***
Пока дожидалась от Танджиро ксерокопию нужных документов из больницы, Аой отправила результаты проведенных ею экспертиз и снимки на электронную почту одного из экспертов-криминалистов. Она давно успела познакомиться с братьями-близнецами, Токито Муичиро и Юичиро. И из этих двоих больше всего ей импонировал первый. В отличие от своего грубого сиблинга, Муичиро был не агрессивен и спокоен, хотя почти все время витал в облаках. Они оба были прекрасными экспертами, и Канзаки была уверена, что кто-нибудь из них наверняка сможет помочь ей с установлением приблизительного орудия преступления. Но, при всей своей гениальности, им обоим было сложно определиться с вариантом удавки, которой были задушены парни. То, что на теле не осталось никаких, даже самых мелких волокон, вызывало подозрения. Но Муичиро, немного рассеянно, наливая себе кофе, пообещал, что проведет расширенный поиск по базам и попытается установить хотя бы материал, из которого было изготовлено орудие преступления. После обеда Аой сидела в морге за своим рабочим столом, продолжала разглядывать фотографии странгуляционной полосы и думала, на что же похож едва заметный, проступивший со временем узор. За ее спиной, на столе лежало накрытое простыней тело одного из братьев Камадо. Удивительно, что этот рисунок на шее каждого проступил не сразу. Ничто, кроме гудения компьютера, не нарушало тишину «царства мертвых», так что девушка смогла спокойно погрузиться в свои мысли и размышлять. Так было, пока за тяжелыми дверями, в коридоре, не послышался громкий шум тяжелых шагов. Кто-то стремительно приближался к помещению. Обе серебристые двери распахнулись, и в морг прошествовал Хашибира. Аой, вздрогнув от неожиданного шума, хмуро покосилась на нового знакомого. Этот молодой офицер не нравился ей от слова совсем. Во время обеденного перерыва ей пришлось столкнуться с ним целых два раза! Он был в компании другого офицера, незнакомого ей блондина, и, как обычно, громогласно переговаривался с ним, привлекая к себе внимание окружающих. — Эй, Манзаки! — позвал он брюнетку, которая продолжала сидеть на стуле и недовольно буравила его взглядом. — На, тебе Гонпачиро просил передать, — оказавшись возле компьютерного стола, он со стуком шмякнул на его поверхность ставший немного мятым листок бумаги. — Я Канзаки, идиот! — фыркнула Аой и покосилась на документ. — О, заключение об осмотре. Отлично. Пока она изучала записи врача, Иноске заинтересованно разглядывал обстановку морга. Он знал, что здесь разделывают трупы и устанавливают, от чего умер человек. Должно быть, девчонка очень любит свою работу, это ведь так увлекательно! Парень бросил взгляд на скрытое белой тряпкой тело, подошел ближе и осторожно приподнял край простыни, заглядывая внутрь. Не обнаружив никаких кровавых ран, он разочаровался, перестал разглядывать труп и переключился на чистые, лежащие рядом инструменты патологоанатома. Какая-то пила, скальпели, молоточки, щипцы разных форм и размеров, зажимы и прочие вещицы. С искрой любопытства в зеленых глазах, Хашибира взял в руки приглянувшийся скальпель и повертел его в руках. Он гадал, что именно им разрезали в последний раз? Насколько остро его лезвие? Он уже хотел коснуться его подушечкой указательного пальца, как вдруг его остановил тихий, но четкий голос Аой: — Положи на место, — не отрываясь от чтения, потребовала она. — Бе-бе-бе, — парень показал ей язык, но подчинился. — Эй, Кинзаки. — Ну чего? — слегка раздраженно спросила девушка, даже не поправив собеседника, потеряв уже всякую надежду, что это может возыметь успех. — А тебе это нравится? — Что? — Ну, трупы вскрывать? Канзаки подняла взгляд и недоуменно посмотрела на Иноске. Этот вопрос удивил ее. К чему он? Что вообще за глупости, спрашивать, нравится ли ей препарировать мертвые тела людей? Она громко вздохнула и спокойно ответила: — Нет. Иноске немного помолчал, пробегая взглядом по фигуре Аой, а потом, наконец, отреагировал: — Понятно. Ну ладно, я пошел. Бывай, Кинзаки, я завтра забегу! — и он, помахав на прощание, молниеносно удалился из помещения. — Лучше не надо, — пробубнила себе под нос девушка, когда закончила читать. В крови Камадо Незуко была обнаружена доза наркотиков и снотворного немного меньше, чем была у ее братьев. Никаких посторонних следов на теле, кроме пары синяков и порванного нижнего белья, не было обнаружено. Ясно, что ее намеревались изнасиловать. Но, судя по всему, опять ни следов ДНК, ни чужих отпечатков. Ни-че-го. Аой совсем не нравилось это. Что за неуловимый убийца, который не оставляет следов и пользуется неизвестным орудием? Она надеялась, что работа Токито возымеет успех, и они смогут установить, чем были задушены Камадо. Патологоанатомша взглянула на висевшие на стене часы. Время вечер. Скоро рабочий день кончится. Хорошо. Что-то она устала за сегодня.***
Гию и Танджиро поднялись на самый верхний этаж, где как раз находился кабинет и старшего комиссара, и его заместителя. Томиока все еще сильно сомневался, что парню разрешат участвовать в расследовании. Но в любом случае, так как представлял потерпевшую сторону, он имел право хотя бы знать, с чем столкнулись его братья и сестра. Скорее всего, узнав, в чем тут дело, он отступит. Должен отступить. Прежде чем войти, инспектор постучал в дверь кабинета и заглянул внутрь. Офицер стоял рядом и терпеливо ждал. — Ренгоку-доно, можно войти? — спокойно спросил Гию. — Конечно, заходи, Томиока! — услышал Танджиро громкий мужской голос. Громкий, как у Иноске, но в этом было что-то… другое. Он звучал не самоуверенно, а твердо, но приветливо. Парню уже было интересно увидеть, кому он принадлежал. Получив утвердительный ответ, оба полицейских вошли внутрь кабинета, прикрыв за собой дверь. Ренгоку Кёджуро оказался мужчиной примерно одного возраста с Томиокой. У него были длинные, немного кучерявые светлые волосы, на концах переходящие в темный, почти красно-рыжий цвет. Лицо украшали густые темные брови и яркие, такие же красные, как кончики волос, глаза, радужку которых окаймлял теплый золотистый оттенок. У него была широкая, дружелюбная улыбка. Высокий рост, широкие плечи и военная выправка — вот что особенно бросалось в глаза. — А это у нас кто? — поинтересовался мужчина, оглядывая парня, стоящего рядом с Гию. — Офицер Камадо Танджиро, — он представился, мгновенно поклонился, а затем отдал честь, как подобает. — Сегодня поступил на службу. — Камадо? Так это значит?.. — Ренгоку мгновенно изменился в лице, взял в руки лежащий перед собой лист бумаги из папки, а затем серьёзно посмотрел на Томиоку. — Да. Он — старший брат потерпевших, — брюнет подтвердил догадку старшего по званию. — Юный офицер изъявил желание участвовать в расследовании дела об убийстве его младших братьев и покушении на его сестру. — Вот как, — блондин сложил руки в замок и оперся на них подбородком, внимательно глядя на Танджиро. — А он знает, что… — Нет, не знает. Думаю, вам лучше самому рассказать ему об этом, — ответил Гию, присаживаясь на стул перед рабочим столом. — Ты тоже садись, Камадо, мальчик мой. Это будет долгий разговор, я думаю, — произнёс Кёджуро, указывая на соседний стул. Офицер послушно сел на предложенное место. Затем мужчина взял со стола служебный телефон и быстро набрал чей-то номер: — Канроджи, вызови, пожалуйста, в мой кабинет Шинадзугаву и Узуя. Когда на том конце провода раздалось веселое щебетание «сейчас все будет», мужчина отключился. Затем он выдвинул один из ящиков стола и выудил оттуда тонкую черную папку, наполненную какими-то документами. Пока они ждали, когда придут еще двое, у Танджиро выдалась возможность оглядеть кабинет второго по важности человека в главном полицейском управлении Осаки. Комната была того же размера, что и кабинет Томиоки, но более уютная и теплая по цветовому решению. Светлая мебель, большие окна. А еще много фотографий в красивых рамках, на которых были изображены буквально копии Ренгоку. Вероятно, его родственники. Через пять минут в дверь постучались, и в кабинет зашли Шинадзугава и Узуй. При виде новоприбывших у Камадо чуть не задергался глаз. Настолько… необычно они выглядели. Но, судя по погонам на их пиджаках, они имели тот же ранг, что и Томиока. — Вот, Камадо, познакомься, — начал Кёджуро, — Шинадзугава Санеми, старший инспектор отдела по борьбе с организованной преступностью, — он указал на беловолосого мужчину, лицо которого было покрыто шрамами, а мрачный взгляд фиолетовых глаз с подозрением косился на Танджиро, от чего бедному парню стало не по себе. — А это — Узуй Тенген, старший инспектор отдела по борьбе с проституцией, — помощник комиссара представил второго мужчину, тоже беловолосого, но очень высокого и более мускулистого. — Че звали, Ренгоку-доно? — грубо спросил Санеми, переключаясь с Камадо на блондина. — У нас так-то дел невпроворот. — Вот именно. Я как раз начал проводить блестящий допрос одного яркого сутенера, — добавил Тенген, сложив руки на широкой груди. — Простите, что отвлек, ребята, но мне может пригодиться ваша помощь, — извинился Кёджуро, а затем обратился к офицеру: — Танджиро, боюсь, я не могу разрешить тебе участвовать в расследовании этого дела. Это может быть опасно. — Но я ведь такой же сотрудник полиции, как и вы. Наша работа и так подразумевает опасность, — парень изогнул бровь, непонимающе глядя на собеседника. — Дело в том, что клуб, в котором, вероятно, было совершено преступление, принадлежит О’ни, — серьёзно произнес он. — И, если моя догадка верна, кто-то из них замешан в этом. Я не могу подвергать жизнь простого офицера опасности. Тебе лучше поумерить свой пыл. — Незуко сказала мне, как называется клуб, в котором они были… Да, «Spider's web». А кто такие О’ни? — поинтересовался парень. Этот вопрос заставил обоих беловолосых инспекторов раскрыть рот от удивления. — Ты что, серьёзно не знаешь?! — накинулся на Камадо Шинадзугава. — Ну и молодежь пошла. Это ведь самая яркая банда якудза в префектуре! — воскликнул Узуй, цокая языком, явно осуждая неведение младшего по званию. Шатен выглядел ошарашенно. Он переводил взгляд на каждого присутствующего, ища в их лицах ответ на самой немой вопрос: черт возьми, о чем идет речь? — Камадо, мальчик мой, — начал Ренгоку, привлекая к себе его внимание, — банда О’ни — это самая сильная группировка якудза в Осаке. Самая сильная и, пожалуй, единственная в нашем городе. Но раз ты не знаешь о них, мы тебе расскажем. Блондин раскрыл папку, которую недавно достал из ящика, и разложил на поверхности стола несколько досье с фотографиями, развернув их так, чтобы парень мог прочесть содержание. Вишневого оттенка глаза внимательно оглядывали каждый листок, всматривались в лица на фото. Разглядев знакомые фигуры, Танджиро указал на них. — Я видел этих двоих сегодня в больнице, когда навещал сестру. Вот этот, — он указал на улыбающееся лицо Доумы, — приставал к молодой женщине-врачу, которая работает там. А этот, — его палец переместился на соседнее досье, — потом садился вместе с ним в машину. — Быть не может! Ты вот так просто был с ними рядом? — возмутился Тенген. — И ничего не сделал? — Что бы он сделал? — отреагировал молчавший до этого Томиока. — Это ведь не какие-нибудь шестерки. — Кибуцуджи Мудзан, — Кёджуро указал на брюнета, которого встретил Танджиро, — является их главой. Почти двадцать лет назад он переехал к нам из Токио и сразу заявил о себе. В короткие сроки он собрал вокруг себя умельцев и с их помощью завоевал высокое место среди всех якудза Осаки. А потом, когда его банда окрепла, он выжал их всех из города и подмял под себя их бизнес. Все сильные группировки, которые существовали здесь, были вынуждены смириться с победой молодого якудза. — Двадцать лет?! — офицер был шокирован. — Они существуют так давно? — Да. А это, — помощник комиссара указал над остальными досье, — его лейтенанты. Люди, на которых, можно сказать, держится О’ни. Они контролируют три основные сферы бизнеса в Осаке: наркоторговля, торговля оружием и торговля живым товаром, то есть, проституция. Но, помимо этого, у них есть и легальный бизнес, конечно. — Вам так много известно о них… Почему же они до сих пор на свободе? — задался вопросом Танджиро. — Ты же не думаешь, что все так просто? — спросил у него Томиока, а затем тихо хмыкнул. — Какой ты наивный, офицер Камадо. — Камадо, мальчик мой, все члены банды О’ни — мастера своего дела. Они искусно заметают следы, у них всегда все в порядке с документами, и придраться абсолютно не к чему. Они работают по схеме, которая отрабатывалась годами, поэтому мы не можем к ним подступиться, как бы не пытались. Максимум, который нам удавался — это подловить кого-нибудь из новичков. Но они никогда не сдавали своих господ, а вскоре их находили мертвыми. У якудза очень жесткие законы. Танджиро молчал, хмуро разглядывая фотографии преступников и читая их досье. У них у всех достаточно запоминающаяся внешность, не может быть, чтобы он их никогда не видел за всю свою жизнь. Почему он вообще не слышал о них, раз они настолько круты?.. Тут его глаза натолкнулись на знакомое имя, которое упоминала Незуко — Руи. И внешность под описание идеально подходит. Неужели… — Незуко сказала, что познакомилась в клубе с ним, — он ткнул пальцем в фотографию Руи. — А после этого она отключилась. Кто он? — Он как раз является администратором в этом клубе, — ответил вместо Ренгоку Томиока, оглядывая холодным взглядом остальных людей на снимках. — Всего О’ни держат три ночных клуба в разных частях города, и за каждым следит человек Мудзана. По нашим сведениям, там они распространяют наркотики, легкие и тяжелые. Эти места достаточно популярны среди молодежи, как раз их основная клиентура. Помимо Руи, администраторами являются Гёкко и Энму. — А остальные? — спросил он, когда отыскал указанные имена. — А остальных тебе знать не обязательно, малец, — бросил Санеми. Танджиро задумался, проигнорировав колкость. Если полиция так хорошо осведомлена о всех членах этой банды, то почему они до сих пор не взяли ни одного из их верхушки? Почему они бездействуют? Якудза продолжают творить свои злодеяния на протяжении почти двадцати лет, а все об этом молчат? Что же это такое творится?! — Объясните мне одну вещь, — нахмурившись, Камадо посмотрел на Ренгоку. — Как вы, главное полицейское управление, зная так много об этих преступниках, продолжаете спускать им все с рук? — Я тебе уже объяснил, что в их случае не все так просто, — Кёджуро вздохнул. — Я и ребята уже давно разрабатываем стратегию, чтобы подобраться к Кибуцуджи, но нам правда нечего ему предъявить. Нет никаких доказательств, что О’ни причастны хотя бы к одному тяжкому преступлению. Он ведет себя очень осторожно. — Если вы не можете сразу подобраться к их главарю, то почему просто не начнете с его подручных? Вы ведь сами сказал, что его лейтенанты — это костяк О’ни. Стоит убрать хотя бы одного, и отработанная годами система нарушится, разве нет? — предположил офицер. — Ишь, умный какой нашелся, — фыркнул Узуй. — Это могла бы быть очень яркая идея, но, увы, нет. — А почему нет? — Ренгоку вдруг встрепенулся и подскочил с кресла, а затем заходил возле стола, измеряя комнату шагами. — Камадо, мальчик мой, ты ведь прав. Это может быть не просто, но всяко легче, чем сразу подобраться к Кибуцуджи. Но действовать придется аккуратно, чтобы они ничего не заподозрили, иначе мы можем спугнуть их всех. О’ни ведь управляют не глупые люди. — Ренгоку-доно, вы, блин, серьёзно? — Санеми издал истерический смешок. — Но это же бред! Вы правда думаете, что какой-то сопляк, который только первый день в полиции, может помочь нам разобраться с одной из сильнейших группировок якудза не только в Осаке, но и вообще во всей префектуре? Да с чего вы взяли, что это может сработать? — Мы можем начать с дела Камадо, — спокойно произнес Томиока. — Проведем аккуратно допрос в клубе, осмотримся, возьмем записи с видеокамер… А если криминалисты смогут установить орудие преступления, будет вообще замечательно. — Отлично! Тогда ты, Томиока, этим и займешься, — Кёджуро радостно хлопнул в ладоши, широко улыбаясь. — Наркотики как раз по твоей части. Отправишь завтра кого-нибудь умелого в этот ночной клуб. Камадо будет тебе помогать. Да, Камадо, мальчик мой, — мужчина обратился к Танджиро, — назначаю тебя работать в отдел по борьбе с наркоторговлей. — Так точно! — лицо парня засияло, и он кивнул, пока блондин сгребал все досье обратно в папку. — И обязательно докладывайте мне и господину Убуяшики о продвижении в расследовании, понятно? Если нам удастся предъявить обвинения Руи, мы сможем продолжить дальше. Но это будет завтра. А сейчас уже поздно, так что все по домам. Всем до завтра! — и помощник комиссара захлопнул черную папку.