Бронебойные васильки

Вначале было слово. Слово и темнота. Слово было вульгарным и грубым, а темнота была, скорее полутьмой, но когда глаза закрыты, разницы никакой. Все равно ничего не увидишь. Слово сказал я, а тьма была сама по себе. —Твою дивизию! — промычал я, не открывая глаз. Все тело болело, но, по ощущениям, я ничего не сломал. Уже хорошо. Открыв глаза, что, впрочем, не особо многое изменило — в салоне царила полутьма— я приподнялся на локтях. Похоже, лампочка, освещавшая его, разбилась при серии кувырков — сейчас нутро бронированной военной машины освещалось лишь маленькими лампочками аварийного освещения. Машина лежала на боку, похоже, знатная авария приключилась. Та-ак, а где же моя любимая четверка амбалов, которые по идее должны были охранять меня от внешнего мира, или наоборот, внешний мир от меня. Это уже как кому нравиться. Мне, лично, второе по душе больше. Я пошевелился, в попытке сесть в перевернутом автомобиле, или у военных это БТР'ом называется? Ну пусть будет БТР, что мне, жалко что ли? Так, вроде цел. А мои конвоиры, видимо, еще не пришли в себя. Что ж, мне только на руку. Быстро переместившись на ноги, я разразился порцией отборной брани на немецком, мешая ее с русскими матами. Вот многие жалуются на захвативший мир англицизм. А у меня аналогичная проблема, только язык — русский. Сдавленно шипя, я снова завалился на стену, которая теперь по совместительству стала и полом, аккуратно ощупал ногу. Фух, перелома нет, просто сильный ушиб. Переживу. Решив чуть отложить свою попытку встать, я осмотрелся и понял, что мне еще повезло. Рядом со мной, безжизненным кулем картошки лежало мертвое тело одного из конвоиров. Когда БТР кувыркался, он неудачно упал и напоролся лицом на какую-то выступающую или отколовшуюся деталь. Под мужчиной растекалась лужа крови, но я все же рискнул приподнять ему голову. Черт! От неожиданности я выронил ее из рук. Да, давно я на смертоубийства и прочие прелести не любовался. Обмяк. Лицо человека напоминало скорее хорошо выполненную маску для хеллоуина, чем человеческую образину. Нос был рассечен какой-то железкой, а сама "виновница торжества" вонзилась бедняге в глаз. Сомнений в том, что мужчина отбросил коньки окончательно и бесповоротно, не осталось. Не знаю почему, но меня сильно насторожил тот факт, что вокруг стояла абсолютная тишина. Даже когда мы еще не перевернулись, сквозь толстую броню военной машины был слышен шум трассы. А теперь — тишина. Будто время остановилось. Что, конечно, не могло быть реальностью, впрочем, вариант, что все машины на дороге образовали одну большую аварию на обоих полосах и все люди погибли, причем ни взрывов, ни криков не было, тоже к реальности близок не был. Повинуясь то ли инстинкту самосохранения, то ли какой-то безумной логике или вообще банальному предчувствию, я решил сначала обыскать мертвеца. Мало ли. В итоге, спустя минут пять-семь, я стал счастливым обладателем армейского ножа, новенького АКС-74 и нескольких магазинов к нему. А также фонариком, парой сигнальных огней и замечательным автоматическим пистолетом Стечкина, к которому патронов было поменьше. Набедренная кобура незадачливого конвоира тоже перекочевала ко мне. Ну не в кармане же мне "стечкин" таскать? Магазины я пока положил на сиденья, потом возьму. — Бу-е-е — я вздрогнул и выпрямился. — Гр-р-р.Кхе — снаружи об обшивку что-то заскреблось, издавая нечленораздельные звуки. Я включил фонарик и осветил салон, давая себе более лучший осмотр. Насколько я помню, в таких транспортерах должны быть маленькие боковые окошки, которые прикрываются защитного цвета тканью, а в потолке должен быть люк для пулеметчика... Ага, вот и одно из этих окошек, правда, оно теперь на потолке и толку от него немного. Пусть остается завешенным. А странные звуки могут и подождать, мне еще три тела осмотреть надо. Еще двоих моих охранников свалило в кучку в углу, а третий валялся на полу, на самом деле это была стена, но БТР перевернулся, так что понятия верха и низа несколько изменились. Он лежал совсем рядом со мной, поэтому к нему я направился первым. Это был курчавый юнец, похоже ему и тридцати не было. Лет двадцать семь. Совсем еще молодой. Странно. Обычно, в охрану мне нанимали закостенелых вояк, видевших такое и бывавших в таких местах, куда бы сам черт соваться не решился. Хотя, возможно, этот парень не так прост, каким кажется. Кучерявый был жив. Повреждений на теле я не обнаружил, а сердце билось нормально. Значит, просто приложился сильно и очнется скоро. От греха подальше я забрал у него автомат, тоже "калашников", и отложил его чуть в строну. А то неизвестно, что он подумает, когда проснется. Мне парочка лишних дырок в теле не нужна. — Бу-э-э-э — что-то стукнулось об обшивку и затихло, но тихое копошение я все же слышал. Блин, жутко как-то. Даже расхотелось проверять, что там снаружи такое. Я быстро, в темпе вальса, осмотрел двоих оставшихся. Один был мертв, сломал шею, ударившись о стену, второй выжил. Его я оттащил к кучерявому, также разоружив. Теперь осталось подождать, пока они очнутся. От нечего делать, я все же откинул защитную ткань и заглянул в смотровое окошечко.Как и ожидалось, взгляду предстал вид на небо, покрытое облаками и линии проводов. Я еще немного полазил по салону, нашел рюкзак, набил его аптечками первой помощи и, неизвестно откуда взявшимися в машине, перевозившей опасных преступников, несколькими банками тушенки и консервированной кукурузы. Не забыл и про магазины, которых стало немного больше после осмотра второго трупа. Затем, за неимением лучшего, я уселся напротив своих бывших охранников в ожидании их пробуждения. Почему-то, тогда мне самому мои действия не казались странными или из ряда вон выходящими. Я просто...действовал. Очнулся, сопоставил факты и решил, что произошло что-то страшное. Время тянулось медленно, словно резина, а снаружи скреблись и нечленораздельно бурчали голоса. Все это, вкупе с полутьмой, сильно нагнетало обстановку. Мысль, что все это дешевый розыгрыш, я отбросил сразу. Кому в голову взбредет разыгрывать Третьего Рейха? Да еще и так глупо. Постепенно, странные звуки снаружи затихли, а мои конвоиры все еще не очнулись. Так я и сидел, напряженно сжимая в руках автомат, готовый в любой момент выстрелить, пока двое выживших вместе со мной не пришли в себя. Первым зашевелился кудрявый юноша. Он сел, потирая ушибленный лоб. — Ох, что за херня, мать вашу?Какого рожна произошло?! —спросил он, еще и в себя не придя толком. Я невольно усмехнулся. Правду говорят — русский трехэтажный лучше всего выражает эмоции. Можно сказать, идет от души. — Колян?Ты живой? — курчавый потряс своего соседа за плечо. Тот, кого назвали Коляном что-то промычал в ответ и тоже сел. — Жень, а что произошло? —поинтересовался он, вставая и опираясь на плечо юноши. — Понятия не имею...— тут оба замерли, очевидно, вспомнив обо мне. — Смоленский, где он? — напряженно спросил Коля. — Да тут я, тут, — сказал я, заставляя обоих развернуться и нелепо встать в позицию, словно они держали невидимое оружие. — Сука, куда ты дел... — начал было Женя, но я его прервал, люблю доминировать в разговорах. — Оружие? Вот оно. — я встал, жестом показывая за спину. — Просто мне не хотелось бы, чтобы вы начинили мое тело свинцом, как только очнулись и увидели меня с автоматом. — Что ты с ними сделал, тварь!? —набросился на меня Коля. Признаться, я ожидал, что лезть с нападками ко мне будет более молодой Женя, нежели эта груда бицепсов..Хорошо, что он сразу кулаки в ход не пустил, а стал медленно, словно айсберг на Титаник, надвигаться на меня. А то я, наверное, не успел бы направить "калаш" ему в живот. — Тише, успокойся, качок. Я ничего не делал с твоими товарищами. Когда я очнулся, они были уже мертвы. Или ты думаешь, что выжить в кувыркающейся машине проще простого? Нам еще повезло, что она не взорвалась. — А зачем ты обыскивал их тела? — спокойно спросил Женя. Его тон прибавил ему моего уважения. Но внезапно оказалось, что объяснить то, что выглядело в моем сознании вполне логичным, а на деле казалось абсурдом, я не в состоянии. — Эм... — я замолк, не зная, что сказать. Но мне неожиданно помогли снаружи. — Бу-э-э, — снова захрипели снаружи успокоившиеся было неизвестные, вновь зашуршали так, словно слепой шарил по броне руками, а с другой стороны в машину что-то ударилось. Надо было видеть, как вытянулись лица моих озлобленных собеседников. — Примерно поэтому, — закончил я свою высокопоэтичную мысль. — Не знаю что это, но оно точно не предвещает чего-то хорошего, слышите, как тихо? На оживленной трассе не может стоять такая тишина, да и вам не кажется странным, что на место аварии еще не съехались пожарные машины, кареты скорой помощи и менты? Нас бы давно нашли, а здесь бы было довольно шумно от воя сирен. — Ты посмотри, Женя, а эта паскуда похоже права, — Колян грудой мускулов протиснулся мимо меня, взял автоматы и вернулся обратно, кинув один Смоленскому. — Товарищи... — начал я. — Мы тебе не товарищи, — поморщившись, сказал Женя Смоленский. — В виду ситуации, можно и посотрудничать, — язвительно улыбнулся ему я. — Да, похоже, что нам надо объединиться на время. — согласился со мной Коля. — Вот, даже груда бицепсов со мной согласна. — Хорошо, но только после того, как мы вылезем и осмотримся. Вдруг ты все это придумал. — У Смоленского слова не расставались с делом. Пока мы беседовали, он перезарядил автомат. Я достал из рюкзака магазины и честно разделил их между нами. Я видел, как поморщился юнец Женя, приняв из моих рук патроны. Подумаешь, мне ты тоже не особо приятен, тварь. — Как будем вылезать? Через боковой люк или через двери? — осведомился я. Коля подошел к дверкам бронированной машины для перевозки спецназа, и приложил к ним ухо. Прислушался. В стену рядом с потолочным люком что-то ударилось. — Бу-э-э. Кхе. Бе-е-е — Думаю, лучше через двери, — озвучил решение Женя и направился к Коле. Я пошел было следом, как грудь вдруг сдавила резкая боль. Я замер, опершись одной рукой о стену, а другой сжав китель в области груди. — Эй, что с тобой? — приподняв одну бровь, спросил Смоленский. Я постоял еще некоторое время, выравнивая дыхание. — Да все отлично. Видимо, грудью ударился. Ничего страшного, — сказал я, искренне веря, что это всего-навсего ушиб. — Учти, если нам придется бежать — ждать тебя никто не будет. — Понял. Колян, чьей фамилии я пока еще не знал, стал медленно и стараясь не шуметь,открывать двери, а снаружи раздавалось нечленораздельное бормотание и что-то билось о броню.