Возвращение блудного попугая

Вuдно nора наши kрылья в рюkзаk... Вuдuшь, весна зажевала nальmо, А небо в mвоuх uзумлённых глазах Цвеmа, mочно mакого же чmо и Зелёные сmёkла... В губы вnuваюmся нам вновь и вновь! Мы в kрасную kниrу мечmы занесли! За руkи наши нас держиm любовь, А рядом kому-mо бошkу разнесли Зелёные стёkла... «Зелёные стёкла» Порнофильмы

       Я не видел его две недели. Он не выходил, как обычно, по вечерам и я подумывал о том, что хочется знать, что происходит в его квартире.       Пару дней назад у его подъезда стояла скорая и я, стоя на балконе, неосознанно желал, чтобы она приехала не к нему. К счастью, простите меня, к несчастью, это была бабулька с сердечным приступом.       Благо, работа отвлекала меня от ненужных мыслей и вырывала из рутинной жизни. Постоянные недовольные клиенты, злые от собственной жизни, делали своё дело. Домой я приходил без ног и падал на кровать, не раздеваясь. Мать тоже всё понимала и сильно с просьбами на меня не налегала, ведь теперь деньги в дом приносила не только она.       Как-то субботним вечером, сидя на скамье у подъезда, я курил. Тогда я впервые задумался, почему пацана органы опеки не забрали. Ходили же к ним какие-то напомаженные дамы. И что? Разве ничего? Я не мог понять, что в его квартире не так. То ли родители пьют, то ли от нечего делать поднимают на сына руку? Хотелось спросить у Жарка самого. Жарок... Это ведь не его имя. Его он так и не назвал. Ванька какой поди. Или Тёмка.       В то лето холодало рано и подумать или посидеть дольше, погода мне не дала. Я встал, отбросил бычок и ушёл со своими мыслями домой.       Следующий день не задался с самого утра. Во-первых, проспал на работу. Во-вторых, растянул руку на этой самой работе. А вечером началось самое интересное.       Войдя в квартиру, я сразу заметил лишнюю пару обуви в прихожей. Обувь принадлежала мужчине и видимо не абы какому, а серьёзному такому мужчине, судя по лакированным туфлям. Я аккуратно разулся и выглянул из-за угла на кухню, розящую чем-то вкусным. Спиной ко мне сидел мужик в костюме, закинув ногу на ногу. А рядом сидела мама, одетая в парадное платье и с красивой прической. Такой она не была уже очень давно. Быт поглотил всю ее женственную натуру. Теперь же она напоминала актрису, какой-то мелодрамы по «России 1».       Она настолько была увлечена рассказом неизвестного мне мужика, что не заметила как я пришёл. Поэтому мне пришлось уведомить их двоих о моём присутствие.       — Здрасте. — сказал я, проходя на кухню.       Мужик повернулся ко мне и теперь я мог разглядеть его лицо. Первым в глаза бросился его суровый взгляд. Взгляд человека, добившегося всего в своей жизни самостоятельно.       Он был острижен, видно, по моде. На лице щетина, с пробивающимися седыми волосками. На вид ему было лет 40-45. Даже если и так, выглядел он довольно молодо.       — Здравствуй.       — Ой, Костик. Я не думала, что ты так рано будешь. — мама засуетилась, начала убирать со стола уже пустые тарелки.       — Сегодня день сокращённый был. Познакомишь? — я перевёл тему, головой указывая на мужика.       — А, ой! — она села на стул, подобрав подол платья, — Кость, это дядя Гриша, ну то есть Григорий Александрович. — мама, явно смущенная, начала разглаживать скатерть. — Григорий Александрович, это мой сын Константин.       Он протянул мне руку для рукопожатия.       — В общем, мы познакомились пару месяцев назад. Тебе говорить не стала — не знала как ты к этому отнесёшься. Потому что... — она замолчала, видимо, собираясь с мыслями.       — Я ухаживаю за твоей мамой. — встрял в разговор, так называемый, Григорий.       — Хорошо. — кивнул я. — Отлично. А чего именно вы, Григорий Александрович, хотите от моей маменьки?       Он усмехнулся. Посмотрел на наручные часы и ответил:       — Мы с твоей мамой не молодые, сам понимаешь, но любви все возврасты покорны, слышал о таком?       Я кивнул, посмотрев на маму. По ее лицу было видно, что она счастлива, поэтому я забил на этого Гришу и ушёл к себе, сразу же ложась спать.       Мне не снилось ничего. Видимо, я был слишком утомлен вечерней встречей. Утром насчёт вчерашнего мы с матерью не говорили. Да и мне самому не хотелось ничего знать об этом Григории. Есть, да есть — вот и всё.       Весь день я провел дома с матерью. Помог по дому, выхлопал ковры и сгонял в магазин. А вечером у меня была запланирована душевная посиделка у подъезда с друзьями.       Саня — мой друг детства, притащил ящик пива на пятерых. Напиться в щи плана не было, мы просто хотели посидеть летним прохладным вечером в компании, вот и всё.       — Короче, пацаны, сейчас сеструха с подругами подвалит. У неё днюха сегодня, так что смотрите, не обижайте. — Саня хохотнул, делая глоток из бутылки.       Девушки у меня нет, поэтому женскому вниманию я сейчас был бы рад.       Через минут двадцать, как и было обещано, пришла сестра Сани — Ксюша, с подругами, коих было трое.       Саня обнял сестру и поцеловал в щеку. Та мило улыбнулась и села аккурат рядом со мной. Тут же нахлынул приторный запах парфюма, как будто она вылила его на себя целую тонну, честное слово.       Ксюшу я знал ровно столько же, сколько и Саню. Та постоянно ошивалась с нами, пацанами, на ровне разбивала коленки и лазила по заброшкам. Ксюша вся в Санька — не боится ничего. Нету у неё чувства самосохранения. Безбашенная. Выпады в мою сторону я начал замечать, когда ей стукнуло четырнадцать, мне тогда шестнадцать было почти. Она мне как сестра стала, за всё детство проведенное вместе. Я не расценивал её как девушку, даже тогда, когда она начала ярко краситься, даже тогда, когда обстригла свои длинные волосы под каре и покрасилась в тёмный, даже тогда, когда променяла брюки на обтягивающие короткие платья и юбки. Ксюша выросла и похорошела, но осталась для меня подругой. Младшей сестрой.       И тогда, тем вечером, она сидела рядом, касаясь своей коленкой, упакованной в сетчатые колготки, моей и невзначай наклонялась, выгибая спину. Я отворачивался. Да, из-за работы у меня давно не было секса, но смотреть на вот такую Ксюшу я не хотел и не стал бы ни за что на свете.       Время близилось к полуночи, а мы всё сидели, разговаривали и гоготали. Музыку никто включать не стал, хотя очень хотелось дополнить обстановку. Пожалели соседей.       Тем вечером я не был пьян и мой рассудок был полон сил, чтобы держать меня под контролем. Да и выпили мы всего ничего. Незаметно для меня, Ксюха оттеснила меня от всех в самый конец скамейки и положила свою голову мне на плечо. Под суровым взглядом друга, я не стал отстраняться, но и контактировать тоже не стал, оставаясь непоколебимым. Ёбаный пубертат. Девчонки в этом возрасте непредсказуемы, от них можно ожидать всего что угодно. Вот и я сидел и ожидал. Дождался. Ксюша повернула к себе мою голову и поцеловала, наклонясь ко мне всем своим телом. Я попытался отстраниться, но она надавила рукой мне на ширинку, а затем погладила подступающими движениями. То ли от алкоголя, то ли от воздержания, я возбудился. Сердце забилось с дичайшей скоростью. Я перехватил инициативу на себя и протолкнул свой язык между губ. Ксюша податливо открыла рот и придвинулась ближе, убирая руку от моего паха. Теперь мои глаза застлала пелена и меня не смущало то, что мы привлекаем внимание. Как оказалось позже, всем было всё равно. Пацаны были заняты подругами Ксюши, которые успели познакомиться и разговориться. Когда я отстранился от Ксюши, чтобы сделать передышку, я заметил, что Саня отвернулся, но он не был зол, скорее, он не хотел вторгаться своим взглядом в интимные дела его любимой сестрёнки Сестрёнки. Осознание кольнуло мой мозг и грудь. Я понял, что мы только что сделали и мне хотелось рвать на себе волосы, жаль они слишком короткие. Ксюша смотрела на меня томно и улыбалась. Тонюсенькая лямка ее платья спала с худого плеча, а в глубоком декольте я видел её вздымающуюся грудь.       — Извини, я сейчас. — сказал я ей и встал с места. Срочно нужно было закурить.       Я ушёл слишком далеко от них. Друг не пошёл за мной, а лишь понимающе кивнул. Я прошел мимо детской площадки и нескольких подъездов. Тогда я и заметил его.       Жарок с опущенной головой сидел на скамейке, прижав колени к груди. Я подошел к нему и поздоровался. Он вздрогнул от неожиданности и поднял на меня свою рыжую голову. И тут я ужаснулся.       Под глазом синяк, рассечена губа, на переносице кровавое пятно, но сам он улыбнулся мне, как будто всё это было для него обычным.       — Что с тобой? — всё, что крутилось у меня на языке.       — Что? Всё в порядке. Я забыл тут кое-что. Ты говорил мне как тебя зовут, а я забыл. Напомни пожалуйста. — Он был спокоен как удав, не подавал ни малейшего признака, что ему больно или как-то нехорошо.       — Я не говорил. Я Костя. Костян. — протянул ему руку.       Его рука, скрываемая всё время за рукавами широких толстовок, показалась мне теперь во всей красе. Запястье было тонкое, как спичка (мне даже стало страшно пожимать ему руку), костяшки слишком выпирали, а пальцы были тонкие.       — Погоди. — остановил я его, — А тебя как звать-то?       Он задумчиво закусил губу и посмотрел в черное небо. Потом, будто, что-то осознав, посмотрел на меня и улыбнулся:       — Кеша. Иннокентий.       Я ожидал всего что угодно: Валю, Сашу, Женю, Петю, Ваню. Но не как не это.       — Возвращение блудного попугая типо? — задал тупейший вопрос я.       — Что? А! Ну да.       На этом моменте он сам пожал мою руку, глядя в глаза, улыбнулся. Рука его была теплой. Намного теплее моей, после банки холодного пива, руки.       Я сел к нему на скамейку. Почему-то я думал, что он отшатнётся, но этого не произошло. Жарок(теперь уже Кеша) даже не сдвинулся с места. Я сидел чуть поодаль, смотря на шелуху от семечек на земле, и всё хотел спросить избили его так дома или же он нарвался на кого-то на улице.       — Выглядишь херово. — заметил я.       — Извини. — это прозвучало так глупо и так нелепо, что я не смог сдержать смех.       — Зачем извиняешься?       Он нехотя улыбнулся и посмотрел на звездное небо. Красиво. Можно разглядеть десятки созвездий, но я, к сожалению, кроме Большой и Малой медведицы не знал ничего.       — Тебя, наверное, друзья ждут. — выдал он, продолжая разглядывать звезды.       — А ты откуда знаешь?       — Я видел. Мимо проходил. Ходил вокруг дома и заметил тебя. Ты там с девушкой вроде... Это твоя девушка? — на этом вопросе он повернул ко мне голову и выжидающе смотрел.       — Нет, это... Это моя подруга.       — Ты целовал её.       — Нет, то есть да, но... Это она целовала. Я нравлюсь ей. Безнадёжно. — я никогда не оправдывался ни перед кем, но перед ним, почему-то захотелось сделать это.       — Я пойду, наверное. Пока... — он задумался, понурив голову, — Прости, я опять забыл.       — Костя.       — Пока, Кость. Спокойной ночи. — он скрылся за подъездной дверью. Но я так и не смог встать со скамейки, почему-то коря себя за то, что так и не узнал, кто так избил его.       Утро встретило меня лёгким ознобом и головной болью. Неужели заболел? В горле чувствовалось противнейшее першение. Встать с кровати я смог только с третьей попытки. Моё болезненное состояние сразу заметила мама и дала кучу всяких таблов, чтобы я обязательно пил, пока она будет на работе.       В планах было пойти с Саней на площадку, погонять мяч и повисеть на турниках, но моё состояние разрушило все планы.       Ближе к трём дня, я набрал Санька.       — Здорова. Че-то хуево мне, голова раскалывается, не смогу сегодня.       — Ну ты чё, Костян? Ты где так умудрился?       — От Ксюхи заразился. — наверное, это было слишком грубо по отношению к другу, но тогда в своём ужасном состоянии я мог винить всех и вся. Но, на удивление, Санёк хохотнул.       — Это да. Видел, как она на тебя налетела. Понравилось хоть, скажи?       — Ты же сам знаешь, что нет. Она подруга мне, сестра младшая, а с сёстрами не лижутся.       — Ты это брось. Она нормальная девчонка, не такая как все эти размулёванные куры. — убеждал друг.       — Ну, нет у меня ничего к Ксюхе, че я сделаю?       — Появится. Представь только, поженитесь — родней с тобой будем! — восклицал Саня. Иногда я не мог понять, то ли он шутит, то ли говорит серьёзно. По его интонации понять было невозможно.       — Ладно, давай. Пойду посплю, или посмотрю чё-нить.       — Ага, давай. — не успел он договорить, как я сбросил трубку.