Лютня в подарок

Лютик тихо сидел в небольшой камере, прислонившись спиной к голой каменной стене. Плечи барда покрывала тонкая светлая рубашка, пропитанная сыростью помещения. На синего цвета брюках багровели засохшие следы крови. В подвале чертовски холодно, но парню было плевать - это не худшее, что с ним случалось за последнее время. Отсутствующий взгляд голубых глаз остановился где-то под потолком. Он покорно ждал своей очереди на торгах. Юлиан проклинал тот день, когда в очередной раз повелся на миловидное личико и пышную грудь какой-то графини. Сейчас он даже имени её не вспомнит. Проснувшись утром после бурной ночки, бард решил по привычке сбежать, но в тот раз судьба распорядилась совсем иначе. Трубадур догадывался, что рано или поздно разгульная жизнь его погубит, но кто же знал, что у этой скромной особы такой свирепый муж? Когда его схватили, Лютик думал, что его прирежут где-то за чертой города, а тело скинут в вонючую канаву, где оно и сгниет. Но молодой граф придумал более интересную месть: он распорядился продать парня на торгах. В тот момент Юлиан даже обрадовался. Он на 99% был уверен, что сможет улизнуть от незадачливой стражи. Но не тут-то было… Раздумья Лютика прервали громкие шаги по коридору, лязг ключей и скрип тяжелой двери. В глаза ударили яркие лучи света. Его грубо взяли под руки и выволокли с камеры, несмотря на то, что бард и сам мог идти, о чём он незамедлительно сообщил. - Эй! Я сам прекрасно могу дойти куда надо, - залепетал Юлиан, - Не обязательно обращаться со мной столь грубо! Один из охранников резко зарядил ему коленом под дых. Парень согнулся пополам, поперхнувшись воздухом. - Тебя, раб, забыли спросить что делать! - громко заявил всё тот же мужик. Трубадура затолкали в небольшую холодную комнатушку. С него содрали одежду, окончательно порвав рубашку и вылили несколько ведер ледяной воды. Бард лишь громко вскрикнул от неожиданности, покрываясь волной мурашек, за что тут же получил звонкую пощечину. - Ну как он, готов? - в помещение завалился не в меру пьяный мужчина лет сорока с темными, как крыло ворона, волосами. На нем был серый камзол и такого же цвета брюки. - Да, сэр! - в унисон отчитались охранники. - Тогда пошли вон, - тихо сказал мужик. Лютик знал, кто пожаловал, и догадывался для чего. Как только они остались наедине, хозяин заведения припечатал его к стене и вжал щекой в шершавую стену. Бард знал, что сопротивляться нет никакого смысла: его всё равно грубо трахнут в этой вонючей каморке. Но даться без боя Юлиан не мог. Он из последних сил трепыхался, пытаясь отстраниться от воняющего алкоголем мужчины. В ответ его хорошенько приложили головой о всё ту же стенку. В глазах потемнело, сил не осталось совсем. Сейчас больше всего парню хотелось провалиться в спасительную темноту, но, к сожалению, он довольно быстро пришел в себя. Брюнет швырнул обнаженного трубадура на пол, связывая его руки куском рубашки. Парень любил эту рубашку. Всегда бережно относился к единственной вещи, напоминающей о доме. Мужик оторвал от нее еще ткани, заталкивая его барду в глотку. Лютик почувствовал привкус крови во рту, и начал сдавленно мычать, стараясь отползти, замечая как брюнет стягивает штаны. Его крепкий член уже стоял. Мужик сплюнул в ладонь, пару раз проводя по эрегированному органу, обведя большим пальцем покрасневшую головку. Он подтянул трубадура ближе, ставя его на колени и надавливая рукой на поясницу, заставляя прогнуться. Брюнет вошел одним грубым движением до самых яиц, удерживая парня за бедро. Резкая боль пронзила тело Лютика, заставляя тихо давиться слезами. Мужик рукой прижал его голову к полу, принимаясь вдалбливаться в горячее сжимающееся нутро. Лютика брали далеко не первый раз за последние сутки, и он уже знал, что это не продлится долго. Так и случилось, через пару минут ужасной пытки, показавшейся ему вечностью, мужчина в последний раз толкнулся, изливаясь глубоко внутрь парня. Отдышавшись, брюнет развязал ему руки и велел одеваться, выходя из комнаты. Парень беззвучно рыдал, чувствуя как из его растраханной дырки выплескивается белесое семя вперемешку с кровью. Дрожащими руками он вынул изо рта лоскут рубашки, пропитанной соплями и слезами. Лютик всхлипнул, его колени были в кровь стерты о шершавый пол, поясницу ужасно ломило. Парень поднялся, с трудом натягивая на себя брюки. Пару минут спустя за ним зашли, провели по длинному коридору и вытолкали на некое подобие сцены. Лютик зажмурился, в зале было слишком светло после потёмок длинных лабиринтов. Вокруг шумели люди, разговаривая между собой и выпивая. - Объявляю очередной лот! - громко объявил лицитатор, - Миловидный юноша, не больше 25 лет. Хорошо поет и играет на музыкальном инструменте - лютне. Сгодится как для плотских утех и развлечений, так и для работы! Парень хоть худощав, но весьма и весьма вынослив! Купив парня, лютню вы получаете в подарок! Стартовая цена 500 крон! Добрая сотня человек разглядывала тощее тело Лютика. Он громко сглотнул, стараясь не встретиться ни с кем взглядом. Ему было чертовски страшно, ободранные коленки тряслись, а голова шла кругом. Сейчас его продадут какому-то толстосуму, который будет либо использовать его в качестве подстилки, либо еще что похуже. Парень вздрогнул, когда жирный мужик в первом ряду с бокалом в руке, заявил, что даст за него сранных 500 крон. Юлиан пригляделся. Он знал этого подонка, точнее, слышал о его деяниях. Этот гнусный тип славился своей тягой к мальчикам. Он трахал их, истязал, иногда даже пытал ради своего удовольствия, а когда ему это все надоедало, устраивал охоту. Бедных юношей выпускали в лес, давая совсем немного форы, а затем гнались за ними со стаей собак, которые в итоге насмерть задирали жертву. Взглянув в глаза мерзавцу, бард понял, что ему уготована та же участь. Лютик задрожал. Теперь он в отчаянии бегал глазами от одного лица к другому, в надежде, что хоть кто-то предложит больше. “Господи, пожалуйста, только не он. Пускай это будет кто-либо другой, но только не он… Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста…” - молился Юлиан, который всегда был далек от веры. Его молитвы были услышаны, когда как будто из ниоткуда прозвучал глухой голос мужчины в тёмном плаще. Он предложил на 50 крон больше заявленной ставки. Но ебучий изверг не желал отступаться, ставя 600 крон. Бард умоляюще смотрел в сторону незнакомца: сейчас ему было больше не на кого надеяться. В тот момент ему было плевать кто он, откуда и для чего ему сам бард. Юлиан вздохнул с толикой облегчения, когда незнакомец поставил 700 крон. Он прикрыл глаза, всем сердцем надеясь что ставок больше не будет. Прошла долгая минута прежде чем аукционист объявил: - 700 крон раз! Два!.. Три! Продано незнакомцу в плаще! Когда Лютик открыл глаза, мужчины в плаще уже не было. Его грубо затолкали в очередной коридор, освещенный тусклыми факелами. - Повезло тебе, придурок! - хохотнул охранник, подталкивая его к двери. - Хотя… может и не очень повезло. Лютика оставили одного в небольшой комнатушке. За дверьми слышался шум голосов. Бард быстро пробежался глазами вокруг, замечая на небольшом столике любимую лютню и какие-то бумаги. Не успел тот дотронуться до инструмента, как в комнату ворвался жирный ублюдок, чуть ли не выбивая дверь. Его прилично шатало от выпитого на торгах алкоголя. Трубадур вжался спиной в противоположную стену, пытаясь отстраниться как можно дальше. - Думал, так легко отделаешься? - оскалился мужик, подойдя вплотную к парню. Лютик попытался его ударить, но руки грубо заломили за спину и связали заранее приготовленной веревкой. - Не-е-ет, дорогой, - выдохнули ему в ухо, - мы с тобой еще не закончили. В комнату вошел еще один мужчина. Он был в маске и тяжелых перчатках, в руке держал раскаленное клеймо. Лютик затрепыхался, и уже было открыл рот чтобы кричать, как в него затолкали воняющую ссаньем тряпку. Жирный грубо схватил его за задницу, мерзко улыбаясь. Клеймовщик подходил все ближе. Лютик уже чувствовал жар металла совсем рядом и, истерично рыдая с тряпкой во рту, он закрыл глаза, когда резко распахнулась дверь. Лютика обдало потоком прохладного воздуха. Он осторожно взглянул из-под прикрытых век на дверной проем, замечая в нем своего хозяина в плаще. Хватка на его руках и заднице знатно ослабла, а вскоре и вовсе пропала. Мужчина с клеймом ловко скрылся за соседней дверью, не желая принимать участие в потасовке. Едва услышав предложение жирдяя присоединиться к веселью, незнакомец злобно рыкнул, хватая его за горло. Его движения были столь молниеносными, что парню было невдомек, как он оказался рядом так быстро. Лютик завороженно смотрел как харя ублюдка багровеет, а глаза наливаются кровью и начинают слезиться. Он быстро освободил руки от веревки и выплюнул омерзительную тряпку на пол. Барду хотелось, чтобы мерзавец сдох, но его желанию было не суждено сбыться. В комнату вошёл владелец заведения, недовольно щурясь. За его спиной, в дверях, стоял все тот же клеймовщик. Незнакомец грубо отшвырнул жирдяя в угол, со злобой бросая мешочек с монетами брюнету и сгребая бумажки со стола. Лютик слегка вздрогнул, ощутив легкое подталкивающее прикосновение к спине. Подтянув штаны, он схватил лютню, и быстро ретировался из помещения. Они без труда покинули заведение. Лицо приятно обдувал прохладный ночной ветерок. Босыми ногами Юлиан тихо ступал по мягкой, влажной от росы траве. Подняв глаза к небу, парень разглядывал мерцающие созвездия, словно впервые. Бывали моменты, когда он уже и не надеялся увидеть ещё хотя бы раз это великолепие. В зарослях травы исполняли свои чудаковатые песни кузнечики, а где-то вдали защебетала ночная птица, подыгрывая их необычному оркестру. Лютик шел чуть позади незнакомца, разглядывая его спину. Мужчина был высок и широкоплеч. Все это время лицо его прятал капюшон плаща. Бард заметил на его спине два поблескивающих в лунном свете меча. Юлиан сглотнул — он знал, кто ходит с двумя мечами наперевес - только ведьмаки. Бард раньше никогда не встречал ведьмаков, но был немного о них наслышан. И в тех слухах, которые донеслись до ушей трубадура, было крайне мало лестного. Парень знал, что ведьмаки - это бесчувственные мутанты, созданные убивать монстров. Как-то он слышал, что один из них вырезал полдеревни мирных жителей… “... Хотя… может и не очень повезло…” - громко прогремели в голове слова охранника. Ноги подкосились. Лютик сильнее прижал к груди лютню, тихо ступая за мужчиной. Всю дорогу к небольшому трактиру они молчали. Болтливый в обычное время бард не имел ни малейшего желания издать хоть звук. В его голове роились сотни мыслей. Он не знал, стоило ли ему завести беседу и поблагодарить незнакомца, или подождать, пока тот сам начнет диалог. Но это все далеко не так пугало и напрягало трубадура, как его дальнейшая участь. Мысль о побеге парень сразу пресек, поскольку знал о нечеловеческих рефлексах ведьмаков. Ему ничего не оставалось, кроме как следовать дороге, уготованной самой судьбой.