Хорошие девочки

Санса засиделась за работой допоздна, и потому решила поспать сегодня чуть подольше, подняться только перед самыми занятиями. Оставалось только сдать эту работу и сдать экзамены, и семестр подходил к концу… А на следующий семестр Санса брала академический отпуск. Если учесть, что ей пришлось брать год перерыва перед первым курсом… Такими темпами она не выпустится никогда. Но, как всегда. Планы снова были нарушены, но на этот раз по приятной причине – именно поэтому, когда злющая Санса спросонок посмотрела на экран телефона, на ее лице тут же заиграла радостная улыбка. – Робб! – Сестричка! – Робб несколько раз чмокнул в камеру, и Санса засмеялась. – Привет, ты что, еще спишь? – Он тут же озаботился. – Ты хорошо себя чувствуешь? Никаких осложнений? – Все нормально, Робб, – тема беременности все еще была для нее неловкой, когда приходилось обсуждать ее с братьями. – Просто я сегодня немножко заспалась. Ты не забыл, что с Дотракийским морем разница в пять часов? – Помню, помню, отстань, просто обычно в это время ты уже вставала. А я хотел позвонить пораньше и обрадовать. У меня хорошие новости. Он выдержал актерскую паузу, пока Санса не погрозила ему кулаком. – Скоро разница между нами будет в ноль часов. – Не поняла? – Я возвращаюсь в Вестерос. Меня отправляют в Харренхол на обучение. Санса завизжала от радости, и хотела было запрыгать, но помешала тяжесть в районе живота. Она все же немного попрыгала на заднице по кровати. – Робб, это же потрясающе! – Ну да. Я смогу приезжать к вам в увольнительные. – Но, подожди. В Харренхол – значит, ты решил остаться в армии? Ты же хотел вернуться в университет после увольнения? Санса взволновалась. Такими ведь и были планы Робба и Джона, отслужить достаточно, чтобы получить ветеранскую стипендию и вернуться в университет. Робб замялся. – Я просто… Решил, что не хочу возвращаться на гражданку. Что меня там ждет? Как ни крути, имя остается. Тут в армии я какое-то имя сделал себе сам, но там… Все придется начинать с начала. Санса это понимала. Робб всегда был наследником отца. Он должен был тем, кто примет после него командование над ней, он готовился к этому с самого детства, и из всех них у него единственного был в этом настоящий талант, он был бы прекрасным бизнесменом, но… Но все же, это было невыносимо грустно. – Поступай, как считаешь нужным, – улыбнулась она ему. – Спасибо, сестренка. Кстати, я только узнал. Этот уродец Джоффри откинул копыта. Как такое случилось? Санса смешалась. – Арья и Бран тебе не рассказывали? – Ни словечка! Что за дела? Я читаю тут, его прирезали как свинью на праздник урожая? – Робб! – Именно так его и прирезали, не делай скандальные глаза. – Да, он умер. Мы с Арьей были на его похоронах. – Что? Нафига вы туда пошли? – Меня попросила Маргери… – Час от часу нелегче! Маргери? Ты снова с ней общаешься? Разве ты не клялась, что больше никогда с ней не заговоришь? Санса вздохнула. – Она попросила прощения. Не смотри на меня так, я сама все понимаю, но… Она здорово настрадалась, так что… За все расплатилась. Как Джоффри с ней обращался… – Санса покачала головой. – А ее братья? – Робб нахмурился. – У нее же толпа старших братьев? – Она не стала им ничего говорить. И я бы тебе ничего не сказала, Робб, уж извини. Разве что-нибудь можно сделать с Ланнистерами? – Убить? – резко ответил Робб. – Убивать очень легко, Санса. Я это уже узнал на собственном опыте. – Замолчи! – Санса повысила голос. – Я не желаю говорить о таких вещах, понял? Даже слышать о таком не хочу. – Ладно, ладно, – Робб присел за стол и поставил перед собой телефон, чтобы освободить руки. – Я тут перекушу, окей? Значит, ты помирилась с Маргери? Ну, это хорошо. Маргери отличная была девчонка. Помнишь, как она ходила с нами в поход? – В поход? – Санса удивилась. – С нами? Я никогда не ходила с тобой в поход. И Маргери не ходила точно. – Стоп, да, тебя не было, верно. Ты тогда ездила со своими актерами в Штормовой Предел, помнишь? Ты еще там какой-то приз получила… Санса обрадовалась: – Ну да, конечно, помню! Я играла Эленею в «Гневе богов». Робб закатил глаза. – Да, да. Вот тогда мы и ходили в поход с Маргери. Санса недоверчиво рассмеялась. – Быть такого не может. Маргери ненавидит походы. – Не сказал бы. Она лихо отшагала пять миль через лес, помогала устанавливать палатки, готовить еду, и была при этом душой компании и общей любимицей. Рослин была очень расстроена. – С чего вдруг? – Ну, Маргери тогда весь день напролет флиртовала с Эдмуром, а ты же знаешь, Рослин уже тогда положила на него глаз. – Вообще-то она как бы была твоей будто бы девушкой, – напомнила Санса, хихикая. – Девушкой она была будто бы моей, а глаз положила на Эдмура, но в тот день Маргери от него ни на шаг не отступала. – Надо же, – Санса уже давно должна была понять, что Маргери она никогда не знала до конца. – Я даже и не догадывалась, что Маргери имела виды на нашего дядю. Кстати, и Рослин не сказала, что с ней встречалась, – Робб отмахнулся. – Вряд ли это для нее было приятным воспоминанием. У Рослин были планы на тот поход. – Она же была твоей девушкой! – Санса сделала вид, что возмутилась. – Она притворялась моей девушкой. – Напомнил ей Робб. Санса хмыкнула. Лучше бы он тогда на самом деле встречался с Рослин, а не с Джейн, которая так не нравилась их родителям. Джейн была милой и доброй, и верной Роббу, но она совсем ему не подходила. – На самом деле, я хотел поговорить с тобой о другом. – Да? Робб несколько раз тяжело вздохнул. – У нас тут есть один парень, служит в морской пехоте. Мы с ним как-то бывали на миссии. – Он замолчал, и Санса нетерпеливо подогнала его. – Ну так вот, у него есть сестра, она, кстати, тоже служила здесь, была во флоте… – Санса закатила глаза. К чему ей было знать, где она служит? Робб заметно тянул время. – Ну, так вот, она теперь служит в полиции, Грейджой ее фамилия. Санса застонала про себя. – Ну вот, она сказала своему брату, чтобы он сказал мне, что ты как будто бы связалась с… Дурной компанией. – Мать небесная, да что же это такое? Мы что, в школе? Учительница написала семье, что ученица водится с хулиганами? – Возмутилась Санса. – А ты водишься? – спросил Робб. – С хулиганами? – Робб… – Санса вздохнула. – Что она там наплела? – Что ты работаешь на мафию Ланнистеров. Против воли Санса рассмеялась. Это звучало так дико… И так правдиво. Но этого ему знать не стоило. – Санса, ты правда работаешь на Ланнистеров? – Робб, это все не так. Не знаю, что она там наболтала. Я не работаю на мафию Ланнистеров, боги, послушай сам себя. Так получилось, что… Мне были нужны деньги, из-за беременности, и я заняла у того, кого не стоило. И теперь я должна человеку, который работает на Ланнистеров. Вот и все, не больше, не меньше. – О боги, Санса! – Ничего особенного, ничего страшного, сумма небольшая. Я выплачиваю потихоньку, вот и все. Но ничего такого нет. Ну сам подумай, как я могу работать на мафию, как ты сам сказал? – Она засмеялась. – Что я, могу должников пугать или разбить кому-нибудь лицо? Это же не балет. Да и в балет меня не возьмут уже. – Санса, сколько ты им должна? – Ничего особенного, я разбираюсь с этим. Робб, я прошу тебя, не думай об этом, все будет хорошо. Честно, ничего страшного не происходит. – Санса, мне… Ты не понимаешь, я не могу не думать, ты должна деньги какому-то преступнику! Как я могу об этом не думать? Сколько ты ему должна? Давай, я подумаю и достану тебе всю сумму, и ты вернешь ему все… – Робб, успокойся, все будет хорошо, – уговаривала его Санса. – Я думаю, что займу денег у Маргери, и верну ему. Такой у меня план. Робб втянул воздух сквозь зубы. Было очевидно, что идея просить деньги у Маргери ему не нравилась, но… Где ему самому было находить деньги? – Робб, так будет лучше. Серьезно. Не беспокойся. И скажи этому своему Грейджою, что это просто смешно, семейка сплетников, это же надо, через полмира умудриться слухи разнести. Я надеюсь, он там не бегает по всему вашему лагерю, или как это у вас там называется, и не разбалтывает всем, что я наемная убийца на службе мафии? Робб хмыкнул. – Серьезно, Санса. Никогда не думал, что мне придется тебе такое говорить, но пожалуйста, не влезай в опасные дела, хорошо? Санса закатила глаза. – Робб, не волнуйся. Пожалуйста. Я прошу тебя, поверь мне. Ты же знаешь, я никогда не влезаю в проблемы. Все будет хорошо. Давай прощаться, мне пора в университет, – она послала ему поцелуй в камеру. Робб выглядел так, словно он сомневался, но хотел ей верить. Они наскоро попрощались, и Санса опустила телефон, кусая губы. Конечно, никаких денег она просить у Маргери не будет, и «водиться с хулиганами» она не перестанет. У нее было дело с этими хулиганами, вернее, с одним конкретным. Их разговор тогда, после ее дела с Рос был, мягко говоря, громким. Клиган «орал как резаный», как выразился бы Джендри, а уж сколько новых выражений узнала Санса – будь она филологом, у нее было бы материала на диссертацию. Она сама не знала, что же все-таки заставило его согласиться: то, что она заявила, что все равно полезет в мастерскую Рос, с ним или без него, то, что ему не хотелось, чтобы Тирион узнал, что она засветилась перед людьми Бейлиша – потому что именно Петир Бейлиш, благопристойный и респектабельный бизнесмен, хозяин сети супермаркетов и гостиниц, друг детства ее матери, и был Мизинцем, о котором пару раз упоминал сам Клиган, преступником и мошенником. Робб, Бран и Арья всегда называли его вором и мошенником, но Санса была уверена, они и не подозревали, что он был вором и мошенником в прямом смысле, да к тому же еще и отмывателем денег и сутенером. Последнее особенно потрясло Сансу. Мистер Бейлиш, друг ее мамы, который обнимал ее за плечи на маминых похоронах и утирал ей слезы белоснежным платком – мистер Бейлиш торговал женщинами. Санса содрогнулась от отвращения. Она ничего не имела против секс-работниц, видят боги, каждый зарабатывает как может, и потому она не осуждала Беллу, и ту же Рос, которая не всегда была автомехаником, да и сейчас им, по словам Клигана, на самом деле не была, так, подрабатывала, продолжая между делом торговать уже другими женщинами… Мистер Бейлиш, вор, мошенник, отмывающий грязные деньги и торгующий женскими телами. Друг ее мамы, с документами на чужое имя, подписанные почерком ее мамы, как-то связанный с некой Алейной Стоун, которую, как думал Клиган, выдумал Тирион Ланнистер. Это он принес это имя – Алейна Стоун, он велел сделать документы на это имя для Сансы, он отправлял ее зачем-то в Эссос, он отправлял ее к Белле, и потом собирался отправить с документами Алейны Стоун в Старомест. Еще одной причиной, почему Пес мог согласиться, подумала Санса – потому что ему самому было интересно, что же это происходит. В обеденный перерыв Санса сидела в университетском кафе в одиночестве, потому что Миранда бросила ее, убежав флиртовать с каким-то парнем из Эссоса – с крашеными волосами, конечно. Что эссосцы имели против естественного цвета волос – оставалось загадкой. Обычно, когда ей доводилось сидеть одной, приходилось, иногда безуспешно, отбиваться от парней, желавших скрасить ее одиночество, но, сюрприз-сюрприз, беременность теперь защищала ее от мужского внимания, словно на ней был волшебный плащ-невидимка. Мужчины заинтересованно оглядывались на ее лицо или замечали ее ноги, но потом опускали/поднимали взгляд – и резко отводили глаза в сторону. Не то чтобы Санса была против. Мужское внимание донимало ее с тех пор, как ей исполнилось двенадцать. Она могла позволить себе перерыв. – Санса? – раздалось у нее над ухом, женский голос, слава богам – и подняв голову, Санса обомлела – перед ней стояли Мирцелла и Ширен Баратеон. Девочки носили одну и ту же фамилию, но они не могли быть более разными на вид. Мирцелла, тоненькая, стройная, звонкая, с бесконечными ногами и восхитительно золотого цвета волосами, у нее были ярко-зеленые глаза ее матери – она во всем, абсолютно во всем была ее мать, но мягче, тише, нежнее ее. Там где Серсея словно сбивала с ног могуществом ее красоты, Мирцелла просто светилась, но не горела. Ширен, которую Санса узнала по церемонии в септе, была совершенно другой. Она тоже была высокой и стройной, но если фигура Мирцеллы была женственной и, как это называли, «модельной», то Ширен была угловатой и что называлось, «костлявой». У нее были черные волосы, синие глаза и суровая линия рта, как у ее отца. К тому же ее кожу покрывали пятна витилиго. – Привет, Санса, это Ширен, ты помнишь ее? – Конечно помню, – Санса улыбнулась Ширен, – я видела тебя в септе, ты была рядом с отцом… Ширен кивнула. – Да, я тоже там тебя видела. Мы не хотели мешать, но Мирцелла увидела, что ты одна, и подумала, что мы должны поздороваться. – Конечно, я рада, – Санса улыбнулась. Она действительно была рада компании. Мирцелла и Ширен всегда были милыми девочками. – Присаживайтесь со мной, если хотите? Девушки присели, смущенно улыбаясь. – Простите, что спрашиваю, – взяла быка за рога Санса, – но… Я думала, ваши семьи больше не общаются? Девушки переглянулись и рассмеялись. – О да, – закатила глаза Ширен. – Узнай папа, что я вижусь с Мирси и Томом, он головой потолок пробьет – так подпрыгнет. Мирцелла хихикала, прикрыв рот рукой. – Мама меня просто убьет, когда узнает, – сказала она, раздраженно махнув рукой. – Да ну и ладно. – Мы не виделись много лет, и встретились только здесь – заметила Ширен, открывая бутылку газировки. – Что ты изучаешь, Ширен? – Литературу. – Креативное писательство? Ширен покачала головой. – Нет, это у нас Мирцелла. Я могу только читать. Мирцелла смущенно улыбнулась. – Ты пишешь, Мирцелла? – Она пишет стихи, – твердо ответила за нее Ширен. – И хорошие стихи. И я собираюсь отправить их Арианне Мартелл, потому что она писала в твиттере, что ей нужны песни для нового альбома. – Ничего ты никому не отправишь, – твердо ответила Мирцелла. – Отправлю. – Не достанешь. – Мы, Баратеоны, все можем достать. – Мы, Баратеоны, все можем спрятать. Девушки уставились друг на друга с притворной суровостью, и Санса засмеялась. – Она ничего никуда не отправит, – твердо сказала Мирцелла, яростно тыча вилкой в салат, и Ширен произнесла одними губами, над головой Мирцеллы: «Отправлю». – И если честно, – добавила Мирцелла, – не думаю, что мои стихи будут в стиле Арианны Мартелл. – Ее брат Квентин в рок-группе, может… – Ешь свой безглютеновый салат! – Мирцелла швырнула в нее салфеткой, и Ширен расхохоталась. Санса тоже улыбнулась. – Вы мне сейчас напомнили ваших отцов… Девушки изумленно уставились на нее, и Санса напомнила: – Помните, день рождения Джоффри, когда ему исполнилось пятнадцать? Дядя Роберт и мистер Баратеон тогда поссорились, не помню из-за чего, и дядя Роберт швырнул в него пивом и сказал: «иди и ешь свое вегетарианское дерьмо». Девушки расхохотались. – Я совсем не помню этого, – призналась Мирцелла. – Честно, если бы я это видела, я бы запомнила. – Я тоже такого не припоминаю, – согласилась Ширен, – но охотно верю. Папа с дядей Робертом ругались постоянно. Так что неудивительно, что дядя Роберт оставил все Джоффри. Зря они с дядей Ренли тогда затеяли этот суд. Мирцелла вздохнула. – О да… Это было кошмаром тогда, и теперь все повторяется. – Все повторяется? – Санса нахмурилась. – Мистер Баратеон снова подает в суд? – Маргери беременна, – ответила Мирцелла. – На днях приходил ее брат, адвокат. Мама просто в истерике. Санса непонимающе приподняла брови. – Я не очень понимаю? – Джоффри оставил завещание, – ответила за Мирцеллу Ширен, – по которому все остается его детям, а если детей нет, то его матери. Серсея уже начала готовить бумаги, когда вдруг вот такое. Мирцелла скорчила гримасу. – Дома просто седьмая преисподняя. Мама пьет, дядя Джейме как всегда волнуется за нее, Томмен не вылезает из соцсетей, а дядя Тирион приходит и подливает масла в огонь. Единственный разумный человек – это дед. Требует от Маргери тест на отцовство. – Но… – Санса нахмурилась. – Джоффри же кремировали. – Да, но есть Томмен. У него должен быть тот же набор генов, разве нет? – Ну, не в точности такой же, разница будет, – ответила Ширен. – Я помню, читала что-то об этом, у папы была книга по генетической генеалогии… Там все сложно, так что да. Какие-то совпадения будут, не полные, конечно. Ну, что-то в этом роде. – В любом случае, будет еще один суд, вот уж в этом уверена. Даже если ребенок окажется от Джоффри, – Мирцелла прикусила губу. – Мама так просто не сдастся. – Ты не думаешь, что это ребенок Джоффри? – настороженно спросила Санса, и Мирцелла скривилась. – Санса… Я знаю, она твоя подруга, но… Санса молча смотрела на нее. – Несколько лет назад… Маргери забеременела. Тогда они с Джоффри жили более-менее спокойно. Ну… Насколько спокойно можно жить с Джоффри. А потом Маргери забеременела. И мама… Мама почему-то была уверена, что это не ребенок Джоффри. Не знаю, почему, она постоянно все повторяла и повторяла, что это не ребенок Джоффри. Я тогда думала, что она просто не хочет становиться бабушкой. Она вообще никогда не любила Маргери. Ну и… Она заставила их сделать анализ и… – Она втянула воздух сквозь зубы. – Это не был ребенок Джоффри. Анализ показал, что это не ребенок Джоффри. Маргери спорила, она твердила, что это неправда, что в лаборатории ошиблись, но… – И она потеряла ребенка, – закончила за нее Санса. – Я так полагаю, не сама по себе? Мирцелла виновато взглянула на нее и отвела взгляд. – Джоффри бил ее, это правда. И да, ребенка она тогда потеряла из-за него. Но… – Но? – Санса повысила голос, и Мирцелла потупилась. – Санса, не сердись. Я думаю, Маргери сама верит во все, что говорит, но… Джоффри не бил ее на людях, и он бил ее так, чтобы не оставлять следов. Я знаю, это делает его только хуже, потому что это значит, что он полностью себя контролировал, это не было помрачением рассудка или непонимание, что он делает – он делал это осознанно и нарочно. Но… В последние дни все как-то стало напряженно, и этот синяк на ее лице… Они тогда ругались, действительно на глазах у всех, она кричала, что он напился и ударил ее по лицу, а он вопил, что это ее избили ее любовники, мама кричала, и деду пришлось вмешаться. А в день перед его смертью, все было так странно. Было тихо, и вдруг Джоффри закричал. Маргери убегала, а он потом говорил, что она пыталась его убить, что она просто так, ни с того, ни с сего ударила его по голове, а потом завизжала и побежала прочь. Я была внизу и помню, что она была как безумная, кричала, билась в истерике. Дядя Джейме пытался ее остановить, успокоить, но она едва не выцарапала ему глаза. Мама схватила ее, и Маргери чуть не спятила, она лягалась, кусалась, я не знаю, что на нее тогда нашло. Она вела себя совершенно неадекватно. Потом она сбежала, и Джоффри примчался и начал орать, что убьет ее. Не знаю, почему, но он кричал что-то о тебе, Санса. – Обо мне? – Да… Ну… Ты меня прости, хорошо? Понимаешь, тогда, когда он умер, я сначала подумала, что это была ты. – Прошу прощения? – Санса возмущенно выпрямилась, и Мирцелла виновато потупилась. – Да, я знаю, что это была не ты, прости, я знаю, у тебя алиби… – Откуда ты знаешь? – удивилась Ширен. Мирцелла фыркнула. – Можешь донести своему папе-прокурору, если детектив Слинт попадет в неприятности, я буду только рада, он такой мерзкий. Он сказал маме, и я подслушивала, да, я подслушивала, – сделала она страшные глаза, глядя на Ширен, – ну вот, он и сказал маме, что у тебя, Санса, железное алиби, что ты была в это время в другом месте, и тебя даже видел там другой полицейский. – О, – Санса поджала губы. – Но почему ты подумала, что… Это была я? – Ты… – она замялась. – Ты меня прости, хорошо? Я просто, я повторяю его слова. Он утром в тот день, ну, как утром, уже был почти полдень, он сказал тогда нам, что… Санса, я цитирую, хорошо? Он сказал, «встречусь сегодня с моей рыжей северной сукой и все от нее поразузнаю, она мне расскажет все». Санса открыла и закрыла рот. – Рыжая северная сука. Как мило. И ты сразу подумала, что это я? – Санса, прости, но… – вмешалась Ширен. – Он всегда тебя так звал. – Приятно знать, – выдавила Санса сквозь зубы. – Очень приятно. Девочки притихли в неловком молчании. – Прости, – снова произнесла Мирцелла. – Мы, наверное, пойдем? – И они с Ширен, переглянувшись, поднялись на ноги. – Мирцелла! Мирцелла, привет! – раздался вдруг голос с другой стороны кафетерия. Санса оглянулась и увидела девицу, машущую рукой, хорошенькая девушка, но она была безвкуснейшим образом перекрашена в «драконье семя» - цвет волос «таргариеновский блонд» и лиловые контактные линзы. Санса подавила желание закатить глаза. – Кто это? – с интересом спросила Ширен. – Это Дени Вазйоль, она из Эссоса. Она инструктор по дотракийской гимнастике, она классная хочешь к ней записаться? Я сама только записалась, сходила на пару занятий, и это просто… – Мирцелла остановилась и оглянулась. – Пока, Санса. Прости пожалуйста. – Ничего страшного, – Санса кивнула. – До свидания, Мирцелла. До свидания, Ширен. – Пока, Санса. Так значит, дотракийская гимнастика? Она не похожа на дотракийку. Санса отвернулась, нахмурившись. Значит, в тот день в парке Джоффри думал, что собирался встретиться с ней, с Сансой? «Или нет» – подумала она. Разве на свете мало рыжих северянок? Та же Рос, к примеру, которую собиралась ограбить Санса, она была тоже была рыжей, северянкой, и уж точно сукой, торговавшей живым товаром. «Это еще ничего не значит», – подумала Санса. Но становилось все запутаннее. Она шла домой, когда пришло сообщение. «Не строй планов на завтрашний вечер, пташка». Санса зажмурилась и сжала кулаки. Завтра.