На долю моей судьбы выпала наша встреча

      Минуло без малого три года. Ринетта по-прежнему оставалась в Шире, со мной. За это время она успела обжиться здесь. Местные хоббиты больше не косились в её сторону, проходя мимо, а сама девушка сделалась более открытой — стала чаще выходить из нашего жилища, иногда даже без моего сопровождения, больше проводила времени вместе с Мерри, Пиппином и Сэмом, и вообще была на редкость весёлой.       Я был счастлив за неё, теперь Ринетта совершенно точно могла назвать Шир своим домом. Однажды она даже что-то такое сказала, когда вернулась после встречи с эльфийкой из Лихолесья, которую временами присылает владыка Трандуил, дабы проверить свою воспитанницу и провести несколько тренировок. Обычно эта встреча длилась неделю, на которую Ринетта уезжала в чертоги лесного короля, куда она, к моему негодованию, отправлялась одна — меня в свои владения эльф пускать отказывался. Он до сих пор подозревает меня в том, что именно я был тем, кто «вынудил» его сына отказаться от свадьбы, и, вынужден признать, — не зря. Ещё, наверное, в его предвзятом отношении ко мне был замешан дядя. Бильбо, помнится, некогда выпустил гномов из его темниц. Правда, он потом помог ему или хотя бы попытался помочь, когда старался вразумить Торина, Короля Под Горой, отдать долю богатств, которые он обещал жителям озёрного города. Трандуил ничего не забыл. Он меня недолюбливал, но открытой ненависти или презрения от него я не ощущал. Держу пари — он попросту считает, что я не достоин его ученицы. Может, он и прав. Ринетта достойна лучшего, в этом я его, без сомнения, поддерживаю.       Эльфийка, которая забирала её, была на порядок ниже принца, с тёмными волосами, которые удивительным образом не гладким покрывалом, а водопадом кудрей ниспадали ей на спину. Её звали Джолента. Она, видимо, была назначена личной телохранительницей чародейки и приходилась ей близким другом. Но я почти уверен, что девушка сама прекрасно способна себя защитить.       Почти.       Если бы Ринетте угрожала опасность, я бы не стал думать дважды, просто бы защищал её, закрывая собой, до последней капли крови.       Так говорили все воины, принося клятвы верности правителям, и не всегда им удавалось её исполнить — каждый боится и старается сначала спасти свою шкуру. Но я бы не стал лукавить, только не в отношении моей упрямой воительницы. Без неё моя жизнь утратила бы всякий смысл. ‎       ‎Сегодня как раз был тот день, когда Ринетта должна была вернуться из недельной поездки. Не могу подобрать слов, чтобы описать, как я скучал без неё. Конечно, это недельное путешествие не идёт ни в какое сравнение с боевым обучением, длившемся несколько месяцев. Тогда моё сердце изнывало от тоски по ней в окружившей меня клетке одиночества, к которому, после знакомства и, уходящего в несколько волшебных встреч общения с ней, я оказался совершенно не готов.       Часы отбивали дробь на стене, отсчитывая каждый час, приближалось время обеда. Я накрыл на стол, желая лишь, чтобы, несмотря на плотный завтрак в королевстве, которым её непременно попотчуют, она вернулась ко мне голодной. Может быть, это странно, но я люблю смотреть, как она ест.       Чтобы отвлечь себя от угнетающего, томительного ожидания, я принял решение почитать до возвращения Ринетты. Взял книгу из кабинета и удобно расположился в кресле, сразу же подумав, что оно слишком велико для меня одного — в те моменты, когда мы не оставались возле камина, мы сидели на этом кресле, вплотную друг к другу. Я уже собирался открыть страницу, на которой в прошлый раз остановился, как раздался стук в дверь. Я настолько обрадовался, что даже не заметил, как преодолел расстояние от кабинета до двери, но это волновало меня в последнюю очередь. Я поспешил открыть и был очень удивлён, застав на пороге не только столь ожидаемую мной Ринетту, но и её дедушку, однако, это удивление было приятным. Я всегда рад видеть Гэндальфа. — Заходите. Обед уже немного остыл, но ничего страшного, я могу снова его разогреть, — торопливо сказал я, находясь в каком-то странном настроении, под описание которого мне приходило лишь одного слово — окрылённое.       Маг тепло поприветствовал меня и прошествовал в кухню, как и в прошлые разы, ударившись об потолок из-за своего роста. Его внучка же, перескочив через порог, на короткий миг прильнула ко мне, шепча, едва касаясь моего уха своими губами: — Я скучала. — Я тоже, — незамедлительно ответил ей так же шепотом я, а потом просто на несколько мгновений прижал к себе. Отпускать её очень не хотелось, но мы должны были присоединиться к Гэндальфу, который явно пришёл по какому-то важному делу. Он никогда не являлся просто так. Я не мог заставлять его ждать. — Мы вновь собрались за тем столом, только теперь в другом составе и по иной причине. Маг начал с самого главного: — Ринетта должна научиться магии.       Девушка, серьёзно глядела на дедушку и молчала. Было видно, что они уже обсуждали это без меня.       Мне не потребовалось много времени, чтобы собрать в голове картину — здесь тренироваться они не могут. Всплески магии и неудачные попытки, без которых не пройдёт обучение, нанесут какой-то вред, на что хоббиты, конечно, глаза не закроют. Так же быстро я осознал ещё одну вещь — именно поэтому они покидают Шир.       Я понимал всю важность этих занятий, поэтому у меня даже в мыслях не возникло попытаться их отговорить. Несмотря на то, что Ринетта явно не была счастлива от возможности начать колдовать, от которой она успешно скрывалась под любыми другими предлогами, но, в чём я не сомневался, сама знала, что ей это необходимо. Даже, если и не сейчас, то рано или поздно Гэндальф бы забрал её, так пусть же это произойдёт в мирное время, когда опасность почти сведена на нет. Опять это «почти»!       ‎Я никогда не был полностью уверен, что где бы и с кем бы Ринетта не находилась, она в полной безопасности. Но в одном я точно не имел ни капли сомнений — куда бы не отправился маг с внучкой, я последую за ними. Что бы не сулило нам это путешествие, бок о бок с чародейкой я пережил бы всё. А в этом доме, который с её уходом потеряет всё своё тепло и краски, я, находясь без присмотра дяди, не дававшего мне упасть духом, пока Ринетта училась владению мечом, быстро сломаюсь. Любые пытки, только не эта разлука, которая ядовитым клинком раздерёт мне душу и сердце! Я не могу допустить, чтобы она вновь покинула меня на неопределённо-долгий срок. — Я пойду с вами! — я заметил, как несколько чистейших, как утренняя роса, слёз собралось в уголках глаз Ринетты. — Другого ответа я и не ждал, Фродо Бэггинс. Выдвигаемся на рассвете. Берите самое необходимое, мы пойдём налегке.       Гэндальф встал и прошёл мимо нас в гостиную, где всегда имел свойство отдыхать Бильбо, принимая в гости мага. Видимо, там он решил «ностальгировать».       Что до меня, то, найдя силы встать, я сразу же оказался рядом с Ринеттой, которая вымученно улыбалась, глядя на меня, и жмурила глаза, чтобы избавиться от накопившихся слёз. Мысль о том, что мы вновь можем оказаться вдали друг от друга напугала её, так же как и меня. Моя всегда сильная телом и духом чародейка сейчас казалась мне ещё сильнее. Хотя, она, скорее всего, думала об обратном. Но я убеждён, что подписать себе такой приговор, даже если из необходимости, но причиняющий боль и заставляющий сжиматься от страха одиночества — признак недюжинной силы. — Прости, что всё это так свалилось на тебя… Я отсрочивала этот час очень долго, но избежать его не смогла. Я знаю, что дедушка прав, и он просил меня быть готовой к тому, что мы вновь расстанемся в силу сложившихся обстоятельств, но… я… честно не знаю, как можно быть готовым к такому, — девушка сжимала и разжимала кулаки, пока говорила, всеми силами стараясь на меня не смотреть, чтобы не показать мне свои слёзы и, как она считала, не выставить себя передо мной слабой. Но, если начистоту, я даже рад в каком-то смысле, что она плачет. Её слёзы недвусмысленно говорят о том, что сейчас мы чувствуем одно и то же, и гореть бы мне в чёрном пламени, если я не скажу, что счастлив, что мои чувства нашли отклик в этой суровой и упрямой чародейке. Но я вмиг растерял все мысли, которые вертелись в моей голове, когда вновь услышал её голос. — Я… никогда не смогу быть готовой к тому, чтобы оставить того, кем столь сильно дорожу… — девушка продолжила почти неразличимым шепотом, — кого так сильно люблю.       Она, наверное, подумала, что я не услышу, но я услышал всё и готов был летать! — Я люблю тебя! — только это я смог сказать в ответ, потому что думать ни о чем ином не представлялось возможным.       Она вспыхнула, как маленькая свеча, пытаясь скрыться от меня, понимая, что её последние слова, которые она сказала скорее непроизвольно, достигли того, кому они предназначались. Я пресёк её бегство, расположив руки у неё на плечах. Ринетта рассеянно бегала глазами по комнате. Я просто подсел перед ней, устраиваясь на полу и обнимая её ноги под коленями, утыкаясь в них лбом. Она робко коснулась моей головы, а после стала накручивать прядь моих волос на палец. — Барашек, — тихо и нежно сказала Ринетта.       Я поднял глаза, а после и сам выпрямился, прерывая контакт её руки и моих волос только лишь для того, чтобы губами избавить её лицо от слёз. Когда наши глаза оказались на одном уровне, девушка бережно обняла меня за шею и прижалась к моим губам в горячем поцелуе, который оказался солёным от её слез. Солёным, но очень нужным и таким приятным.       Теперь я был уверен, что моя жизнь стремительно изменится. Она просто не может остаться прежней после того, что произошло здесь сегодня. Но я был несказанно рад этим, ещё неизвестным мне, переменам и смело шёл им навстречу. Я верю, что мне всё нипочем, пока со мной моя Ринетта.