На долю моей судьбы выпала наша встреча

      Как же она великолепна! Ринетта прикусывала губы и прикрывала глаза. Я томил нас моей нерешительностью, потому что находился на распутье. С одной стороны я изнемогал от желания подарить ей наслаждение.

О себе я тогда вообще не думал.

‎С другой — назад дороги не будет.       Безусловно, каждая клеточка моего тела жаждала соития с ней, но последствия от этой связи будут необратимы. Нет, не сейчас, когда мы оба не готовы. Не то время и не то место. Мой цветок не должен завять от моей любви. Я принял решение. ‎— Я не буду заходить слишком далеко…       ‎Ринетта в беспамятстве кивнула, наверное, даже не слушая меня — сжигающее дотла желание поглотило её.       Я отступил от неё на шаг, чтобы иметь возможность полностью разглядеть. Она недовольно зыркнула на меня, приготовившись что-то сказать, но я не позволил.       Одним быстрым движением я завладел её губами, предотвращая поток бранных слов, попутно накрывая руками холмики грудей. Они было молочно-белые с двумя алыми, будто от попавших на них капель вина, кружочками, над которыми торчали напряжённые вишенки.       Я сжимал и нежно тянул за них, с усилием проходясь по вершинкам подушечками пальцев.       Ринетта судорожно постанывала, её глаза были зажмурены, а голова металась из стороны в сторону.       В какой-то момент мной завладело желание испробовать эти ягодки на вкус. Я чуть присел, чтобы моя голова находилась на уровне её груди, и захватил одну вершинку в темницу своего рта.       Над моей головой раздался сладостный стон, который распалил меня ещё сильнее. Ринетта в попытке куда-то деть свои руки положила их мне на плечи, сжимая и вонзаясь ногтями. Её движения причиняли мне боль, но я не мог не согласиться с мыслью, что нет ничего восхитительнее боли, являющей собой реакцию девушки на твои ласки.       Я все сильнее и яростнее скользил языком по её вишенке, иногда причмокивая и надавливая губами, потом переходил на другую. По рваным вздохам моей чародейки, исходящим сверху, я понял, что пора идти дальше.       Я опустился на колени, и перед моим взором оказался её манящий и сокрушающий волю девичий бутон. Он был розоватый, с набухшими, нежными лепестками, едва покрытыми тёмным пушком.       Я чуть не задохнулся от этого волшебного зрелища. Ринетта умоляла не останавливаться и продолжать, а её стоны… Боже, эти звуки любого мужчину свели бы с ума. Я понимал, что уже сам еле сдерживаюсь. Горячая твердость между моих ног ныла и требовала действий в свою сторону. Но я не поддавался желанию своей плоти. Перво-наперво я доставлю наслаждение Ринетте, а с собой я разберусь после.       Я больше не мог бороться с желанием увидеть сердцевинку её бутона, поэтому мягко оттянул лепесток в сторону.       Ринетта почти рыдала, ей было хорошо, но я не подводил её к концу, чем почти пытал. Могу её понять, но мне самому приходилось ещё хуже. Я мечтал о её руках у себя в этом месте, хоть это было и грязно, как мне казалось. Я на несколько секунд представил, как её ладони будут скользить по мне. И, проклятье, я ощутил себя ещё хуже! Я не мог больше медлить, иначе моя выдержка пойдёт прахом.       Я раздвинул нежные лепестки, чем вызвал сладкие стенания над головой, и добрался до её маленького зёрнышка, скрытого алым капюшоном. Он был таким ярким, налитым кровью и приковывающим взгляд, что я против своей воли подул на него.       Ринетта вскрикнула и вцепилась руками в мои волосы, прижимая лицом ближе к своему цветку, подстёгивая к дальнейшим действиям. Я улыбнулся, поцеловав капюшон с зёрнышком и скользнув языком по внутренней стороне лепестков бутона и того, что находилось под ними.       Девушка что-то невнятно выстанывала, захватив мои волосы ещё крепче. Но не до боли. Она надавливала на голову и перебирала мои пряди у основания. Мне было хорошо.       Дальше я просто накрыл её сердцевинку губами, лаская и скользя по ней языком. Потом все произошло слишком быстро: Ринетта на редкость громко стонала, почти кричала, а дальше, резко затихнув, замерла с запрокинутой головой и обмякла. На своих губах я ощутил вкус её любовного нектара и понял, что нет ничего лучше него. Я поднял девушку на руки, стараясь не обращать внимания на то, к чему прижималась её спина, что давалось мне с огромным трудом, и донёс её до лавки, на которой до этого лежали полотенца. Одним из них мы так и не воспользовались, я подложил ей его под голову.       Я решил, что попытаюсь избавиться от стоящего напряжения самостоятельно. Подошёл к бочке, шагнул в неё, ощутив, что вода ещё не до конца остыла. Я обхватил свою плоть руками, скользя по коже вверх-вниз. По ходу дела я начал ускоряться и не заметил, как Ринетта подошла сзади. Чёрт, я даже не обратил внимания на то, что уровень воды в бочке поднялся, когда она залезла!       Но, что точно не ускользнуло от моего внимания, так это её руки, настойчиво убирающие мои ладони с разгоряченного участка тела, заменяя их своими.       Её пальчики запорхали по моей плоти, и я осознал, что не дышу. Сейчас наяву происходило то, о чём ранее я не позволял себе даже мечтать, только сегодня глупо поддавшись на мысли об этом.       Её руки гладили, сжимали, щекотливо ласкали в то время, как мои — безвольно висели, подгибаясь и дрожа. То же самое творилось и с моими ногами, которые более противились держать меня, и мне пришлось найти опору в лице Ринетты, стоящей за спиной. Моя голова с искажённым от удовольствия лицом покоилась на её плече. Ринетта, как незадолго до этого я, стала увеличивать скорость движений. Я мог только громко и тяжело вздыхать, потому что стоило мне только открыть рот, чтобы что-то сказать, как с него сразу же срывался стон. Чародейка крепко обхватила меня, сильнее надавливая на верхушку. Несколько быстрых и точных движений и меня накрыла нега, которая тут же взяла верх над всеми остальными ощущениями в моём теле. Я взял её руки, дабы отмыть их от своего семени, утыкаясь ей в плечо и благодарно улыбаясь. Стыдно признаться, но я был непередаваемо счастлив. Сегодня мы с Ринеттой оказались так близки, как никогда прежде до этого. Хоть, к сожалению, эта сладкая сказка последовала за моим ужасным поступком, который ещё долго будет разъедать меня образами, возникающими в памяти. Я не имел права так поступать с ней! — Умоляю, прости меня, — собрав силы, на выдохе произнёс я. — Прости за моё поведение, за мой непростительный поступок, за испорченную одежду, а главное за то, что произошло здесь… — Ты извиняешься за то, что нам было так хорошо вместе?       Я слышу в её голосе грусть и разочарование. Теперь она подумает, что я жалею, что провёл с ней эту ночь… Мы так увлеклись, что потеряли счёт времени. Я действительно жалел, но только потому, что уверен, что воспользовался ей, её слабостью, а она скорее всего думает, что была недостаточно хороша. Как же она ошибается! В этом-то я и поспешил её уверить. — Мне было настолько волшебно с тобой, что я до сих пор слабо верю, что это является явью, а не прекрасным сном! Но это не отменяет того, что я принудил тебя.       Ринетта тихо рассмеялась. — Ты ни к чему меня не принуждал. Я сама этого хотела, а ты только придал мне уверенности.       Она наградила меня поцелуем в лоб, я запечатлел свой на её шее, чем вызвал табун мурашек.       Я нашёл успокоение в её словах и поцелуе. Значит, она тоже хотела быть близкой ко мне. Это не на шутку обрадовало меня. ‎       Чуть позже, вылезши и обмотавшись полотенцами, мы вошли в комнату с кроватями. Вокруг царила темнота. Наш (мой) номер всё так же пустовал, как и до этого. Что ж, славно.       Я отнёс уставшую Ринетту на свою кровать, заменяя полотенце одеялом. Мне будет весьма неспокойно спать рядом с обнажённой девушкой, тепло её раздетого тела будет будоражить меня. Но страшнее было то, что мои соседи неминуемо должны вернуться, что повлечёт за собой крики и допросы! Но чуть позднее я осознал, что готов спокойно взять на себя всю ответственность, не страшась ничего. Я был с любимой девушкой, и нам обоим было хорошо в объятиях друг друга. На мнения других я закрою глаза.       ‎Уже находясь рядом с мирно спящей девушкой, я сворачивал лоскутки ткани, некогда бывшие её одеждой, завтра их выброшу.       Неожиданно из кармана её бывших штанов выпал золотой, круглый предмет, который со звоном упал и закатился под кровать. Я поспешил достать вещицу, принадлежащую моей чародейке, и отметил, что то было золотое кольцо, которое она, к слову, никогда не носила — я бы непременно заметил. Сон стал накатывать на меня, и я решил, что мы поговорим об этом завтра. Устроившись рядом с Ринеттой и положив кольцо под подушку, я укрыл нас одеялом и закрыл глаза.