Огонь, вода и медные трубы.

Секунды тянулись, и мозг просто отключился. На время она забыла, как дышать. Все тело пробивала дрожь. Маленькая, — подумала девушка. — Совсем маленькая кисть. Ребенок… Очередная волна холодной паники пробежала по телу. — Тисе, вдохни глубоко, — появился рядом Рутт в обличии человека. Спустя пару секунд девушка выполнила просьбу юноши и впустила свежий воздух в свои легкие, но вместо глубокого вздоха получился судорожный всхлип. Через пару минут Силки привела парадную дверь в полный порядок, но Тисе этого уже не видела. Элиас, держа ее за плечи двумя руками, провел в ванную комнату, потому что ей срочно нужно было умыться. Капли крови окрашивали ее волосы в бардовый цвет, вместо теплого алого оттенка. Они стекали на лоб, струились по носу, щекам, шее и одежде. — Снимай одежду, — сказал Элиас, но девушка никак не отреагировала, продолжая смотреть на свои окровавленные руки. — Хорошо, будем как в первый раз. Элиас спустя полчаса мытья уложил девушку в кровать, заботливо укрывая одеялом. Но ее глаза до сих пор были широко открыты, будто она до сих пор смотрит на то, что ей пришлось увидеть. Он был с ней весь оставшийся день. Гладил по голове, касался волос, рук, стараясь хоть как-то вывести ее из шокового состояния. Внутри груди у него начинало давить, как позже он осознал, он научился переживать, волноваться за кого-то. Он сидел ночью на кровати рядом с ней и пытался уговорить выпить успокаивающий чай, но она не реагировала и, когда о отчаялся и хотел встать, чтобы поставить чашку, он почувствовал, что его что-то держит. Ее рука держала его за черную ткань мантии. Ее взгляд стал более осмысленным, а дыхание частым. — Выпьешь? — спросил он. Она едва заметно кивнула и глотнула чай. — Мне кажется, если я сделаю еще глоток, мне будет плохо, — прошептала девушка. — Нет, это просто поможет тебе расслабиться, — сказал он, обняв ее. — Но если не хочешь, можем подождать. Она кивнула и навалилась на него телом. Он сидел, облокотившись спиной на спинку кровати, и обнимал ее. В тот момент ему казалось, что она не человек, а маленький испуганный комочек. Ее глаза были открыты, но они были полупустыми. Она притянула колени к себе, оказавшись вдруг такой маленькой по сравнению с ним. — Выпьешь еще? — тихо спросил он. Она кивнула. Ее уже не мутило, мышцы чуть-чуть расслабились, но он чувствовал дрожь в ее теле, она будто едва заметно вибрировала. Она отпила еще чуть-чуть, Элиас вернул кружку на прежнее место и снова обнял девушку. Он коснулся ладонью ее головы и аккуратно погладил алые пряди. Через несколько часов они легли, но он по-прежнему не выпускал ее из своих объятий, а лишь наоборот, старался прижать как можно ближе к себе. К середине ночи он, наконец, почувствовал ее мирное сопение, но все равно продолжал перебирать пряди ее волос. Это было его «антистресс». Настолько вроде бы простое движение, но спокойствию его не было предела. В ту ночь он почти не спал. Для нее же такое простое движение было умиротворяющим, успокоительным. — Моя Тисе, — с нежностью произнес он, прижимая ее к себе. — Обещаю, я узнаю, кто это. Утро наступило незаметно, Элиас не мог уже спать, но девушка лежала на его руке и казалось невозможным вытащить ее, не разбудив. Но сон девушки оказался не чутким, и от движения рядом девушка сама передвинулась, освободив руку. Утром на завтраке Элиас проговорил правило, которое ни в коем случае не должно нарушаться. Никаких предметов или коробок в дом не вносить и не открывать. На сегодня у него было одно важное дело. Он хотел навестить Саймона. Ведь именно он принес эту странную посылку. Открывая двери церкви, Чародей встретился взглядом с выходящей наружу девушкой. Ее каштановые волосы струились волнистыми прядями почти до колен и развивались по ветру. Глаза словно два стеклышка критично скользнули по мужской фигуре, не стесняясь задержаться на черепе. За ней вышла пожилая женщина, продолжая говорить, обращаясь к той юной девушке. Элиас поскорее прошел в маленькую комнатку, которая служила местом отдыха священника. После недолгого разговора, Саймон, явно напуганный напором Чародея, выложил всю правду. — Ту коробку… Я, когда шел к вам, встретил мальчишку лет четырнадцати, он спешил передать следующую посылку. Растрепанный, в рваной одежде. Изрядно запыхался, заезжая к вам в гору. В той стороне живете только вы. Я и предложил помочь доставить, — оправдывающе залепетал служитель церкви. — А что было в посылке? — Рука, — сухо ответил Элиас. — И сердце? — улыбнулся человек, не совсем понимая. — Рука ребенка и много крови, сердца не было, — на полном серьезе ответил Элиас и задумчиво потер подбородок. Пастырь осекся. В мыслях поругал себя и подумал, что, возможно обрек себя на страдания в Аду. — А что ты делал там? На какой-то момент он растерялся. — Я… — отвел он взгляд и Элиас четко уловил это. — Я же твой проверяющий. Мне поручено следить за тобой. Элиас выжидающе продолжал смотреть на человека, который теперь старался заставить себя уверенно посмотреть в глаза существу напротив. Слишком странно себя ведет. Слишком неправдоподобный рассказ. Слишком быстро тогда ушел. Слишком много слишком. Но с другой стороны, — какая ему от этого польза? Все подозрения тут же на него, слишком просто. Но почему такая реакция? — Элиас, у меня еще сейчас будут прихожане, я должен идти, — встал Саймон, извиняясь взглядом, и двинулся в сторону двери. — Не вынуждай меня останавливать тебя, — тихо сказал Чародей и светловолосый застыл в комнате. Он закрыл глаза, молясь своему Богу о своем грехе. — Я не знал, что там, в коробке, клянусь, — с силой сжал губы человек. — Если бы знал, ни за что бы не принес. Ни за что бы не взял ее. За пару дней до моего прихода к Вам, в церковь пришла женщина. Я не помню ничего о ней, тогда было слишком много людей… Она жаловалась на болезни, что ее мучают сильные боли и я взял то, что она мне передала, — он повернулся к Чародею.- Она говорила, что там все нужное для создания лекарства. Я не мог отказать. — Его руки сжались в кулаки, а глаза зажмурились. — Потом через три дня я увидел письмо. Странная телеграмма лежала у иконы. «ЕСЛИ ПОСЫЛКИ НЕ БУДЕТ, УМРЕМ ЛИБО ТЫ, ЛИБО Я» Я не думал, что эта угроза может быть существенной, просто отнес. Подумал, что нельзя нарушать данное слово, — его голос был полон сожаления. Элиас приблизился к человеку, с которым он знаком несколько лет. Блондин с опаской смотрел на Чародея, сейчас он казался ему более зловещим, чем когда-либо. — Прости, Элиас, я не…- начал он, но Чародей перебил его. — Глупые люди. Своим молчанием только все усложняют, — вздохнул он. — Лучше молчи. — Мне жаль. — Знаю. Если увидишь ее еще раз, дай мне знать. Элиас так ничего и не узнал. Некто оставался совершенно невидимым. Элиас пришел к выводу, что существо, которое все это творит не человек, а Слэ Бэге после инцидента с тенью.Оно может совершенно легко управлять всеми действиями людей. В данном случае эти человеком оказался Саймон, один из совсем немногих людей, что были так близки с Элиасом. На его месте сейчас может оказаться любой человек, поэтому следует обезопасить их. В тот же день Элиас перерыл множество книг и нашел то, что хотел. Слэ Бэге, как и все живые существа должны быть ограничены в силах для равновесия в магическом мире. И ограничительным фактором выступал очень известный всем своими легендами цветок — вербена лекарственная. Он отправил письмо Анжелике и Элис, подруге Тисе, в котором все подробно объяснялось, с маленькой веточкой засохшего цветка вербены. Такое же письмо на всякий случай было отправлено и Саймону. Вряд ли Слэ Бэге будет использовать одного человека дважды, но вдруг. — Глупый… Он все пытается предотвратить невозможное, — тихо усмехнулась девушка. — Ну что ж, немного подождем. Нельзя торопиться, слишком высок шанс ошибки. На какое-то время ситуация пришла в норму. Тисе уже по-прежнему занималась своими делами. После размышлений пришли к выводу, что рука та как раз таки принадлежала Кири. Девочке, что убили и бросили в озеро. Постепенно, но эта ситуация стала уходить в прошлое. В один день Элиасу пришло письмо с просьбой о срочной встрече наедине. Написано было девушкой, она рассказывала, что у нее проблемы и ее преследуют, все обстоятельства, сказала, расскажет после, когда решит, что Элиасу можно довериться. Особого энтузиазма эта история не вызывала, слишком часто люди жаловались на то, что им угрожает опасность, поэтому Элиас с пренебрежением отнесся к проблеме, но ответил, что с радостью поможет решить проблему. Незнакомка через два дня, скорее, ворвалась, чем зашла в дом Чародея. Тисе на тот момент пошла отнести снадобье для старой женщины, которая все время болела. Потом она собиралась прогуляться с Элис и заодно прикупить домой корни редких растений, без которых было невозможно обойтись. Поэтому Элиасу не пришлось ничего делать, чтобы добиться уединения, которого так хотела гостья. Девушка постучала, ей стразу же открыла Силки. Она посмотрела в глаза незнакомке, и не изобразив ни одной эмоции. Девушка чуть не сбив хранительницу дома, вошла и тут же закрыла дверь, наваливаясь на нее спиной. Волнистые, очень длинные, каштановые волосы, собранные в тоненькие косички у висков, голубые, словно стеклянные глаза. Фигура немного детско выглядела из-за маленького роста. — Я же просила без посторонних, — напряженно вперилась она недовольным взглядом в фигуру девушки. — Силки — хозяйка этого дома, — совершенно не проявляя эмоций, сказал Элиас. — Вы можете пройти в кабинет, — он впустил ее перед собой в небольшую, полупустую комнату, в которой на широких полках стояло множество колб, мензурок и баночек. Девушка опасливо оглядела комнату и прошла. Именно в эту секунду Элиас вспомнил. Он видел ее раньше. Тогда в церкви именно она проходила мимо. На него снова накатило странное ощущение. Он чувствовал что-то нечеловечье в ней и подумал, что, надо бы, быть осторожнее. Она уселась на диван и долго молчала. Элиас прервал тишину. — Пора бы вам мне что-то объяснить, — он стоял в нескольких шагах от нее. — Я не совсем человек, наверное, вы это почувствовали, — горько улыбнулась девушка. — Моя мать была человеком. Папа один из эльфов Темного леса. Я единственный ребенок. — В последнее время эльфы — это редкость, — сказал Элиас, заметив, что она хочет понять, что ее слушают. — Да, вы не представляете, насколько. Моего отца убили, когда мне было семь лет, я осталась с мамой, но она вскоре тоже, — голос девушки дрогнул и на мгновение Элиас почувствовал сострадание. Он не знает, что то, что он испытывал, так называется, но это давящее ощущение в груди он испытал на себе. — Нас всех практически истребили за наши же способности, эльфы очень хорошо умеют использовать магию рун, — она смутилась и опустила взгляд в пол. — Я не обладаю этими способностями, но меня тоже хотят убить. Люди заключают контракты с духами, чтобы победить нас и заставить рисовать руны для широкого производства. Я очень прошу вас, помогите мне выбраться живой из этой ситуации, — она всхлипнула. — Я достану какие угодно деньги, но я хочу жить. Неожиданно для себя Элиас вдруг почувствовал, что действительно хочет помочь. Девушке удалось вызвать в нем человеческие чувства, а это было большой редкостью. Чародея тянуло к ней. Эта мысль ввела в легкий ступор. Испытывает ли он то же самое к Тисе. Девушка вытерла слезы с щек и с надеждой посмотрела на Элиаса. — С чего вы взяли, что вас хотят убить? — спросил Чародей, отвернувшись. — Посмотрите на меня, — она посмотрела на его глаза. Он был почти в два раза выше ее ростом. Ее глаза блестели. — Я чувствую опасность, — почти на шепот перешла она. — Такое странное чувство, будто смерть приближается и скоро захватит меня, — горячо проговорила она. — Я не знаю, к кому обратиться. Пожалуйста, — она взяла его за руки и молящим взглядом посмотрела снизу вверх. Именно сейчас Элиас подумал о том, что слишком уж она похожа на безумную. Но в противовес можно было сказать, что безумные не умею так контролировать свои эмоции иногда, как она делала это в церкви или в начале встречи. — Хорошо, — сказал Элиас, прежде чем решил, что согласен иметь с этим дело. — Как вы себе представляете мою помощь? — Мне нужно, чтобы вы несколько дней, буквально дня три побыли моим охранником, чтобы я смогла завершить свои дела, а потом я уеду. Элиас согласился. — Простите, — вдруг побледнела она. — Я не представилась… Меня зовут Троя, — дружелюбно улыбнулась она.