. Я положил его сюда, когда начал разбирать баррикаду. Идиот. Девушка с тростью нашлась довольно быстро, но я все же начал нервничать, когда наконец увидел ее. Ничего не говоря, я взял ее на руки. Она тоже молчала, лишь крепче вцепилась в меня. Стеллаж, еще один. Стойка библиотекаря. Я мысленно считал расстояние вдохами. Вдох - еще один пролет остался позади. Выдох - показалась дыра. Вылезти с такой тяжелой ношей оказалось проблематично, но я справился. Пришлось прыгать, ноги неприятно ударились об асфальт. Голова немного кружилось, похоже порезался я сильнее, чем думал. Выстрелы позади уже раздавались с ощутимыми интервалами. Что-то меня дернуло и я оглянулся. Зомби уже начали потихоньку пробиваться внутрь, а мы все еще были слишком близко. Вот из здания выбежал человек с зажатой в руке гранатой. - Получите, суки! - Заорал он и это было его главной ошибкой. Второй было то, что к чеке он потянулся после выкрика. Что поделать, человек не военный, всех тонкостей не знает. Я не видел, куда именно его укусили, но вдруг он начал судорожно извиваться, словно приступ схватил. И надо бы мне бежать, но я не мог оторваться, а только крепче сжимал ноги девушки. Лимонка покатилась по ступенькам. Мгновением позже из здания выскочил Коля Моторенко и пробежал расстояние до упавшего предмета. И то ли он двигался быстрее, то ли зомби были немного сбиты с толку, но он просочился между ними, словно невидимка. Щеку обожгла хлесткая пощечина. - Чего вы застыли? Бегите! - Закричала девушка. Часть тварей тут же бросилась к нам. Я побежал, услышав за спиной последние выстрелы, а потом, раздался взрыв. Я побежал еще быстрее, насколько это было возможным. В спину ударило взрывной волной, а мы были слишком близко. Теряя сознание я подумал, что это все же лучше, чем смерть от инфаркта. Очнулся я, когда уже было темно. Под китель уже стал пробираться холодок. Первым моим чувством было удивление. Я помнил, как меня отбросило взрывной волной, как на крик девушки-инвалида обернулись сразу несколько зомби. По идее, я сейчас уже должен был ходить с бессмысленным взглядом, также, как и остальная масса живых покойников. Но я был жив. Правая рука онемела, я ее практически не чувствовал. Кровь из раны продолжала течь, пока я был в отключке. Я открыл глаза и сел. Тело слушалось плохо, движения были скованными. Взгляд уперся в зомби, стоявшего напротив. Я похолодел, но тварь щелкнула зубами и отвернулась. Я тихо встал, стараясь не шуметь и огляделся. Мертвые рассеялись вокруг здания, в дыре, проделанной взрывом тоже виднелись темные фигуры. Автоматом я решил не пользоваться, мало ли что. Я встал на цыпочки, когда за спиной послышался шум рации. Сразу несколько тварей бросилось на звук, то есть на меня, точнее, я стоял на их пути. Я зажмурился, ожидая смерти и снова ничего. Я открыл глаза и увидел, как твари пронеслись мимо, словно меня и не было. На краткий миг мне почудилось, что я стал призраком, но пару раз ущипнув себя, я разуверил себя в этом. Тогда я обернулся на звук и увидел Женю, вернее то, что от него осталось. На его поясе и шумела рация. Мертвец, недавно бывший моим товарищем (язык не повернулся назвать его конвоиром), тоже суетился, не понимая откуда исходит шум. Мимо меня пробежало еще парочка тварей и снова они меня будто не видели. Я был весь в крови, тело колотила крупная дрожь. Словно в тумане, я подошел к Смоленскому и снял рацию с его пояса. - Прием. - Произнес я безэмоционально. - Тополь-1, почему вы молчали? - Тополь-1 мертв. - Повисло молчание. - Кто вы? - Тот, чьим конвоиром он был, - и тут мой голос задрожал. Эмоции упрямо брали верх, но я умело подавил их. - Со мной еще шесть или семь человек детей. Спасите нас. - Потом, рация выпала у меня из рук, и я зарыдал, опускаясь на остатки развороченных ступеней.